Юлия Панова. Эх, птичка, птичка...

На забор села залетная птаха красоты необыкновенной. Повиляла хвостиком и слетела вниз, к помойному ведру, полному роскошных отходов: картофельных очисток, шкурок от кабачков и арбузных корок, присыпанных остатками ржаной муки, в которой только что обваляли кусочки рыбы. Вот эта-то мука и привлекла внимание пернатой гостьи: подумаешь, фрукты-овощи – у нас и в лесу ягод хватает! А вот хлебушек - это вкусно, он на деревьях не растет.

Не знала она, что в помойном ведре ничего доброго быть не может, а потому с аппетитом сунула клюв в муку, которая от соседства с арбузными корками намокла и превратилась в кашицу. Снова и снова опускался клювик в это «лакомство», а поскольку ей приходилось все время быть начеку – не сцапала бы дачная кошка, не подкрался бы другой какой враг – наша чревоугодница не очень-то осторожничала и вымазала тестом клюв. «Ах, ах!» - чирикнула она и взлетела на забор, чтобы почиститься. Природа щедро одарила её инстинктами, а потому она уверенными движениями стала чистить клюв о забор – справа налево, слева – направо. Сведя свои глазки-бусинки на переносице, она увидела, что сверху клюв тоже измазан тестом. Нужного инструментария не оказалось – крылья ведь не руки, ими клюв не вытрешь – а потому она с неослабеваемым усердием снова стала чистить клювик о забор: справа – налево, слева – направо… Насилу справилась. Посидела. Передохнула. Взмахнула крылышками и – ах, птичка, птичка – снова к той же вкусной помойке.

Не так ли и мы, люди, соблазнившись, испачкаемся, затем долго и искренне каемся, чтобы потом вляпаться в то же самое…