Господин Народный Артист

Это история одного стихотворения, которому сегодня 2 июня 2012 года исполнилось ровно 85 лет. Тогда в далеком 1927 году оно было напечатано в "Комсомольской правде"  и автором его был пролетарский поэт Владимир Владимирович Маяковский. Он опять ввязался явно не в ту игру и снова, как в 1926 году после самоубийства Сергея Есенина, стал причиной травли человека искусства. На этот раз его стихотворной мишенью стал великий русский певец Федор Иванович Шаляпин, на тот момент носивший звание первого Народного Артиста Республики. Виной всему стал жест благотворительности, когда певец, будучи во Франции, пожертвовал деньги нуждавшимся детям беженцев, а в СССР это было встречено как помощь белой эмиграции. Тогда Шаляпину припомнили все его "заслуги" и в том числе то, что он был когда-то Солистом Его императорского Величества...

ГОСПОДИН «НАРОДНЫЙ АРТИСТ»

Парижские «Последние новости» пишут: «Шаляпин пожертвовал священнику Георгию Спасскому на русских безработных в Париже 5000 франков. 1000 отдана бывшему морскому агенту, капитану 1-го ранга Дмитриеву, 1000 роздана Спасским лицам, ему знакомым, по его усмотрению, и 3000 — владыке митрополиту Евлогию».

Вынув бумажник из-под хвостика фрака,

добрейший

Федор Иваныч Шаляпин

на русских безработных

пять тысяч франков

бросил

на дно

поповской шляпы.

Ишь сердобольный,

как заботится!

Конешно,

плохо, если жмет безработица.

Но...

удивляют получающие пропитанье.

Почему

у безработных

званье капитанье?

Ведь не станет

лезть

морское капитанство

на завод труда

и в шахты пота.

Так чего же ждет

Евлогиева паства,

и какая

ей

нужна работа?

Вот если

за нынешней

грозою нотною

пойдет война

в орудийном аду —

шаляпинские безработные

живо

себе

работу найдут.

Впервые

тогда

комсомольская масса,

раскрыв

пробитые пулями уши,

сведет

знакомство

с шаляпинским басом

через бас

белогвардейских пушек...

Есть класс пролетариев

миллионногорбый

и те,

кто покорен фаустовскому тельцу.

На бой

последний

класса оба

сегодня

сошлись

лицом к лицу.

И песня,

и стих —

это бомба и знамя,

и голос певца

подымает класс,

и тот,

кто сегодня

поет не с нами,

тот —

против нас.

А тех,

кто под ноги атакующим бросится,

с дороги

уберет

рабочий пинок.

С барина

с белого

сорвите, наркомпросцы,

народного артиста

красный венок!

Отрывок из стихотворения В.В. Маяковского 1927

Федор Иванович Шаляпин

Федор Шаляпин в роли Царя Ивана Грозного в опере Н.А.  Римского-Корсакова "Псковитянка"

В конце 1927 года Федора Ивановича Шаляпина лишили звания Народного Артиста Республики, однако Народным он быть не перестал до сих пор. По-настоящему Народным Артистом. У нас есть возможность сейчас прочесть воспоминания певца и узнать, как же все было на самом деле в этой истории с благотворительностью. "Господин Народный Артист" В.В. Маяковского несколько исказил факты...

Фотоснимки из последней фотоссессии Федора Ивановича Шаляпина 1938 года Париж

К этому времени благодаря успеху в разных странах Европы, а главным образом в Америке, мои материальные дела оказались в отличном состоянии. Выехав несколько лет тому назад из России нищим, я теперь могу устроить себе хороший дом, обставленный по моему собственному вкусу. Недавно я в этот свой новый очаг переезжал. По старинному моему воспитанию, я пожелал отнестись к этому приятному событию религиозно и устроить в моей квартире молебен. Я не настолько религиозный человек, чтобы верить, что за отслуженный молебен Господь Бог укрепит крышу моего дома и пошлет мне в новом жилище благодатную жизнь. Но я во всяком случае чувствовал потребность отблагодарить привычное нашему сознанию высшее существо, которое мы называем Богом, а в сущности, даже не знаем, существует ли оно или нет.

Есть какое-то наслаждение в чувстве благодарности. С этими мыслями пошел я за попом. Пошел со мною приятель мой один. Было это летом. Прошли мы на церковный двор, на rue Daru, зашли к милейшему, образованнейшему и трогательнейшему священнику отцу Георгию Спасскому. Я пригласил его пожаловать ко мне в дом на молебен... Когда я выходил от отца Спасского, у самого крыльца его дома ко мне подошли какие-то женщины, оборванные, обтрепанные, с такими же оборванными и растрепанными детьми. Дети эти стояли на кривых ногах и были покрыты коростой. Женщины просили дать им что-нибудь на хлеб. Но вышел такой несчастный случай, что ни у меня, ни у моего приятеля не оказалось никаких денег. Так было неудобно сказать этим несчастным, что у меня нет денег. Это нарушило то радостное настроение, с которым я вышел от священника. В эту ночь я чувствовал себя отвратительно.
После молебна я устроил завтрак. На моем столе была икра и хорошее вино. Не знаю, как это объяснить, но за завтраком мне почему-то вспомнилась песня:
  
   А деспот пирует в роскошном дворце.
   Тревогу вином заливая...

На душе моей действительно было тревожно. Не примет Бог благодарности моей, и нужен ли был вообще этот молебен, думал я.Я думал о вчерашнем случае на церковном дворе и невпопад отвечал на вопросы гостей. Помочь этим двум женщинам, конечно, возможно. Но двое ли их только или четверо? Должно быть, много.
   И вот я встал и сказал:
   -- Батюшка, я вчера видел на церковном дворе несчастных женщин и детей. Их, вероятно, много около церкви, и вы их знаете. Позвольте мне предложить вам 5000 франков. Распределите их, пожалуйста, по вашему усмотрению...

О. Спасский счел нужным напечатать в русской газете Парижа несколько слов благодарности за пожертвование в пользу бедных русских детей. И немедленно же об этом за посольским секретным шифром с улицы Гренель в Кремль полетела служебная телеграмма...
Москва, некогда сгоревшая от копеечной свечки, снова зажглась и вспыхнула от этого моего, в сущности, копеечного пожертвования. В газетах печатали статьи о том, что Шаляпин примкнул к контрреволюционерам. Актеры, циркачи и другие служители искусства высказывали протесты, находя, что я не только плохой гражданин, но и актер никуда негодный, а "народные массы" на митингах отлучали меня от родины...
Из Кремля на улицу Гренель под секретным дипломатическим шифром летели телеграммы, и однажды -- кажется, по телефону -- я получил очень вежливое приглашение пожаловать в советское полпредство.    Я конечно, мог бы не пойти, но какое-то щекотливое любопытство подсказывало мне: ступай, ступай. Послушай, что тебе скажут.
Полпред Раковский принял меня чрезвычайно любезно. Он прямо пригласил меня в столовую, где я познакомился с г-жой Раковской, очень милой дамой, говорившей по-русски с иностранным акцентом. Мне предложили чаю, русские папиросы. Поболтали о том о сем. Наконец, посол мне сказал, что имеет что-то такое мне передать. Мы перешли в кабинет. Усадив меня у стола рядом с собою, Раковский, нервно перебирая какие-то бумаги -- ему, видно, было немного не по себе, -- сказал:
-- Видите ли, тов. Шаляпин, я получил из Москвы предложение спросить вас, правда ли, что вы пожертвовали деньги для белогвардейских организаций, и правда ли, что вы их передали капитану Дмитриевскому (фамилию которого я слышал в первый раз) и епископу Евлогию?
А потом, к моему удивлению, он еще спросил:
-- И правда ли, что вы в Калифорнии, в Лос-Анджелесе, выступали публично против советской власти? Извините меня, что я вас об этом спрашиваю, но это предписание из Москвы, и я должен его исполнить.
Я ответил Раковскому, что белогвардейским организациям не помогал, что я в политике не участвую, стою в стороне и от белых и от красных, что капитана Дмитриевского не знаю, что еп. Евлогию денег не давал. Что если дал 5000 франков о. Спасскому на помощь изгнанникам российским, то это касалось детей, а я думаю, что трудно установить с точностью, какие дети белые и какие красные.
 -- Но они воспитываются по-разному, -- заметил Раковский.
 -- А вот что касается моего выступления в Калифорнии, то должен по совести сказать, что если я выступал, то это в роли Дона Базилио в "Севильском цирюльнике", но никаких Советов при этом не имел в виду...
По просьбе Раковского я все это изложил ему в письменном виде для Москвы. Письмом моим в Кремле остались очень недовольны. Не знаю, чего они от меня ожидали. ВЦИК обсуждал мое дело. И вскоре было опубликовано официально, что я, как белогвардеец и контрреволюционер, лишаюсь звания Первого Народного Артиста Республики...
Я сказал, что у меня хранятся золотые часы, некогда подаренные мне царем. Смотрю я иногда на эти часы и думаю:
-- Вот на этом циферблате когда-то указывалось время, когда я был Солистом Его Величества. Потом на нем же указывалось время, когда я был Первым Народным Артистом. Теперь стоят мои часы...
И когда затем я смотрю в зеркально-лоснящееся золото этих часов, то вместо Шаляпина, лишенного всех чинов, вижу, увы -- только круглый нуль...

Ф.И. Шаляпин "Маска и душа"

Это был небольшой отрывок из книги Ф.И. Шаляпина "Маска и душа", интересной и в плане отношения артиста к искусству, теаnру, религии и к себе. Воспоминания о времени, некоторые строки из которых вполне могут стать афоризмами...

Начинающий артист Федор Шаляпин

Федор Шаляпин в роли Бориса Годунова в опере М.П. Мусоргского "Борис Годунов"

Федор Шаляпин в роли Мефистофеля в опере Ш.Гуно "Фауст"

Если я в жизни был чем-нибудь, так только актером и певцом. Моему призванию я был предан безраздельно. У меня не было никакого другого побочного пристрастия, никакого заостренного вкуса к чему-нибудь другому, кроме сцены. Правда, я любил еще рисовать, но, к сожалению, таланта настоящего к сему не получил, а если и портил карандаши и бумагу, так только для того, чтобы найти пособие к моим постоянным исканиям грима для характерных и правдивых сценических фигур. Даже мою большую любовь к картинам старинных мастеров я считаю только отголоском моей страсти к театру, в котором, как и в живописи, большие творения достигаются правдивой линией, живою краской, духовной глубиной. Но менее всего в жизни я был политиком. От политики меня отталкивала вся моя натура. Может, это было от малого знания жизни, но всегда и во всем меня привлекали черты согласованности, лада, гармонии. На неученом моем языке я всегда говорил себе, что лучшая наука, высшая мудрость и живая религия - это когда один человек умеет от полноты сердца сказать другому человеку: "Здравствуй!.." 

Ф.И. Шаляпин "Маска и душа"

Фотопортрет Федор Иванович Шаляпин

Есть иногда в русских людях такая неодолимая физическая застенчивость, которая вызывает во мне глубокую обиду, несмотря на то, что она бывает и трогательна. Обидна она тем, что в самой глубокой своей основе она отражение, вернее, отслоение нашего долгого рабства. Гляжу на европейцев и завидую им - какая свобода и непринужденность жеста, какая легкость слова! Не всегда и не у всех эта свобода и легкость высокого стиля, но все же чувствую я в них какое-то утверждение европейцем своей личности, своего неотъемлемого достоинства. Есть в этом и наследие большой пластической культуры Запада. А вот русский человек, поди, душа у него свободнее ветра, в мозгу у него -орлы, в сердце - соловьи поют, а в салоне непременно опрокинет стул, прольет чай, споткнется. Дать ему на каком-нибудь банкете слово - смутится, двух слов не свяжет и замолкнет, сконфуженный. Повторяю, это оттого, по всей вероятности, что слишком долго русский человек ходил под грозным оком не то царя, в качестве боярина, не то помещика, в качестве раба, не то городничего, в качестве "подданного". Слишком часто ему говорили: "Молчать, тебя не спрашивают"...

Ф.И. Шаляпин "Маска и душа"

Федор Шаляпин с первой женой Иолой Торнаги, родившей ему шестерых детей 1897

Федор Шаляпин с сыном Борисом

Федор Шаляпин с дочерьми

Федор Шаляпин с сыном Борисом и второй женой Марией Петцольд (?)  1935

Федор Шаляпин с любимой собакой

В мрачные дни моей петербургской жизни под большевиками мне часто снились сны о чужих краях, куда тянулась моя душа. Я тосковал о свободной и независимой жизни.
   Я получил ее. Но часто, часто мои мысли несутся назад, в прошлое, к моей милой родине. Не жалею я ни денег, конфискованных у меня в национализированных банках, ни о домах в столицах, ни о земле в деревне. Не тоскую я особенно о блестящих наших столицах, ни даже о дорогих моему сердцу русских театрах. Если, как русский гражданин, я вместе со всеми печалюсь о временной разрухе нашей великой страны, то как человек, в области личной и интимной, я грущу по временам о русском пейзаже, о русской весне, о русском снеге, о русском озере и лесе русском. Грушу я иногда о простом русском мужике, том самом, о котором наши утонченные люди говорят столько плохого, что он и жаден, и груб, и невоспитан, да еще и вор. Грущу о неповторимом тоне часто нелепого уклада наших Суконных слобод, о которых я сказал немало жестокой правды, но где все же между трущоб растет сирень, цветут яблони и мальчишки гоняют голубей... 

Ф.И. Шаляпин "Маска и душа"

Похороны Федора Ивановича Шаляпина 25 апреля 1938 года во Франции.  На кладбище Батиньоль на его могильной плите написано: "Здесь покоится Федор Шаляпин, гениальный сын земли Русской". В дни прощания с прославленным басом его голос звучал по всем радиостанциям мира, кроме советских. Прах великого русского певца был  возвращен в Россию и перезахоронен на Новодевичьем кладбище в Москве в 1984 году.  Постановление 1927 года, лишавшее его звания народного артиста, было отменено лишь летом 1991 года...

Искусство может переживать упадок, но оно вечно, как сама жизнь...

Ф.И. Шаляпин "Маска и душа"