Александр СУХАЧЕВ

инженер-строитель, писатель,г. Рубцовск

  К 100-летию Первой мировой войны в Екатеринбурге, в Свердловском областном краеведческом музее, проходил международный выставочный проект «Великая и Забытая». 22 октября 2014 года портрет моего деда занял свое место в ряду героев той великой войны, которые били неприятеля на суше и в воздухе, на воде и под водой. Среди них Алексей Брусилов, Карел Вашатко, Петр Врангель, Антон Деникин, Георгий Жуков, Алексей Каледин, Дмитрий Карбышев, Козьма Крючков, Родион Малиновский, Константин Рокоссовский, Василий Чапаев, Борис Шапошников, Николай Юденич. Автор выставочного проекта, профессор кафедры рисунка УралГАХА, художник Алексей Лопато сказал мне:

«Удивительно, что семья Сухачевых смогла сберечь свой архив в годы лихолетья. Смелый поступок. Благодаря ему мне удалось воссоздать образ этого достойного человека».

 

Русская семья конца девятнадцатого – начала двадцатого века – семья многодетная. Многодетность поддерживалась обычаями и освящалась Церковью. Уклонение от рождения детей, прерывание беременности считалось тяжким грехом. Поэтому восемь и даже десять детей в семье считалось вполне естественным явлением, из ряда вон не выходящим. Взошедший на российский престол император Николай II получил страну, в которой крепкая и многодетная семья, высокий уровень рождаемости и прироста населения парадоксальным образом превратились в проблему (эх, нам бы сейчас ту проблему!). Во многих центральных губерниях России наблюдается перенаселение, избыток рабочей силы достигает 76 %. Всё возрастающее количество едоков в крестьянских общинах земля прокормить уже не может.

Перенаселение деревень, безземелье и неурожайные годы вынудили крестьян стронуться с родных мест и отправиться на новые земли – в Сибирь. Во второй половине девятнадцатого века из Воронежской губернии в село Тайга (сегодня станция Тайга Кемеровской области крупный железнодорожный узел) приехала и семья Ивана Сухачева, моего прапрадедушки. Родители с одним сыном решили остаться здесь, в селе, ещё один сын направился в Красноярск, третий же – мой прадед Александр Иванович Сухачев перебрался в Томск. В столице огромной губернии и состоялась судьбоносная встреча с Терентием (Терёхой) Винивитиным, в результате которой прадед и оказался в Ново-Кусково. Винивитин имел в селе свой магазин, товары же завозил из Томска. Одному управляться, понятно, было тяжеловато, вот он и уговорил Александра Ивановича стать его помощником. Это, так сказать, официальная версия.

На самом деле, Терентий преследовал вполне прагматичные цели – искал мужа для своей единственной дочери Ксении. Искал отца своим будущим внуками, искал и, ему показалось, нашёл. Дело быстро сладилось, молодые люди поженились. Оправдали ожидания? Но вот ведь в чём дело – мы живём-то на Руси, а в Отечестве нашем зарекаться от сумы и от беды – занятие малоперспективное. Беда и пришла.

При первых родах, 11 мая 1880 года, Ксения умирает. На наследниках, как и на далеко идущих планах, пришлось поставить крест. После похорон дочери Винивитин выделяет Александру Ивановичу часть своей земли и отделяет его. Прадед покупает дом в центре села, который стоит и сейчас (в нём до конца своих дней жил его младший сын Иван). Затем, в возрасте 21 год, жить-то надо, снова женится на шестнадцатилетней Евдокии Федоровне Дудкиной, дочери колыванского мещанина Фёдора Ананьевича Дудкина.

В их семье появились на свет шестеро детей. Две дочери – Прасковья (1882 года рождения) и Лукерья (1885 года рождения). Четверо сыновей – Илья (1886 года рождения), Петр (1890 года рождения), Николай (1895 года рождения) и Григорий (1897 года рождения). В 1905 году Евдокия Федоровна умерла. А Александр Иванович женился в третий раз на Евдокии Акимовне Чернышевой. В 1905 году у них родился сын Иван. Прадед занимался выделкой кож и катал пимы (валенки), частенько наведывался к родителям в Тайгу.

Годы жизни: 1859-1938. Похоронен Александр Иванович на Ново-Кусковском кладбище. (это под фото надо сделать)

Так что мой дед – Сухачев Пётр Александрович – появился в средней, по тогдашним меркам, семье. В те времена дети рано приобщались к нелёгкому крестьянскому труду. Лишним образованием народу головы не заморачивали. Дед-то, правда, считался приличным грамотеем на селе, сумев окончить четыре класса церковно-приходской школы. Пришло время, и он женился на бабушке – Хритинье Михайловне, урождённой Соктиной. Вскоре молодая семья пополнилась старшим братом моего отца – Сергеем. Тут деда призвали на действительную военную службу. В Томске рекрутская комиссия определила его в гвардию. Основания для службы в отборных частях все имелись – высокий рост, стройное телосложение, правильные черты лица и ничем не запятнанное прошлое. Но с вхождением в элиту нашей армии пришлось подождать. В Томске без пяти минут гвардеец случайно встретил служивого земляка. Короткой встреча не получилась, в молодости вообще время летит не заметно. Но в рекрутском присутствии часовое опоздание ещё как заметили, и с гвардией пришлось распрощаться. Служить пришлось в Томске, в 42-ом Сибирском стрелковом полку, тут и застала деда Германская война.

28 июля 1914 года состоялось «принципиальное убийство» – хорватский студент Гаврило Принцип застрелил австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда. Великая, а для нас вскоре после окончания забытая война стартовала. Ирония истории в том, что Франц-Фердинанд был женат на чешке, потому неплохо относился к славянам. Даже ратовал за установление дружеских отношений с Сербией.

«Все ищут и не находят причину, по которой началась война. Их поиски тщетны, причину они не найдут. Война началась не по какой-то одной причине, война началась по всем причинам сразу», – к высказыванию Томаса Вудро Вильсона добавить-то и нечего.

 

1 августа 1914 года Германия объявила России войну. В нашей истории полно войн, к которым мы были не готовы, а проиграли мы войну именно ту, к которой были готовы. Войну, которую ещё и хотели. Зарвавшимся тевтонцам полагалась хорошая трёпка. Потому, 19 июля 1914 года, дней за десять до выстрела в Сараево, в России была объявлена мобилизация.

Началось развёртывание воинских частей до штатов военного времени и в Томском гарнизоне. После укомплектования подразделений в 42-м Сибирском стрелковом полку состояло: 79 офицеров, 9 классных чиновников, 4442 нижних чина [1. Л.363-379]. Всем военнослужащим для поднятия боевого духа выдали медали (бронзовые) под названием «300 лет царства дома Романовых». На фронтальной части медали изображены портреты Николая Второго и Михаила Фёдоровича. По кругу медали изображён орнамент в виде бус и точек. На другой стороне медали подпись: « В память 300–летия царствования дома Романовых 1613 – 1913». Лента колодки медали трёх цветов: оранжевого, белого и чёрного – гербовых цветов династии Романовых. К медали полагалось свидетельство о праве ношения.

В конце августа эшелоны полка, включённые в 11-ую Сибирскую стрелковую дивизию, убыли на фронт [2. С. 324]. Дивизии в составе 1-го Туркестанского армейского корпуса (командующий генерал-лейтенант М.Р. Ерофеев) надлежало действовать в Восточной Пруссии. В начале войны корпус находился на Юго-Западном фронте, однако в сентябре был переброшен на Северо-Западный фронт. Боевое крещение полки 11-й Сибирской стрелковой дивизии приняли в ходе операции по деблокированию русской крепости Осовец. Части дивизии вынудили неприятеля прекратить осаду крепости. Первый же бой 42-й полк принял 14-15 сентября 1914 года в ходе Варшавско-Ивангородской операции (15.09.1914-26.10.1914). 22 сентября части корпуса перешли русско-германскую границу. Но командующий фронтом – генерал от инфантерии Н.В. Рузский, по не совсем понятным причинам, в ночь на 29 сентября отводит основные силы I Туркестанского корпуса на российскую территорию. Вторично русско-германскую границу части корпуса перешли 25 октября, сначала оттеснив немцев к городу Сольдау, а 3 ноября и захватив город. Правда, всего на сутки. В ноябре 1914 года грянуло 1-ое Праснышское сражение (75 км севернее Варшавы), по результатам которого немцы потеряли 60 тысяч солдат убитыми, ранеными и пленными. 42-й Сибирский стрелковый полк не подкачал тоже – отбросил прусский ландвер (вид ополченцев) за линию границы. Призовые полка по итогам операции – 1000 пленных с четырьмя орудиями в придачу. План противника по окружению наших армий был сорван [3. С. 39-47].

Немцы получили хорошую трепку и надолго запомнили сибирских стрелков. Вот что писал немецкий генерал Г. Блюментрит: «Сибиряк, которого частично или даже полностью можно считать азиатом, ещё сильнее и обладает значительно большей сопротивляемостью, чем его европейский соотечественник…. В наших самых первых атаках на Русском фронте мы быстро осознали, что встретили совершенно других солдат, чем французы и бельгийцы. Более суровых воинов с крепким боевым духом и решительностью. Мы терпели значительные неудачи…» [4. С. 72] .

Наше командование стремилось развить успех. Но разгромить немецкие войска в Восточной Пруссии с тем, чтобы потом двинуть на Берлин, не удалось. Да, русская армия по вооружению превосходила австрийскую, однако, значительно уступала немецкой. Плюс очень важный нюанс – русские генералы вели переговоры по радио открытым текстом, не шифруясь. Противник этим весьма успешно пользовался. Так или иначе, но развить успех не удалось, а с конца 1914 года на проведение боевых операций русской армией начал сказываться недостаток боеприпасов. В приказе штаба 1-го Туркестанского корпуса от 6 декабря 1914 года предписывалось ограничиться нормой в 6 снарядов на орудие в день.

Дальше дела пошли совсем неважно – с января 1915 года часть пополнения, прибывающего в полк, не имела уже и винтовок. Неудачи случаются и у самых великих полководцев. « Сир, есть семь причин (поражения). Во-первых, не подвезли снарядов….Достаточно! – перебил Наполеон. – Хватит и этой» . Исторический анекдот? Пусть. Зато коротко и толково. Главное – извлекать из неудач выводы, причём правильные выводы, Наполеон умел. Умели и мы.

Стратегическая задача германцев летом 1915 года состояла в том, чтобы разбить русскую армию и принудить Россию к сепаратному миру. 13 июля 1915 года, в ходе начавшейся 2-й Праснышской битвы, главный удар немцев пришёлся на нашу 11-ю Сибирскую дивизию. Всего перед фронтом дивизии находились 48 батальонов, 360 лёгких и 136 тяжёлых орудий, плюс резерв – 18 батальонов и 80 орудий. Сибирские стрелки располагали 20-ю батальонами и 44-мя орудиями. Дело для стрелков обстояло худо. Сибиряки оказалась в самом трудном на всем русско-германском фронте положении. А 42-й Сибирский стрелковый полк, занимая центр расположения дивизии, перекрывая совместно с 44-м полком шоссе, ведущее из Грудуска в Прасныш, оказался на самом острие наступления противника.

Тринадцатого июля в 4 часа 45 минут германская артиллерия принялась интенсивным огнём более восьмисот орудий утюжить позиции сибиряков. Тяжёлые снаряды сметали брустверы, превращая траншеи первой линии обороны стрелков в братские могилы. Не менее эффективно убивала и калечила шрапнель. Плотные клубы пыли и дыма накрыли всю первую линию обороны.  К вечеру в строю полков 11-й Сибирской дивизии осталось не более 5 000 человек. В 42-м Сибирском стрелковом полку, вступившим в бой в количестве 3788 штыков и 49 офицеров, вечером осталось 1 153 стрелка при 21 офицере. Наши отошли на 25-30 километров, заняв тыловые оборонительные рубежи. Да, полк нёс огромные потери, но продолжал упорное сопротивление, продолжал сражаться. Всего 11-я Сибирская дивизия потеряла 105 офицеров и 10 951 солдат. Однако русские войска сохранили позиции на реке Нарев. А войска, находившиеся в Польше, получили возможность отойти и занять новые позиции. Как видим, про «сам погибай, а товарища выручай» сибирякам лишний раз повторять нет нужды. Проявил себя и мой дед Сухачев Пётр Александрович:

Приказом по 1-му Туркестанскому армейскому корпусу от 21-го августа 1915 г. № 304 объявлены номера Георгиевских крестов 4-й степени, которыми награждены нижние чины частей войск корпуса приказом по корпусу от 27 июня 1915 г. за № 266 (в период оборонительных боев на северо-западном фронте). В списке солдат 42-го Сибирского стрелкового полка указан старший унтер-офицер Пётр (отчество не указано) Сухачев, который награждён Георгиевским крестом 4-й степени за № 231465, на основании п. 16 ст. 67 Статута : «Кто, вызвавшись охотником на опасное и полезное предприятие, совершит оное с полным успехом» …» [6. Л.516].

Началось великое отступление . Армия арьергардными боями сдерживала германские войска. Значительная часть населения, снявшись с насиженных мест, уходила вместе с русскими войсками. Дабы предотвратить надвигающуюся катастрофу, Император принял единственное, так ему, по крайней мере, казалось, правильное решение – 23 августа 1915 года отстранил великого князя Николая Николаевича Романова от должности Верховного Главнокомандующего и сам встал во главе армии. Совершил ошибку? Без учёта дворцовых и около дворцовых интриг – нет, безусловно. Тем более в краткосрочной перспективе (модное нынче выражение) хуже не стало. Но в долгую стратегически проиграл. Дальше – цугцванг. Снятие Николая Николаевича вызвало неудовольствие элит, увидевших бесспорное усиление позиций императрицы Александры Фёдоровны, то бишь Гришки Распутина. Царь проиграл не войну, проиграл схватку за власть. Но об этом чуть позже….

К сентябрю 1915 года в 11-й Сибирской стрелковой дивизии в строю насчитывалось 1916 штыков, а некомплект составлял 10 952 человека. В начале октября в дивизии насчитывалось 1 510 штыков в строю, некомплект составлял 11 990 человек. В конце великого отступления, на 27 октября 1915 года, 42-й Сибирский стрелковый полк, сведённый в один батальон четырёхротного состава, насчитывал 815 штыков при 15 офицерах. На вооружении находилось 4 станковых пулемёта. В созданной гренадёрской команде состояло 96 солдат, вооружённых только гранатами и холодным оружием.

Хоть и огромным трудом, но русская армия восстановила силы и боеспособность после тяжких неудач. К началу 1916 года в составе 42-го полка уже насчитывалось 12 рот, в которых числилось 46 офицеров, 1 497 нижних чинов и 300 нижних чинов в гренадёрских командах. На пополнение прибыло 32 прапорщика и 1 890 невооружённых нижних чинов. Не совсем уж и никчёмным оказался Император полководцем.

Как видно, и сибиряки продолжали оказывать выдающиеся подвиги мужества и храбрости в делах против неприятеля.

Правда, вот этот Георгиевский крест за № 253785 в тот год катастроф деда так и не отыскал. Сведения о нём нынче размещены на электронном портале «Георгиевские кавалеры Великой войны 1914-1918 гг.» и имеют архивный шифр – РГИА. Ф.496. оп.3. Д.913. Л.84.

Неразбериха на войне дело обыденное, тем более при отступлении. Вот и снова, формально (вспомним про гвардию) дед кавалер Георгиевского креста второй степени, а по справедливости – у него полный бант. То есть первая степень!

А в качестве косвенного подтверждения приведу в пример историю чеха Карела Вашатко, который был трижды представлен к награждению Георгиевским крестом 4-й степени. 20 августа 1916 года дублированные награждения были заменены Георгиевским крестом 1-й степени и Георгиевской медалью 2-й степени. Так Карел стал полным георгиевским кавалером! Увы, деду, в отличие от Вашатко, при жизни стать полным Георгиевским кавалером было не суждено, что нисколько не умаляет его доблести:

Приказом по 1-му Туркестанскому армейскому корпусу от 30-го января 1916 года нижние чины частей корпуса награждены Георгиевскими крестами 3-й степени.  В списке солдат 42-го Сибирского стрелкового полка указан старший унтер-офицер Пётр Сухачев, который на основании п. 4 ст. 67 Статута награждён Георгиевским крестом 3-й степени за № 71342: « Кто, при взятии занятого неприятелем укреплённого места, примером отличной храбрости ободрит своих товарищей и увлечёт их за собою » [7. Л. 91, 93 об.].

 

Но вот прибывающее в полк пополнение состояло уже из уроженцев европейской части России. Пополнения высылались из разных запасных батальонов во фронтовые части, понёсшие наибольшие потери. В результате, как и в большинстве сибирских частей, в 42-ом Сибирском стрелковом полку сибирский личный состав оказался в подавляющем меньшинстве, что с неизбежностью сказалось на боевых качествах подразделения.

При проведении перегруппировки войск, в преддверии планируемого на лето 1916 года наступления Русской армии, 11-ю Сибирскую стрелковую дивизию вывели из состава 1-го Туркестанского армейского корпуса и ввели в состав 4-й армии. Штабы привели в порядок документацию:

Приказом по войскам 4-ой армии Западного фронта от 16-го июля 1916 г. № 3040 фельдфебель 42-го Сибирского стрелкового полка Пётр Александров Сухачев награждён Георгиевским крестом 2-ой степени за № 21981 за то, что «12 сентября 1915 г., в бою у местечка Любча, за убылью всех офицеров из роты, принял командование под таковой и удержал наступающего противника, чем дал возможность нашей батарее и обозам переправиться через реку Неман». П. 11. ст. 67 Георгиевского Статута [8. Л. 111].

Десять месяцев деда искала и, наконец, нашла награда.

Однако, если обратить внимание на даты приказов, то получается, что подвиг, за который Пётр Александрович получил Георгиевский крест второй степени, был совершён ранее 30-го января 1916 года, то есть даты, когда его удостоили наградой третьей степени. Понятно почему, ведь 1915 год – год катастроф. Оттого и вполне понятная путаница. Примерам героизма русских солдат и офицеров в Великой войне несть числа. Далее привожу копии наградных документов деда:

Но героизм солдат и офицеров зачастую оказывался бесполезным. Летом 1916 года, когда успешно развивалось Брусиловское наступление. Западный фронт, чтобы не дать перебросить войска противника на юг, провёл Барановическое наступление. Барановичи – стратегически важный железнодорожный узел, где перекрещивались железнодорожные пути Москва – Минск – Брест-Литовск – Варшава и Вильно – Ровно.

Перед этим сибирцы долго и прилежно работали, создали целую сеть окопов. Затем, без всякой артиллерийской подготовки 11-я Сибирская стрелковая дивизия три раза пыталась захватить позицию 3-й ландверной дивизии у Лабуз и Дарова. Не получилось. Почему атаковали без применения артиллерии, даже сегодня совсем непонятно. Да, понятно, когда отсутствие снарядов предопределило неудачный исход прошлой летней кампании. А тут будто специально дали германцам хорошенько подготовиться и перегруппироваться. Потом, словно спохватились, выпустили более 7000 снарядов, из них 2000 тяжелых. Вроде знатно ввалили тевтонцам. Но это уже не помогло, целей никаких снова не достигли. А может и цели-то были другие у командования? Потому якобы и вдруг спохватились? Может, цели были берега речки Щары пропитать кровью – кровью наступавших русских? Вот эту цель достигли – особенно большие потери понёс соседний с 42-м полком, 41-й Сибирский стрелковый полк – до 70% своего состава. 4-я армия, потеряв за девять дней боёв почти 80 тысяч человек, продвинулась, вклинившись в оборону противника – на весьма незначительное расстояние к югу от Барановичей. Прекрасный стратегический замысел остался нереализованным. А ведь летняя кампания 1916 года могла склонить чашу весов на нашу сторону. Бесповоротно. Она и склонила бесповоротно, но бесповоротно в пользу наших союзников – стран Антанты. И уже без нас.

Теперь про цели. Главный либеральный идеолог Февральской революции П.Н. Милюков в одном из писем (опубликованном в 1983 году), однако написанном им давненько, сразу после отставки – в мае 1917 года, все толково объяснил и дал ответы на чуть выше поставленные вопросы:

Из письма лидера кадетской партии,бывшего министра первого Временного правительства П.Н. Милюкова бывшему члену Совета монархических съездов И.В. Ревенко:

Конец декабря 1917 – начало января 1918 года

«В ответ на поставленный Вами вопрос, как я смотрю теперь на совершенный нами переворот, чего я жду от будущего и как оцениваю роль и влияние существующих партий и организаций, пишу Вам это письмо, признаюсь, с тяжелым сердцем. Того, что случилось, мы не хотели. Вы знаете, что цель наша ограничивалась достижением республики или же монархии с императором, имеющим лишь номинальную власть; преобладающего в стране влияния интеллигенции и равные права евреев.

Полной разрухи мы не хотели, хотя и знали, что на войне переворот во всяком случае отразится неблагоприятно. Мы полагали, что власть сосредоточится и останется в руках первого кабинета министров, что временную разруху в армии и стране мы остановим быстро и если не своими руками, то руками союзников добьемся победы над Германией, заплатив за свержение царя некоторой отсрочкой этой победы.

Надо признаться, что некоторые даже из нашей партии указывали нам на возможность того, что и произошло потом. Да мы и сами не без некоторой тревоги следили за ходом организации рабочих масс и пропаганды в армии.

Что же делать: ошиблись в 1905 году в одну сторону – теперь ошиблись опять, но в другую. Тогда недооценили сил крайне правых, теперь не предусмотрели ловкости и бессовестности социалистов.

Результаты Вы видите сами.

Само собою разумеется, что вожаки Совета рабочих депутатов ведут нас к поражению и финансовому экономическому краху вполне сознательно.

Возмутительная постановка вопроса о мире без аннексий и контрибуций помимо полной своей бессмысленности уже теперь в корне испортила отношения наши с союзниками и подорвала наш кредит. Конечно, это не было сюрпризом для изобретателей.

Не буду излагать Вам, зачем все это было им нужно, кратко скажу, что здесь играла роль частью сознательная измена, частью желание половить рыбу в мутной воде, частью страсть к популярности. Но, конечно, мы должны признать, что нравственная ответственность за совершившееся лежит на нас, то есть на блоке партий Государственной Думы.

Вы знаете, что твердое решение воспользоваться войною для производства переворота, было принято нами вскоре после начала этой войны. Заметьте также, что ждать больше мы не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна была перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования.

Вы понимаете теперь, почему я в последнюю минуту колебался дать согласие на производство переворота, понимаете также, каково должно быть в настоящее время мое внутреннее состояние. История проклянет вождей наших, так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю.

Что же делать теперь, спрашиваете Вы…

Не знаю. То есть внутри мы оба знаем, что спасение России в возвращении к монархии, знаем что все события последних двух месяцев ясно доказали, что народ не способен был воспринять свободу, что масса населения, не участвующая в митингах и съездах, настроена монархически, что многие и многие агитирующие за республику делают это из страха.

Все это ясно, но признать этого мы просто не можем.

Признание есть крах всего дела нашей жизни, крах всего мировоззрения, которого мы являемся представителями. Признать не можем, противодействовать не можем, не можем и соединиться с теми правыми, подчиниться тем правым, с которыми так долго и с таким успехом боролись.

Вот все, что могу сейчас казать.

Конечно, письмо это строго конфиденциально. Можете показать его лишь членам известного Вам кружка».

Архив ФСК. Санкт-Петербург

Коняев Н.М. «Гибель красных Моисеев».М.: Вече, 2004.

Закулисные кукловоды получили результат – прекрасно спланированная операция, известная нам под названием Брусиловский прорыв, в ходе которой австрийцы потеряли около восьмисот тысяч человек убитыми, четырехсот тысяч пленными, для нас закончилась ничем:

«Никаких стратегических результатов эта операция не дала, да и дать не могла, ибо решение военного совета 1 апреля ни в коей мере выполнено не было. Западный фронт главного удара так и не нанёс, а Северный фронт имел своим девизом знакомое нам с японской войны «терпение, терпение и терпение». Ставка, по моему убеждению, ни в коей мере не выполнила своего назначения управлять всей русской вооружённой силой. Грандиозная победоносная операция, которая могла осуществиться при надлежащем образе действия нашего верховного главнокомандования в 1916 году, была непростительно упущена». Это Алексей Алексеевич Брусилов с горечью подвёл итоги прорыва, весьма недвусмысленно обвинив царя.

Император стал пожинать плоды своего решения от 23 августа 1915 года.

 

В 1917 году 11-ю дивизию передали в состав 10-й армии Западного фронта, занимавшую позиции по реке Берез, в ста километрах западнее Минска. Фронт стабилизировался. Но, опять и снова – но! Петроград ждал скорой революции, работа заговорщиков начала приносить плоды.

Британский историк Бернард Пирс охарактеризовал сложившееся положение следующим образом: « Фронт был здоров, тыл же прогнил» .

Ему вторит британский же военный атташе в России Альфред Нокс: « Если бы не развал национального единства в тылу, русская армия могла увенчать себя новой славой в кампании 1917 года».

Государю докладывали о заговоре, однако: « Ах, опять о заговоре, я так и думал, что об этом будет речь, мне и раньше уже говорили… добрые, простые люди все беспокоятся… я знаю, они любят меня и нашу матушку Россию и, конечно, не хотят никакого переворота. У них-то наверно больше здравого смысла, чем у других», – вот так государь отчитал своего флигель-адъютанта А.А. Мордвинова.

Иллюзии и безграничная вера в «руку Божию», в верность и честность подданных не позволили Николаю II трезво взглянуть на ситуацию. Потому, к началу волнений в Петрограде, в феврале 1917 года царь оказался слишком далеко от места событий. В Могилёве Ставка согласовывала план весеннего наступления. Когда же он направился в столицу, его беспардонно остановили и заставили написать манифест об отречении. Николай II, по моему глубокому убеждению, стал первым, кто проиграл информационную войну. Слухи про царицу из германцев, связь её с Гришкой Распутиным ползли по Империи.

И всё бы ничего, но уже появилась пресса, в те времена в тогу независимости даже и не пытавшаяся рядиться. Многие и до сих пор пытаются топором вырубить перьями написанное. Мало у кого получается. Да, наш последний самодержец, будучи лично порядочным и мужественным человеком, бороться не стал – отрёкся от престола:

Обрадовал родственников и военачальников. Ведь все командующие фронтами и флотами (кроме адмирала Колчака) и все великие князья присылали ему в Ставку телеграммы о необходимости отречения.

Встать на сторону царя оказались готовы только двое – хан Нахичеванский, мусульманин, командовавший Дикой дивизией, и генерал Фёдор Келлер, немец.

Хотя… Хотя вполне возможно, государь до последнего надеялся, что подданные всё же одумаются, авось , заметят несуразицу документа. Для чего разбросал по тексту намёки. Ведь отречение самодержавного государя не допускалось законами Российской империи! Это намёк номер один. Намёк номер два – в телеграмме государь говорит о передаче наследия на престол своему брату Михаилу Александровичу, в обход законного наследника – царевича Алексея. Побоку Свод Законов Российской империи! Ну и наконец, намёк номер три – подписана телеграмма карандашом. Единственный документ в истории государства Российского, подписанный карандашом!

Клятвопреступники одумались. А то! Верность царю, его наследнику и Отечеству? Так про это мы прочитаем в мемуарах битых белых полководцев. Государь поплакался в дневнике: « Кругом измена, и трусость, и обман …».

Заговорщики торжествовали. Получил свои тридцать серебряников за участие в перевороте и Брусилов, его назначили Верховным Главнокомандующим русскими армиями. Разочаровался быстро в новых правителях страны, потому быстро же и подал прошение об отставке.

Как и все части русской армии, 42-й Сибирский стрелковый полк пережил потрясение февральской революции 1917 года. Казалось бы, армия успешно преодолела снарядный голод, в летнем наступлении 1917 года русская артиллерия была обеспечена снарядами так, что запасов потом хватило на несколько лет братоубийственной войны. Однако армия и народ устали от войны. Потому требовалось быстрое решение. Такое решение быстро и нашлось – отречение Николая II от престола, должное, со всей очевидностью, решить все проблемы одним махом. Государь отрёкся, отрёкся и народ. Армия развалилась. Ликование на фронте воцарилось повсеместное, как на Пасху. Между тем, шёл Великий пост. А Временное правительство, получивши власть в стране (сейчас бы ту революцию назвали цветной), взялось во всю проводить реформы (непременный атрибут всех, в последующем названных цветными , революций). То есть принялось искать доказательства измены царя и коррупции в правительстве. Чрезвычайная следственная комиссия допросила сотни людей, измены и коррупции, однако, не обнаружив.

В результате тщательного обыска Царскосельского дворца комиссия выяснила также, что императрица – Александра Фёдоровна – не только не работает в интересах Германии, но она более всех других предана идее самодержавия в России и войны против Германии до полной победы союзников .

Гора даже не сподобилась родить мышь!

 

В ноябре 1917 года после заключения перемирия с немцами и начала переговоров о мире, новая Советская власть приняла ряд мер по постепенной демобилизации армии. В феврале 42-й полк направился с фронта в Томск. По прибытии в Томск, после передачи вооружения и снаряжения представителям новой власти, приказом по гарнизону г. Томска от 11 апреля 1918 года 42-й Сибирский стрелковый полк был расформирован. [10. Л. 110]. Так бесславно закончилась история славного полка!

Отречение Николая II не решило ни одной проблемы в стране, предсказуемо добавив новые. Первая мировая закончилась для России унизительным Брестским миром – сепаратным мирным договором, подписанным 3 марта 1918 года в Брест-Литовске представителями Советской России и Центральных держав. Он ознаменовал поражение и выход Советской России из Первой мировой войны.

Это уметь надо, чтобы выигранную войну и проиграть! Но невозможное – возможно! Три года страна упорно работала на победу и вместо того, чтобы немного потерпеть, ведь действительно немного оставалось времени до безоговорочной победы стран Антанты, буквально в самый канун триумфа бац – и « Мир народам! Землю крестьянам!». Лозунги чистые, кто бы спорил. Правда, в конечном счёте, идеализм или цинизм их провозвестников, а может гремучая смесь из идеализма с цинизмом, сбили нашим гражданам мозги набекрень. А с мозгами набекрень выдавливать из себя рабов каплями, как советуют классики – безнадёжное дело! Принялись, так нам сподручней, вычерпывать вёдрами. Эти вёдра образовали поток, в первый раз в двадцатом веке, смывший Великую Империю.

…Пётр Александрович Сухачев направился домой. Возвращение в родные пенаты, после долгой разлуки встреча с женой и сыном, если это не счастье, то что тогда? Ужасы передела мира остались позади. Отвоевался. По земле наскучался, натуру не заменишь – душа хлебороба.

А вот его старшему брату – Илье повезло меньше, он приехал с фронта с немецкой пулей в животе, которая потом его и доконала. Качественно германцы пули отливали.

Третий брат – Николай вернулся живой и здоровый. Для пушкаря уже подвиг.

Григорий – четвёртый брат тоже оказался дома. Правда, легальным его положение назвать нельзя. Дело в том, что он дал тягу из рекрутской команды, направлявшейся в город Томск, пополнять колчаковскую армию.

Младший из братьев – Иван возраста пушечного мяса, годного для первой мировой бойни, не достиг, потому постоянно находился при родителях. Его огни и воды брезжили впереди. Рядовому Советской армии – Ивану Сухачёву в Великую Отечественную довелось с боями пропахать от Москвы до Берлина. В столице третьего рейха, буквально накануне Победы он и получил своё первое ранение. Боевые награды находили пехотинца уже дома. Шутки с собой судьба позволяет проделывать, балуя шутников. Редко, правда. Не даром, ох недаром, Григорий Сухачёв откосил от мобилизации в Гражданскую. Великая Отечественная Война навсегда определила его в без вести пропавшие. В многотысячную когорту наших известных неизвестных солдат. Что ж, не самая плохая компания, а вечный огонь – не самое плохое надгробие. У нас ведь даже останки последней царской семьи могут быть элементами предвыборного шоу. Памятникам и усыпальницам вождей революции достаётся тоже отнюдь не слабо. Использовать же прах неизвестных солдат в брачных играх записных патриотов ещё никому в башку не пришло. Пока, по крайней мере.

В общем, как пальцы одной руки, одновременно похожими и разными оказались судьбы у пяти братьев.

Продолжение следует...

Литература и источники

1. РГВИА. Ф. 3376, Оп. 1. Д. 86. Дневник списочного и наличного состава 42-го Сибирского стрелкового полка.
1914–1915 гг.
2. Историческая справка по 42-му Сибирскому стрелковому полку [Электронный ресурс] Режим доступа:
http://www.antologifo.narod.ru/pages/list2/histore/ist42SibStP.htm.
3. История Первой мировой войны.1914–1918. М. 1975. Т.2.
4. Блюментрит Г. Московская битва /Г. Блюментрит; Вестфаль В.Роковые решения/ пер. с англ. Под ред. П.А. Жилина
– М. 1958.
5. История Первой мировой войны. 1914–1918. М. 1975. Т. 2.
6. РГВИА. Ф.2290. Оп. 1. Д. 584.
7. РГВИА. Ф. 2290. Д.594.
8. РГВИА. Ф. 2118. Оп. 2. Д. 305.
9. ГАРФ. Ф. 579. оп. 1. Д. 6392. .
10. РГВИА Ф. 3376, оп. 1. 42-й Сибирский стрелковый полк. Строевая часть. Папка приказов за 1918 год.

«Живоносный Источник» №2 (17) за 2021 г. 

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.