Пасхальное интервью Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла РИА «Новости».
  — Ваше Святейшество, Великий пост перед величайшим христианским праздником Воскресения Христова ежегодно подводит верующих к размышлениям об очередном пройденном этапе жизни, о своем духовном состоянии и перспективах. Чем Вам запомнился этот этап в свете Вашего Первосвятительского служения, взаимоотношений Церкви с российским государством и обществом?

— Смысл поста заключается в перемене ума и сердца. В древнегреческом языке «перемена» и «покаяние» — это одно слово: «метанойя». И если именно покаяние находится в центре великопостного делания, то это означает, что целью поста является перемена. Это не смена имиджа, которая столь популярна в наши дни, не новая социальная роль или другой круг общения. Это превращение себя с помощью Бога в нового человека, сражающегося и побеждающего свои грехи. Пост — это объявленная бескомпромиссная война греху, война не на жизнь, а на смерть. Ибо грех убивает нас как личности, превращает в зомби страстей, управляемых врагом рода человеческого.

Важнейшим средством в этом процессе изменения души является молитва. А Великим постом молитва призвана стать подвигом. И молитвенный труд оказывает сильное благодатное воздействие на душу. Близость к Богу, приобретаемая молитвой, проявляет те недостатки и другие преграды, которые существуют в душе на ее пути к Царству Божию. Действительно, молитва — свеча, или лучше, яркий светильник, при свете которого мы видим свое несовершенство. И это светильник нужно держать зажженным весь пост.

Этим постом для меня по-особому, неожиданным образом раскрылся смысл апостольских слов о важности различения духов. «Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они», — так пишет апостол Иоанн в своем первом послании (1 Ин. 4:1). Все мы знаем, что любой нормальный человек должен уметь отличать добро от зла. Как правило, эта способность реализуется в нашей жизни посредством голоса совести. Но мы очень редко задумываемся, что способность различать добро от зла — это прежде всего духовный процесс, а не психологический или даже нравственный. Отказ от духовного критерия или подмена его чем угодно другим неизбежно приводит к трагическим последствиям — и для души человека, и для всего общества. Мы нередко усыпляем нашу совесть — нашими эмоциями и пристрастиями, созданием образа врага в лице ближнего, оправданием неправды. Как только происходит смешение добра и зла — если вовремя не остановиться, не обратиться с покаянием снова ко Христу — это падение может стать необратимым.

К моему глубокому сожалению, наша эпоха прежде всего отличается этим смешением добра и зла, глубоким забвением Божиего закона, а порой и откровенно дерзким переступанием через него. Когда я вижу, как в целом ряде обществ грех не просто допускается, не просто становится возможным, но и законодательно оправдывается, мне становится очень больно за дальнейшую судьбу этих народов. Потеря способности различения добра от зла неизбежно приводит к тому, что люди становятся жертвами темных сил, зачастую совершенно этого не понимая. Ведь необязательно это порабощение демоническими силами проявляется в виде какого-то буйства или явного помешательства: человек может быть умным, веселым, симпатичным и остроумным, преуспевающим по жизни — и одновременно быть игрушкой в руках темных сил.

Поэтому, на мой взгляд, сегодня очень важно то обсуждение законопроекта о защите религиозных чувств, которое в настоящее время ведется на разных уровнях. Не сомневаюсь, что этот законопроект будет тщательно проработан с анализом всего широкого спектра высказанных мнений. Но мы должны понимать еще вот что: любой закон может только наказать преступника или предотвратить явное преступление, оградить порядочных людей от действий людей с сожженной совестью, однако не может сам по себе создать здоровый духовный и нравственный климат в обществе. Здесь всем нам — и Церкви, и общественным организациям, и всем заинтересованным лицам — предстоит большой труд по привитию нашим гражданам нравственной ответственности, навыка различения добра от зла, повышению этого самого главного «духовного иммунитета» общества против опасных и разрушительных безнравственных тенденций современного мира.

Как только происходит смешение добра и зла, проистекающее от дефицита совести, мы возвращаемся в состояние, когда весть о воскресшем Спасителе становится для нас пустым звуком в информационном шуме современности. Дай Бог, чтобы это с нами никогда не случилось.

— В 2009 году был создан новый совещательный орган Московского Патриархата — Межсоборное присутствие. То, что в его работе над общественно значимыми вопросами участвуют архиереи, клирики и миряне, а документы доступны для широкого обсуждения в интернете, свидетельствует о том, что Русская Церковь стала более открытой. Однако в феврале этого года Архиерейский Собор внес изменения в церковный Устав, которые критически настроенные к церковной иерархии публицисты восприняли как ужесточение «вертикали власти», ограничение полномочий Поместного Собора и участия мирян в управлении Церковью. Какие права в этом отношении были у мирян прежде и какие есть сегодня? Почему важны иерархия и дисциплина в Церкви?

— Сегодня никто не сможет отрицать, что благодаря деятельности Межсоборного присутствия культура дискуссии в нашей Церкви вышла на качественно новый уровень. Для меня очень важным показателем настоящей, живой соборности является активное участие мирян и духовенства в разработке важных общецерковных документов, где нередко именно они, а не только правящие архиереи, выступают с различными инициативами. Невозможно себе представить, чтобы когда-нибудь раньше мирянин из далекой епархии выступил бы с предложениями по изменению какого-то аспекта церковной жизни — и этот голос задал бы тему для обсуждения в высоком собрании экспертов и активных деятелей современной церковной жизни. Сегодня благодаря средствам массовой коммуникации, интернет-технологиям, налаженным информационным каналам связи Церкви с обществом этот разговор постоянно и успешно происходит. Если мы научим нашу паству искусству продуктивного диалога, это поможет ей стать бесстрашной перед любыми вызовами современного мира.

Я удовлетворен результатами общецерковной дискуссии, которая проходила в 2012 году по проектам документов Межсоборного присутствия. Это была настоящая, острая и продуктивная рецепция самыми разными представителями церковного народа важных вопросов: современных проблем монашеской жизни, отношения к электронным способам идентификации личности, проблемам биоэтики и экологии, и не только. Такой формат говорит о подлинной вовлеченности широких кругов мирян во все стороны церковной жизни.

Поэтому говорить о каком-то «ограничении» прав мирян в вопросе полномочий Поместного Собора некорректно. Проект внесения изменений в Устав Русской Православной Церкви, а также Положения о Поместном и Архиерейском Соборах также проходил общецерковную дискуссию. При разработке этого проекта учитывалась и собственно история Русской Православной Церкви, и традиции иных Поместных Православных Церквей, и нормы канонического права. Если бы в своей деятельности Церковь руководствовалась бы чем-то иным, то она бы очень скоро превратилась в политическую партию. Для нас ориентир не современные политические стандарты, а, например, священномученик Игнатий Богоносец, который в Послании к смирнянам писал: «Без епископа нет Церкви, где епископ, там должен быть и народ, также как, где Иисус Христос, там и соборная Церковь».

Сейчас идет процесс разукрупнения епархий — реализация этой инициативы поставит мирян и священнослужителей в ситуацию прямого и честного общения с архиереем. Ведь в Церкви — Богочеловеческом организме — не должно быть никакого отчуждения между частями тела, между епископом, клиром и верующим народом: у каждого свое служение, но все едины во Христе. И это единство — не воображаемое, а реально действующее во всем.

— Какие плюсы и минусы Вы видите в реформах образования: в ЕГЭ, в изменениях, которые претерпевает высшая школа?

— Из всех вопросов, которые обсуждаются в связи с реформами образования, я бы сейчас выделил один. Сейчас созданы условия для изучения учащимся государственных и муниципальных школ основ религиозной, в том числе православной культуры. Это очень важный шаг по направлению к осознанию роли религии в жизни и истории нашего общества. Мы перестаем быть иванами, не помнящими своего духовного родства, а точнее, своей связи с православной культурой.

В остальном вряд ли церковный подход к образованию является специфичным. Мы выступаем, как и все здоровые общественные силы, за то, чтобы образование помогало сформироваться разносторонне развитой, самостоятельно думающей, нравственно ориентированной личности. Несомненно, превращение образования в товар чуждо нашему обществу, в котором никогда знания не превращались в предмет купли-продажи.

Поверхностность в изучении наук приводит к кризису способности рассуждать. Общий вектор развития современного информационного общества хорошо выражен в понятии «инфотейнмент» — подача информации через развлечение. Но преобладание такого подхода в образовании неизбежно ведет к упрощенчеству, поверхностности суждений, а в целом — к атрофии способности вчитываться, вдумываться, самостоятельно размышлять. Это может не только привести к катастрофе в области гуманитарного знания, но и сделать молодых людей совершенно глухими, невосприимчивыми к Божественному Откровению, которое запечатлено в Священном Писании. Если молодой человек за всю жизнь не прочитал ни одной книги объемом более 30 страниц, едва ли ему хватит сил открыть для себя Евангелие.

— Вы много внимания уделяете межрелигиозным отношениям, в России и во время зарубежных визитов встречаетесь с муфтиями, раввинами. На фоне недавних всплесков исламофобии в Европе и гонений на христиан в ряде стран Ближнего Востока и Африки что Вы думаете о ситуации, сложившейся сегодня в нашей стране, — все ли благополучно? Не беспокоят ли Вас разговоры о радикализации российской уммы после недавних терактов против лидеров традиционного ислама, перспективы роста числа мигрантов-мусульман и строительства новых мечетей в Москве и других городах России?

— Мы скорбим об убитых в нашей стране лидерах традиционного ислама. Это были патриоты, жертвенным трудом которых сохраняется межрелигиозный мир в России.

Встречаясь с лидерами традиционных религий, я продолжаю линию мирного существования, которая сложилась в нашей стране, богатой бесценным тысячелетним опытом бесконфликтной жизни людей разных наций и вер. Нам есть, у кого учиться искусству любви к иноверцам и жизни с ними бок о бок — у своих предков.

Экстремизм, использующий веру, — это чудовищная помесь сатанинской гордыни и глубокого невежества. Радикализация всегда значит упрощение вероучения, перемещение убеждений из духовной сферы в политику. Религиозный экстремист везде ищет врагов, даже среди своих собратьев.

Церковь понимает, что сегодня мигранты — это преимущественно люди с непростой жизненной ситуацией. Не от хорошей жизни многие из них оставляют свои семьи и едут на заработки. Поэтому презрение к ним недостойно христианина. Но это не отменяет тех угроз, которые связаны с неконтролируемой миграцией. Плох тот гость, которые не знает и не уважает обычаев страны, давшей ему приют.

— Какие последствия для православно-католических отношений и для позиции христианства в мире будет иметь в перспективе беспрецедентное в новейшей истории решение Бенедикта XVI об уходе с Папского престола и избрание новым понтификом кардинала из Латинской Америки, которую Вы посещали, еще будучи председателем Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата? Аналитики не раз отмечали религиозность населения этого континента, а после избрания Хорхе Марио Бергольо главой Ватикана заговорили о том, что католичество или получает новый импульс для развития, или сдает свои позиции в секуляризирующейся Европе. Что Вы об этом думаете?

— Решение Бенедикта XVI действительно беспрецедентно, и его последствия еще предстоит оценить. В то же время вызывает уважение, что этот шаг был продиктован заботой о благопроцветании общины, главой которой являлся бывший Папа. Это был акт смирения, ценность которого несомненна.

Европа традиционных христиан — это Европа, с которой мы можем найти общий язык, несмотря на драматические моменты истории. Чем больше же западные страны отдаляются от христианского наследия, тем ближе они становятся к безбожному идеологическому режиму, который в нашей стране преследовал верующих. Без христианства в Европе нет и не может быть свободы, без него секуляризация рано или поздно направит общество по пути духовного порабощения.

Какими бы ни были отношения с Римско-Католической Церковью по частным вопросам, когда речь идет о совместном свидетельстве о традиционных ценностях, о сохранении христианского наследия — мы являемся добрыми собратьями.

— Что бы Вы пожелали верующим и всем людям в праздник Пасхи в этом году?

— Прежде всего мне хотелось бы пожелать всем верным чадам Церкви еще ближе стать к Воскресшему Христу Спасителю, насколько это возможно открыть для себя Его Божественный и Светоносный Лик. Главная ценность Церкви — Христос, Который реально и ощутимо присутствует всегда в Своей Церкви. Особенно остро это переживается в радостные дни Светлого Его Воскресения. Но мы должны научиться не скрывать в самих себе этот Божественный Свет, которым пронизаны пасхальные дни, а нести его в мир, к тем людям, которые истосковались по истинному, подлинному, живут в мире ложных представлений и далеки от познания Божественного. «Горе мне, если я не благовествую!» — это восклицание апостола Павла должно стать девизом всякого верующего во Христа человека.

И верующим, и неверующим я хотел бы пожелать быть честными перед собой, верить в то, что есть Истина, есть абсолютные, неизменные первоосновы бытия и самого человека как личности, и общества, и всего мироздания. Тот, кто хочет эти истины открыть для себя и жить по ним — не сомневаюсь, уже на верном пути.

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.