Людмила Крымова. Крокодилица

7 640

Эпизоды офисной жизни светской… крокодилицы

- Да вы, христиане, просто смерти все боитесь! Вот и ходите в храм для самовнушения, чтобы умирать не страшно было! Какой там Бог! Бога нет! После смерти нас ничего не ждет - живем один раз: лихо и азартно, вгоняя в насыщенную панику всех несогласных. Такие как вы - не способны закрыть собою дзот или отдать жизнь за другого человека, - то ли рассуждал вслух, то ли хотел убедить, не без помощи громогласного рыка, окружающих сотрудников, в своих тезисах менеджер «Отдела по мониторингу».

- Ты, Марьяна, такая эффектная! Я думал, ты – светская львица, а ты…

- Светская крокодилица, - пришла на помощь подсказкой Марьяна.

- Хуже: ты – верующая. А все верующие – зашоренные и с комплексами! Думаете, что за религиозные мифические надувательства, люди вас будут цветами осыпать, – с преувеличенной нервозностью, наскоро выскакивая из кабинета, чтобы невзначай не услышать новых возражений, грохотал уже за дверью Влад. – Зомбированные-запрограммированные…

«Вот, здесь, ты – Влад, в самую точку попал. С комплексами, да еще с какими: вгоняющими в насыщенную панику всех несогласных - «Тополь», «Ярс». И цветы мы очень любим: «Пион», «Хризантему», а среди душистых можно выделить пожалуй: «Гиацинт» и «Акацию», - подумала Марьяна, но промолчав, не стала обострять межпроизводственные отношения.

Марьяна взвешивала свои сокрушающие доводы, способные уничтожить края и регионы, обнуляя имущественно-вещевой скарб: ответить ли собеседнику сейчас, по совету апостола: «с кротостью и благоговением». Но поймет ли он – поглощенный противоречиями субъективных односторонних предположений то, что иудеям – соблазн, а эллинам – безумие? Ведь человека надо обличая учить, а не распалять на конфликт. Да и окружающие сотрудники, смотрели на их, экстремально голосовой поединок, с классическим: нескрываемым любопытством.

- Если Бога нет – кто мог тогда сотворить эти лилии в букете? Человеческий глаз или жирафа? - спросила Марьяна у Влада, когда менеджер вновь затеял распрю по изобличению, удравших от экзекуции в тысячелетья, фарисеев.

- Природа их создала - ответил Влад.

- Природа делится на живую и не живую. Какая природа их сотворила, - уточнила она ему свой вопрос.

- Живая, конечно же! - как само собой разумеющееся, удивленно произнес Влад.

- Живая, но какая именно – живая: человек сотворил человеческий глаз, или жираф сотворил жирафа и, по этому же подобию, сотворено все окружающее нас? Лилия – сотворила лилию, река – реку... Или наоборот: море сотворило рыб и чаек, а дерево сотворило зайцев, змей и антилоп?

Влад задумался, а Марьяна продолжала:

- Если после смерти ничего нет, тогда никто не будет закрывать собою дзот ради другого человека. Напротив – дзот будут закрывать, как раз другим человеком, для того что бы максимально продлить свои дни на земле.

Если после смерти ничего нет, тогда не должно быть дружбы и любви, потому, что каждый любит только себя и живет только для себя.

Если после смерти ничего нет, тогда не должно быть кладбищ. О том, что тело истлевает в земле после погребения, люди знали еще в ветхозаветные времена. А мы ходим на кладбища и здороваемся с близкими людьми, чувствуя, что они каким –то образом, знают о наших посещениях. Почему бы тогда в наш век не упразднить эти «города мертвых», а тела сжигать и развеивать их по ветру, или складывать останки в какую-то общую яму-контейнер? Сдох человек – сожгли его и бросили прах урну. Урну - в общую городскую яму. Кстати, так и эпидемий не будет – особенно если умер от инфекционной болезни.

И еще… если после смерти ничего нет, почему ты стараешься меня в этом убедить? Я и без тебя должна быть, с пеленок осведомлена, о завершении жизни после кончины тела…

Прошло несколько месяцев и наступила весна. Солнце заблудилось в сопках наступившего полярного дня и, видимо перепутав сезонные пространства - палило немилосердно. Северяне жадно ловили эти раскаленные, но редкие знойные дни. Несмотря на раннее воскресное утро, жители арктической столицы соревнуясь, укрощали игривые солнечные блики, осторожно раскинув свои блеклые телеса в сквериках на скамеечках. Марьяна тоже радовалась животворному небесному светилу и, стоя в ожидании Влада в парке, пыталась ловить северный загар, подставляя лицо недолговременным солнечным лучам.

Влад позвонил ей накануне поздно вечером и, надтреснутым клекотом, попросил о встрече.

Вот он появился у входа в парк. Девушки, расположившиеся по лавочкам, увидев его, синхронно всколыхнулись, забыв о солнечных ваннах, стали нарочито хохотать, привлекая к себе внимание безукоризненного денди. Влад, будто бы умышленно, для своего респектабельного свидания, одел белые джинсы и белую майку – борцовку. Он медленно, наслаждаясь каждым своим движением, шел по парку, демонстративно перекатывая атлетический рельеф. Казалось Марьяне, что он специально дразнил девушек своим пропорционально отшлифованным телом, небрежно зачесывая пальцами привередливый неподатливый чуб. «Что ему понадобилось в воскресный день в такую рань ? Неужели надумал пойти на службу, но в первый раз одному неловко», - размышляла, глядя на него Марьяна.

Когда Влад подошел к ней, улыбка исчезла с его лица, и он скороговоркой испуганно зашептал, что бы окружающие рядом люди не слышали их разговора:

- Марьяна, я вчера на земле нашел крестик. Что со мной теперь будет? Я – умру! Скажи мне правду! Только честно… - на последних словах он слегка покачнулся и, чуть было не упал в обмороке от пережитого и надуманного им самим «ужаса».

Сколько раз в своей жизни Марьяна слышала эти цепкие, прямо таки: идеологические спекулирования о нательном КРЕСТИКЕ !..

- Не в коем случае не поднимать с земли чужой крест, - остерегает мнительный специалист, напуская туманной невразумительности в свои замысловатые объяснения. Соблюдать осторожность уместно при наличии опасности. А в отсутствии угрозы, грамотей разве не эволюционирует в пустомелю?

Марьяна лавировала среди смельчаков, эквилибрирующих по жизни с нецензурной храбростью, окрыленных силой технической диаграммы, составленной человеческой мыслью, но почему-то спотыкающихся … об алюминиевый нательный КРЕСТИК, освященный Подателем жизни, Зиждителем вселенной, считая его и предвестником сомнительной беды и неким атрибутом примитивности, необразованности…

Теоретизировала над замечательными словами – образованность, образование, происходящими, от слова - образ. Образ кого-чего мы получаем в школах и университетах? Образ начетничества? Подготовленности к чему? Задумывался ли кто-либо из эрудированных и со вторым высшим, от кого воспроизводятся эти кроличьи страшилки? И кто, без лишних слов и метафор боится маленького потерянного владельцем крестика? Не сам ли противник креста? Вероятно все же он: дух падший, враждующий с родом человеческим…

Марьяна так же многократно, за свою - не очень долгую жизнь, видела, как затоптанный ногами, утерянный в водоеме, утонувший в иле, он – КРЕСТ – является оружием, по силе воздействия многократно превосходящим, росчерк грифеля конструкторского гения на ватмане, вгоняющим в насыщенную панику: их – противоборствующих: враждующих с родом человеческим…

Солнце – развеселилось, желая начисто выплавить строптивый ледяной наст, во всех – недосягаемых виляющих расщелинах. Погода старательно содействовала празднику, торжествуя выздоровление расслабленного, несмотря на множество беспечных пациентов, прибывающих к празднику сему упорно глухими:

- Умереть не получится, Влад – как ни старайся, - подмигнула Марьяна, - душа человека – запрограммирована на бессмертие. После смерти начинается все самое интересное, но отчитываться за свои дела все-таки - придется.

Бог тебе в помощь!

Псвд. Людмила Крымова