Автор православного бестселлера «Несвятые святые» рассказал «Комсомолке», почему народ не любит власть, как книгой обращает Запад в Православие и зачем строит на Лубянке Колизей.

Храм Новомучеников и Исповедников Российских «на крови», что на Лубянке, планируют возвести в Сретенском монастыре и освятить в феврале 2017-го – к столетию революционных событий
 

«УЖЕ ХОРОШО, ЧТО КИСЛОТОЙ В ЛИЦО НЕ ПЛЕСНУЛИ»

– Отец Тихон, что за храм вы решили строить на Лубянке и с чего вдруг вокруг него возникли споры?

– Наш Сретенский монастырь стоит на трагически известной улице Большая Лубянка. Он был основан в 1395 году, а через несколько столетий здесь появилась политическая тюрьма. В 1920-30-е годы множество новомучеников проходили здесь через допросы, приняли мученический венец – священники, миряне. Наш монастырь по территории – самый маленький в Москве, но самый населенный. К тому же у нас очень много прихожан. Существующий храм давно уже не вмещает людей, приходится выводить динамики на улицу. Для нас это просто жизненная необходимость – построить новый храм примерно на 2 тысячи человек.

Мы решили создать храм в честь Новомучеников и Исповедников Российских «на крови», что на Лубянке – название длинное, но о многом говорящее. Это как Колизей в Риме, где приняли мученическую кончину древние святые. Освятить его хотим в феврале 2017 года – к столетию трагических революционных событий. Мы могли бы выбрать проект храма кулуарно, но решили объявить творческий конкурс, и около 50 работ было представлено архитекторами России и даже из-за рубежа. Задача была непростой – создать образ храма-памятника мученикам.

Но при всем трагизме это должен быть светлый храм. Я вспоминаю слова моего духовника отца Иоанна (Крестьянкина), который провел годы в ГУЛАГе. Его подвергали пыткам, он и его единомышленники перенесли тяжелейшие испытания, но не сдались. И как-то отец Иоанн сказал: «Это было самое счастливое время в моей жизни, потому что Христос был рядом». Вот именно это мы хотели передать: храм-памятник, знаменуюший торжество Новомучеников, их победу над злом, света над тьмой, вечной жизни над смертью, мужества и веры над помрачением и злобой.

– Уже ставят в упрек, что там запланирована подземная стоянка…

– Да, решение таких прозаических задач тоже немаловажно. Территория Сретенского монастыря маленькая, но на ней помимо собственно монастыря и храма – издательство, семинария, сайт «Православие.ру». Поэтому в техническое задание для архитекторов входили те самые прозаические требования: обеспечение на очень небольшой территории помещений для необходимых хозяйственных объектов, в том числе и стоянки.

Кроме того, мы просили предусмотреть возможность совершать богослужения под открытым небом в теплое время года, когда на некоторые праздники набирается слишком много народа. Авторы проекта-победителя кроме художественного образа, наиболее соответствующего нашему замыслу, смогли лучше всех реализовать и техническую сторону задания. В целом мы получили очень интересные проекты. Думаю, архитекторам было полезно посмотреть, как трудятся их коллеги, поделиться замыслами и идеями. Порой в упрек современным церковным зодчим ставится то, что они механически копируют старинные образцы храмов и переносят их в наше время. Все ждут архитектуры, которая была бы и традиционно преемственна, но, в то же время, чтобы она состоялась как архитектура XXI века.

– И как выбрали победителя?

– Тот проект принесли одним из последних. Это мастерская Дмитрия Смирнова, главный архитектор – Юрий Купер. Проект привлек смелостью и необычными решениями. Если в некоторых проектах прямо к храму предлагали пристраивать дома, то здесь авторы, с моей точки зрения, очень удачно сделали как бы постамент храма-памятника – стилобатную часть, в которой может расположиться и ризница, и издательство, и миссионерский центр, и воскресная школа.

А снаружи предусмотрена возможность проводить богослужение под открытом небом, когда священники располагаются на галерее, а прихожане в монастырском дворе. Над галереей – изображения Спасителя и святых мучеников. Это, конечно, не иконостас, но такие традиции есть в русской архитектуре, например, в Псково-Печерском монастыре, с которым нашу обитель очень многое связывает. (Отец Тихон листает альбом, показывая храм то с Рождественского бульвара, то в ночном варианте с подсветкой). Члены жюри, а в нем были известные архитекторы Москвы, единодушно остановили свой выбор на этом храме. Решение жюри утвердил Святейший Патриарх Кирилл.

– Но, несмотря на это, в интернете начались нешуточные страсти, просто шельмование победившего проекта, причем, в основном некоторыми проигравшими авторами, навешивание ярлыков, оскорбления…

– Ничего, по нынешним временам это вроде как и не удивительно. Уже хорошо, что кислотой в лицо не плеснули. Но в целом мы благодарны всем за критику – будем снова и снова продумывать образ нового храма.



На полке у отца Тихона шеренги литературных премий 2012 года – «Проза года», «Бестселлер года»…

– Это правда, что вы вложите в строительство храма все гонорары от своего бестселлера – книги «Несвятые святые»?

– Да, ее русский тираж уже сейчас 1 миллион 100 тысяч – а это деньги, скажем так – весьма приличные. Еще зарубежные издания, книга переведена и переводится, кажется, на 20 языков. Но, конечно, будут и пожертвования на строительство – слишком важные события должны быть осмыслены в 2017 году, в том числе и строительством этого храма Новомучеников в таком знаковом месте.



– Признайтесь, вы не в шоке от ажиотажа вокруг «Несвятых святых»? Мои либеральные коллеги, знакомые, категорически не приемлющие Церковь, после прочтения ходили какими-то просветленными…

– Что ж скрывать, конечно такое не может не радовать. Изначально мы планировали тираж 30 тысяч. Сейчас запускаем уже седьмой тираж. Знаете, книга живет своей жизнью.

– Я читала, что в США презентация английского издания прошла в Библиотеке Конгресса. Обращаете конгрессменов и Америку в целом в Православие?

– Ну, это – следующий этап. А, если серьезно, в Америке уже и сейчас немало православных.

– Говорят, вы теперь взялись за труд о Сталине?

– Это не так, Сталин – один из героев возможной будущей книги. А главная тема – жизнь Русской Православной Церкви с 20-х годов до 60-х. Главным героем в ней будет святитель Лука (Войно-Ясенецкий) – замечательный епископ и хирург, а также множество других людей Церкви. Это была жизнь, параллельная с жизнью общества, которое строило новый мир. Один из персонажей в книге – Сталин, который сегодня во многом действительно находится в эпицентре осмысления русской истории, и уйти от этого нельзя. Он как одно из воплощений того трагического пути, по которому устремилась Россия.



– Уго Чавес называл Христа революционером, а Иуду со своими сребренниками – капиталистом. Как вам такая христианская трактовка?

– Он не был оригинален – в Латинской Америке уже много десятилетий присутствует такое богословие революции – «теология освобождения». Мне был симпатичен этот человек. Заметьте, насколько мне известно, в Венесуэле не было репрессий, он бился честно. А как мужественно он боролся с болезнью! По отношению к нему предпринимались подлые поступки, а он в подобном замешан не был. Другое дело, что он выбрал себе в друзья Россию, а это безнаказанно не проходит.

– О расплате – у семи латиноамериканских лидеров рак. Многие обвиняют Вашингтон…

– Я слышал об этих версиях. Нужны серьезные доказательства – это слишком страшное обвинение.



– Почему у либералов сейчас так модно ругать Церковь? Уже кажется, что либерально мыслящему человеку быть верующим некомильфо.

– Да пусть ругают. Тут я недавно беседовал с английскими издателями консервативных взглядов. И когда в разговоре я привносил негативный оттенок в слово «либерал», они меня не могли понять. Потому что для них это человек, стремящийся к свободе. Я спросил, какое в нашем случае можно подобрать английское слово? Они ответили – анархист. Возможно это и ответ на ваш вопрос. Анархист – всегда разрушитель, даже если он искренне «хочет как лучше», да «получается как всегда». А рушить и огульно критиковать – самое «милое» дело. Никакой ответственности, знай, заряжай привычную шарманку и внимание публики обеспечено.

– А не ответите ли вы еще на одну загадку, почему у нас так не любят власть?

– Какая же это загадка, здесь все традиционно, преемственно и ясно. Помните у Пушкина: «Живая власть для черни ненавистна, они любить умеют только мертвых». Ничего в истории не меняется. Вспомним, к примеру, чем закончились выборы в Англии в июне сорок пятого года, через месяц после победоносной войны. Тогда Черчилль, приведший Англию к победе, создатель антигитлеровской коалиции, сделавший все, чтобы не допустить высадки немецкого десанта на берега Британии…

– Да, на этих выборах Черчилль проигрывает …

– И ему, спасителю Англии, если не ошибаюсь, еще и рваный ботинок поднесли! Существующую власть не любят никогда.

– То есть сейчас у нас не брожение, а безобидная накипь?

– Вон в феврале и в октябре 1917 года эта «накипь» что натворила! Конечно, «накипь» – не столько причина, сколько следствие. В том числе и следствие того, что бывает, когда элементарно не заботятся о профилактике «накипи», о ее удалении, а еще лучше, не создают условия, чтобы она вообще не появлялась. Впрочем, это – легко сказать…

– Кстати, идя на встречу к вам, узнала, что Надежду Толоконникову из Pussy Riot уже готовы взять на работу – например, у галериста Гельмана...

– И вы удивились? Подобное тянется к подобному.

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.