Я пишу эту заметку по свежим впечатлениям от XX Международной конференции по православной духовности, проходившей в итальянском монастыре Бозе 5-8 сентября этого года. Не буду даже пытаться рассказать о всей конференции, тем более, что такие отчеты наверняка появятся, а вместо этого постараюсь рассказать о тех размышлениях, на которые навели меня – да и не меня одного, уверен – выступления ее участников, принадлежавших к разным церквам, странам и народам.
  Тема для конференции этого года была избрана такая: «Человек – домоправитель творения Божьего». Я, разумеется, предполагал, что речь пойдет об осмыслении страниц Библии и творений святых отцов, о современных богословских трактатах, посвященных творению. Всё это было, конечно, но основным предметом разговора стала… экология.



Ну что можно сказать об экологии? Все соглашаются, что у нас с ней большие проблемы, все выступают за экологическую чистоту (хотя бы в теории) и никто никогда не скажет ни слова против, не так ли? Тут следует разбирать конкретные проблемы: где и как что загрязняется, какие можно предпринять меры, – но это сюжет не для священников, богословов, патрологов и библеистов, а для представителей совсем других, естественнонаучных дисциплин.

Но по мере того, как я слушал разные доклады, я начал понимать, насколько эта проблема актуальна для нас именно как для христиан. По сути дела, когда речь заходит об экологических проблемах, мы повторяем вслед за всеми остальными: «да, конечно, мы тоже за все хорошее и против всего плохого». Приводим пару-тройку цитат из Писания и отцов в поддержку того, что и так очевидно… и, по сути, уходим со сцены, не сказав ничего значительного.

А ведь нам есть, что сказать. Существует в христианстве такая наука, она же искусство и даже ремесло: аскетика. Человек сознательно и целенаправленно ограничивает, стесняет себя, но не для того, чтобы помучаться, а потому что ему так, в конечном счете, будет лучше. Едва ли есть в православной традиции другая область, в которой было бы доступно так много практических рекомендаций и разработанных практик…

Но мы привычно относим всё это к области личного благочестия. Каждый, наверное, согласиться, даже тот, кто в церкви-то не бывает: нехорошо поедать на Страстной седмице роскошный мраморный стейк весом в полкило, запивая его бургундским десятилетней выдержки. Ну не время для таких роскошеств. А хорошо ли будет устраивать точно такую же трапезу в непостный день – но при условии, что у тебя под окнами ресторации сидит человек, которому сегодня, может быть, и хлебушка вдоволь не досталось? Вот об этом мы задумываемся намного реже.

Но есть и еще один вопрос, о котором мы вообще не задумываемся никогда. Для производства этого самого полукилограммового говяжьего стейка было использовано примерно 8 000 литров воды. Этой воды было бы достаточно для производства примерно 3 килограммов риса или 5 килограммов пшеницы – а это уже обед не на одного. При этом в мире достаточно людей, которые изо дня в день не едят досыта, а есть и такие, кому и воды напиться не всегда удается: более миллиарда человек в мире получают ежедневно меньше, чем 20 литров пресной воды. Это на всё вместе, от стирки до питья. Напомню: на стейк ушло 8 000 литров.

Да, конечно, взять этот самый стейк и послать его голодающим детям Африки мы не можем физически, а еще менее мы способны обменять его на тот рис или пшеницу, которые теоретически могли бы быть произведены вместо него. Да и не везде, где пасутся коровы, вырастут злаки, это понятно. Но понятно и другое: ресурсы планеты ограничены, и мы уже подошли к тому рубежу, когда взять больше – неоткуда. А взять – хочется! И деньги есть, чтобы заплатить. Ну как не взять, когда можно себе такое позволить?

Приведу еще один пример – рядом с нашим домом построили торговый центр. Мы очень ждали его открытия… но оно откладывалось целый год. Оказалось, что центру не хватает электроэнергии. Он готов за нее платить, разумеется, но продать никто не мог, вся доступная энергия была давно разобрана другими потребителями, надо было строить новую подстанцию или прокладывать новые линии электропередач… это посреди мегаполиса – а что говорить про таежные поселки или глухие деревни? Аварии, вроде той, что произошла на Шушенской ГЭС, не в последнюю очередь случаются потому, что законы рынка диктуют: выжимай из природы больше, больше, больше! Безопасность? Авось проскочим, ведь потребители готовы платить.

Наш мир живет по определенным экономическим законам, и если бы мы вдруг все отказались от мяса, а заодно от дорогих машин, роскошной одежды, от новомодных гаджетов, которые безнадежно устаревают за год, наша экономика просто рухнет, и первыми пострадают как раз неимущие в странах третьего мира. У них не станет больше воды или риса, но станет значительно меньше денег для покупки других нужных им товаров.

Но мы понимаем и другое: все жители нашей планеты просто не смогут жить так же, как живут да хотя бы рядовые москвичи, не говоря уж об обитателях Парижа и Нью-Йорка. На планете на них тогда не хватит ресурсов. Но что делать, если нигерийские крестьяне, малазийские рабочие, берберские пастухи, как и мы, тоже хотят есть мясо каждый день, ездить на машинах, менять одежду не когда она сносится, а когда выйдет из моды? И они работают над этим, их благосостояние медленно растет… Да мы и сами в массе своей стали жить намного лучше, чем десять или двадцать лет назад, стали потреблять больше, и надеемся, что наши дети будут жить еще лучше. Еще больше потреблять. В пост, конечно, не мясо, если мы православные, а, скажем, ананасы и даже трюфели. А мясо – в скоромные дни. Только так.

Но ведь это тупик, и тупик планетарного масштаба. Человечество приходит к осознанию этого факта, постепенно меняет свое поведение: например, на Западе уже не принято упаковывать покупки в полиэтиленовые пакеты. Да, их легко произвести, да, они стоят гроши – но куда потом их девать? Он ведь практически вечные. И люди ходят в магазин с многоразовыми сумками или используют более дорогие и менее удобные пакеты из переработанной бумаги. Нам до этого еще далеко, нам хотя бы научиться не бросать все эти пакеты и бутылки на том месте, где устроили пикник – а что, страна у нас большая, места много, здесь всё загадим – подальше переместимся.

Только дальше-то уже некуда.

И вот тут будет уместно задать вопрос: а разве принципы христианской аскетики касаются только личной духовной гигиены? Разве не можем мы применить их и в нашей общественной жизни, в экономической активности? Один православный предприниматель, помнится, потребовал от своих сотрудников, чтобы они ходили в национальных костюмах и состояли только в венчанных браках. Но это уже вторжение в личную жизнь… А может быть, стоит ему посмотреть на экологичность своего производства? Вот и будет святоотеческий подход в современном исполнении: не потребляй лишнего, не наноси вреда природе, не воруй у потомков…

А нашим богословам, вероятно, стоит задуматься вместе с экономистами, социологами и представителями других наук над созданием какой-то иной модели экономики, альтернативной безудержному росту потребления. Тут недостаточно просто проповедовать воздержание, надо придумать систему, которая будет работать сама. Систему, в которой люди захотят потреблять не сколь возможно больше, а сколько им будет достаточно, систему, в которой просто невыгодно будет разрушать природу вокруг нас. Коммунисты вот попробовали, но у них не очень хорошо получилось. И если мы говорим о некоей «православной цивилизации», может быть, это задача для нас?

Но пока нет теории, остается личный пример. В Бозе, где проходила та самая конференция, можно увидеть не только написанные братьями и сестрами иконы, но и изготовленные ими натуральные варенья, травяные чаи, оливковое масло и вино. Все это можно приобрести по разумным ценам – в магазинчике, кстати, никаких «сборщиков пожертвований» нет: бери, что понравилось, сам посчитай, сколько с тебя следует, и опусти деньги в ящик. И живут монашествующие очень просто, носят в быту обычную одежду, для общей молитвы надевают простые белые балахоны и собираются в церкви с такими же белыми стенами. Но зато всегда улыбаются гостям.

Отчего-то мне кажется, что не станет у них больше духовности, если поставят они на своем храме золоченые купола, если пошьют стихари всех цветов на каждого брата и на каждую сестру… Нет, не то, чтобы я был против куполов и стихарей, вовсе нет. Только ведь у Сергия Радонежского всего этого сначала не было, и у Серафима Саровского тоже. Может быть, аскетика – она в том числе и про то, как без этого можно порой обходиться?

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.