Их расстреляли за просьбу открыть храм

Мы благодарим благочинного Южного округа

Искитимской епархии священника Игоря Затолокина

за предоставленные нам архивные документы НКВД,

раскрывшие трагические страницы истории

нашего Покровского храма.

И особая благодарность

старожилам села Завьялово -

Дьяковым Анатолию Терентьевичу и Галине Фёдоровне

и Воробьёвым Ивану Григорьевичу и Анне Ивановне

за их воспоминания – живую историю 30-х годов 20 века.

«Дедушку забрали в 1937 году. Мы жили на квартире у Саши Лаенкиной. И я помню как сейчас. Мы, детишки, во дворе играли. Остановились они возле нашего дома. На лошади ехали. На телеге. Несколько человек сидело. Мама вышла. Увидела. Заплакала. Дедушка говорит: «Да ладно тебе, дочь, не плачь. Приедем скоро». И они поехали на лошади. Оходок был. Тележка такая. Тогда автобусов не было. На телегах добирались.

Мама говорила, что дедушка в церкви служил. Поэтому и взяли. И никто не знал, куда они делись. Просто увезли и всё. И пропали. И никто и не искал. А кто будет искать? По линии НКВД взяли. Куда увезли, зачем увезли… Забрали и всё. НКВД и есть НКВД. А бабушка осталась…».

Это воспоминания Анны Ивановны Воробьёвой, внучки Григория Григорьевича Гурьева, жителя села Завьялово, расстрелянного в 1937 году вместе с другими односельчанами за попытку возобновить богослужения в закрытом ранее властями Завьяловском Покровском храме. Только спустя 75 лет после этих событий, когда появилась возможность работать с архивными документами НКВД, узнали завьяловские жители о том, куда и за что увезли их сродников.

К 1937 году почти все храмы в Новосибирской области были закрыты, а многие из них - разрушены. Был закрыт и Завьяловский Покровский храм.

Вспоминает муж Анны Ивановны – Иван Григорьевич Воробьёв:

«Я в Завьялово родился в 1924 году и всю жизнь здесь прожил. Помню своё детство. Помню, это в 30-х годах было. Мы как раз с мальчишками были возле церкви. И вдруг видим, какой-то дяденька залез на храм и начал крест выворачивать. Долго выворачивал, потом сбросил. Крест сбрасывали до войны. И колокола. Андрей Волокитин гирей колокола разбивал. Был председателем колхоза. Большой гирей разбивал, разбивали и увозили переливать. Тоже перед войной. Храм уже закрыли. Колокола с большой колокольни. Большой и маленькие. Коммунисты снимали. Как их просили оставить колокола! Ведь это такой праздник, когда колокола звенели – прямо за душу брало! И там хорошие специалисты были, всегда красиво так звонили: тинь-тинь, бум!-бум!- бум!.. (Иван Григорьевич напевает мелодию колокольного звона). Плакали многие. Как жалко было. Как без церкви! Люди привыкли. Кто родился – покрестить, кто умер – отпеть, кто женился – повенчать. Как в поговорке - без Бога ни до порога!...»

«Не давала Советская власть петь колоколам,- вспоминает Галина Фёдоровна Дьякова. - И людям не давала. Моя мама в церковном хоре пела. Красиво очень пели. Иногда до слёз. А бабушка моя по деревням ходила, о Боге людям рассказывала. Блаженной её называли. А потом запретили и о Боге говорить и книжки святые читать. Мол, никому это уже не нужно, религия – тьма, говорили. Поэтому и храм закрыли».

Местная ячейка Совета воинствующих безбожников ещё в 20-х годах старалась вовсю, чтобы храм был закрыт. В этом их поддерживали и коммунары. Они добились своего.

В 1932 году храм был официально закрыт. Но несмотря на это, церковная жизнь в селе продолжалась.

В архивах ГАНО сохранились списки членов Завьяловского религиозного православного общества Покровской церкви за 1930 г. В них числилось 320 фамилий. Много фамильных «гнёзд»: Дураковы, Зыряновы, Понаморевы, Сапоцкие, Семеньковы, Букреевы. В списках люди самых разных возрастов.[1]

Вспоминает Анатолий Терентьевич Дьяков (1933г.р.): «Мне было три года. Это, значит, в 1936 меня крестили. Бабушка меня в храм привела. Помню батюшку, который меня крестил с огромной рыжей бородой. Как звали не знаю. Батюшка приезжал с того берега, с села Пичугово. Это через Обь, тогда моря не было, река неширокая. А у нас батюшки своего не было. Говорили, что его и всю его семью, жену, деток, расстреляли прямо возле храма. А на той стороне был. И церковь там, говорили, работала. После Сталинской конституции открыли».

И действительно, с выходом новой Сталинской конституции, провозгласившей свободу вероисповедания, у многих верующих людей появилась надежда на возрождение церковной жизни. И многие обращались в органы советской власти с просьбой открыть ранее закрытые храмы, которые чаще всего уже были превращены в складские помещения, где хранилось зерно, овощи, сельскохозяйственный инвентарь.

Обращались церковные общины, собиравшиеся на молитву по домам, писали целые округа, а иногда и отдельные православные люди.

Когда сейчас читаешь эти заявления, поражаешься не только мужеству этих людей, но и их простоте, бесхитростности, искренности. За малограмотностью текста сколько глубокой веры в то, что справедливость восторжествует, что храмы будут открыты!

Очень интересные факты по этому поводу приводит в своей книге «Календарные обряды» Е. Фурсова:

«Серьезнее был инцидент с верующими с. Кошкуль Чистоозерного района, посылавших свои протесты во Всероссийский Центральный Исполнительный комитет Советов, после чего и.о. зав. общим отделом облисполкома Макаров направил председателю Чистоозерного райисполкома письмо с требованием освободить здание церкви от засыпанного в него колхозного хлеба (ГАНО, ф.1418- здесь и далее- д. 2, л. 6, 7). Сохранилось написанное витиеватым почерком с «ятями» прошение жителя указанного села Кошкуль, которое заслуживает того, чтобы воспроизвести его полностью:

«Его величеству Председателю Президиума Михаилу Ивановичу Калинину от члена церковного Совета села Кошкуль Чистоозерного района Михаила Михайловича Беляева.1938 года 27 дня.

Прошение.

Честь имеем всепокорнейше просим Вашего Величества дайти со своей стороны законное распоряжение районному Ближайшему начальству и также хольхозникам села Кошкуль чтоб опростали нам церковь для Богослужений, хольхозники не смотря на то что у нас ест церковная община зарегистрирована в трех экземп один на руках другой у милиции третий в государственном Совете. Хольхозники не смотрят на это, церковь запростали засыпали хлебом, от такого неудовольствия верующих община страдает также и бысть все покорнейше просим Вашего Величества сделайте со своей стороны законное распоряжение, чтобы хольхозники аслободили церковь годовым праздникам, а что окажется в церкви нарушено со стороны хольхозниками…(неразборчиво).

Просим Вашего Величества прикажите хольхозникам исправить хольхозники в церкви во время работы изголялись над иконами, матерились иконы хулиганили. Петро Иванович Павлов материл иконы, заставлял иконы работать ругал их матерными словами. К сему прошению подписался член церковного Совета с. Кошкуль Михаил Михайлович Беляев. 1938 года марта 27 дня» (д. 2, л. 8).

В связи с продолжающимися письмами церковного старосты Беляева в Верховный Совет РСФСР из Новосибирского облисполкома в местный райисполком пришло распоряжение о необходимости «приложения материалов, подтверждающих истинность желания селян д. Кошкуль переоборудовать церковь» (д. 5, л.42).

Можно сказать, что подобные обращения не были единичными, но они могли лишь на время приостановить реализацию задач воспитания «нового человека» и новой пролетарской интеллигенции. Сохранилось обращение в Верховный Совет СССР к М.И. Калинину верующих «всего Куйбышевского округа Западно-Сибирского края Иоанна Предтеченской церкви», оставшейся здесь в единственном числе (д. 2, л. 22):

«Эта церковь была построена в г. Куйбышеве в 1904 г. 5 октября 1937 г. Притч был взят Н.К.В.Д. и горсовет руководствуясь тем, что церковь не работает, хотели взять ее под пионерский клуб, но ввиду урожая взяли ее под хлеб…(далее неразборчиво). Но найти священника с непорочными документами у нас не найдешь в Западно-Сибирском крае. Многочисленность всего округа верующих слёзно просит Вас помочь в этом деле. Мы старые люди осталось нам жить года два-три и смерть хотелось бы по христианскому обряду умереть, а потому искренняя просьба и величайшая дайте нам священника и восстановите нам церковь беспрепятственно в ней служения и нам негде взять священника и мы ругаемся: почему-то служат в Москве и прочих городах, а у нас нет нельзя… и утрите нам старым людям слёзы. Смеем твердо надеяться на Ваше удовлетворение. Нас много верующих так пошлите ответ церковь Западно-Сибирский край, г. Куйбышев. 19-го сентября 1938 г.» (д. 2, л. 22).

Подобные обращения лишь на время задерживали действие машины разрушения «старого мира». [2]

Церкви ненадолго открывались, а потом снова находились многочисленные поводы, чтобы их закрыть.

А иногда реакция властей была такой, как при обращении верующих села Завьялово.

В 1937 году завьяловские жители обратились в Искитимский райисполком с просьбой возобновить богослужения в закрытом ранее властями Покровском храме.

Они написали такое заявление:

«ЗАЯВЛЕНИЯ

настоящем заевлении Просим нар. исполнительный группа верующих Завьяловского и Тулинского с/советов возобновит Богослужения в Церькви Село Завьялово и просим резолюцию предоставить Права и с участием. При сем прилагается список верующих». [3]

Собрали 145 подписей, документы отправили в Искитим и стали ждать положительного ответа.

Но ответом на это заявление было возбуждение Искитимским районным отделением НКВД уголовного дела №51069. По этому делу 16 человек (шестеро из них - завьяловские жители) были обвинены в контрреволюционной деятельности по статье 58-10-11 УК РСФСР и приговорены к расстрелу. [4]

Оказалось, что простые деревенские люди, мечтавшие об открытии своего храма, мечтавшие о том, что больше не надо будет прятать на чердаках и в сараях иконы и священные книги и тайком молиться, глубоко ошибались. Оказалось, что, по мнению местных представителей Советской власти, их стремление к вере, к Богу не что иное как контрреволюционная деятельность.

На следствии эти люди узнали, что они якобы являются «руководителями контрреволюционной организации», им объявили, что они «германские шпионы, организаторы террористических актов, предатели Родины, выдающие государственные тайны».

Для большей убедительности очень оперативно были организованы письма «снизу» - от собрания колхозников «Освобожденный труд», на котором присутствовало 80 человек, (а обратившихся об открытии храма было 145), от Пленума Тулинского сельсовета и советского актива. Эти письма и резолюции изобиловали ложными свидетельствами и обвинениями на священнослужителей и верующих мирян, не вписавшихся по своему мировоззрению в социалистическое общество.

Люди, обратившиеся с просьбой к властям открыть храм, превратились в этих Резолюциях в «контрреволюционную поповскую банду», «очаг штаба классовых врагов», «нору злейших шакалов и гадов человеческого общества», «кулацких изуитов», «вредителей-диверсантов»...

Нельзя без содрогания читать такие документы

РЕЗОЛЮЦИЯ

Пленума Тулинского с/совета совместно с колхозниками и Советским активом 30 июля 1937 года.

Мы члены пленума Тулинского с/совета и сельский актив заслушав сообщение тов. Щербакова о раскрытии органами НКВД контрреволюционной поповской банды в с. Тула. Эта подлая шайка врагов проводила свою гнусную контрреволюционную работу по разложения колхозов и ликвидацию их. Они всемерно старались расшатывать дисциплину в колхозах и распространяли поповский религиозный дурман среди колхозников и колхозниц.

Поповские кулацкие изверги рассылали своих пропагандистов с целью антисоветской пропаганды /Гурьев колхоз Голос революции и др./. Злейшие враги народа поп Архангельский староста церковного совета Маслов член церковного совета Ноздрин являются главарями контрреволюционной шайки вредители диверсанты.

Мы все присутствующие на пленуме с/с единодушно просим органы Советского правосудия судить этих кулацких изуитов вредителей деверсантов по всем строгостям Советского закона. Мы просим пролетарский суд применить высшую меру наказания – расстрел.

Мы все присутствующие просим райисполком поставить вопрос перед вышестоящими Советскими организациями о закрытии церкви с. Тула как очага штаба классовых врагов. Одновременно мы не на словах а на деле усилим классовую бдительность будем беспощадно вырвать вражеские норы злейших шакалов и уничтожать их. Повышением классовой сознательности в отдельности каждого колхозника и колхозницы. Развернем по большевистки стахановское движение. Употребив все силы, все знания на то чтобы справится по боевому, с предстоящими политическо хозяйственными задачами уборочной кампанией. Нет и не будет пощады врагам народа покушающимся на священный соц. строй нашей родины уничтожим как гадов человеческого общества кулацких извергов кровавого фашизма.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Гуненко Секретарь – Костоусов

Верно (подпись) /Казанцева/

Почему именнно эти люди вызвали такую лютую ненависть у советской власти? Попытаемся в этом разобраться.

Дальше мы приведём краткие сведения о их жизни и выдержки из обвинительного заключения НКВД. Начнём с их духовного наставника, настоятеля Тулинского Свято-Троицкого храма Архангельского Иннокентия Васильевича, тоже расстрелянного в 1937 году по этому же делу.

АРХАНГЕЛЬСКИЙ ИННОКЕНТИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

(1881- 1937)

АРХАНГЕЛЬСКИЙ Иннокентий Васильевич родился 2 марта 1881 года в Томской губ. Кайнского уезда, с. Ушковское, в семье священника. Он закончил уездное училище. С 1914 по 1924 год служил священником на приходах в Томской епархии. До ареста с 1924 по 1937 был настоятелем Тулинского Свято-Троицкого храма Бердского района Новосибирского округа.

Его обвинили в том, что он, «работая священником Тулинской церкви, одновременно стоял во главе к-р группы церковников сел Тула и Завьялово. Тулинской к-р группой руководил лично, а Завьяловской к-р группой руководил через псаломщика кулака Гурьева Г. Как той, так и другой к-р группам Архангельский давал установки проводить к-р агитацию по вербовке в общину верующих, при этом как одной из целей и методов к-р агитации было взято запугивание малосознательного населения скорым свержением сов. власти и расправой над всеми, кто не запишется в общину верующих и ряд других к-р клеветнических измышлений. Кроме этого занимался дискредитацией Сталинской конституции и вел подготовку к срыву выборов в советы, подготовку своих депутатов в советы для к-р целей».

На допросах священник Иннокентий Архангельский не отрицал того, что он действительно стремился к открытию церквей, к восстановлению богослужений и церковной жизни.

Священник Иннокентий Архангельский был расстрелян 2 сентября 1937года в 2 часа ночи. Дочь Иннокентия Архангельского узнала точную дату смерти своего отца только через полвека, в 1989 году.

Отец Иннокентий был реабилитирован в 1959 г.

ГУРЬЕВ ГРИГОРИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ

(1871-1937)

ГУРЬЕВ Григорий Григорьевич родился в 1871 году в Куйманской волости, Лебедянском уезде, Тамбовской губернии. До ареста проживал в селе Завьялово Искитимского р-на Западно-Сибирского Края. В 1920-х годах служил псаломщиком в Завьяловском Покровском храме.

В 1930 году был лишен избирательных прав. В 1931 выслан в Нарым как бывший псаломщик и кулак, не захотевший вступать в колхоз.

27 апреля 1931 года, в соответствии с указаниями директивных органов, Западно-Сибирский крайком ВКП(б) принял постановление «О ликвидации кулачества как класса», согласно которому с 20 мая в регионе началась самая масштабная с начала коллективизации депортация крестьян. На места спецпоселения, преимущественно на территорию Нарымского края, было выслано 40 тысяч крестьянских хозяйств. Из районов, входящих в состав нынешней Новосибирской области, было выслано около 10 тыс. семей. [5]

Через несколько лет Григорий Григорьевич вернулся с семьей в Завьялово. Несмотря на уговоры, ни в колхоз, ни в партию не вступил. Открыто исповедовал свою православную веру, состоял в церковной общине, а после выхода новой Конституции 1936 года, вместе с настоятелем Тулинского Свято-Троицкого храма Иннокентием Архангельским и группой верующих села Завьялово, разъяснял односельчанам их права на свободу вероисповедания. Участвовал в составлении заявления с просьбой возобновить богослужения в Завьяловском Покровском храме и собирал для этого подписи колхозников.

В августе 1937 года был арестован и обвинен по статье 58-10-11 в контрреволюционной деятельности и приговорен к расстрелу.

Из обвинительного заключения:

«ГУРЬЕВ Г.Г. будучи завербованным в к-р. кулацкую группу попом АРХАНГЕЛЬСКИМ по заданию последнего в с. Завьялово совместно с кулаком ПОНАМАРЕВЫМ И.М. организовали кулацкую к-р. группу церковников, где вел активную антисоветствую агитацию, направленную против Сталинской конституции, вел к-р. пораженческую агитацию за открытие церкви в Завьялово, неоднократно участвовал на к-р. сборищах как в с. Завьялово так и в с. Тула, т.е. в преступлении предусмотренном ст. 58-10-11 У.К. Р.С.Ф.С.Р.»

Обвинения были ложными. Впоследствии ГУРЬЕВ ГРИГОРИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ был реабилитирован.

ПОНАМОРЕВ ИВАН МАТВЕЕВИЧ

(1873-1937)

ПОНАМОРЕВ Иван Матвеевич родился в 1873 году в селе Кора Ново-Ломовского уезда, Пензенской губернии. До ареста проживал в селе Завьялово Искитимского района Западно-Сибирского Края.

В 1930 году был лишен избирательных прав и как кулак подлежал высылке в Нарым. От выселения скрылся и вернулся вместе с семьей в родное село. Здесь он с большим трудом восстановил своё личное хозяйство. В местный колхоз «Освобождённый труд» вступить отказался. Тогда очень популярна среди сельчан была народная поговорка: «Я не против колхоза, но не в моей деревне». Но шутить нужно было шёпотом. И молиться тайком.

Вся семья Понаморевых была глубоко верующей.

В 1932 году Завьяловский Покровский храм был официально закрыт. В селе велась активная атеистическая пропаганда, но церковная община продолжала своё существование и в 1936 году, после выхода Конституции, провозгласившей свободу вероисповедания, предприняла попытку открыть храм и возобновить церковную жизнь. По благословению тулинского священника Иннокентия Архангельского Иван Матвеевич руководил сбором подписей в селе Завьялово за восстановление богослужений в Покровском храме и обратился с заявлением об этом вместе с другими верующими людьми в Искитимский райисполком.

В августе 1937 года был арестован и обвинён по статье 58-10-11 в контрреволюционной деятельности и приговорён к расстрелу.

Из обвинительного заключения:

«ПОНАМОРЕВ И.М., совместно с кулаком-псаломщиком ГУРЬЕВЫМ по заданию попа АРХАНГЕЛЬСКОГО организовал и руководил к-р. кулацкой церковной группой в с. Завьялово, лично сам завербовал в к-р. группу ШУШАРИНА, САПОЦКОВО, НИКОНОРОВУ и др. У себя в квартире собирал к-р. сборища, где разрабатывались мероприятия к-р. деятельности группы, вел антисоветскую параженческую агитацию, а так-же дескредитируя Сталинскую конституцию и с целью срыва выборов в Советы, для к-р. влияния намечали от своей к-р. группы депутатов в советы трудящихся и т.д., т.е. в преступлении предусмотренном ст. 58-10-11 У.К. Р.С.Ф.С.Р.»

Обвинения были ложными. Впоследствии ПОНАМОРЕВ ИВАН МАТВЕЕВИЧ был реабилитирован.

ПОНАМОРЕВА ПАРАСКОВЬЯ КУЗЬМОВНА

(1874-1937)

ПОНАМОРЕВА Парасковья Кузьмовна родилась в 1874 году в селе Сухоборское, Челябинского уезда, Оренбургской губернии. До ареста проживала в селе Завьялово Искитимского района Западно-Сибирского Края.

В 1930 году как кулачка и лишенка подлежала высылке в Нарым. От выселения скрылась и вернулась с семьёй в Завьялово. Помогала мужу в ведении личного хозяйства. В колхоз не вступила.

Веры своей не скрывала. Аккуратно посещала собрания верующих. Когда вышла новая Конституция, стала приглашать односельчан в церковную общину, поддержала предложение Ивана Матвеевича Понаморева обратиться в Искитимский райисполком с просьбой открыть храм. Охотно собирала подписи среди жителей села, радовалась возможному открытию храма.

В августе 1937 года была арестована и обвинена по статье 58-10-11 в контрреволюционной деятельности и приговорена к расстрелу.

Из обвинительного заключения:

«ПОНАМОРЕВА П.К. являясь активной участницей к-р. кулацкой группы церковников в с. Завьялово среди населения вела активную к-р. агитацию за открытие церкви и срыв подготовки к выборам в советы по новой Сталинской конституции. Неоднократно участвовала на сборищах к-р. группы, т.е. в преступлении, предусмотренном ст. 58-10-11 У.К. Р.С.Ф.С.Р.»

Обвинения были ложными. Впоследствии ПОНАМОРЕВА ПАРАСКОВЬЯ КУЗЬМОВНА была реабилитирована.

НИКОНОРОВА АННА МАТВЕЕВНА

(1870-1937)

НИКОНОРОВА Анна Матвеевна родилась в 1870 году в селе Завьялово (тогда Томской губернии), в крестьянской семье. С детства грамоты не знала, ушла в монастырь и стала монахиней. После революции, в связи с закрытием обители, вернулась в родную деревню и до ареста проживала в селе Завьялово Искитимского района Западно-Сибирского Края.

Участвовала в церковной жизни, пела на клиросе. После закрытия Покровского храма молилась дома, ходила на общую молитву и собрания верующих в доме Понаморева Ивана Матвеевича. В колхоз вступить отказалась. Твёрдо стояла в вере и других женщин призывала не оставлять молитвы, не предавать Бога. С радостью поддержала инициативу Понаморева обратиться к властям с просьбой о возобновлении богослужения в Покровском храме. Сама подписалась и других завьяловских женщин просила подписать заявление в Искитимский райисполком.

В августе 1937 года была арестована и обвинена НКВД по статье 58-10-11 в контрреволюционной деятельности и приговорена к расстрелу.

Из обвинительного заключения:

«НИКОНОРОВА А.М. являясь завербованной в контрреволюционную группу церковников кулаком ПОНАМОРЕВЫМ И. М., где вела активную к-р. агитацию, направленную на вербовку в общину верующих жителей с. Завьялово, при этом по заданию к-р. группы НИКОНОРОВА распространяла к-р. агитацию на запугивание женщин колхозниц о якобы скорой гибели Сов. власти и расправе над теми, кто не будет писаться в список верующих и т.д. Неоднократно вместе с другими участниками к-р. группы участвовала на нелегальных сборищах, т.е. в преступлении предусмотренном ст. 58-10-11 У.К. Р.С.Ф.С.Р.»

Обвинения были ложными. Впоследствии НИКОНОРОВА АННА МАТВЕЕВНА была реабилитирована.

ШУШАРИН АЛЕКСАНДР ХАРИТОНОВИЧ

(1883-1937)

ШУШАРИН Александр Харитонович родился в 1883 году в крестьянской семье в Мокроусовской волости, Ялуторовского уезда, Тульской губернии. До ареста проживал в селе Завьялово Искитимского района Западно-Сибирского Края.

Советской властью обвинялся в том, что во время гражданской войны в 1920 году, возможно, способствовал колчаковскому отряду в захвате деревни и расстреле красных партизан. Но это не было доказано.

Вступил с семьей в колхоз. С 1920 по 1926 г. состоял членом ВКП/б. В 1926 году был исключён из партии. Пытался примирить в своей душе два идеологических пути: коммунистический и религиозный, но это было невозможно. Выбрал православную веру. После выхода Сталинской конституции примкнул к активу церковной общины и выступал за открытие Покровского храма.

В августе 1937 года был арестован и обвинён по статье 58-10-11 в контрреволюционной деятельности и приговорён к расстрелу.

Из обвинительного заключения:

«ШУШАРИН А. Х. будучи завербованным в кулацкую к-р. группу церковников кулаком ПОНАМАРЕВЫМ И. М., неоднократно участвовал на сборищах этой к-р. группы, где обсуждались планы к-р. деятельности группы церковников. По заданию к-р. группы вел активную агитацию направленную на дискредитацию Сталинской конституции и за открытие церкви, т.е. в преступлении предусмотренном ст. 58-10-11 У.К. РСФСР.»

Из постановления общего собрания колхоза «Освобожденный труд»:

«Общее собрание единогласно постановляет:

Шушарина ….. и его семью жену Шушарину Евдокию Матвеевну как неимеющей ни одного трудодня в колхозе и прямого помощника своему мужу Шушарину из членов колхоза исключить. Просить Рай Н.К.В.Д. произвести дополнительное следствие и семью Шушарина выселить из пределов Завьяловского с/совета как политически неблагонадежных.

Общее собрание единогласно решило просить правосудие привлечь всю эту церковную контрреволюционную группу к высшей мере – расстрелу! Особенно этого бандита Шушарина врага колхозного строя.

Мы колхозники к-за «Освобожденный труд» в ответ на вылазку классовых врагов колхозного строя троцкистко-бухаринского отрепья обязуемся 100% выходом на работу, еще крепче сплотиться в окружении партии и правительства вождя народа т. Сталина. В борьбе за уборку обильного урожая зделаем колхоз не преступной крепостью для врагов народа, организуем дополнительное соц – соревнование между каждым колхозником и уборку урожая проведем в зжатые сроки при любой погоде без потерь…»

Обвинения были ложными. Впоследствии ШУШАРИН АЛЕКСАНДР ХАРИТОНОВИЧ был реабилитирован.

САПОЦКИЙ ГРИГОРИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ

(1883-1937)

САПОЦКИЙ Григорий Григорьевич родился в 1883 году в Сурогинском уезде, Черниговской губернии в крестьянской семье. До ареста проживал в селе Завьялово Искитимского района Западно-Сибирского Края.

Работал животноводом в Завьяловском доме отдыха. Имел семью. В 1931 г. осужден за саботаж хлебопоставок по 61 ст. У.К. на 1 год исправительных работ. В армиях не служил.

Семья Сапоцких была глубоко верующей. В списке под заявлением об открытии храма они были вторыми после Понаморёвых. Подписались все члены семьи. Собирали подписи по деревне, а Григорий Григорьевич и в Завьяловском доме отдыха, где работал много лет.

В августе 1937 года был арестован и обвинён по статье 58-10-11 в контрреволюционной деятельности и приговорён к расстрелу.

Из обвинительного заключения:

«САПОЦКИЙ Г. Г. будучи завербованный в к-р. кулацкую группу церковников, вел активную а/с. агитацию за открытие церкви в с. Завьялово к-р. группы писал заявление и составлял список верующих на открытие церкви и т.д., т.е. в преступлении предусмотренном ст. 58-10-11 У.К. Р.С.Ф.С.Р.»

Обвинения были ложными. Впоследствии САПОЦКИЙ ГРИГОРИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ был реабилитирован.

Что отличало этих людей? Духовная и экономическая независимость от лживой политики властей. Почти всех их в следственных материалах называли единоличниками, кулаками, церковниками. Очень точно охарактеризовал их Анатолий Терентьевич Дьяков, старожил села Завьялово: «Это были надёжные, крепкие, хозяйственные люди, охочи до труда и молитвы».

Благодаря архивным документам, раскрылись для нас трагические страницы истории нашей деревни, истории Покровского храма. Страницы, обагрённые кровью наших односельчан, пострадавших за веру в страшном 1937 году. Наш долг – не забывать в молитвах этих людей, истинных исповедников православной веры:

Гурьева Григория Григорьевича

Никонорову Анну Матвеевнау

Понаморева Ивана Матвеевича

Понамореву Парасковью Кузьмовну

Сапоцкого Григория Григорьевича

Шушарина Александра Харитоновича

И их духовного наставника, священника

Иннокентия Васильевича Архангельского.

Источники:

1. ГАНО, Ф.1418, Д.18, л.5-10.

2. Фурсова Е.Ф. Календарные обряды. Глава 9. Состояние народной праздничной культуры в 1920-1950-е годы.

3. Архив УФСБ по НСО, Д.8899,с.125-129.

4. Архив УФСБ по НСО, Д. 8899. с. 22-50,253-263 и приложение.

5. Новониколаевская губерния – Новосибирская область. 1921-2000. Хроника. Документы. Новосибирск: Ин-т истории, 2001 г., с. 79.

6. Книга памяти Новосибирской области.

Доклад на Детско-юношеской конференции "Новомученики Российские"