Нижний Новгород. Там под видом реставрации уничтожен выявленный
памятник архитектуры «деревянного модерна» — дом
Ассоновой-Красильниковой. Этот дом, внесенный в перечень выявленных
памятников в ноябре 2018 года, был передан Нижегородской митрополии для
реставрации и последующего использования. На фотографиях с места события
«отчетливо видно, что на месте деревянного дома начала ХХ века
красуется новенькое здание из бетонных пеноблоков, стыдливо занавешенное
со стороны улицы фальшфасадом с изображением снесенного памятника», —
пишет местное издание koza-press.
Москва. Здесь состоялось совещание, посвященное спасению объекта
культурного наследия федерального значения «Античный склеп — «Склеп
Деметры» в Керчи. «Склеп Деметры — совершенно уникальный для России
памятник античного города Пантикапея, сохранивший целый комплекс
ценнейших древнегреческих фресок I в. н.э. На протяжении многих лет
специалисты борются за сохранность фресок, которым угрожает повышенная
влажность в подземном помещении. Теперь к природным факторам добавился
человеческий — в образе частных предпринимателей, ведущих коммерческое
строительство вблизи памятника», — сообщает издание «Хранители
наследия».
А еще поджигают деревянные дома в Поволжье. Разбирают на кирпичи
средневековые замки в Калининградской области, застраивают коттеджами
Бородинское поле и территорию Невского пятачка… И нет конца этому
списку. Как нет, по-видимому, конца человеческому равнодушию.
Поджигают деревянные дома в Поволжье. Разбирают на
кирпичи средневековые замки в Калининградской области, застраивают
коттеджами Бородинское поле и территорию Невского пятачка… И нет конца
этому списку.
И царские чертоги, и сталинский ампир
Сотрудники редакции РБК Петербург попробовали составить список
памятников истории и культуры в Петербурге и Ленинградской области,
которые еще существуют, но уже оказались на грани исчезновения. Мы
обратились к краеведам и архитекторам за советом — какие именно объекты
стоит вспомнить прежде всего, что под ударом?
Надо сказать, мы потерпели фиаско — каждый специалист из числа
опрошенных предложил свой, пространный список зданий, которые мы недавно
потеряли или вот-вот потеряем, список, который не вместит ни одна
журнальная публикация. Поражает, кстати, не только количество, но и
разброс этих памятников по архитектурным эпохам и стилям. Здесь и бывшие
царские чертоги, и дворянские гнезда, и буржуазные дачи, крестьянские
домики, и советские учреждения, и советские же спортивные сооружения.
Все равны перед Молохом — и милые сердцу россиян барокко и классицизм, и
презираемая эклектика, и «патриотический» сталинский ампир, и
ностальгический послевоенный модернизм. И это в регионе, где архитектура
признается всеми важнейшим из искусств, где существует многочисленная и
влиятельная когорта защитников старины, которая умеет не только
возмущаться, но эффективно защищать наследие.
Doom and Gloom
Cитуацию с сохранением памятников архитектуры в России точнее всего
описывает английское выражение Doom and Gloom, которое на русский язык
проще всего перевести как «безнадёга». С этим трудно смириться — и
многие, слава богу, не мирятся. Так, на недавней встрече с Владимиром
Путиным градозащитник из Саратова задал президенту вопрос — как спасти
конкретный памятник волжского модерна в Саратове и что делать с
исчезающим архитектурным наследием российских городов и весей в целом?
Президент ответил так: «Нужно вернуться к вопросу о правилах
использования. Очень ужесточены правила использования таких объектов.
Очень жесткие правила по порядку их восстановления. И все это в
значительной степени, я не хочу сейчас никого критиковать, было сделано с
подачи различных общественных организаций и специалистов, (…) по их
предложениям были сформулированы такие жесткие требования, которые в
значительной степени сделали неэффективными правила их восстановления и
использования. Я думаю, что в контакте с теми людьми, которые посвящают
этому значительную часть своей жизни, действительно являются
специалистами и заботятся о сохранении этих объектов, нужно провести
ревизию того, что происходит реально в этой сфере, и принять более
сбалансированные решения, которые делали бы более эффективным
восстановление этих объектов и их дальнейшее использование».
Отзовись, арбитр!
Казалось бы, ответ дан. Впрочем, сразу обращает на себя внимание
некоторый «обвинительный уклон» в реплике президента. Получается так: в
принципе, поддерживать памятники в жизнеспособном состоянии должны
собственники или инвесторы, а чтобы у них, особенно у последних,
оставалась мотивация заниматься старой архитектурой, а не только
исподтишка ее сносить, надо снизить планку, которую задрали слишком
высоко романтические представители «различных общественных организаций и
специалисты», читай — градозащитники.
Оставим за скобками распространенное среди практиков-управленцев и
девелоперов критическое отношение к представителям краеведческих
движений (типа, «ну, вы понимаете, просто им заплатили»). Но что же
получается? А получается, что как ни крути, дела памятников плохи. Если
они не находят новых хозяев или арендаторов, судьба им развалиться или
сгореть. Но если памятнику все же повезет и хозяин найдется, то все
равно ему, памятнику, несдобровать, потому что в рамках приспособления
под современное «эффективное» использование он все равно будет разрушен,
частично или полностью. Подождите, а как же роль государства, которое
взяло когда-то на себя ответственность за сохранение культурного
наследия — как царского, так и, позднее, советского?
Многочисленные петербургские конфликты вокруг
памятников показывают — государство, если захочет, вполне способно
влиять на судьбу архитектурной старины.
Очевидно — и многочисленные петербургские конфликты вокруг памятников
дают тому не скажем множество, но несколько примеров — что государство
вполне способно влиять на судьбу архитектурной старины. Есть как минимум
два способа — и оба рабочие. Первый — соблюдать взятые на себя
обязательства, вкладывать деньги в сохранение (своей же!) собственности
(льготное налогообложение для инвесторов — важный вариант подобных
вложений). Второй, может быть даже приоритетный, — выступать
организатором полилога между сторонами градостроительных конфликтов,
помогать неравнодушным людям из числа краеведов, строителей и т.д.
искать и находить компромиссы и точки взаимодействия. Памятникам нужны
не только деньги, которых всегда и всюду не хватает, им нужен арбитр,
который поможет найти выход из тяжелейшей ситуации, в которой мы
оказались… Где же ты, арбитр? Отзовись!
Авторы:
Фёдор Гаврилов — шеф-редактор региональных лент РБК
Виктория Саитова
