Дела милосердия митрополита Нестора (Анисимова)

Призванием одного из выдающихся иерархов Русской Православной Церкви митрополита Нестора (Анисимова) стали дела милосердия. Известный миссионер начала XX века, владыка Нестор написал интереснейшие воспоминания о первом периоде своей жизни, рубежом которого стал 1921 год. Опубликованы они были двумя разными авторами под названием «Мои воспоминания» и «Моя Камчатка». Первую главу этого труда митрополит Нестор посвятил детству, своей семье.

Николай Анисимов (будущий митрополит Нестор) родился 9 ноября (ст.ст.) 1885 г. в Вятке, в семье военного чиновника Александра Александровича Анисимова, участника русско-турецкой войны 1877–1878 гг., дослужившего до чина статского советника. Об отце митрополит Нестор пишет, что «он, как военный, не отличался особой религиозностью и только, подобно пасхальному христианину, заходил в церковь 2–3 раза в год». Религиозное воспитание Коля Анисимов и его старший брат Иларий получили по большей части от своей матери – Антонины Евлампиевны, женщины образованной и набожной, которая была дочерью протоиерея, настоятеля кладбищенской церкви в Вятке. На всю жизнь митрополит Нестор сохранит воспоминания о том, как она терпеливо прививала своим двум сыновьям веру в Бога, любовь и участливое отношение к людям, особенно страждущим и немощным. Добрыми религиозными воспитательницами были для Николая и его брата и обе бабушки.

«Впоследствии, – пишет митрополит Нестор, – осмысленно вступив на жизненный путь, я понял, что правильное семейное воспитание в духе человеколюбия, а также героический дух предков – защитников Родины выковали в сердце моем энергию и неугасимое стремление облегчать участь страдающих от житейских невзгод людей. Они облегчали мой путь священнослужения во многих уголках нашей необъятной Отчизны, а также за ее пределами во всех частях земного шара».

Промыслом Божиим случилось так, что Николаю Анисимову открылся путь миссионерского служения, и он откликнулся на этот призыв. Закончив Миссионерские курсы при Казанской духовной академии, 22-х летний Николай принял монашеский постриг с именем Нестор и после рукоположения в иеромонаха отправился на далекую окраину России – на Камчатку. Его путь благословили напутствовал отец Иоанн Кронштадтский.

Накануне своего отъезда отец Нестор получил через нарочного посылку из Кронштадта от отца Иоанна, который прислал ему свое розовое священническое облачение и устное напутствие: «Передай камчатскому миссионеру (я его монашеское имя не знаю) от меня облачение, Богему в помощь… А вот этот сосудик передай ему и скажи: все выпитое (больше половины) – это мной выпито за мою жизнь, а остальное он будет допивать в его жизни, но пусть переносит все невзгоды терпеливо, да благословит его и спасет Господь Бог». Сосудиком, который передал отец Иоанн, была неполная бутылочка хереса, одна капля которого впоследствии спасала отца Нестора на Камчатке в тяжелые минуты болезни.

Вспоминая об этих событиях, митрополит Нестор напишет: «Я сознательно отрекся от мирских благ, пренебрег служебной карьерой и отправился в далекую и неведомую мне землю, движимый желанием помочь страждущим». Это желание поддерживало силы отца Нестора на Камчатке, где он столкнулся не только с суровой северной природой, но и с тем, что условия жизни местных народов не соответствовали обычным человеческим нормам. И в то же время его привлекала сердечная чистота людей, с которыми он проводил свои пастырские беседы. Местом для таких встреч бывали обычно, напоминавшие полузвериные логова, бедные юрты туземцев. «Каждый раз, – пишет владыка Нестор, – всматриваясь в их добрые, приветливые лица, я видел, что глаза их выражают не только ласку и доверчивость к пришельцу, но и какую-то надежду на помощь и сочувствие».

Отец Нестор понимал, что камчадалам нужно не только проповедовать Евангелие, но и прививать бытовые навыки, лечить, обучать грамоте. И он решил организовать специальное Камчатское Братство с установлением денежного фонда для бесперебойной просветительской и благотворительной работы.
Знаменательно, что несмотря на большие трудности по созданию такого Братства, большую помощь молодому миссионеру оказала царская семья. Император Николай II взял Камчатское Православное Братство под свое покровительство. Почетное попечительство над Братством было возложено на наследника цесаревича Алексея Николаевича, и в дальнейшем, благодаря участию всей царской семьи, иеромонах Нестор смог начать большую благотворительную работу.

В 1913 г. отец Нестор был возведен в сан игумена. В 1914 г. игумен Нестор добровольно отправился на фронт во главе сформированного им санитарного поезда. Больше года он прослужил в лейб-гвардии Драгунском полку, был начальником санитарного отряда «Первая помощь под огнем врага». В 1917–1918 гг., уже будучи епископом Камчатским и Петропавловским, владыка Нестор участвовал в работе Поместного Собора Русской Православной Церкви. Первая сессия Собора, посвященная восстановлению Патриаршества в России и избранию Патриарха, проходила во время захвата власти большевиками. Во время переворота был осажден и обстреливался артиллерийским огнем Московский Кремль, и Собором была создана комиссия для описания повреждений, которым подвергся Кремль в результате обстрела. По поручению этой комиссии епископ Нестор подготовил ставшую известной брошюру «Расстрел Московского Кремля».

16 февраля 1918 г. владыка Нестор был арестован без объяснений причины ареста. Но благодаря вмешательству делегации от Всероссийского Поместного Собора и в связи с требованием Собора о немедленном освобождении Преосвященного узника с оповещением всего московского населения для совершения молений о его здравии и спасении, Камчатский епископ, пробывший в заключении около месяца, был освобожден.

Вскоре епископ Нестор был вынужден покинуть Москву, и осенью 1918 г. в трудных условиях Гражданской войны началось его возвращение на Камчатку через Киев, Крым и Константинополь. Однако дальнейший путь епископа Камчатского и Петропавловского Нестора лежал не на Камчатку, а в китайский город Харбин (Маньчжурия), где он провел более 25 лет эмигрантской жизни.

История русской Дальневосточной эмиграции, хлынувшей в Китай после революции, являет собой картину исхода большой части населения бывшей Российской Империи. Военные, интеллигенция, крестьяне и рабочие, и вместе с ними немало священнослужителей, покидали свою родину в надежде когда-нибудь вернуться к прежней жизни. Но окончательное поражение белого движения на Дальнем Востоке осенью 1922 г. поставило всех этих людей перед необходимостью выживания в чужой стране. Некоторым утешением могло быть для них только то, что в Маньчжурии уже имелись многочисленные русские поселения, которые начали там возникать с конца XIX века в связи с постройкой КВЖД. Кроме того, здесь существовали приходы Русской Православной Церкви, подчинявшиеся Владивостокскому епископу, а Российская Духовная Миссия в Китае по времени основания была самой ранней из всех зарубежных миссий Русской Православной Церкви.

Одно из русских поселений в Маньчжурии – Харбин, бывший в начале XX в. небольшой узловой станцией КВЖД, и в короткое время из поселка превратившийся в город, – был в это время центром Маньчжурского края. Сюда и хлынула большая часть русских беженцев, в основном из Сибири, и до конца 40-х гг. XX в. Харбин оставался крупным центром русской диаспоры на Дальнем Востоке. Город состоял из семи районов, главными из которых были Пристань и Новый Город. Пристань была деловым центром города, там находился речной порт и коммерческий центр. В Новом Городе располагались резиденции, иностранные консульства и клуб КВЖД. На одной из площадей Нового города возвышался Свято-Николаевский собор, на другой находился центральный железнодорожный вокзал с огромной иконой Святителя Николая на стене. Пять других районов Харбина выглядели скромнее, но в каждом из них также имелись православные храмы, приходы которых с начала 1920-х гг. сильно увеличились за счет русских эмигрантов, основная часть которых состояла из людей, оказавшихся в крайне бедственном положении. Русская Православная Церковь в Маньчжурии была небогатой, но именно она осуществляла большую благотворительную работу и была источником моральной поддержки для беженцев.

В Харбине епископ Нестор сразу включился в эту работу, оказывая посильную помощь разным благотворительным организациям. Имея богатый опыт миссионерской деятельности, владыка смог продолжить свою просветительскую и благотворительную работу в новых, непривычных условиях.

Приехав в Харбин на жительство, епископ Камчатский Нестор получил приглашение служить в Иверском храме, который находился в районе Пристани, и вскоре стал одним из главных участников в деятельности учрежденного при храме Свято-Иверского Богородицкого братства, при котором содержался приют для мальчиков-сирот «Русский Дом». В 1923 г. он создал собственное благотворительное учреждение – «Кружок ревнителей православия и сестричество» при той же церкви. За первые несколько месяцев работы кружком устраивались благотворительные обеды для бедных, раздавалась одежда и обувь нуждающимся, оказывалась ежемесячная денежная поддержка Иверскому хору и другая денежная помощь бедным и нищим. Сбором средств, белья, одежды и обследованием действительной нужды лиц, обращавшихся в кружок за помощью, занимались сестры-ревнительницы. Они же поддерживали порядок за богослужением и благолепие Иверского храма. Кроме благотворительности кружок занимался и просветительской деятельностью.

В 1923 г. произошло одно из главных событий в работе кружка – открытие приюта для бедных хроников в районе Модягоу. При приюте была устроена домовая церковь в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Район Модягоу находился к юго-востоку от Нового Города. Его большая часть была построена после Октябрьской революции русскими эмигрантами и была населена людьми умеренного достатка. Через четыре года после открытия приюта для хроников владыке Нестору удалось приобрести в Модягоу дом с участком. Здесь, в доме №24 по Батальонной улице, епископом Нестором был учрежден Дом Милосердия – приют для престарелых и больных людей. Вскоре при Доме Милосердия был открыт и приют для девочек-сирот.

Труды и заботы о Доме Милосердия стали главным делом владыки Нестора на все годы его жизни в Харбине. Содержание приютов во многом зависело от его личной энергии, и владыка часто обращался с призывами о помощи к добрым людям Харбина как во время проповеди с церковного амвона, так и со страниц местных газет. Нередко он проводил сборы по подписному листу или объявлял об устроении лотереи-базара, проводившейся в одном из крупных кинотеатров города. В 1931 г. для харбинцев наступили особенно трудные дни из-за притока беженцев из приграничных районов, пострадавших во время т.н. «конфликта на КВЖД». Нужда и голод обрушились на множество людей. В своем очередном обращении к харбинцам владыка Нестор тогда писал, что для маленьких сирот, для больных, для стариков и старух наступившие суровые дни являются страшной, непередаваемой трагедией.

В то время как всевозможные благотворительные учреждения вынуждены были сокращать свои расходы, Дом Милосердия не только не мог сократить свою работу, но постоянно ее расширял, так как все больше людей обращалось за помощью. В приют поступило еще несколько сирот, несмотря на то, что пожертвования уменьшались из-за ухудшения положения жертвователей.

«И вот, зная, как тяжело и трудно русским людям в нашем городе, – писал епископ Нестор, – я обращаюсь к ним с мольбой, принести нам ненужные, маленькие вещи, которые есть у каждой семьи, у каждого человека: рукоделия, безделушки, сувениры и т.п. для базара, который вскоре будет устроен в пользу Дома Милосердия. Я верю и надеюсь, что всегда сострадательное население нашего города широко отзовется на этот призыв. Ведь такими маленькими, ненужными, заброшенными вещами вы поможете нам совершить большое, святое дело. Каждая вещь для базара – это кусок голодному ребенку и больному старику».

И харбинцы всегда отвечали любимому архипастырю своим участием. Так, во время устроения благотворительного базара-выставки, где были выставлены всевозможные рукоделия Дома Милосердия, большую помощь в организации выставки оказала епископу Нестору Н.Н. Шульц, объединившая дам-рукодельниц, предоставивших на продажу свои работы. Кроме рукоделий от жертвователей принимались работы по дереву и металлу, и все, что могло быть выставлено на базаре.

Через три месяца в харбинских газетах появилось новое объявление за подписью епископа Нестора под названием «Детская радость в «Атлантике». «Сегодня с 12 до 2 час. дня, – говорилось в нем, – в кинотеатре «Атлантик» ставится детская пьеса. В фойе кинематографа расположена благотворительная лотерея-базар Дома Милосердия. В течение всего времени подготовки к базару, дети – ученики харбинских гимназий показали, как много сострадания и любви живет в их сердцах. По первому же призыву они принесли свои вещи, свои подарки сиротам приюта Дома Милосердия. Пусть же по-прежнему продолжат они свое доброе дело. Пусть каждый мальчик или девочка, совсем маленький или уже почти взрослый ребенок Харбина посетит за эти дни кинотеатр «Атлантик», получит там полезное удовольствие на интересной картине и принесет святую добрую пользу делу милосердия на благотворительном базаре-лотерее. На память о добром деле он получит с базара красивую, хорошую вещь, которая принесет ему больше радости, чем тысячи других вещей, так как с ней соединится память о добром деле милосердия. В Доме Милосердия пятьдесят маленьких сирот-детей и больше тридцати больных стариков. У них нет никого на свете, кто бы позаботился о них, если не позаботитесь вы, добрые харбинцы, особенно вы, милые, добрые дети. С любовью будем мы ждать вас на нашем базаре, а в зале кинематографа вы увидите хорошую интересную картину. Вместе с вами эту картину будут смотреть и те дети-сироты, для которых устраивается наш базар».

Вскоре после таких объявлений, в харбинских газетах часто появлялись статьи с благодарностью епископа Нестора всем добрым жертвователям и посетителям базара. Дом Милосердия, источником существования которого были лишь общественные пожертвования, выстоял благодаря трудам человека, не имевшего никаких личных средств, но с детских лет сохранявшего свое главное сокровище – доброе, любящее сердце и желание помочь ближним.

Когда при Доме Милосердия вырос большой храм, ставший одной из самых больших церквей Харбина, владыка Нестор написал: «Не нам, не нам, а имени Божию». Без помощи Божией ничего не может доброго сотворить человек, только разрушение, только разорение и опустошение творит человек без Бога богоборческими руками. Для всякого же созидательного труда нужна прежде всего помощь Божия… И на нашем Доме Милосердия мне, близко стоящему к этому святому делу, особенно ясно видна руководящая помощь Господня. Из грошей, слабыми руками, при ничтожных возможностях творится большое дело, растет и растет. И не люди творят это дело, руками людей творит Бог».

Думается, что и в наше время слова владыки Нестора могут научить нас слышать друг друга и всякому, ревнующему о христианских добродетелях, помогут обрести великий дар Божий – дар милосердия.

Светлана Николаевна Баконина