Ирина Константиновна, Вы разработали курс «Богословие иконы и современность», в котором рассказываете о традиционной иконописи и современных течениях в этом искусстве. Скажите, этот курс рассчитан, прежде всего, на специалистов или на широкую аудиторию? Если у человека нет базового искусствоведческого образования, сможет ли он освоить программу?

– Слушатели бывают разные. Если человек интересуется искусством, особенно церковным искусством, думаю, он способен прослушать и понять такой курс. Конечно, необходимы какие-то начальные знания: нужно иметь представление о том, кто был Дионисий, Андрей Рублев и Феофан Грек, надо понимать, что в разные века интерпретация религиозных образов была разной. Поэтому думаю, что подготовленный, но не имеющий искусствоведческого образования человек вполне может прослушать этот курс.

Закрученной профессиональной терминологии не будет?

– Без терминологии в нашем деле, конечно, не обойтись, но я стараюсь ее объяснить. При этом смысл курса не в терминологии, а в том, чтобы люди научились «читать» икону, потому что помимо того, что икона – это художественное произведение, это еще и некий символический текст, который передает богословские размышления. Размышления, переданные через образ, а не через слово. Святые отцы и называли иконы «богословием в красках». Собственно, мой курс и направлен на то, чтобы научить людей именно так смотреть на икону, понимая ее символический язык.

Этот язык формировался с самых первых веков и дошел до сегодняшнего дня. На протяжении веков он менялся, но что-то в нем остается неизменным.

Но этот курс рассчитан, прежде всего, на верующих людей?

– Конечно.

Как Вы относитесь к книге Леонида Успенского «Богословие иконы»? Название Вашего курса и его основного труда перекликаются.

– Во многом я разделяю его взгляды. Может быть, я не во всем с ним согласна, но в целом, у него очень правильные представления об иконописи. В этой книге он показывает, как формировался язык иконы. В чем-то он, может быть, слишком консервативен и считает, что какие-то вещи совсем неподвижны, но в целом это великая книга. Фактически, он первый дал представление о развитии идей в церковном искусстве.

Название Вашего курса также указывает на связь с современностью. Как Вы развиваете связь между традиционной русской иконой и современными школами?

– Я хочу показать, что искусство иконы живое. Оно состоит не только в копировании древних образцов – и сегодня иконописцы способны богословски мыслить и рождать новые образы и новые интерпретации. При том, что сейчас создается большой поток церковного искусства, он очень разный. Есть качественный и некачественный ширпотреб, но есть и очень хорошие мастера. Познакомить с ними, их показать – тоже задача моего курса.

Как Вы считаете, иконописец всегда должен быть немножко богословом, или достаточно быть хорошим иконописцем-живописцем и при этом не проживать богословскую часть иконописания?

– Я уверена, что если иконописец не богослов и даже не пытается им стать, то он очень много упускает. Это очень связанные вещи. Иконопись – не просто изобразительное искусство, это язык, который призван передать именно богословские идеи. Поэтому, конечно, в идеале, каждый иконописец должен быть богословом.

Искусствоведение, и особенно умение разбираться в старых иконах, сейчас очень востребовано. Эксперты, разбирающиеся в антиквариате, – на вес золота. Понятно, что за два месяца экспертом не станешь, но все-таки научите ли Вы своих слушателей находить отличия в иконописных школах и приблизительно оценивать возраст иконы?

– Может быть, одного моего курса и недостаточно, но слушатели, безусловно, многое получат и узнают. Чтобы определить возраст иконы, нужно понимать, как в различные периоды развивались традиционные сюжеты и как они интерпретировались, почему какой-то один элемент может появиться лишь в определенное время. Конечно антиквар определяет еще и по дереву, и по шпонкам, но мой слушатель получит понимание символических вещей, которые также необходимы для определения возраста и ценности иконы.

То есть по языку иконы можно узнать, к какому времени относится этот язык?

– Да, конечно, во многом это так.

Сейчас очень востребованы SMM-менеджеры и копирайтеры, в том числе они нужны и в музейной сфере, и в выставочных проектах. Окончив курс, сможет ли Ваш выпускник писать об иконах? Быть автором кратких описаний? Работать на выставках?

– Думаю, что мой курс очень поможет таким людям, потому что, показывая богословское содержание иконы, я стараюсь привить слушателям этот язык, чтобы они смогли понимать слои и глубину прочтения иконы. Если слушатель это воспримет, то он сможет и правильно подать, правильно рассказать другим людям об иконах. Я вижу, что журналистам не хватает таких знаний, сейчас эти темы действительно востребованы, но они порой пишут без понимания, чувствуется, как им не хватает специфических знаний.

Что Вы сами считаете изюминкой курса? Что есть только у Вас и нет у других?

– Надо сказать, что богословием иконы, к сожалению, мало кто занимается. На сегодняшний день не так много специалистов, которые могли бы читать подобные курсы, особенно про современность. Лично я считаю, что этот курс, может быть, не единственный, но точно уникальный; он очень важен для церковного человека, будь то мирянин, священник или даже епископ.

Очень часто курсы, особенно академические, заканчиваются на начале XX века, когда заканчивается традиционное искусство. Потом начинаются гонения на Церковь, и ей становится не до искусства. Но в ХХ веке появились свои традиции, в эмиграции развивалась интересная икона. Леонид Успенский, о котором мы говорили, в эмиграции преподавал и там написал книгу. Там она была востребована, а потом появилась и у нас. Моей задачей было показать непрерывность традиции, традиции, которая прерывалась на больших уровнях, но где-то на местах сохранялась.

Это тоже очень важно, потому что традиция – то, что передается. И то, что многие курсы заканчиваются на начале ХХ века, не совсем правильно, надо доводить их до современности. Здесь, конечно, сложнее разобраться, потому что мы говорим о восстановлении традиции, прерванной на большом уровне, но сохраненной на уровне нескольких мастеров. Была матушка Иулиания (Соколова) из Троице-Сергиевой лавры, были инок Григорий (Круг), Леонид Успенский, который был не только теоретиком, но и практиком – они в эмиграции писали иконы. Очень важно показать непрерывность традиции, пусть и на уровне единиц. Иначе не понятно, что откуда берется.

А сейчас существуют новые школы иконописи?

– Школ в классическом понимании сейчас нет, но есть отдельные мастера, есть их ученики, люди, которые с ними работали. К примеру, многие учились у архимандрита Зинона. Нельзя сказать, что это школа в классическом понимании, но он многим дал путевку в жизнь.

Сейчас есть такое понятие – авторская икона. Традиционно иконы не подписываются. Хотя в Греции мастера их подписывали уже с XVII века, у нас не принято их подписывать, они вроде бы анонимные, но мы узнаем и Рублева, и Дионисия, и Феофана Грека по особому авторскому почерку. Так и сегодняшние крупные мастера не только копируют, но и представляют свои интерпретации традиционных образов. Такие мастера есть, и они формируют лицо современного иконописания.

Сколько раз в неделю будут проходить занятия и где?

– Занятия будут проходить два раза в неделю в учебном корпусе Российского православного университета святого Иоанна Богослова, расположенном по адресу: улица Большая Якиманка, дом 38.

По окончании курса будут ли выдаваться дипломы?

– Да, конечно. По окончании курса будут выдаваться удостоверения о повышении квалификации установленного образца.

Беседовала Елена ВЕРЕВКИНА

Записаться на курс или получить дополнительную информацию по программе можно

у куратора программы:

e-mail: dpocenter@yandex.ru, телефон: +7 (977) 523-57-15;

или

в отделе дополнительного образования РПУ св. Иоанна Богослова:

e-mail: rectorat@rpu-rf.ru, телефон: +7 (495) 626-85-15.

Иллюстрации сайтов Синодального отдела религиозного образования и катехизации
и Иконописного отделения СПбДА