О словах Патриарха, секуляризации и о том, что будет с общественной моралью

  Духовный недуг имеет свою логику развития. Знал об этом и Федор Михайлович Достоевский, не раз и не два изображавший в своих романах траекторию грехопадения. Переступив незримую черту, душа катится под уклон с возрастающим (не как в физическом мире), ускорением… пока не вспомнит Господа и не будет поддержана его чадолюбивой дланью. Но есть и вторая черта у этого страшного маршрута. Та, после которой вспомнить о Боге мы уже не успеваем. Ultima thule, последний предел.

О том, что общество перешло некую грань, думаю, догадываются и те, кто далек он моральных и религиозных вопросов. Я имею в виду конфликт между Церковью и той частью секулярного истеблишмента, которая хотела бы «прогнуть» страну под себя.

Дело тут, конечно, не в антиклерикальных взглядах, которые уже в ХХ веке стали вполне обыденными. А в том, что сплоченная группа проповедников новых ценностей обладая серьезными медийными ресурсами принялась говорить от имени и всего общества. При этом, даже имея перевес в СМИ, она все-таки выбрала не путь идейной борьбы, а путь провокаций, который достиг кульминации в истории девушек с балаклавами и во время надругательств над поклонными крестами. Это существенно. Встав в позицию не ритора, но погромщика, они слишком «задрали» ставку. Теперь уже речь идет не о мифическом «клерикализме». Общество рискует утратить веру не в Церковь, а в существование самих моральных границ. Привыкнуть жить в опасном ощущении: все дозволено. И это вызовет куда более серьезные последствия, чем любой клерикализм и антиклерикализм вместе взятые — если, конечно, общество не выработает необходимый иммунный ответ. Проиграет не только Церковь. Проиграют все независимо от их убеждений.

Раз покатившись, красное колесо остановится не скоро.

Поэтому когда в воскресенье я увидел Патриарха Кирилла, говорящего обо всем этом с телеэкрана, я не удивился. Похоже, Патриарх очень остро чувствует: мы балансируем на краю. И считает своим долгом сказать прямо: «Сегодня, кажется, уже все силы брошены на то, чтобы раскачать нравственные основы». А затем добавляет: «Многие ведь уже давно похоронили всякую способность к самоорганизации, к защите каких-то ценностей, к защите своей позиции…».

Все это так. Слишком уж много тревожных фактов.

Вот лишь один пример. В субботу на Ходынском поле проходил митинг против коммерческой застройки. Когда-то власти обещали разбить здесь парк и вернуть месту исторический облик – восстановить разрушенный храм. Потом этот план втихомолку подменили новым, предусматривающем вместо парка транспортно-пересадочный узел, громадный торговый центр и Бог знает что еще. Жители справедливо возмутились: верните нам первый проект, заявленный при продаже квартир в новостройках.

Вот только одно «но». Организаторы митинга, судя по их резолюции, предпочли подкорректировать первоначальный план в свою сторону и убрать из будущего парка храм. Вопреки желанию верующих жителей района, которых, поверьте, немало. Ладно, это их позиция. Они ее заявили.

Но вот к месту митинга приходят представители православной общественности, чтобы заявить о своей точке зрения: «за парк, за храм, за пешеходную зону». Раздают листовки. И тут все преображается. Один из организаторов избивает верующего. А лидера православной инициативной группы почему-то волокут в отделение полицейские.

Диспозиция, наверное, ясна. Нас в очередной раз стараются убедить в том, что православные – не граждане. Что у них нет, и не может быть ни позиции, ни гражданских прав. Что на них не распространяется закон, что они не жители своей страны. Вот только призывать к «христианскому милосердию», как в истории с известной панк-группой, в данном случае как-то странно. Поэтому зовут к «смирению».

И здесь мне хочется повторить вопрос Патриарха: готовы ли мы к защите своей позиции и своих ценностей? Готовы ли почувствовать себя гражданами?

Есть такая черта христианского сознания, как «детскость». В Евангелии сказано: «Если не будете как дети, не войдете в царствие небесное». Речь идет о простодушии, прощении врагов, незлопамятности. Но мы живем в жестком секулярном мире и должны соизмерять свое личное прощение с благом ближнего, с благом единоверца.

Есть ситуации, в которых христианину нужно быть еще и гражданином, чтобы защитить Церковь от посягательств. И тогда возникает необходимость отличать детскость от инфантилизма. То есть от неумения отвечать за свои поступки, от незнания своих интересов и неспособности их отстаивать.

Но именно инфантильное сознание усиленно пытаются привить Церкви ее недоброжелатели. Они говорят: если вы христиане, так прощайте и не ищите у Закона защиты от оскорбления веры. Иначе вы немилосердны и жестоковыйны. Как, вы хотите быть гражданами? Но тогда какие же вы христиане?

Подобное приходится слышать регулярно. Честно говоря, мы тоже в этом виноваты – в том, что часто не были настоящими гражданами. Сегодня наш долг перед Церковью состоит в том, чтобы избежать ложной альтернативы.

Смирение — не синоним долготерпения. Христианин может и должен быть гражданином, ради своих единоверцев и ради своих сограждан.

Чтобы все мы, верующие и неверующие, смогли остановиться у черты.

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.