Храму свв. бессребренников Космы и Дамиана в Шубине мэрия недавно разрешила построить колокольню. Этого права приход добивался более 10 лет, пройдя и споры с местными жителями, и письма протеста, и волокиту. Настоятель протоиерей Александр БОРИСОВ рассуждает, что мешает открывать храмы, и почему они особенно нужны не только в центре, но и в спальных районах Москвы
 


Недавно Московская мэрия разрешила храму свв. бессребренников Космы и Дамиана в Шубине воссоздать колокольню и приходской дом, которые существовали до революции. Строительство может начаться в течение месяца. По плану, приходской дом расположится во дворе храма, на том месте, где он находился до сноса, а колокольня будет возведена на новом месте, подальше от жилого дома. Этого права приход добивался более 10 лет. Община прошла много раундов непростых переговоров с чиновниками, споров с местными жителями, писем протеста. Неизвестные срезали ограду храма болгаркой…

При строительстве новых храмов в Москве – как по программе «200 храмов», так и помимо ее – возникают конфликты между сторонниками и противниками их возведения. «НС» решил рассмотреть случай храма свв. Космы и Дамиана как пример спора местных жителей и приходской общины. По форме оно типично. А вот сам приход необычен. Церковь находится не в спальном районе, а прямо напротив столичной мэрии, возле памятника основателю города. Храм традиционно посещают многие московские интеллигенты. В своей нашумевшей статье «Вопросы верующим» журналист Валерий Панюшкин даже спрашивал, сможет ли прихожанин «Космы» прийти в храм общины православных радикалов, и наоборот.

Так что спор между жителями дома по Тверской, 6 и прихожанами храма Космы и Дамиана – это отнюдь не «либералы против хоругвеносцев» или «жители против длинных рук церковников», а активный приход и люди, которые в письмах в инстанции подчеркивают, что они «русские православные», но дают понять, что церковь им мешает.

Рассказывает настоятель храма свв. Космы и Дамиана протоиерей Александр БОРИСОВ. Кстати зимой известный московский священник обратился к жителям Гагаринского района Москвы с просьбой поддержать строительство храма на Молодежной улице:

– Сейчас мы уже получили ордер, так что строительство колокольни и приходского дома, возможно, начнется уже в течение месяца и продлится примерно 2,5 года. В настоящее время подготоваливается участок под строительство. Еще в двух находящихся поблизости зданиях в Столешниковом переулке (например, в бывшей усадьбе Кожиных) проводится серьезная реставрация. Конечно, строительство осложнит то, что недавно улица перед храмом была реконструирована и стала пешеходной. Придется как-то решать вопрос с проездом машин.

Кстати, напомню, один интересный факт: здание, которое загораживает церковь, дореволюционное. Это бывшая гостиница «Дрезден», построенная в 1913 году. Как Это уже был симптом: если в центре города строят гостиницу, загораживающую церковь, уже понятно, к чему идет…




– Как у вашего прихода развивался спор с местными жителями?

– Местные жители протестовали словесно на протяжении последних 5-6 лет. Основной аргумент: «Нам это не нужно. Стройте хоть на Красной Площади, только не у нас под окнами». Было и много всяких измышлений. Якобы под храмом будет построен подземный гараж. Якобы могут появиться трещины на домах. Мы кормили бездомных до конца марта. Все время поступали от людей жалобы. У меня сохранились их тексты, порой весьма курьезные. Вроде того, что «церковники в своей благотворительности перешли всякие границы, в храме собираются «банды гастарбайтеров-мусульман», из-за которых «православным русским людям» невозможно пройти в храм и получить еду и вещевую помощь и теперь мусульмане над русскими смеются. Писали и в Думу, и в прокуратуру, и в мэрию.

22 февраля активисты ТСЖ болгаркой срезали 60 метров забора, которым была отгорожена наша территория. 5 марта была встреча с жителями и представителями управы, на которой представители ТСЖ «Никольское» на повышенных тонах заявляли, что забор установлен неправильно, что мы отняли часть территории дома, они неоднократно обращались к нам с требованием забор перенести. Это неправда: ни разу они не обращались, а забор был установлен на границе исторической территории храма в соответствии с разрешением, полученным от Управы «Тверское» в 2007 г. .

– Много ли ваших прихожан среди жителей этого дома?

– Дом 6 по Тверской улице – это 4 огромных здания, более 600 квартир. Нашими прихожанами являются только 2 человека. Одна пожилая дама, другая средних лет. Среди местных жителей кто-то настроен нейтрально по отношению к строительству, но многие относятся крайне враждебно. И думаю, что такая же пропорция и по всей Москве – 1-2% людей, заинтересованных в существовании храмов. У нас прихожане из самых разных районов Москвы, как, наверное, и в любом активном приходе, расположенном в центре города. В большинстве своем эти люди приходят к нам не потому, что храм близок к ним географически, а потому что им близок дух общины. Я бы сказал, что и в самом начале существования прихода, в 1990-е годы, было немного людей из близлежащих домов. И тогда, и сейчас заходят иногда на праздники, просят освятить квартиру.

– Протесты против строительства храмов – это примета нашего времени, или они начались раньше? Помните ли вы, что в 1990-х во время открытия храмов были протесты?

– В 1990-е храмы редко строились с нуля. В основном они открывались или восстанавливались. Тогда протестов не было, потому что был интерес и сочувствие к Церкви, еще недавно гонимой советской властью, а теперь вынужденной восстанавливать свои храмы среди общего распада и бедности. Ну и, конечно, было желание получить некий православный «оберег», крестившись.

Сейчас мы видим совершенно иную ситуацию – общество, которое к Церкви достаточно равнодушно и относится к Православной вере как к личному выбору человека. «Ну, это их частное дело, пусть верят, но нам пусть не доставляют никаких, ни малейших неудобств». Думаю, еще с начала 2000-х волна интереса к Церкви стала спадать, а антиклерикальные настроения – расти.

Я могу привести не один и не два таких примера по Москве. На Кронштадтском бульваре осталась колокольня бывшего Казанского монастыря. Я раньше служил на Речном вокзале, поэтому знаю ситуацию. Там еще в начале 2000-х священноначалие благословило служить в колокольне и, может быть, пристроить к ней небольшой храм. У местных жителей была резко негативная реакция, и в итоге так храм там и не был построен. Именно по причине нежелания жителей, главный аргумент, как и везде, - нам негде будет собак выгуливать.

— Получается замкнутый круг: люди требуют от Церкви пастырства, но сами же относятся к ней как к требоисполнителю. Церковь, освяти нам вербу, дай святую воду, а мы сами не будем Тебе помогать стать лучше, мы просто будем Тебе давать наши деньги и идти по своим делам, но и будем за это требовать, чтобы Ты делала все это хорошо, не посягая на наш комфорт, а потом мы Тебя же иронически будем называть «комбинат священных услуг». Простите, если это звучит резко.

– Я думаю, что упреки Церкви в требоисполнительстве, в формальности, к сожалению, в какой-то мере справедливы. У Церкви много проблем, и люди пастырства ждут. Но при этом основной центр тяжести находится в том, что люди равнодушны. Они понимают, что для христианской жизни нужно делать то, что им не хочется. Поэтому, чтобы оправдать свою духовную лень, они говорят о роскошных машинах и забвении Церковью заповедей Христовых. То есть, большинство подобных обвинений не причина, а предлог для недоброжелательного отношения к Церкви.

— И как этот круг разорвать?

— Начинать следует, конечно, с катехизации, а в последствии продолжать в совместное изучение Слова Божия под руководством священника. Если кратко, то прежде всего Церковь должна проводить евангелизацию, внебогослужебные занятия с прихожанами. Конечно, Литургия главное, но чтобы человек на нее пришел и не просто пришел, но жаждал в ней участвовать, он должен понимать, что совершается. Он должен понимать, к чему зовет Христос, и знать Евангелие.

В каждом приходе есть свои оттенки, но важно, чтобы человек в храме не был анонимным, чтобы прихожане знали друг друга и не только как прихожан, но и как своих соседей, знакомых, коллег. Если храм открывается в спальном районе, то он обязательно должен вести внебогослужебную работу. Храму просто необходимо быть не только местом совершения богослужения, а и центром общинной жизни, социального служения и миссии.

Конечно, люди могут посещать не близлежащий приход, а, например, ездить в активный приход в центре города. Но внебогослужебную деятельность можно осуществлять в своем районе гораздо эффективнее. У нас скажем в воскресную школу (всего в ней учится около 60 детей) большинство учеников привозят родители издалека. Родителям это сложно. Если это была бы школа шаговой доступности, то им было бы проще.

Зимой я выступил в поддержку инициативы жителей Гагаринского района (широко освещавшийся в СМИ конфликт вокруг строительства храма на Молодежной улице, недалеко от Ленинского проспекта). Там началось такое мощное движение против: за было несколько десятков человек, а против тысячи. Писались письма, собирались подписи, запугивались консьержки, подкупались, чтобы они не пропускали активистов, сторонников создания храма на Молодежной улице. Протест вылился в то, что демократическая общественность использовала недемократические средства. Об этом мне подробно рассказала одна из моих прихожанок, и я обратился к жителям.

Пусть будут детские площадки, пусть будут места, где гулять с собаками, но разве не должны быть места, где ваших же детей будут учить добру. В Москве уже более миллиона мусульман, и, конечно, они заслуживают того, чтобы у них были мечети. Но не должны ли тем более сами христиане строить себе храмы! Я тогда сказал: «Если вы не хотите жить по Закону Христа, то через какое-то время вы так или иначе будете жить по законам шариата». Может быть, это резковато, но так и есть. Ограничение строительства мечетей ни к чему не приведет, если не будет просвещения людей Светом Христовым, если не будет преодолено равнодушие.

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.