Юлии Латыниной: О погоде и Церкви

Возьмем церковную благотворительность, которая тоже в центре внимания Юлии Латыниной в этой статье. Она пишет: «Во всем западном мире церкви — католическая ли, протестантские — известны как благотворители. Они кормят бездомных, принимают беженцев, ухаживают за больными. Не то Русская православная».

Известность, конечно, вещь субъективная, и мы совсем к ней не стремимся. Мы просто делаем дело.

Тысячи добровольцев, сестер милосердия ежедневно ходят в больницы, интернаты, сестры милосердия организуют уход за пожилыми и одинокими людьми, переворачивают их, чтобы не образовывались пролежни, моют, кормят, вывозят на прогулку, беседуют и утешают. Православные волонтеры ежедневно по всей стране навещают больных, помогают многодетным семьям, приходят в хосписы и дома престарелых. В России более 300 сестричеств милосердия. По самым скромным подсчетам, более 800 крупных добровольческих объединений и волонтерских групп милосердия.
Бездомные? Именно Церковь организовала более 90 приютов для бездомных, не говоря уже об огромном множестве волонтерских проектов — прежде всего по кормлению бездомных. Именно к православной службе «Милосердие» относится крупнейший негосударственный центр помощи бездомным в Москве — «Ангар спасения», куда приходит 100 человек в день. Кстати, Юлию Латынину я приглашаю к нам в гости, можно 1-2 часа поволонтерить — например, выдавать бездомным обувь, одежду или помочь нашей социальной службе, которая ежедневно несколько человек бесплатно отправляет в их родные регионы, предварительно связываясь с их родственниками.

Беженцы? В первые годы после начала конфликта на Украине именно Церковь организовала десятки пунктов приема беженцев, регулярно отвозила гуманитарную помощь в Донецкую и Луганскую епархии, открыла в Москве телефон горячей линии, общецерковный штаб помощи, куда поступило более 20 тысяч обращений людей. На помощь людям было направлено более 100 миллионов рублей. Подробности и все отчеты — здесь.
Русская Православная Церковь помогает нашим соотечественникам в Таджикистане — многодетным семьям и пожилым бабушкам, брошенным, оставленным родными — фактически на произвол судьбы. Им почти совсем нечего есть, не на что купить лекарства, разваливаются дома. И вот сюда — в самые тяжелые в социальном отношении места — приходит Церковь. Здесь гораздо хуже, чем в самых депрессивных районах России. Именно здесь мы открыли в прошлом году центр гуманитарной помощи, благотворительную столовую, регулярно отвозим продуктовые наборы для наших соотечественников в труднодоступные районы страны.

В России Церковь только за последние 3 года открыла более 100 новых центров гуманитарной помощи. В большинстве своем — в маленьких городах и селах, где с продовольствием и одеждой особенно тяжело. Сюда идут и стар и млад — и большинство из них ничего не знает о том, что Вы пишете, уважаемая Юлия. Зато они знают, что Церковь — именно Церковь — к ним пришла, и помогает в самом насущном.

За последние 8 лет Церковь открыла 60 приютов для мам, это такие центры помощи, куда может прийти беременная женщина и женщина с детьми в сложной жизненной ситуации и получить всю необходимую поддержку, начиная от ночлега и заканчивая юридической и психологической помощью. И такие приюты открываются каждый год — по 5-6 новых.

Церковь переживает подъем социального служения. Это видно хотя бы по динамике за последние 2 месяца, и только по приютам и центрам гуманитарной помощи. За эти 2 месяца открылся приют под Тамбовом, начали работу центры гуманитарной помощи в Ессентуках, Хабаровске, Михайловске Ставропольского края, в Уржуме Кировской области, станице Казанской Краснодарского края, обновленный центр гуманитарной помощи — в Камышине.

Иногда говорят: это не Церковь, это простые люди. Да, люди, потому что именно они и составляют Церковь. В духовном смысле Церковь — это не только Патриарх и священники, это все мы, и даже больше — это Сам Христос. Именно Он — глава Церкви.

Конечно, Церковь как организация принимает участие в социальном служении. Центры гуманитарной помощи и приюты открываются так активно благодаря двум всенародным сборам средств, проходившим по благословению Патриарха во всех российских храмах в 2016 и 2018 годах. Курирует эту работу наш Синодальный отдел по благотворительности. Это дело общее, дело соборное, и когда мы все это делаем — мы просто служим Христу. Священники, волонтеры, сестры милосердия, епископы — все они участвуют в этом деле.

Начинается все с Патриарха. С первой же Пасхи после интронизации, когда Патриарх пришел поздравить бездомных в московской ночлежке, он никогда не изменяет правила — в дни главных христианских праздников он посещает нуждающихся — больных, бездомных, заключенных. В этом году в день Рождества Патриарх Кирилл был в НИИ детской онкологии им. Блохина, в день Пасхи — в паллиативном отделении Морозовской детской больницы. На 40-й день трагедии в Кемерово он был с людьми, потерявшими своих близких — совершал панихиду и потом долго общался с каждым из них. Он сам показывает пример, которому стараются следовать другие архиереи и священники.

Юлия Латынина пишет, что на слуху никого из православных благотворителей нет. Лично я знаю многих православных людей, которые достаточно активно занимаются благотворительностью и рассказывают об этом — например, Мария Львова-Белова, член Общественной Палаты, мама 9 детей (несколько из них приемных), организатор проектов сопровождаемого проживания инвалидов «Квартал Луи», «Дом Вероники» и строящегося жилого инклюзивного комплекса на 80 квартир для инвалидов «Новые берега». Да, она еще руководитель направления помощи инвалидам Пензенской епархии.

Уникальный человек — Алексей Заров, директор и главный врач церковной больницы святителя Алексия, он организовал самый крупный в России паллиативный стационар в структуре многопрофильной больницы — у него в клинике сразу два паллиативных отделения. Первое отделение отличается от других московских паллиативных отделений и хосписов тем, что здесь принимают пациентов без московской регистрации и даже без документов.

Прекрасный пример — Илья Кусков, человек, который организовал «Автобус милосердия», несколько лет фактически в одиночку спасавший от замерзания бездомных в Москве. Илья создал «Ангар спасения» и не так давно — полноценный приют для бездомных в Химках. Из этого приюта люди возвращаются в общество. Недавно несколько женщин устроились в Шереметьево в БургерКинг, а из приюта обратно в Москву меня подвозил на арендованной машине подопечный приюта — таксист. На Яндекс.Такси.

Удивительная — настоятельница Марфо-Мариинской обители игумения Елисавета (Позднякова), которая излучает настоящую радость и любовь. В обители очень много социальных проектов, к примеру, здесь базируется детская выездная паллиативная служба, которая помогает на дому 60 тяжелобольным детям, здесь современный медицинский центр для детей с ДЦП, где ежегодно проходят реабилитацию более 300 детей. В обители респис, центр семейного устройства, школа приемных родителей, детский сад для детей-инвалидов, который очень востребован, потому что в Москве таких садов практически нет.

Или взять, например, священника Феодосия Амбарцумова — отца восьмерых приемных детей-инвалидов, который организовал замечательный проект «Умиление» в Вырице. Это несколько приемных семей, которые взяли под опеку детей-инвалидов. Под одной крышей большого деревянного дома проживают 4 семьи и воспитывают в общей сложности 15 детей-инвалидов. И в этом году проект должен расшириться: рядом построены еще два дома для новых семей, которые возьмут под опеку других детей-инвалидов. На основе этого опыта скоро откроется в Алексадро-Невской лавре школа приемных родителей. Она будет ориентирована на подготовку прихожан храмов к принятию в семью детей-инвалидов, ведь именно сирот-инвалидов реже всего берут в семьи.

Все то, что делает Церковь — это не что-то новое. Церковь изначально и в западном мире, и в России была во главе всей благотворительной деятельности. Именно Церкви на Руси принадлежала инициатива создания первых больниц. По данным крупнейшего дореволюционного исследователя отечественной благотворительности историка Евгения Максимова, в 1091 году первая такая больница была учреждена Переяславским епископом, впоследствии Киевским митрополитом Ефремом. И впоследствии множество больниц работало при монастырях.
Церковь создавала богадельни или приюты для пожилых людей. В конце XVII века только в Москве, при приходских церквях, насчитывались 18 богаделен.

В 1917 году в боевых порядках русской армии работало 30 тысяч сестер милосердия, 20 тысяч из них вышли из стен епархиальных общин.
Сегодня мы видим возрождение церковной благотворительности. В некотором отношении это развитие даже более активное, чем в дореволюционный период. В России работают более 4500 церковных социальных проектов. Каждый год появляется более 100 новых.
Об этом не модно активно говорить в СМИ. Но это так.

2 года назад на «Эхе Москвы» Юлия Латынина сказала, что ей не хватает «новостей о чем-либо, что эти самые верующие сделали в том, что касается благотворительности, помощи и любви».

Тогда я ей ответил на сайте Эха. И, похоже, это было не зря. В своем последнем тексте Юлия Латынина признала: «есть масса… верующих, ухаживающих за больными». Но по ее мнению, эти люди «не делают погоду».

И здесь, как ни странно, я должен согласиться. В Церкви «делает погоду» Христос. Именно Им Церковь живет, и именно Он вдохновляет нас на дела милосердия.

А напоследок — небольшой ролик специально для Юлии Латыниной. Мы  поговорили с людьми, которые получили или получают помощь в церковных социальных проектах.

Пользуясь случаем, хотел бы поблагодарить руководство «Новой газеты» и «Эха Москвы» за многочисленные репортажи и эфиры о работе церковных социальных проектов.

Наконец, для тех, кому интересно поглубже погрузиться в тему: итоги 2018 и планы на 2019 год в церковной благотворительности — в выступлении председателя Синодального отдела по благотворительности епископа Пантелеимона.

Всем мира и добра.