Острог на берегах Тюменки

Чтобы понять роль, которую сыграло основание Тюмени, надо вспомнить обстановку тех лет в Сибири. Ермак погиб, его сподвижники во главе с воеводой Глуховым отступили из столицы Кучума к владениям Строгановых. Отряд воеводы Мансурова (около сотни казаков), шедший на помощь Ермаку, после известия о его гибели, повернул к устью Иртыша и закрепился там (его временной базой стал построенный казаками Мансурова Обской городок). Отступление русских отрядов вызвало активизацию инородческих племен. Это был критический момент в истории русского освоения Сибири. Правительство царя Федора Ивановича оценивало обстановку в Сибири по рассказам Глухова, а тот, чтобы оправдать свое отступление, заметно преувеличил силы своих противников.

Только в 1586 году (когда Мансуров уже бросил свою временную базу и отправился обратно в Москву) царь решился продолжить дело Ермака. В Сибирь была снаряжена экспедиция из 300 человек под началом двух воевод – Василия Борисовича Сукина и Ивана Мясного. Русский историк С.М. Соловьев считал, что на самом деле у царя Федора не было возможности отказаться от присоединения Сибири (сколь сложным это ему не представлялось): «В то время на Западе Польша и Швеция благодаря личным достоинствам Батория успели совместными усилиями оттолкнуть Московское государство от моря… – в это время движение русского народонаселения на северо-восток усиливалось все более и более, и русский человек перешел наконец за Уральские горы».

Трехсотенный отряд Сукина и Мясного в середине июля 1586 года достиг реки Туры. К этому времени они получили известие о том, что в столице Кучума укрепился новый претендент на Сибирское царство – хан Сейдяк, а мансуровский отряд покинул Сибирь. Воеводы решили, что их сил недостаточно для полноценной войны с новым ханом, заканчивались и съестные припасы. Двигаясь по берегу Туры, они вышли к старинному татарскому городу Чимги, где ранее зимовал Ермак. Здесь воеводы решили построить острог, из которого потом можно было продолжить завоевание Сибири.

Первые сибирские остроги ставились обычно при слиянии двух или более рек, что давало больше маневра в деле контроля прилегающей территории. Особенно привлекательны были мысы, где три стороны крепости могли опираться на береговые кручи, и только одна стена оставалось пригодной для приступа врага. Такой подход в строительстве и наличие огнестрельного оружия позволяли сравнительно небольшим гарнизонам успешно отбиваться от превосходящих по численности на порядок отрядов местных племен.

Строительство велось очень быстро. Ратные люди валили окрестный лес, одним концом бревна вкапывали в землю, а верхний конец заостряли. По периметру пускали горизонтальную плаху, врезанную в стену. Так и получался острог. В стене делали ворота, которые защищались специальной башенкой, а все постройки (жилые и хозяйственные) располагались внутри периметра. Рядом с острогом на возвышенности обязательно оборудовался наблюдательный пункт.

Надо признать, для строительства своей базы Сукин и Мясной выбрали очень удачное место в устье реки Тюменка. Вот, что пишет в своей «Истории Сибири» Миллер: «Ни одна из сибирских местностей не обладает, кажется, такими  природными преимуществами… Это место было  укреплено от природы с трех сторон частью высоким и обрывистым берегом  реки Туры, частью непроходимыми буераками. Таким образом, укрепления требовала только сторона, расположенная вниз по течению реки Туры.  Это и было сделано при построении города Тюмени, когда кроме небольшого  внутреннего городка о четырех стенах, который стоит вблизи Тюменки,  вокруг находившихся вне его жилых домов был поставлен… острог от берега реки Туры до Тюменки». Тогда же была заложена «начальная» церковь Тюмени – храм во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Вскоре, в связи с ростом населения, появился и второй храм – Никольская церковь. Вообще, царь Федор Иоаннович уделял большое внимание строительству храмов на присоединяемых сибирских территориях, и православные кресты появлялись над русскими крепостями и острогами едва ли не одновременно с надвратными башнями. Первые сибирские церкви (не только в Тюмени!), помимо выполнения своих прямых функций, часто были хранилищем казачьих знамен (а казаки составляли ядро русских первопроходцев Сибири), а также местом, где горожане предъявляли свои коллективные челобитные воеводам, а также узнавали о наиболее важных событиях, происходивших в стране.

Тюмень быстро росла. По дозорной книге 1624 года, она предстает в следующем виде: «В самом городе находилось две церкви, съезжая изба, две избы караульных, десять государевых житниц, два амбара, девять дворов, в которых жили воевода и другие начальные лица… В остроге: три церкви – Спасская, Михайловская и Ильинская – гостиный двор, 24 государевых лавки, 13 лавок и 9 мясных полок, принадлежащих служилым и посадским людям, дворов разных… баня, тюрьма и несколько кузниц». Всего в Тюмени в 1624 году проживало 465 человек взрослого мужского населения.

Тюменский уезд включал поначалу значительные территории (хотя и был малонаселен), но затем, по мере своего развития, некоторые населенные пункты выделялись из него и становились центрами самостоятельных уездов. Основная же масса поселений, входящих в него, были хуторами-однодворками, построенными служилыми людьми и пашенными крестьянами-переселенцами. Относительно большими были только деревни ямщиков.

Нелегкая доля сибирских ямщиков

Надежная связь с центральной Россией была одной из первых задач, которую предстояло решить созданной сибирской администрации. Вскоре за острогами, которые обеспечивали порядок и сбор налогов на новых территориях, в Сибири появились первые ямские слободы.

Ямская гоньба как система почтовой связи возникла в северо-восточной Руси в XIV веке. Гоньба представляла собой систему почтовых станций (ямов), предназначенных для смены лошадей, расположенных на расстоянии 40—50 вёрст друг от друга на основных дорогах страны. Ям состоял из ямского двора, 2-3 изб, сенника и конюшни. Обычно к яму присоединялась близлежащая деревня, чье население собственно и обеспечивало выполнение гоньбы. Такие поселения стали называть ямскими слободами. Руководил ею ямщик, который избирался населением округа. По избрании, с «поручными записями» (т.е. с поручительством), ямщики отправлялись в Москву к казначеям Московского князя, где приводили избранных к крестному целованию, давали им на ямской расход государевы деньги и отпускали в ям.

Ямская тройка, рожденная ямской гоньбой признавалась исконно русской национальной принадлежностью своего рода символом России. О скорости передвижения может свидетельствовать такой факт. Посланник Священной Римской империи Сигизмунд Герберштейн в XVII веке проехал от Новгорода до Москвы (расстояние 600 верст) за 72 часа. Понятно, что суровые сибирские условия вносили в ямскую гоньбу свои особенности.

В Тюмени в 1601 году был организован ям из 50 паев (штатных единиц). Первоначально они поселились в остроге, но в 1604 году перебрались к выделенным им (за рекой Тюменкой) землям, где и возникла Ямская слобода. Условия жизни первых сибирских поселенцев были тяжелыми, начался конский падеж, и спустя несколько лет население слободы просто не смогло выполнить свою повинность. Попытка привлечь к гоньбе инородцев тоже ничем хорошим не кончилась.

В 1629 г. царь Михаил Федорович выпустил указ о наборе новых ямщиков в Сибирь, положив им, помимо земельного надела, ежегодное жалование в 10 рублей. Однако набрать их было не так-то просто: желающих ехать в Сибирь было мало. На суровый климат и враждебность местного населения накладывался острый дефицит женского населения. Заводить семьи первопоселенцам было практически не с кем. Чтобы решить эту проблему еще Борис Годунов ввел женскую рекрутчину. Выбирались сотни наиболее красивых и здоровых девушек, а также молодых вдовиц и под конвоем стражников отправлялись в сибирские земли. В отличие от жен декабристов они ехали в полную неизвестность, далеко не все нашли счастье в браке. Но именно они стали первыми поколениями знаменитых сибирских красавиц. А указ 1629 года выполнили очень просто – ввиду отсутствия добровольцев воевода тюменский записал нужное количество ямщиков «в приказном порядке». Часть их поселили в Ямской слободе, часть расселили по деревням с выделенной государством пашней. И уже в 1630 году Тюменский ям состоял из 88 дворов (слобода + деревни), 171 взрослого мужчины с семьями. В их ведении находился участок от Тобольска до Туринска (почти 700 верст), где им надо было обеспечивать гоньбу как на верхом на лошадях, так и санную, а также – речную. Вскоре выяснилось, что положенное жалование с трудом покрывает расходы на наемные подводы, а урожая с выделенных земель хватает только на еду, а не на продажу. В результате, сибирские ямщики оказались в гораздо худших условиях, чем, например, их нижегородские коллеги, у которых накладных расходов было меньше, а жалование наоборот в два раза выше. Жалобы Тюменского яма были услышаны, и в 1633 году государь распорядился об увеличении жалования и ряде других льгот сибирским ямщикам. Но все равно на протяжении десятилетий ямская гоньба по сибирским землям оставалась довольно опасным и не самым выгодным занятием.

            Павел Макаров, «Отчизна-Новосибирск», № 14-2013

             Сибирские новости.   http://nsib.info/index.php?option=com_content&view=article&id=1685:ostrog-na-beregax-tyumenki&catid=37:dose&Itemid=75 

               Интересно, что в XIX – начале XX в.в. многие десятки потомков тюменских ямщиков стали кадровыми офицерами Сибирского казачьего войска.