Отношения Церкви и интеллигенции стали одной из самых острых тем уходящего года. Как они будут развиваться в дальнейшем? Об этом на сайте «НС» размышляют священники, журналисты, искусствоведы. «Истинный интеллигент не обвиняет, а задает вопрос: что я могу сделать, чтобы Церковь стала лучше», – отмечает искусствовед Ирина Языкова
 
Михаил Нестеров. На Руси (Душа народа)

Разговор об интеллигенции идет у нас не первый год. Но в этом году он приобрел, на мой взгляд, какой-то новый ракурс. От некоторого иронически-пренебрежительного отношения мы постепенно переходим к серьезному обсуждению проблемы места интеллигенции в Церкви.

Безусловно, Церковь универсальна, она несет Истину и простецам, и мудрецам. Господь пришел ко всем. В Евангелии мы видим, что к яслям Христа пришли и умудренные волхвы, и простые пастухи. И те, и другие, воздали славу Спасителю. Так же и в Церковь приходят самые разные люди, образованные и не очень, интеллигенты и пролетарии. Церковь должна уметь говорить со всеми.

Но сегодня, как ни странно, она более понятна и доступна человеку образованному, который читал Евангелие, знаком с богословской литературой, знает Литургию, понимает церковнославянский язык.

Так называемые простые люди, не очень образованные, воспитанные в силу исторических причин вне традиции, в Церковь входят труднее. В основном они относятся к ней утилитарно-магически: поставить свечку, чтобы дела шли лучше, покрестить ребенка, чтобы не болел, отпеть умершего, потому что так полагается. Но это еще не вхождение в Церковь. Такой человек застревает в притворе Церкви. По-настоящему войдя в Церковь, человек меняется, он учится новому языку, новому мышлению, новому образу жизни.

И Церковь призвана учить, а христианин — ученик по определению, так изначально назывались последователи Христа. Образование происходит от слова «образ», это восстановление в человеке образа Божия.

Конечно, у Церкви нет задачи всех сделать интеллигентами, а вот священники должны стать настоящей церковной интеллигенцией, они должны быть хорошо образованными и настроенными на самоотверженное служение.

Это было всегда главными признаками интеллигенции. И образованных священников становится все больше в Церкви. Я преподаю в Коломенской семинарии уже больше десяти лет, и вижу, что за это время уровень студентов заметно вырос. А нередко молодые люди идут в семинарию, уже получив светское образование, так что духовные знания ложатся на какой-то фундамент. Образованней священник имеет более широкий кругозор и ему легче найти общий язык с разными людьми.

Сколько среди интеллигентов сейчас тех, кто настроен антиклерикально.

Сегодня интеллигенцию в чем только не обвиняют, и в либеральных настроениях, и в антиклерикальных. Но это не значит, что вся интеллигенция такова. Да, немало образованных людей настроены критически по отношению к Церкви, не принимают чего-то в ней, не согласны с позицией отдельных ее служителей. Кто-то даже уходит из Церкви.

Но разве мало так называемых простых людей, которые также настроены антиклерикально и враждебны Церкви. Просто голос интеллигенции слышней, интеллигент привык свою позицию артикулировать, а народ безмолвствует.

Но посмотрите, кого сегодня больше в храмах? Образованных. Не только в Москве и Петербурге, но и в провинции. Это в советские времена считалось, что верующие малограмотны. Это не так. Я хорошо знаю ситуацию в Подмосковье, где деревенские храмы живут в основном за счет летом приезжающих дачников-москвичей. А местные жители не часто приходят на богослужение.

Но уж если простой человек принимает веру, то безоговорочно. У простых людей и вера простая, исключающая всякие сомнения. Но всегда ли это хорошо? Интеллигенция настроена критически, просто потому, что люди, занимающиеся наукой, мыслительным процессом, имеют критический ум.

Мало образованным не с чем сравнивать, они принимают на веру даже то, что к вере не относится. Приведу пример. Недавно в церковной лавке я выбирала икону для подарка. Долго выбирала. Не могла ни на чем остановиться, все было не то. Что греха таить, у нас в лавках продают не шедевры. Потеряв терпение, дама за прилавком говорит мне: ну что вы никак не выберете? Я говорю: да тут нет ни одной хорошей иконы. На что она мне безапелляционно заявляет: Плохих икон не бывает! Что на это ответить? Не проводить же ликбез по икононописи.

Чем сегодняшние люди искусства отличаются от поколения 1960-80, которые в Церковь шли?

Интеллигент — это, прежде всего, человек думающий, а потому и сомневающийся, неравнодушный, болезненно переживающий проблемы. Сегодня много говорят о «креативном классе», это новое поколение 30-40-лених. Поколение людей, пытающихся жить не пассивно, а добиваться поставленных целей, что-то менять в жизни. И это замечательно. Это поколение более свободное, более смелое, более инициативное, чем наше. И эти люди не пойдут в Церковь, чтобы просто «отстоять обедню» или поставить свечку. Им нужно применять себя, реализовывать свои таланты, свою энергию. Такие, кстати, часто идут в волонтеры. И волонтерское движение сегодня включает в себя не только церковных людей, но и нецерковных. Это одна из новых, и я считаю замечательных, примет времени. Еще десять лет назад такого не было. Что «креативному классу» может предложить Церковь: «поститься, молиться и слушать радио Радонеж»? Умеет ли она разговаривать с такими людьми?

Новое поколение, безусловно, отличается от тех, кто пришел в Церковь в 1960-х, 70-х, 80-х гг. Мы приходили к вере, когда вера была под запретом. Верующему человеку чинили препятствия при поступлении в институт, особенно в гуманитарный, потому что это была сфера идеологическая.

За церковную активность (домашние семинары, распространение религиозной литературы) могли выгнать из института, отказать в аспирантуре, уволить с работы, а то и отравить в места не столь отдаленные или в психушку. Но интеллигенция всегда ищет смысл, смысл жизни, а в советской идеологии не было ни смысла, ни жизни. И поэтому ищущие, творческие люди, не принимавшие советской идеологии, приходили к вере, к Богу, шли в Церковь, несмотря на запреты и реальные опасности.

Немало людей тогда пострадали за веру. Гонения и репрессии продолжались вплоть до середины 80-х годов. Большинство тех, кто сегодня ходит в Церковь, пришли уже после перестройки, «когда стало можно», они ничем не рисковали ради веры. И, возможно, те испытания, которые обрушились сейчас на Церковь, для них оказались неожиданными.

Легко хлопнуть дверью и сказать: я ухожу из Церкви, она оказалась не такой, как я думал. Гораздо труднее быть верным. Труднее исправлять себя. Истинный интеллигент не обвиняет кого-то, а задает вопрос: что я могу сделать, чтобы Церковь стала другой. Ведь Церковь — это не только Патриарх, епископы, священники, это все мы, все, кто причащается Тела и Крови Господа. И еще, сегодняшние люди во многом настроены на успех, они хотят быть успешными в жизни, хотят побеждать, так живет современный мир. Но Церковь не от мира, и как сказал один богослов: она идет не от победы к победе, а от поражения к поражению, к той единственной победе, которую совершил Христос.

"Богоискательство" и "богостроительство"

Для интеллигенции всегда характерны то, что в советской идеологической литературе называлось «богоискательством» и «богостроительством». Но это может и уводить от реальности. Интеллигенция — это сословие людей, которые не просто живут, но постоянно рефлексируют по поводу прожитого. Обдумывают, переживают, пытаются понять, постоянно задают вопросы: почему, зачем, какой в этом смысл.

Без Бога эти качества могут стать и отрицательными, потому что такая рефлексия чревата эгоцентризмом. Евангелие же — христоцентрично, Христос исцеляет от эгоцентризма, потому что обращает внимание, прежде всего, на другого, на ближнего. Поэтому интеллигенции нужна Церковь, где интеллект уравновешивается чувством, а рационализм встает перед лицом тайны. Но и интеллигенция нужна Церкви. Сегодня вера должна быть глубоко осмысленна, даже критически. Вере противостоит не сомнение, а фанатизм и идеология, критическому подходу — фундаментализм, обрядоверие, язычество.

Бурные события прошедшего года нередко приводили к тому, что верующие люди становились по разные стороны баррикад, раскалывались на «партии», обвиняли друг друга во всех смертных грехах. Но Церковь это не партия, где все голосуют единогласно, не армейский строй, где все шагают в ногу. Церковь — это единство в многообразии. Как писал Бл. Августин: «В главном — единство, в спорном — свобода, и во всем — любовь».

И это как раз хорошо понятно интеллигенция, которая всегда ценит свободу мысли и право каждого на свое мнение. Интеллигенция с самого начала была свободным сословием, и эта любовь к свободе и независимости у нее осталась навсегда. Дмитрий Сергеевич Лихачев, безусловно, интеллигент высшей пробы, говорил: «к интеллигенции, по моему жизненному опыту, принадлежат только люди свободные в своих убеждениях, не зависящие от принуждений экономических, партийных, государственных, не подчиняющиеся идеологическим обязательствам». Одним из главных итогов прошедшего года я считаю испытание разномыслием. Мы поняли, что Церковь объединяет самых разных людей, мнения которых по отдельным вопросам может не совпадать, но нас объединяет Христос, и это гораздо важнее. Злободневные проблемы приходящи, а Христос вечен.

Что может принести интеллигенция в Церковь?

Интеллигенция может дать очень многое для Церкви, прежде всего, это люди, готовые служить Богу своими знаниями и талантами, они хотят не только что-то брать от Церкви, но и трудиться, созидать Ее. Так было всегда, на протяжении всех двух тысяч лет именно интеллигенция созидала Церковь. Миф о том, что христианство — религия рабов, придумали марксисты, а советские идеологи пытались внушить, что верующие это только малообразованные старушки. Но это не так.

Разве апостол Павел, имевший, как бы сейчас сказали, два образования — иудейское и эллинское, не был интеллигентом? Разве святые отцы, апологеты, проповедники, богословы, гимнографы, оставившие нам в наследие тома мудрейших книг, великолепную литургию, не были интеллигентами? Иоанн Златоуст, Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Иоанн Дамаскин, Симеон Новый Богослов, Григорий Палама, Николай Кавасила — были высокообразованными людьми. Разве это не интеллигенция Церкви? А великие иконописцы?! Феофана Грека Епифаний Премудрый называет «философом зело хитрым», он явно был очень образован и художественно одарен. И сам Епифаний был прекрасно образован и творчески одарен. Список этот может быть бесконечен.

Сегодняшняя Церковь нуждается в мыслящих, одаренных, творческих людях, которые могут изучать, развивать и популяризировать великое богатство Церкви, учить вновь приходящих, поднимать интеллектуальный уровень духовенства и прихожан, говорить с миром, который так стремительно меняется. Интеллигенция может не только осмыслять опыт прошлого, но и прокладывать новые пути для Церкви. А это не менее важно.

Что изменится?

Мне кажется, что многое уже меняется. Сегодня возрос образовательный ценз в Церкви, гораздо больше уделяется внимание образованию духовенства. Сегодня не достаточно, что священник благочестив и знает службу.

Современный священнослужитель не может быть не образованным. Помимо семинарии и академии сегодня есть церковная аспирантура и докторантура. Есть даже курсы повышения квалификации для епископов.

И в отношении творческих мирян виден сдвиг вперед, Церковь осознает необходимость взаимодействия с ними. Этого требует жизнь. Невозможно обойтись без архитекторов и иконописцев при строительстве храмов, без реставраторов при восстановлении древних святынь. И искусствоведы Церкви нужны, чтобы поднять качество церковного искусства. Для этого создаются искусствоведческие комиссии при епархиях.

Есть необходимость в преподавателях широкого спектра дисциплин в семинариях и богословских вузах, в редакторах и переводчиков для издания книг и журналов. А как востребованы сегодня журналисты, теперь в каждой епархии есть свои медиа-рессурсы.

Однако мне кажется, что нужно менять характер отношений Церкви с творческими людьми, давать им больше свободы, ведь они не просто «исполнители», а духовенство не просто «заказчик», все мы — члены одного Тела Христова, которое созидается в любви.

И хорошо бы, например, церковно обсуждать творческие вопросы, проблемы взаимосвязи науки и богословия, Церкви и современной культуры, Церкви и общества и т.д. Я думаю, что начало этому положено выходом в свет журнала «Храмоздатель», приложения к ЖМП, сейчас должен выйти уже второй номер.

Это ответ на целый ряд проблем. Но есть и другие, еще нерешенные. Интеллигенция готова служить Церкви, но ее нужно воцерковлять, заниматься ее духовным образованием. Нет ничего страшнее духовно не образованного человека, даже если он получил неплохое светское образование. Но образовывать интеллигенцию тоже должна интеллигенция, церковная интеллигенция. Так что, на мой взгляд, интеллигенция должна занять свое место в Церкви, которое даст ей возможность служить тем дарами, данными ей от Господа. И от этого выиграют все.

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.