Россия. За четыре года от «Боже царя храни» до краха и распада…

С разрешения автора мы публикуем фрагмент книги.

В начале 1913 года страна торжественно отмечала 300летие воцарения Дома Романовых. Прошли большие торжественные мероприятия не только в Петербурге, но и практически по всей стране. Николай II с семьей посетил Москву, а по весне проехал и по другим историческим местам: Владимир, Суздаль, Ярославль, Кострома, где побывал в знаменательном месте – в Ипатьевском монастыре. Везде Николая II встречали восторженные толпы народа. Казалось бы, вот оно трогательное единство Власти и Народа. В стране все болееменее спокойно, революционные вихри утихли, террор практически исчез, экономика развивается. Времена, о которых можно только мечтать. Интеллигенция, с точки зрения власти, только бурчит и возмущается, но когда она была довольна? Стоит ли вообще обращать на это внимание?

Император принимал поздравления от высших чинов империи. Во время приема трогательную и яркую речь произнес председатель Государственной Думы М. В. Родзянко, а в заключении преподнес Николаю II икону Христа Спасителя.

В верхах отметили, что вечно недовольный Гучков в ноябре 1913 года выступал на конференции своей партии с призывом перейти в открытую оппозицию к правительству, но даже в своей партии далеко не все его поддержали, а уже про других и говорить нечего.

В мире вот только не совсем спокойно. Бурлят Балканы, непростые отношения с Германией, Австрией, но может быть все обойдется. Увы, не обошлось. Летом 1914 года разразилась Великая война. Но и в столице, и опять-таки по всей стране наблюдался громадный патриотический подъем. По городам, по отдаленным местам проходило множество верноподданнических манифестаций, демонстрируя единство Власти и Народа.

26 июля 1914 года прошла однодневная сессия Государственной Думы, на которой было выражено «общее патриотическое единодушие партий в деле обороны страны». Первые месяцы войны были весьма удачными и вселяли некоторую уверенность в скорой победе.

А раз победа близка, то и власть хороша. Но, увы, столь благостное положение продолжалось недолго. Уже к 1915 году начались осложнения на фронте, поражения на театре военных действий. П. Милюков отмечал, что 25 января 1915 года прошло закрытое совещание членов Государственной Думы и правительства, «в котором народные представители впервые отдали себе ясный отчет в том, что правительство или скрывает действительное положение дел в стране и армии, и, следовательно, «обманывает Государственную Думу», или само не понимает серьёзности этого положения. С этого дня начался конфликт между законодательными органами и правительством». Вскоре события на фронте показали всю тяжесть положения. Отступление из Галиции «подтвердило худшие опасения».

И сразу же возник вопрос – кто виноват? Оживилась оппозиция. Как часто бывает в подобных ситуациях, начинается поиск виноватых. Тут-то и возникает тема измены. Виноватых долго искать не пришлось, им оказался уже знакомый нам полковник Мясоедов. Он был арестован и обвинен в измене. Суд и расправа были быстрыми и скорыми. Мясоедов был приговорен к смертной казне и повешен. Расправа над Мясоедовым оказалась выгодна очень многим. Например, военному командованию, так как на измену можно списать многие свои просчеты и неудачи. Однако пойдя на такой шаг, командование невольно оказалось в ловушке, так как за несчастным полковником потянулись нити к другим важным персонам.

Прежде всего, к военному министру Сухомлинову. В печати разразился громадный скандал, поползли слухи и сплетни. В результате Сухомлинов был отправлен в отставку. И тут опять на первых ролях оказывается А. И. Гучков, именно он предупреждал про Мясоедова еще в 1912 году. Он и на дуэли с ним стрелялся. Не послушали тогда, вот вам и результат. Имея возможность не понаслышке знать о деятельности Гучкова, генерал Курлов выделяет некоторые фазы его борьбы: «Первым разрывным снарядом, брошенным Гучковым, который, очевидно, перенял приемы революционеров, были обвинения в измене состоявшего при военном министре полковника Мясоедова… Могут сказать, что ум Гучкова проникал в такие тайники души, которые не доступны обыкновенным смертным, и что доказательством этого провидения служат последующие осуждение и казнь полковника Мясоедова за шпионство…» После Мясоедова настала очередь Сухомлинова, военного министра, которого Гучков считал главным препятствием на своем пути. «В процессе генерал-адъютанта Сухомлинова Гучков сыграл главную роль, в особенности в период расследования, использовав для этой цели свою близость к генералу Поливанову», – отмечал тот же генерал Курлов.

От военного министра претензии потянулись ко всему правительству. Оппозиция начинает высказывать, что правительство ни на что не способно, не годно, не в состоянии обеспечить победу и выход только один – сформировать «министерство доверия» из влиятельных представителей «прогрессивной общественности».

21 августа на заседании кабинета министров рассматривалось обращение от руководителя Союза городов Челнокова «О Правительстве сильном и опирающемся на доверие общества».

В печати даже публиковались списки возможного состава кабинета министров. Как бы в ответ Николай II в своих действиях идет навстречу целому ряду пожеланий общественности, меняет министров, содействует деятельности общественных организаций, Земскому и Городскому союзам, щедро финансируя их из казны. Более того, соглашается на создание ЦВПК и даже на то, что его руководителем становится А. И. Гучков. Но вот что касается «министерства доверия», здесь Николай II непреклонен. Более того, стремясь ликвидировать нарастающие брожения в умах офицеров и генералов, он снимает с поста Верховного Главнокомандующего великого князя Николая Николаевича и сам занимает этот пост. 23 августа 1915 года Николай II принял на себя командование всеми сухопутными и морскими силами.

Насколько этот шаг был по-своему героическим, настолько же стал для него лично роковым. Николай II фактически самолично ликвидировал последний буфер между собой и общественностью, и теперь за все провалы и промахи, неудачи виновным становился он сам лично.

19 июля 1915 года Государственная Дума созвана на длительную сессию, а 21 августа была опубликована программа Прогрессивного блока. Данное действие депутатов вызывало недовольство членов правительства: 31 августа премьер И. А. Горемыкин сообщил, что Государственная Дума должна быть распущена, что фактически означало «открытый разрыв».

Российский исследователь С. В. Куликов по этому поводу отмечает, что образование Прогрессивного блока привело к окончательному переходу в оппозицию Земского и Городского союзов. Это произошло во время союзных съездов 7 сентября 1915 года в Москве.

В обзоре печати для МВД от 28 октября 1915 года говорилось, что состоялось «…совещание в Петрограде всех общественных представителей, из числа входящих в состав Прогрессивного блока членов Государственной Думы и Государственного Совета. Обсуждался вопрос о координации и выступлении общественных деятелей в особом совещании по обороне; признана необходимой такая согласованность, решено выработать план выступлений и решений, которые должны отстаивать представители общественных организаций, избрано бюро из Гучкова, Некрасова, Шингарева, Гурко…».

Наиболее информированные и подготовленные члены правительства пытались поставить заслон и пресечь «вредоносную» деятельность лидеров оппозиции, но не находили понимания и поддержки, в результате ограничивались лишь наблюдением со стороны.

С. В. Куликов в своем исследовании отмечает, что в январе 1916 года по инициативе А. Н. Хвостова и С. П. Белецкого произошло совещание по вопросу привлечения А. И. Гучкова и К. Гвоздева к уголовной ответственности. С. П. Белецкий обвинил А. И. Гучкова и К. Гвоздева в революционных действиях, граничащих по военному времени с государственной изменой, другие возражали. В результате совещания МВД установило за А. И. Гучковым наблюдение, а его письма подлежали перлюстрации.

Оппозиция же продолжала свое дело «разложения в умах». В печати появляется статья В. Маклакова о «бешеном шофере»: эта статья сыграла серьезную роль в деле «завоёвывания» мозгов. Статья вышла еще в сентябре 1915 года в «Русских ведомостях» и являла собой пример борьбы за символическое пространство. В ней говорилось, что если вы несетесь в автомобиле по узкой и крутой дороге, в автомобиле ваши родные и близкие, и вдруг вы с ужасом понимаете, что шофер более править не может (плохо владеет машиной, устал или просто не знает и не понимает, что делать), что он всех сидящих в этой машине ведет к гибели, в том числе и себя, то возникает вопрос: а как удалить такого шофера, если он сам не хочет отдать руль управления. Это был неслыханный намек на царя и самодержавие.

Да и тема измены не утихла. Она продолжала активно муссироваться, единственно только поменялись фигуранты. Как говорится, свято место пусто не бывает. Теперь олицетворением «темных сил» были объявлены Распутин и его покровительница – «царицанемка» Александра Федоровна. Им и приписывались все мыслимые и немыслимые преступления в стране.

В общественном сознании зрело и укоренялось мнение, что доблестная армия, не жалея сил и собственных жизней, проливает кровь, из последних сил борется за победу, а в самых верхах – измена. То министр Сухомлинов со своими приспешниками, то теперь Распутин с царицей. Ну как такое можно терпеть? С этим надо чтото делать!

Фактически же на этом этапе проходила ожесточенная борьба между верховной властью и оппозицией. Но борьба скрытая, латентная, за умы людей. Борьба в когнитивном пространстве. Задача оппозиции была завоевать умы населения, подорвать доверие к власти, нейтрализовать возможных властных союзников.

Надо отметить, что оппозиции это удавалось делать, и в конечном итоге удалось сделать. Тем более, что власти, во многом невольно, своими действиями давали поводы и тем самым объективно содействовали оппозиции. Оппозиция умело создавала «новую реальность», виртуальную. Люди же пользовались своего рода событиямигибридами, где оказываются воедино слиты характеристики реального и информационного пространства.

В этот относительно короткий временной промежуток с начала 1913 года по осень 1916 года ясно видна эволюция взаимоотношений между верховной властью и общественностью: от полной поддержки (особенно в начале войны) до фактически полного неприятия этой власти.

http://academ.info/news/32577