Первая Мировая: русские солдаты глазами врага

Долгие годы пропагандой нам усиленно вдалбливалось, что немцы - трусливые, жестокие, изнеженные и т.д. (кстати, подобная пропаганда велась не только в СССР, но и в других странах - бывших противниках Германии), однако любой здравомыслящий человек в таком случае задастся вопросом: если это так, то что же мы должны думать о русских, французах, англичанах, поляках и т.д., которым германцы в первое время нанесли такие тяжелые поражения ??

Тем самым, принижая подобным образом врага, мы снижаем ценность наших побед. Вспомним слова Симонова о Великой Отечественной: "Да, враг был храбр, -  тем больше наша слава!". Да, именно так! Со времен объединения Германии в XIX в. именно германская армия была самой сильной в Европе. Германские народы  всегда отличались высоким боевым духом и мужеством. Их армии парадным маршем в 1914 и в 1939-41 г.г. прошли по Европе, в течение нескольких месяцев (а порой и недель) покорив все европейские государства. И одна лишь Россия смогла противостоять этой силе - прекрасно оснащенной, идеально вымуштрованной и высокоорганизованной.

Сейчас главенствует другая версия, обосновывающая победы русского оружия на полях сражений Первой и Второй мировых войн  - "задавили мясом". Но так ли это? А может, все-таки дело не в нашем количественном превосходстве, которого почти никогда и не было? Может быть, дело все-таки в чем-то другом? Давайте попробуем разобраться на примере Первой Мировой войны.

Какими же они были, русские солдаты образца 1914 г.?

Предоставим слово очевидцам, современникам той далекой эпохи, зачастую смотревшим друг на друга через прорези прицела.

Не раз бывавший в России германский офицер Гейно фон Базедов писал  в 1911 г.: «Русские по своей природе в сущности не воинственны и напротив, вполне миролюбивы…».

«Он (русский солдат – авт.) выдерживает потери и держится еще тогда, когда смерть является для него неизбежной» - написал очевидец гибели ХХ-го корпуса Русской Армии в Августовских лесах С. Штайнер в газете «Локаль Анцайгер».

Солдаты и офицеры ХХ-го корпуса, расстреляв почти весь боезапас, 15 февраля пошли в последнюю штыковую атаку и были почти в упор расстреляны немецкой артиллерией и пулеметами. Более 7 тысяч их погибло в один день, остальные были пленены. Немецкий военный корреспондент Р. Брандт писал: «Попытка прорваться была полнейшим безумием, но святое безумие — геройство, которое показало русского воина таким, каким мы его знаем со времен Скобелева, штурма Плевны, битв на Кавказе и штурма Варшавы! Русский солдат умеет сражаться очень хорошо, он переносит всякие лишения и способен быть стойким, даже если ему неминуемо грозит при этом верная смерть!»

 «Русский солдат отличается без сомнения большой храбростью… весь социальный быт приучил его видеть в солидарности единственное средство спасения… Нет никакой возможности рассеять русские батальоны: чем опасность грознее, тем крепче держатся солдаты друг за друга…» (не потеряли ли мы это качество? – авт.), - отмечал Ф. Энгельс в своем фундаментальном труде «Может ли Европа разоружиться».

Военный обозреватель австрийской газеты «Pester Loyd» в номере от 27 октября 1915 г. писал: «Было бы смешно говорить с неуважением о русских летчиках. Русские летчики более опасные враги, чем французские. Русские летчики хладнокровны. В атаках русских, быть может, отсутствует планомерность также, как и у французов, но в воздухе русские летчики непоколебимы и могут переносить большие потери без всякой паники. Русский летчик есть и остается страшным противником».

Германский военный историк генерал фон Позек в работе «Немецкая кавалерия в Литве и Курляндии» отмечал: «Русская кавалерия была достойным противником. Личный состав был великолепен… Русская кавалерия никогда не уклонялась от боя верхом и в пешем строю. Русские часто шли в атаку на наши пулеметы и артиллерию, даже когда их атака была обречена на поражение. Они не обращали внимания ни на силу нашего огня, ни на свои потери».

Офицер Австро-Венгерской армии фон Ходкевич писал:  «Русские – противник упорный, доблестный и чрезвычайно опасный…Русская кавалерия великолепна своими доблестью, выучкой и конским составом, но, также как и мы, склонна к излишне самонадеянным действиям… Русский пехотинец неприхотлив, вынослив, и, как правило, при хорошем командовании, чрезвычайно стоек. В наступлении русская пехота крайне нечувствительна к потерям. Под Дзивулками атака сибирских стрелков произвела на меня неизгладимое впечатление. Смотря на то, как они держатся под нашим огнем, мне хотелось аплодировать им: «Браво, господа!»… Русские артиллеристы вообще выше всяких похвал. Вспомнилось, как они прижали наш полк к земле у Лиманова».

Вальтер Бекман, доброволец  2-го Конно-Егерского полка Гвардейской кавалерийской стрелковой дивизии германской армии, в своей книге «Немцы о Русской Армии» писал: «Полки, побывавшие на востоке, сохраняли надолго, на всех театрах военных действий, куда бы ни бросала их судьба, прочное воспоминание o лишениях и тяжких боях на этом фронте и o необычайном упорстве русского солдата».

Такая оценка качеств русского солдата со стороны самого непредвзятого и нелицеприятного исследователя – потенциального противника – стоит многого.

Приведем отрывок из секретной аналитической записки германского Генерального Штаба, составленной накануне Первой Мировой войны.

«…Своеобразие русского народа. Этот подъем военного дела в России (после Русско-японской войны – авт.)  ограничивается недостатками русского народа, которые невозможно устранить ни при помощи денег, ни путем организационной работы. Эти недостатки заключаются в нежелании заниматься всякой методической работой и любви к удобствам, в недостаточном чувстве долга, боязни ответственности, отсутствии инициативы и полной неспособности правильно определить и использовать время. Надо признать, что наряду с этими недостатками русский народ обладает также хорошими военными качествами. В первую очередь эти качества объясняются тем, что русский народ на девять десятых является народом крестьянским.

Людской материал. Людской материал надо, в общем, считать хорошим. Русский солдат силен, непритязателен и храбр, но неповоротлив, несамостоятелен и негибок умственно. Он легко теряет свои качества при начальнике, который лично ему незнаком, и соединениях, к которым он не привык. Поэтому хорошие качества русской пехоты при прежнем методе боя в сомкнутых соединениях могли проявиться лучше, чем теперь. Русский солдат сравнительно мало восприимчив к внешним впечатлениям. Даже после неудач русские войска быстро оправятся и будут способны к упорной обороне.

Боевая пригодность казаков по сравнению с прошлыми временами значительно уменьшилась. Казаки  позволяют государству создать дешево крупную массу конницы, воинские качества которой, однако, отстают от качеств регулярной кавалерии; в особенности казаки малопригодны для боя сомкнутыми соединениями. В частности, это относится к казакам второго и третьего ополчения.

В последние годы в армии имели значительный успех революционные стремления, особенно в технических войсках. Но в общем русский солдат еще верен царю и надежен…

…Преимуществами русских офицеров являются хладнокровие и крепкие нервы, не сдающие даже в самых затруднительных положениях…».

Стойкость русских солдат в обороне, нечувствительность к артиллерийскому огню, лихой порыв в наступлении отмечались как немецкими солдатами в 1914-м, так и их потомками в 1941-м.

Среди русских солдат всегда выделялись и выделяются сибиряки. Вот что писал о них, например, генерал А.В. Туркул – ветеран Первой Мировой и Гражданской войн: «Я помню, как эти остроглазые и гордые бородачи ходили в атаку с иконами поверх шинелей, а иконы большие, почерневшие, дедовские… Из окопов другой норовит бабахать почаще, себя подбодряя, а куда бабахает – и не следит. Сибирский же стрелок бьет редко, да метко. Он всегда норовит стрелять по прицелу… Губительную меткость их огня и боевую выдержку отмечают, как известно, многие военные, и среди них генерал Людендорф».  Русский военный историк Кернсновский писал: «Репутация сибирских стрелков, созданная уже на сопках Шахэ и на верках Порт-Артура, была с кровавым блеском подтверждена в бурях Мировой войны».

 «Тот, кто в Великую войну сражался против русских», - писал майор Курт Гессе, «сохранит навсегда в своей душе глубокое уважение к этому противнику. Без тех крупных технических средств, какие мы имели в своем распоряжении, лишь слабо поддерживаемые  своей  артиллерией,  должны  были  сыны  сибирских степей неделями и месяцами выдерживать с нами борьбу. Истекая кровью, они мужественно выполняли свой долг…»

Тяжелые природные условия Сибири закаляют сибиряков с детства. К тому же большинство сибиряков – потомки каторжан, ссыльных, беглых и просто смелых крестьян-переселенцев, ехавших неизвестно куда за тридевять земель в поисках «Беловодья» - отчаянных и сильных людей. Все эти факторы делают сибирских стрелков опасными противниками. 

Вспомним знаменитый бой под Пясечно 27 сентября 1914 г., когда привезенная под Варшаву 1-я Сибирская стрелковая дивизия прямо из эшелонов, не дожидаясь поддержки и артиллерии, бросилась в штыковую атаку и остановила рвавшийся к Варшаве германский 17-й армейский корпус, укомплектованный пруссаками (впоследствии этот корпус был практически уничтожен стрелками из 4-й «Железной» дивизии генерала Деникина).

В 1915 г. Восточный фронт был фактически спасен бойцами 11-й Сибирской стрелковой дивизии, которые полегли почти все, но не дали значительно превосходящим частям немцев прорвать фронт и окружить русские армии в ходе Праснышского сражения.

Один из примеров того, как дрались сибирские стрелки – события 18 сентября 1915 г. В этот день команды конных разведчиков всех 4-х полков 11-й Сибирской стрелковой дивизии, команда пеших разведчиков и полурота 44-го Сибирского стрелкового полка под командованием томича штабс-капитана А.Н. Пепеляева получили приказ об отступлении с занимаемых позиций. Однако данный приказ выполнен не был, вместо этого сибиряки по собственной инициативе контратаковали немцев и взяли у них  д. Боровую, отбросив противника за р. Неман.   

При этом нужно иметь в виду, что Сибирские стрелковые полки не состояли на 100 % из сибиряков. Согласно «Расписанию распределения новобранцев призыва 1913 г.», например, в 41-й Сибирский стрелковый полк (место дислокации г. Ново-Николаевск Томской губернии) было определено следующее число новобранцев: из Акмолинского уезда (современный Казахстан) 80 чел., из Барнаульского уезда (Сибирь) – 230, из Гродненской губернии – 65, из Пермской губернии – 50, из Ломжинской губернии – 165, из Омска (Сибирь) – 189 чел. Т.о. из новобранцев 1913 г. только 54 % были сибиряками. Остальные бойцы, восприняв боевые традиции сибиряков и сибирских полков, приобрели такие же боевые качества уже в ходе службы.

                 Также противники России отмечали среди русских войск казачьи части. Один из немецких солдат 341-го пехотного полка, вспоминал: «… В то время как мы собирались и готовились к обороне, появились внезапно из-за фольварка Кобылин группы лошадей, как-будто бы без всадников... две, четыре, восемь... все в большем и большем числе... Тут вспомнилась мне вдруг Восточная Пруссия, где мне уже приходилось сталкиваться с казаками, и я закричал: «Стреляй! Казаки! Казаки! Конная атака!» В это время раздались крики: «Они висят на боку лошадей! Огонь! Держись во что бы то ни стало!» Кто только мог держать винтовку, не ожидая команды, открыл огонь. Кто стоя, кто с колена, кто лежа. Стреляли и раненые... Открыли огонь и пулеметы, осыпая атакующих градом пуль... Всюду — адский шум... Теперь мы могли уже яснее рассмотреть противника. Справа и слева от Кобылина появлялись всадники в сомкнутых строях, рассыпались, как развязавшийся сноп, и неслись на нас. В первой линии были казаки, повиснувшие по боку лошадей, с пиками в руках... Полевым галопом неслись на нас всадники. Можно было уже разглядеть их дикие, темные, сарматские лица и острия страшных пик. Ужас овладел нами; волосы буквально стали дыбом. Охватившее нас отчаяние подсказывало одно: стрелять до последней возможности и как можно дороже продать свою жизнь. Напрасно подавалась офицерами команда „ложись!" Непосредственная близость грозной опасности заставила всех, кто мог, вскочить на ноги и приготовиться к последнему бою. В нескольких шагах от меня казак пробил пикой моего товарища; пронзившее предплечье острие волокло его, пока не упал с лошади пораженный несколькими пулями русский всадник...»

Тяжелые кровопролитные бои трех лет войны, в ходе которых многие полки по 10 и более раз сменили свой состав, не сломили боевой дух Русской Армии — летом 1917 года готовилось генеральное наступление по всему фронту, которое обязательно принесло бы окончательный успех и победу – войска были насыщены оружием и боеприпасами. Как писал артиллерийский офицер Э. Гиацинтов о 1917-м году, - «Снарядов у нас было очень много… открывали ураганный огонь по требованию любого пехотного прапорщика,  которому казалось что происходит какое-то оживление, похожее на наступление немцев…».  Но пришла революция, в управлении страной и умах ее граждан поселился хаос, и боевой дух русских солдат оказался сломлен — Русская Армия, не побежденная в боях, разрушилась сама собой.

1. Кернсновский А. История Русской Армии. Сайт "Военная литература" (http://militera.lib.ru/)
2. Брусилов А.А. Мои воспоминания. Харвест. Минск 2003 г.
3. Леонов О., Ульянов И. История Российских войск. Регулярная пехота. 1855-1918. АСТ. Москва: 1998 г.
4.Копылов В.А., Милюхин В.П., Фабрика Ю.А. Сибирский военный округ. Первые страницы истории (1865-1917). Новосибирск, 1995 г.
5.Корольков Г. Праснышское сражение 1915. Москва-Лениград 1928 г.. Сайт А. Лихотворика ( www.grwar.ru)
6. Свечин А.А. Искусство вождения полка. Сайт "Военная литература" (http://militera.lib.ru/)
7. Ладыгин И.В. 41-й Сибирский стрелковый полк. Сайт "Анатомия Армии" (www.armor.kiev.ua/army)
8. Гейно фон Базедов. Путевые впечатления о военной России. Быт Русской армии XVIII-начала XX века. Военное издательство. Москва. 1999 г.
9. Смирнов А. Сибирский удар и саксонская сталь. Журнал Родина № 9-2004 г.
10. В.Литтауэр. Русские гусары. Центрполиграф. Москва. 2006г.

11. Новониколаевск в военном мундире. 1904-1920// www.novonikolaevsk.com/index.htm

12. Бекман В. Немцы o Русской Армии. — Прага, 1939.

© Ладыгин И.В.