Информационные сообщения о захвате беременными женщинами закрывающегося роддома в поселке Борисоглебский очень напоминали боевые сводки. Вооруженные и хорошо обученные боевики, было дело в новейшей российской истории, и больницы захватывали, но чтобы роженицы? Это, пожалуй, впервые. И вот уже кое-где проскальзывают сообщения о готовящемся штурме и о бедных женщинах, которых силой собираются увозить рожать из родного поселка... Корреспондент "Церковного вестника" отправился на место событий.
  Захватчицы

Вот они, милые "террористки" - три женщины с округлившимися животами мирно пьют чай, рассказывают подробности и устраивают репортеру мини-экскурсию по роддому. "Значит, было так, - вспоминает Ольга Аниканова, у которой на свет в этом роддоме уже появилось трое малышей. – Утром в понедельник мы услышали, что власти собираются мебель выносить, чтобы замок повесить. Стихийно собралась инициативная группа – восемь человек на разных сроках беременности – которая пришла сюда и по своей инициативе попросилась на обследование. Мы рассудили, что с живыми людьми роддом не закроют. Пока наверху выясняли, согласовывали, судили да рядили, пришел врач-гинеколог. Обследовал всю нашу честную компанию и у трех из нас зафиксировал ухудшение состояния (видимо, от переживаний). С того дня мы здесь...

Осторожно заглядываем в интерьеры старинного сельского купеческого дома. Где-то из утробы круговой анфилады доносятся младенческие крики: двое малышей родились здесь как раз в понедельник. Обстановка уютная, почти домашняя: за окном в сугробах мяукает киска, во входном тамбуре отдыхают смешные санки, на которых из больницы сюда привозят обед. Все это патриархальное царство доживает последние денечки.

"Посмотрите, какой ремонт нам по инициативе общественности сделали, - голос дежурной акушерки Асьмы Аманулиной слегка подрагивает от волнения. – Душевая кабина с баком для подогрева воды (централизованного горячего водоснабжения на нашей Лесной улице нет), теплый современный туалет. Полы из нового линолеума настелили, белье закупили..."

Скупые деревенские радости. Быть может, правы чиновники, и о подобных роддомах следует забыть? "Эту избушку некоторые жители называли и чудом, и своими главным достижением. На собранные 300 тысяч рублей они там поставили новую сантехнику, душевую кабину и утверждали, что не каждый роддом может похвастаться этим", - подтверждает заместитель губернатора Ярославской области Александр Сенин.

Но по мнению замдиректора областного Департамента здравоохранения и фармации Натальи Даниленко, это не роддом, а всего лишь три акушерские койки. Так что не верьте глазам своим, если на стене дома увидите вывеску, а внутри – согласованный план эвакуации при ЧП именно из роддома, а не "с коек".

Впрочем, ладно, койки так койки. Чем они так дороги местным, что те решились на отчаянный жест в их защиту?

Метод гильотины

С тремя "захватчицами поневоле" - наиболее мобильным контингентом роддома и настоятелем Ильинского храма в селе Ивановское священником Федором Божковым грузимся в машину и выдвигаемся в Ростов, чтобы заверить у нотариуса исковые заявления. Женщины хотят обжаловать в суде приказ № 2239 директора департамента Сергея Вундервальда от 26 октября о сокращении акушерских коек или хотя бы приостановить его исполнение.

"Дело в том, что нынешняя попытка ликвидации не первая, - объясняет о. Федор. – Четыре года назад от членов Совета представителей (местный орган самоуправления) мы узнали о планах местной власти закрыть роддом. Кинули клич по семи окрестным приходам, собрали деньги, закупили стройматериалы. Своими силами отремонтировали здание. Все были довольны..."

Сельская община защищала свое кровное. А чиновники... сообразили, чем им грозит развитие художественной самодеятельности на тему ремонта. Не сегодня, нет, и не завтра – в отдаленной перспективе. Пока активность граждан ограничена деревянными стенами роддома, она наивна и не опасна. Но рано или поздно встанет вопрос: если мы сами можем управлять жизненно важными объектами, для чего тогда чиновники?

Добавилось и еще одно обстоятельство. Все районные больницы Ярославщины вместе с их отделениями – прежде муниципальные – с начала 2012 года переведены в областное подчинение. Ситуация в поселке Борисоглебский ухудшилась: если раньше каждая больница финансировалась из бюджета своего района, теперь все они легли дополнительной нагрузкой на областную казну. И, возможно, команда назначенного весной нового губернатора Сергея Ястребова решила слегка оптимизировать затраты.

Правда, навестивший райцентр (но так и не выкроивший времени на визит в сам роддом) 25 декабря директор областного департамента Сергей Вундервальд на встрече с заинтересованными лицами о нерентабельности уже не говорил. В качестве главной причины, препятствующей дальнейшей работе роддома, он назвал отсутствие лицензии: "Получить новую для работы в таком здании невозможно. И если даже роддом не будет закрыт по моему приказу, это сделает прокуратура из-за отсутствия лицензии".

Роды экстерном

Звоню готовившей упомянутый приказ заведующей отделом организации помощи женщинам и детям департамента Наталье Олендарь и прошу разъяснить ее, что же все-таки мешает продолжению работы роддома в первую очередь – невозможность пройти лицензирование или избыточная нагрузка на бюджет.

- Ни то ни другое, - удивляется моему вопросу Наталья Владимировна. – Лицензия – головная боль главного врача, об экономической неэффективности пусть тоже он думает. Просто мы в области проводим последовательную политику наращивания качества оказания медицинской помощи всем категориям населения. А в таком здании, как борисоглебский роддом, качественную помощь оказывать нельзя.

- Допустим. Но, позвольте, вот же в вашем приказе преамбула начинается с таких слов: "В целях приведения фактической коечной мощности акушерских стационаров к нормативной, а также принимая во внимания низкие показатели работы акушерских коек в 2011 году и за 9 месяцев 2012 года..."

- Что вы читаете? – отчего-то пугается собеседница. – Приказ Вундервальда? Не может быть, там нет таких слов. Вы что-то путаете.

- А вот еще, третья сноска в пункте 2, Наталья Владимировна: "обеспечить наличие условий для оказания медицинской помощи при экстерном родоразрешении". Что такое роды экстерном, не разъясните?

Доктор Олендарь отчего-то сильно обижается и просит выслать официальный редакционный запрос. Запрос – не вопрос. А вот, похоже, и тот самый экстерн подоспел. Наша машина намертво застревает на переезде в Ростове Великом. Случись что, только и остается рожать экстерном. И еще хорошо, если везешь роженицу в Ростов. А если в перинатальный центр в областном городе – это еще 115 километров по магистрали.

И все же окончательно мозаика пока не складывается: что-то мешает. Пока женщины оформляют нотариальную доверенность, еще раз читаю приказ: роддома ликвидируются в семи райцентрах Ярославщины, включая такие крупные города, как Мышкин, Данилов, Пошехонье. А на открытый протест решились только в Борисоглебском! Тут что, какие-то особенные люди обитают?

Системная оппозиция и несистемная администрация

- Да мы ведь почти все переселенцы! – объясняет, вернувшись, Ира Макарова из деревни Чухолза. – Я, к примеру, перебралась в Борисоглебский из Ростова-на-Дону, Ольга – из Тольятти.

- Зачем?! – не понимаю я. – Тут ведь депрессивный регион!

- Кто вам сказал?! Заросшие подлеском поля опять распахиваются, сельское хозяйство поднимается, народ потихоньку отстраивается. А какая школа в Ивановском – на всю Россию знаменитая! Монастыри, храмы, природа опять же. К нам и из Москвы, и из Ярославля на ПМЖ перебираются. Хоть меня возьмите. Я сбежала из большого города, потому что теряла на улице 10-летнего сына. Тут вышла замуж, родила двух дочерей, теперь еще одного ребенка ношу. Вот чиновники как могут поливают борисоглебский роддом. А я вам так скажу: по сравнению с учреждением в Ростове-на-Дону, где я рожала сына – небо и земля. Там я с трепетом соображала, кому дать деньги и сколько, чтобы все нормально обошлось. Здесь не то что за деньги – за мысли такие обидятся. Людей и специалистов подобных в провинции, наверное, больше не осталось...

- Двух первых детей моя супруга рожала в Москве, - рассказывает о Федор, - потом еще двух – здесь. Ни малейших проблем! Персонал очень чуткий, обстановка домашняя, нет казенщины и гигантизма. Что еще надо? Больше всего обидно из-за двух вещей. Мы пытались помочь роддому не словом, не размахивая флагами, не выходя на демонстрации, а делом. И сами же оказались, получается, виноваты. И второе. Сейчас областные чиновники, столкнувшись с нашим упорством и сопротивлением, предлагают нам заняться проектом отдельного здания роддома или капитальной пристройки к больнице. Это, конечно, можно сделать. Но, видя отношение к нашим бедам и нуждам, уверенности в успехе все меньше. Теоретически, конечно, за два сезона, вложившись деньгами, хороший роддом построить реально. Но персонал-то за это время мы потеряем безвозвратно...

Почему, мне по возвращении объясняет санитарка Марина Бугрецова: "Нас-то переводят в больницу, а акушеркам предлагают фельдшерские должности. Кто же из них согласится работать за 4-5 тысяч, если сейчас их оклад 16-18? Естественно, они разойдутся – кто в аптеки, кто по другим частным структурам, кто на пенсию. А обратно собрать будет ох как трудно".

Возможно, читатель уже ждет счастливого конца той истории. Увы, никого обнадежить пока не получается. Областным властителям повседневная жизнь маленького Борисоглебского поселка видится не лучше, чем москвичам. Возможно, уровень гражданского самосознания и готовности действовать в крошечном райцентре удивил их самих, но отступать они не намерены. Единственное, что нам остается – официально обратиться к министру здравоохранения РФ Веронике Скворцовой. Уважаемая Вероника Игоревна! Просим вас дать правовую оценку Приказу директора Департамента здравоохранения и фармации Ярославской области № 2239 от 26 октября с.г. "О сокращении акушерских коек в государственных учреждениях здравоохранения" и высказать свое личное мнение по этому поводу.

Эпилог

"Мы бы только рады, если б роддом нам оставили, - не скрывая горечи в голосе, говорит заместитель главного врача Борисоглебской центральной районной больницы Альбина Тен. – Но сейчас нами управляют экономические расчеты. Вопрос ставится так. В районе 3094 женщины в детородном возрасте, из них здесь рожают 60 человек в год (еще примерно столько же или чуть больше – в других городах области). Значит, наши койки надо сокращать, и от нас тут ничего не зависит. Единственное, чего нам удалось добиться: с Нового года в в нашем стационаре резервируется одна койка для патологий при беременностях плюс еще одна – для экстренных родовспоможений. Остальных рожениц придется отправлять за пределы района: позиция учредителя беспрекословна".

Комментарий Владимира Легойды, председателя Синодального информационного отдела:

- Активная позиция жителей Борисоглебского района – свидетельство их заботы о благополучии своих жен и детей. Это то, что мы называем семейными ценностями и их последовательной защитой, которую Церковь не может не поддержать. Считаю нравственно сомнительным вообще говорить о рентабельности, когда речь идет о создании условий для рождения детей. Эта логика может нас привести к утверждению, что абортарии выгоднее роддомов, школ и детских садов. В последнее время в России наблюдается небольшой, но уверенный демографический прирост, который надо поддерживать всеми средствами, и Церковь будет активно в этом участвовать. Надеюсь, что местные власти осознают свою ответственность, и в ближайшее время проблема будет разрешена.

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.