Юлия Панова. Весенний воздух

Старушка была седенькой и легонькой. А потому шаркала своими тапочками едва слышно, словно листвой опавшей шуршала.

«Кар-р!», вдруг послышалось ей из приоткрытого окна. На память пришли строки Ивана Андреевича Крылова «Ворона каркнула во все воронье горло!» На ходу застегивая халатик, она прошлепала к окошку, чтобы посмотреть, чего это там тварь пернатая расшумелась.

В эту зиму она совсем редко выходила из дому – у внучки родился малыш, и теперь она, её голубушка, все время гуляла с коляской, а к ней по выходным приезжала дочка – с ней они и гуляли.

Между тем, глаза её даже без очков заметили на дереве ту самую каркушу, внесшую разнообразие в размеренную монотонность бабушкиных будней. Не та ли это ворона, что насмешила её недавно, когда играла в футбол детским мячиком, неизвестно как оказавшимся на крыше пятиэтажки, стоявшей напротив её окон? Когда она рассказала эту историю внучке с её мужем (а рассказчица она была знатная!), они весело смеялись, а потом показали ей в Интернете ролик про то, как ворона с крыши каталась на крышечке от майонезной банки. Тут уж вволю повеселилась наша бабушка.

Вспоминая все это, она наблюдала за вороной – похоже было, что она что-то ест, сидя на ветке, но при внимательном рассмотрении оказалось, что она ест…саму ветку. Ловко орудуя клювом и лапой, птица отломила веточку, взяла её в клюв и полетела!

«Батюшки!», ахнула наша старушка. «Да ведь она гнездо строит. Стало быть, весна пришла». И она, кутаясь в шаль, подошла поближе к приоткрытому окну, чтобы поглубже вдохнуть весенний воздух.

Весенний воздух…Много лет вдыхаешь его и не можешь привыкнуть к этой пронзительной свежести и ожиданию чего-то нового.

Многим нравится запах лета – напоенный зноем, буйным цветением и созреванием плодов. Есть особенная прелесть в осеннем запахе прелых листьев и мокрой земли. Немало и тех, кто лучшим считает запах морозной свежести зимнего утра. Но все без исключения – да и не только люди – сделав первый глоток свежего весеннего воздуха, понимают: зиме конец, весна пришла, жизнь вернулась. Хотя, если бы не наше знание о смене времен года – трудно, невозможно было бы поверить в то, что возвращается жизнь – та, что шелестела на ветке сочной зеленью, а потом засохла, опала и для верности покрыта была – словно асфальтом – толстым слоем мертвящего холода. 

Человек, верящий в Бога, знает, что его жизнь подчинена тем же законам. Сначала должны расцвести его добродетели с тем, чтобы он мог размножиться и принести достойные плоды. Затем -  опавшим осенним листом – он должен вернуться в землю, чтобы напитать её для будущей поросли и там, под спудом, дожидаться воскресения в жизнь вечную.

Вот чем пахнет весенний воздух – воскресением, возвращением жизни, победой над смертью. 

Так рассуждала она сама с собой, а воспоминания наплывали одно за другим. Вспомнилась ей её собственная весна, когда она – совсем дитя – ждала с фронта папу даже тогда, когда в дом пришла похоронка и в голос завыла мать и старшие сестры. «Папа живой!» - только и твердила она. И он вернулся! Оказалось, попал в окружение, был ранен.

Потом наступило её лето, когда самый красивый парень в училище назвал её своей любимой девушкой.

Отцветая, она – как клубника на грядке – плодилась и размножалась: став медицинской сестрой, она была одной из лучших в поликлинике, даже врачи приводили своих детей на уколы только к ней. Её собственные дети – два сына и две дочери – стали людьми весьма достойными: инженер, врач, учитель и военный.

Пора её осени была поистине золотой – овдовев, она жила поочередно у детей, нянчила внуков.

И вот наступила её зима – она жила с внучкой и её мужем, у которых недавно родился малыш.

И тут ей вспомнился её дедушка. В лихую годину гонений ни папа, ни мама не ходили в церковь и детей не водили, но дедушка – она помнила это – пел на клиросе. Ей, маленькой, все время казалось «пел на крыльях», он так и представлялся ей летящим, легким, воздушным. А дедушкино лицо, окаймлённое белой бородой и белым пухом на голове, так и запомнилось ей, как что-то светозарное. Особенно в тот день, когда он объявил семье: «Все, мне помирать пора». Три дня говел, исповедовался, причастился, помылся в бане, а потом лег на лавку и умер.

«Дай-то, Господи…», подумала наша бабушка и, благополучно дожив до Пасхи, мирно отошла ко Господу, окруженная детьми и внуками. Такое случается даже в наш лукавый век.