Я не очень часто захожу в светские книжные магазины. Но все же захожу. И какой бы необходимостью или же просто интересом ни было это вызвано, каждый раз удивляюсь: что за макулатура стоит на стеллаже (или лежит на столике) с самыми ходовыми изданиями? Самое ходовое — самое «раскрученное», а по содержанию — самое острое, самое «жареное» и нередко — самое примитивное. Читать классику, тем более русскую, не то чтобы немодно, это вроде бы даже как-то чудно сегодня. До того чудно, что любящие ее представляются окружающим чудаками… А я, размышляя об этом, думаю о другом: не выглядят ли в наши дни такими же чудаками в глазах своих братьев и сестер верующие люди, излюбленное чтение которых — святые отцы?
 
Святоотеческое наследие — чтение в современной церковной среде не самое распространенное. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно сравнить тиражи отеческих книг и всевозможных «Урожай растим с молитвой» или «Молитвослов православной женщины». Нет, святоотеческие творения нередко приобретаются, занимают свое место на книжных полках… Но далеко не всегда место на полке обеспечивает место в жизни и место в сердце. Даже среди читающих, стремящихся к познанию своей веры прихожан мало кто по-настоящему начитан в отцах. Наиболее ревностные знают «Лествицу», «Душеполезные поучения» преподобного аввы Дорофея, почитывают святителя Игнатия и святителя Феофана. Но обширнейшее море аскетической литературы остается и для них неисследованным, таинственным и… бесконечно далеким.

И мне кажется, что это и симптом, очень печальный, и беда, крайне серьезная. О чем писали отцы-подвижники, чему учили? Писали о едином на потребу: о том, как найти дорогу к Царствию, сокровенному, по слову Спасителя, в нас. Учили, как преодолеть, победить все то, что идти по этой дороге мешает. Что есть важнее сего в жизни христианской? И христианская ли она, когда в ней это все отсутствует или хотя бы просто отходит на второй, на третий, на четвертый план?

Не буду спорить: во многом это и наша, пастырская вина. Священник должен прививать своим чадам любовь к духовному чтению, учить их находить в этом чтении утешение, радость, а для этого он сам, в свою очередь, должен любить читать духовных авторов, хорошо знать их. Однако это по нынешним временам тоже редкость. Горько, но факт. А пускаться в одиночку в путешествие по миру аскетических творений — без совета, без руководства — тоже не всегда хорошо: требуется своя логика, своя постепенность. Ведь серьезная духовная книга — это пища, лекарство, которое нужно принимать в определенное время, в определенных условиях, в определенных дозах.

И все же повторюсь: то, что и священники зачастую не весьма начитаны в святых отцах, не только и не столько вина, сколько симптом и беда. Я вижу, насколько непросто бывает убедить вчерашних школьников, сегодняшних семинаристов в том, что чтение святых отцов — самое важное и самое нужное.

Задаю на четвертом курсе вопрос:

— Кто ответит, что такое духовная жизнь и в чем она заключается?

Ответы крайне неопределенные.

Спрашиваю:

— А святителя Феофана «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться» читали?

Один или двое читали, а остальные смотрят на меня с обидой: чего это я их обличаю? Договариваемся, что прочтут. Многие договор выполняют, и о духовной жизни говорить становится проще — хотя бы уж говорить… Но в конце концов, это нормально: они учатся, и наша задача — помочь им уяснить, чему учиться в первую очередь.

Бывает хуже. Тоже в семинарии, на экзамене у заочников, отвечает уже не первый год служащий на приходе священник, настоятель. Вопрос, как мне кажется, простой, но очень существенный: что посоветовать почитать человеку, который хочет узнать, как бороться со страстями и очищаться по благодати Божией от них?

Священник думает. Долго и трудно.

— «В помощь кающемуся», — наконец отвечает он.

— Да?.. А еще?

— Еще?

— Ну, например, такого автора, как преподобный Иоанн Лествичник, знаете?

— Конечно!

— А что он написал?

— …

— Хорошо, а почему его Лествичником назвали?

— По месту жительства.

И даже еще хуже бывает. Помню крупного православного книготорговца, которого один очень точно подбирающий определения архимандрит, а ныне архиерей, называл «книгопрод`авцем». Называл в шутку, любя. А тот без шуток, совершенно всерьез, говоря о святых отцах, именовал их «эти товарищи»… С некоторой досадой именовал: «товарищи» не так хорошо расходились со склада, как хотелось бы. Кто-то из его сотрудников ворчал с еще большей досадой:

— Да куда их издавать-то, кому они нужны!

И правда, с коммерческой точки зрения абсурд: зачем издавать какого-нибудь Петра Дамаскина, когда можно календарь подготовить «Мысли о воспитании детей в православной семье на каждый день года»? Или сборник «Готовим вкусно и с молитвой».

А не абсурд, когда это все говорит и так думает крещеный, верующий человек, который, к тому же, регулярно ходит в храм, исповедуется и причащается?

Самый важный труд в жизни христианина — это труд над собственным сердцем. Он и самый мучительный. И первоначально — самый непонятный. Это своего рода искусство, художество, как называли его святые отцы. И требует научения — или непосредственного, от наставника, или по крайней мере через книгу, которая есть выражение опыта того или иного преуспевшего на стезе духовной брани подвижника. Наставники, опытные и искусные, редки. А в книгах недостатка нет, только читай.

И пользу от этого чтения преувеличить трудно. Читая отцов, мы познаем законы борьбы со страстями, научаемся видеть их действие в себе, начинаем угадывать козни нечистых духов, злоухищряющихся обмануть, прельстить, погубить нас. Получаем утешение, успокоение, как после беседы со старым, бесконечно мудрым и добрым другом, и сами становимся мудрее и добрее. Благодаря этому чтению мы хотя бы ненадолго выныриваем из омута повседневных забот, дел, нужных, но увлекающих в суету, которая выматывает душу. Истрезвляемся, вспоминаем о Боге, об ответе перед Ним, о Суде и воздаянии. Душа оживает, и в ней раз за разом обновляется и укрепляется расположение и влечение к добру.

Почему трудно это чтение, почему порой не хочется читать святых отцов — понять несложно. Их книги — словно зеркало, в котором мы видим себя без прикрас, такими, какие есть. Зрелище не всегда приятное, так что устает от него человек, от чтения устает, от труда над собой. И подчас бежит от отцов, как мальчишка от добрых, но требовательных учителей. Хотя требуют на самом деле не они, а наша собственная совесть. И это от нее мы бежим, когда закрываем книгу, ставим на полку и неуверенно обещаем — то ли себе, то ли святому автору: «Потом, в другой раз, попозже…».

Как часто можно слышать: «Куда нам до святых! Мы никогда так жить не будем… Зачем нам об этом читать! Душу только травить…». В монастыре одном довелось мне даже как-то столкнуться с братом, который сетовал на то, что за трапезой какого-то «плачевного» святого отца читают:

— Поесть хочется, а он все о плаче и о плаче… Не могу это слушать!

Но нельзя нам бежать от совести и с отцами нельзя расставаться надолго. «С кем поведешься, от того и наберешься». Точно! А с кем нам по большей части водиться приходится? Пусть и с неплохими, может быть, людьми, но ведь с грешными, немощными, такими же, как мы. И грехов, и немощей от них набираемся, словно своих не хватает. А от кого святости так набраться, или не святости, а добрых расположений хотя бы, духа покаянного, сердца сокрушенного, как от святых отцов? Необходимо нам общение с ними — постоянное, полноценное, сердечное.

Чтение святоотеческих творений должно быть регулярным, как чтение молитвенного правила и Священного Писания. В нем необходима также мера и зависящая от нашего духовного возраста правильная избирательность. На этот счет лучше, конечно, как я уже сказал, посоветоваться со священником, знающим жизнь и, до какой-то степени, внутреннее устроение обратившегося к нему человека. Но если такового нет, то общий принцип следующий: от более простого к более сложному, от книг о деятельной жизни к книгам о жизни созерцательной.

Надо, впрочем, сделать очень важную оговорку. Нередко бывает так, что мы начинаем читать святых отцов, находим в этом вкус, чувствуем воодушевление, подъем, полны энтузиазма. Нам радостно, интересно… А потом вдруг все это пропадает, читать становится скучно, неохота и возникает ощущение, что все пишут об одном и том же и читай не читай… «Вдруг» — это когда мы читаем, а живем так же, как и прежде, когда не читали, ничего в нас не меняется. Это и в отношениях с духовником бывает: ходит человек на исповедь и ждет от священника «слова» — совета, наставления, даже откровения какого-то. И… и ничего из того, что слышит, не исполняет. А через какое-то время обязательно происходит такой диалог:

— Батюшка, скажите мне что-нибудь.

А батюшка уже все, что можно было, сказал. Несколько раз по кругу прошел — об одном и том же максимально разнообразно говоря. По преподобному Амвросию Оптинскому: «Ты гусям: “Тежа, тежа”, а они все те же, те же». И нечего ему больше сказать, кроме как: «Иди и трудись, внимая себе, чадо. Ты уже все знаешь».

И чадо идет — искать нового духовника и совершать новые круги. А потом, пройдя уже не одного, не от одного отказавшись, уверяется: «Нечего священников слушать, никакой пользы нет, надо просто жить, как живется».

То же и с чтением отцов происходит. Поэтому надо усвоить одно простое правило: читать святых отцов нужно делами. Как это? А примерно так. Читаешь немного, затем останавливаешься и говоришь себе:

— Вот пишет этот святой отец… А как у меня в жизни с тем, о чем он пишет? В какой мере подвержен я сей страсти, насколько порабощен ею? Вот советует он, как с ней бороться. А я борюсь ли так? Нет? Что же мне мешает?

И за таким размышлением должны следовать дела. Они могут быть очень несовершенными, могут быть неуспешными, но они должны быть! Тогда, при неисправности, родится по крайней мере сокрушение сердечное, которое будет ходатайствовать о милости к нам Божией, по слову псалма: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19), и не даст душе очерстветь. А пока не очерствела душа, пока сокрушенна и смиренна она, слова отеческие сеются в нее, словно семена в землю удобренную, плодоносную. И плод приносят во время свое. Точнее, мы приносим — по благодати Божией и по молитвам отцов.

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.