Наши герои спят

 (русский вальс начала XX века)

100 лет назад закончилась одна из самых жестоких войн на Земле. 11 ноября 1918 года было заключено соглашение о прекращении военных действий в Первой мировой войне. Это произошло в вагоне около французского города Компьень. Советская Россия, заключившая с агрессором сепаратный Брест-Литовский договор, в подписании не участвовала и в отличие от других стран этот день праздничным не считает. Сама она тогда задыхалась в братоубийственном огне Гражданской войны. А ту войну, названную империалистической, предпочли забыть.

Ещё не было спасительного пенициллина, и вывернутые штыком или шрапнелью солдатские кишки обрекали на долгую и мучительную смерть. Впервые в военных действиях применялись не только танки, авиация, осадная артиллерия, но и химическое оружие. Хотя первое применение газов было зафиксировано ещё в апреле 1854 года, во время Крымской войны, когда с кораблей антироссийской коалиции на Одессу были выпущены две «вонючие бомбы» [8]. В мировой войне 1914-18 гг. первая успешная, масштабная, газовая атака на Восточном фронте была применена немцами именно против наших Сибирских стрелковых полков, сформированных в Ново-Николаевске.

Рис.1. Положение на русско-германском фронте на 7 (20) февраля 1915 г.[1]

К началу 1915 года на Восточном фронте устанавливается позиционная война. На севере русские армии занимали часть Восточной Пруссии, на юге шли бои в Галиции. По центру же, в Царстве Польском, тогда ещё входившем в состав Российской империи, держалась оборона.  Именно Польша стала главной целью германского командования. Путём мощных ударов с северного и южного флангов предполагалось прорвать русских, окружить их и принудить Российскую империю выйти из войны.

Но зимние операции в Пруссии и на Карпатах для германцев не удались, и Польша продолжала  оставаться центральным театром военных действий Восточного фронта.

9-я немецкая армия генерал-полковника Августа фон Макензена  рвалась к Варшаве. На её пути упорно оборонялась 2-я русская армия генерала от инфантерии Владимира Васильевича Смирнова.

С середины января германцы стали проявлять повышенную активность на Болимовском секторе, успех на котором открывал  кратчайшие пути к польской столице,  в т.ч. железную дорогу Лодзь – Сохачёв - Варшава. А 31 января (18 по ст. ст.) немцы впервые на восточном театре военных действий прибегли к химической атаке.

По нашим позициям было выпушено 18 тысяч трёхкилограммовых гаубичных снарядов под маркой «Т» - с сильным бризантным действием и раздражающим слезоточивым газом ксилил-бромид. Несмотря на безлесье территории, атака не удалась, т.к. из-за морозной погоды газ кристаллизировался, и сильного поражающего воздействия на войска не оказал [6, с .17]. Тем не менее, счёт первым жертвам химической войны был открыт.

В контратаку были брошены дивизии 6-го Сибирского армейского корпуса под командованием генерал-лейтенанта Василия Иосифовича Гурко, но его наступление было жёстко подавлено оглушительным огнём артиллерии противника.

«На Бзуре немцы устроили нечто вроде Бородина – повели в атаку 7 дивизий, т.е. свыше 100 тысяч человек на пространстве 10 вёрст.., ничего не добившись» [17, с.143]. В ходе ожесточённых и изматывающих боёв обе стороны понесли огромные потери. Среди них были 9, 10, 11, 12, 49, 51 полки 3-й Сибирской стрелковой дивизии, где тоже служили призывники из Томской губернии.  Сотни их имён вписаны в эти январские списки потерь [11].

В 11-м Сибирском полку служил штабс-капитан Александр Михайлович Колюбакин, бывший член  III Государственной думы от Петербурга. В ночном бою 21 января он повёл свою роту в атаку, а после гибели командира батальона подполковника Бискупова принял командование батальоном. Будучи раненым в руку, штабс-капитан не отправился на перевязочный пункт, а продолжал атаку, веля за собой батальон. Под сильным пулеметным огнем бойцы всё-таки выбили неприятеля из окопов, но сам Колюбакин был наповал убит. Тело его нашли через три дня. Похоронен вместе с двумя офицерами полка. «Из этой братской могилы тело А.М. Колюбакина было выкопано прибывшей на поле битвы в Волю-Шидловскую дочерью покойного (служившей на Западном фронте сестрой милосердия – К.Г.) и отвезено в Петроград, откуда после литии отправлено в имение покойного» [17, с.142]. Награждён Георгиевским оружием с украшенным эфесом (Золотое оружие «За храбрость») [5].

Рис.2. Заметка о подвиге А.М. Колюбакина. [14, №233 от 16.10.15].

Великий князь Андрей Владимирович Романов записал в своём дневнике: «За пять дней с 18 по 23 янв. мы потеряли тут 40 000 ниж. чинов, 700 оф. на пространстве 7-10 верст.  Эта операция вызвала ожесточенную критику почти всех офицеров штаба… Правда, немцы линию не прорвали, но и мы не двинулись, и в результате потери не принесли решительно никакой пользы. …больно смотреть на это полное отсутствие энергии и желания взять инициативу в свои руки! [13]. Также (в 40 000 бойцов) оцениваются и потери немцев [1]. По сути, это было одно из самых кровавых сражений Первой мировой войны.

В состав 2-й армии вошла и 14-й Сибирская стрелковая дивизия под командованием генерал-лейтенанта Константина Романовича Довбор-Мусницкого. Её полки формировались в Ново-Николаевске, Томске и Омске. 53-й Сибирский стрелковый полк, а частично и 55-й были сформированы из кадра 41-го Сибирского полка и мобилизованных в первые месяцы войны. Уже в конце сентября 1914-го подразделения 53-го полка под командованием полковника 41-го полка Алексея Николаевича Свешникова были в Варшаве. 11 октября  дивизия вошла в состав 6-го Сибирского корпуса. 25-го января 1915 года в полк был назначен новый командир - полковник 200-го Кроншлотского пехотного полка Петр Порфирьевич Шрамков. 55-м полком командовал полковник Виктор Лукич Попов. 15 мая он «за отличие в делах против неприятеля» был награждён Георгиевским оружием (Приказ по Х армии № 574) и отбывает в отпуск.[1] Полковой журнал военных действий 55-го полка отмечает, что с 15 мая во временное командование  полком вступил полковник Константин Иванович Бернштейн.[2]

14-я Сибирская дивизия дислоцировалась в 50 километров западнее Варшавы, достаточно плотно закрывая  почти 15 километровый участок фронта западнее реки Гнида между Закржевом и высотой 45,7 у Воли Шидловской. На северном, правом участке стоял 55-й Сибирский полк (4 батальона, 7 станковых пулеметов, 39 человек комсостава, 3730 штыков и 129 безоружных), а на левом 53-й Сибирский полк (4 батальона, 6 станковых пулеметов, 35 человек комсостава, 3250 штыков и 193 безоружных).

Рис.3. Схема расположения 53-го Сиб.стр.п. у Боржимова, с 12 по 19 мая[3]

Сразу за ними, в Червона Нива находились 56-й Сибирский полк дивизионного резерва (полковник М.Н. Фукин) и в Гузове 54-й полк армейского резерва (полковник В.В. Ивашкевич). В состав дивизии входили 36 пушек 76-мм, 10 гаубиц 122-мм, 8 орудий поршневых, 8 гаубиц 152-мм, 4 пушки 107-мм и автопулеметный взвод [6, с .25].

Против 14-й Сибирской стрелковой дивизии вокруг Болимова стояли германские части III и XXV резервных корпусов 9-й армии.

Рис.4. Газовая атака у Болимова. 31 мая 1915. [6]

Вдоль фронта немцы установили сплошную линию из 12 000 газобаллонов со сжиженным хлором. Это было недалеко от места первого, зимнего применения газа. Баллоны высотой в 1 м при диаметре 15 см были объединены в батареи по 10–12 штук. К коллектору также был присоединён баллон со сжатым до 150 атмосфер воздухом  - в качестве компрессора. На каждую пару-тройку сотен метров приходилась батарея из 10 баллонов.

Наша разведка это дело «прохлопала», хотя были и показания пленных и наблюдения за противником, но доклады сводились к тому, что противник «укрепляет окопы». Адъютант 53 полка поручик Веселовский записал в журнале военных действий, что посланные в сторону противника два аэроплана, были жестоко обстреляны — «по ним было выпущено около 300 тяжёлых и лёгких снарядов».[4] Стало известно о приказе по германским войскам: «Сам Бог с нами и за нас. Борясь с целым миром, мы волей его получили в руки новое могучее оружие – газы, которым мы победим врагов… Не пройдёт и двух месяцев как враги наши будут разбиты» [14, №114, 27 мая 1915. С.3].

16 мая было в журнале отмечено,  что в ближнем тылу противника, у д. Зиомбки «замечен столб пыли» и прошедший из Болимовского леса «обоз около 30 фургонов».[5] Кроме того, были доклады и о проехавших в сторону фронта 9 больших закрытых брезентом повозок с упряжками по 6 лошадей. Но что это был за груз, предположить никто не мог. Необходимо заметить, что командование соседней с сибиряками 55-й пехотной дивизии по собственной инициативе заказало в Москве противогазные маски и даже отправило за ними приемщика.

После установки газовых батарей немцы ещё в течение нескольких суток выжидали благоприятных метеорологических условий.  

И вот 31 мая (18 по ст. ст.) в 3 часа 20 минут германские части начали атаку. 48-й пехотный полк 5-й резервной дивизии против 55-го Сибирского стрелкового полка и 49-я резервная дивизия против 53-го Сибирского стрелкового полка и 217-го Ковровского полка 55 пехотной дивизии генерал-майора Петра Матвеевича Захарова. После короткого обстрела русских позиций из 105-мм полевых орудий по линии фронта появился зеленоватый дым. Выброс хлора длился всего 2-3 минуты. За это время сформировалось плотное газовое облако, неуклонно продвигаемого западным ветром на наши позиции.

Одновременно с применением газа противником был открыт мощный винтовочно-пулеметный и артиллерийский огонь. Поначалу сибиряки приняли надвигающееся облако за обычную дымовую завесу перед атакой противника, и сконцентрировались на передовых позициях, начали подтягиваться резервы из 54 и 56 полков. Но когда газы стали спускаться в окопы, бойцы сразу почувствовали головокружение, кашель, рвоту. У бойцов изо рта шла белая пена, они захлёбывались кровью из лёгких, теряли сознание. Упавшие на землю отравлялись и в страшных мучениях погибали.

Справка: Хлор - отравляющее вещество удушающего действия с резким запахом и сладковатым вкусом. В 2,5 раза тяжелее воздуха, способен «затекать» в убежища. Один килограмм жидкого хлора образует 300 литров газа. Германский газовый баллон емкостью 10 литров давал при газопуске до 900 кубометров газообразного хлора при боевой концентрации 0,5% (по объему). Человек, попав в такое облако, погибал в течение нескольких минут [15].

Выпускаемые противником артиллерийские снаряды также были снаряжены удушливым газом, и к 4 часам 30 минутам хлор разлился на десяток километров на восток, достиг Сохачёва, Орышева, Вискитина, образовав в низинах газовые болота. Вскоре всё было кончено. Окопы первой оборонительной полосы оказались заполнены трупами и умирающими. «Газ был настолько ядовит, что растения и трава на большом расстоянии от окопов были  сожжены им — съежились и засохли».[6] Земля также была усыпана задохнувшимися лошадьми.   

Как могли солдаты спасались от смертоносного газа. Многие из офицеров, знающие о недавней апрельской атаке под Ипром, приказали бойцам дышать через ткань, смоченную водой или мочой. Несмотря на удушье и огромные потери, оставшимся в строю сибирякам удалось отбить противника и удержать участок.

При поддержке артиллерии к 5 часам утра атака германских стрелков, идущих вслед за газовым облаком, была остановлена. На передовую были подтянуты резервы – 2-й батальон 56-го Сибирского стрелкового полка, занявший на правом фланге позиции по железной дороге и батальон 219-го пехотного полка на левом. Наготове был и 54-й Сибирский стрелковый полк.

Около 7 часов германцы вновь перешли в наступление на участках 55-го и 217-го полков. Несмотря на мощную артиллерийскую поддержку, ответный огонь русских, заставил наступавших залечь, а после и отступить с большими потерями.

После 14 часов и до темноты атаки германцев следовали одна за другой, против 55-й дивизии на юге участка фронта, против сибиряков в центре и на севере. Но все они были отбиты, причём после одной из атак на 55-й Сибирский стрелковый полк артиллерийским огнем противник был даже отброшен из своих временных окопов и были захвачены пленные 48-го резервного полка. Последняя, девятая атака была отбита полком уже около полуночи, наступление противника было провалено.

Журнал военных действий 55-го Сибирского стрелкового полка отмечает: «Об отдельных примерах героизма не приходится говорить, так как все держали себя героями… В некоторых ротах после отбития атаки оставалось по 5-10 человек».[7]

Ночью началось переформирование. Остатки 55-го полка были сменены 56-м Сибирским полком и отошли к Александрову,  а 53-й полк, попавший в эпицентр газовой атаки и практически уничтоженный, был сменён 54-м и отошёл к Гузову. К Воле Шидловской был выдвинут и один батальон прибывшего из армейского резерва 10-го Сибирского стрелкового полка. Также был усилена 55 пехотная дивизии, куда к тому же прибыли заказанные ранее противогазные маски. Но было поздно.

По данным А.Н. Де-Лазари потери только 53-го Сибирского стрелкового полка составили 96,2% солдат (3127 чел.) и 48,6 комсостава (17 чел.), 55-го Сибирского стрелкового полка составили 70,4% солдат (2625 чел.) и 41 комсостава (16 чел.). 55-я пехотная дивизия потеряла 3070 бойцов. 1183 человека от отравления умерли [6, с .29].

Рис.5. Результаты газовой атаки 31 мая 1915. [9]

На следующий день погибшие 53-го полка «были похоронены частью в Вискитниках, частью около д. Червоной Нивы, и около д. Гумин в лесу», а убитый в бою прапорщик Вахнин у костёла в д. Курдванов.[8]

На позиции приехал командующий 2-й армии генерал В.В. Смирнов, «благодарил за то, что полк не сдал 18 числа позиции», «беседовал с офицерами по поводу газов, пожаловав одному нижнему чину, телефонисту Георгиевский крест 4 степени».[9] Полковнику К.И. Бернштейну «за отличие в делах против неприятеля» императором пожалован Орден Святого Владимира IV-й степени.

Удивительная вещь. Правительственная пропаганда скрывала последствия германской газовой атаки. Популярнейшая военная газета «Русский инвалид» бурно обсуждала бои на море, в Галиции и Сербии, и лишь 23 мая упомянула о газовой атаке, причём перевернув всё с ног на голову: «На Бзуре 19 мая неприятель выпустил огромное облако газов, которое от неприятельских позиций дошло до реки, но вместо того чтобы, двинуться на наши позиции, вследствие переменившегося ветра, повернуло назад, и достигнув германских окопов, расползлось по ним. Германцы убегали из многих траншей и окопов и провожаемые нашим метким огнём, на широком фронте бежали по открытому пространству» [12]. Но весть о трагедии всё же дошла до Сибири. Ново-Николаевск оплакивал своих земляков.

В ночь на 7 июля (24 июня по ст. ст.) германцы провели ещё одну газобаллонную атаку. Снова на участке Воля Шидловская — Суха. В этот раз под удар попали опять 55-я пехотная и 6-я Сибирская дивизии. «Атака была настолько энергична и таким густым облаком газа, что никаких общих, хотя и подготовленных мер осуществить не удалось; даже самое надевание повязок оказалось слишком долгим по сравнению с быстротой отравления газами» [2, с. 346]. Поставленные в войска противогазовые повязки оказались не пригодными. Они действовали не более 15 минут. Но в отчётах расследования боя упоминается  солдатская смекалка одного неизвестного стрелка 21-го Сибирского полка, придумавшего более эффективную защиту.

Из состава этого полка, сформированного в Благовещенске, германским газом было выведено из строя до 97% личного состава. И всё же на следующий день русские отбили противника и вернулись на исходные позиции.

Дальнейшие военные события развивались не в пользу русской армии. Весной австро-германские войска совершили мощный прорыв фронта в Галиции, в районе Горлице. Южный фланг Польши был оголён. Летом немцы развили активное наступление с юга, со стороны Галиции между Вислой и Бугом и в Восточной Пруссии в сторону Риги. Во избежание окружения русским войскам пришлось покинуть Польшу и, в результате, отойти за реку Неман. К концу года линия фронта протянулась с севера на юг империи почти по прямой.

После январской газовой атаки русскими военными стала обсуждаться возможность ответного химического ответа. Для использования предлагался газ фосген, но «верховный главнокомандующий относился к употреблению снарядов отрицательно» [2, с. 315]. И только после потерь под Волей Шиловской Великий князь Николай Николаевич признал, «что ввиду полной неразборчивости нашего противника в средствах борьбы единственной мерой воздействия на него является применение и с нашей стороны всех средств, употребляемых противником...» [10]. Но наладить производство химических снарядов (в первую очередь авиабомб) удалось лишь к концу декабря 1915 года, да и их воздействие на противника было ничтожно. Массово и эффективно применить химическое оружие против германцев России удалось лишь во время Брусиловского прорыва.

Летописцы 217 Ковровского пехотного полка 55 дивизии провели глубокую работу по его истории [7]. Он были сформирован во Владимире на основе 9-го гренадерского Сибирского полка. Бои 18 мая 1915 года в летописи прослежены детально. Командир 217-го, полковник Фёдор Иванович Осипов, узнав о серьезном положении и деморализации полка, «презрев явную опасность, отправился в передовые окопы и, лично руководя уцелевшими бойцами, отбил атаку; страдая от удушья, хотел уйти, но, видя, что противник повел вторую атаку, остался, отбил еще две атаки противника и окончательно удержал за собой наши позиции». Был контужен в голову и спину, ранен в верхнюю треть правой голени вблизи разорвавшимся тяжёлым снарядом с одновременным отравлением удушливыми газами.[10]

Командир 3-го батальона штабс-капитан Михаил Николаевич Антонов невзирая на то, что «под воздействием удушающего газа от батальона осталось всего 100 бойцов, сам мучаясь удушьем, вскочил с нижними чинами на бруствер, отбил несколько германских атак, чем предотвратил неизбежную потерю нашей позиции»[11].

Отличился и полковой священник Владимир Дмитриевич Праницкий. Будучи отравленным газами и получив воздушную контузию он, «проявив самоотверженную смелость и героизм, способствовал поддержанию бодрости и воинского духа в солдатах, с крестом и иконой явившись в передовую линию и пасторским словом ободрял людей во время боя».[12]

Чудеса храбрости, отваги и беззаветного мужества в особенности оказали нижние чины. Командир 12 роты подпоручик Фёдор Криштонов оказал решительное содействие в отбитии атаки на 9 и 11 роты. Позволив наступающим цепям противника подойти к нашим окопам на близкую дистанцию, он «с несколькими нижними чинами занял бруствер впереди окопов и фланговым огнем нанес наступающему противнику громадный урон, чем вынудил его к отступлению и таким образом удержал позицию»[13].

Осипов, Антонов, Праницкий и Криштопов награждены орденами Св. Великомученика Георгия Победоносца IV ст.  Нижние чины также были награждены Георгиевскими крестами 4-й и 3-й степени и Георгиевскими медалями: подпрапорщики Александр Братцев, Иван Шандов, Иван Титов, Михаил Ларин, Иван Панфилов, Иван Голунов, Михаил Потапов, Николай Воронов, старшие унтер-офицеры Дмитрий Пономарев, Михаил Зеленков, Алексей Тринкунов, Михаил Веселов, Иван Копысов, Федор Даниленко, Илларион Лопашев, Георгий Перехватов, Дорофей Кривенко, младшие унтер-офицеры Иван Динищук, Игнатий Сорокин, Иван Горшков, ефрейторы Платон Свистунов, Иван Пислинг, Афанасий Максимов, Федор Михайлов и многие другие[14].

Рис.6. Одно из воинских кладбищ у Гузова. Фото Piotr Gapiński [4]

Бойцов 217 полка, погибших в тех ужасных боях, захоронили в братских могилах в конце деревни Воля Шидловская. У Гузова, Боржимова и многих других деревень также находятся воинские кладбища, места упокоения русских и германских солдат. Немцы лежат ровными рядами, наши в заросших кустарником братских могилах, от которых сохранились только насыпи [4]. Вот на этой табличке написано: памяти погибших солдат около Шиловской Воли. Убито 1 и 2 февраля 1915 – 30 000 человек, отравлено газами 31 мая и 6-7 июля 5000 человек.

Применение отравляющих газов в годы Первой мировой войны ещё требуют оценки, хотя бы моральной. Например, по некоторым данным потери только русской армии составили почти 475 340 отравленных, из которых 56 000 человек умерли. Это более половины от потерь всех армий [3].

Память о тех событиях в Польше хранят. Кое-где поставлены памятные камни. С 2010 года под Болимовым ежегодно проходит военно-историческая реконструкция сражения с имитацией газовой атаки и ночными боями. Фестиваль «Болимов» собираются десятки военно-исторических клубов из разных стран и множество зрителей. Регулярно приезжают на места боёв и ребята из Новосибирска, члены Ново-Николаевского военно-исторического клуба. Их усилиями найдены захоронения русских  солдат в окрестностях города Прасныша, установлен им памятник, привезена сибирская земля.

А в Новосибирске, откуда уходили на защиту Родины доблестные сибирские полки памятника солдатам той войны, называемой Великой, Второй отечественной так до сих пор и нет. 

Библиографический список

1. Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Вd 7. Die Operationen des Jahres 1915; Die Ereignisse im Winter und Frühjahr. Berlin: E.S. Mittler & Sohn, 1931 S. 167
2. Барсуков Е.З. Артиллерия русской армии (1900–1917 гг.): в 4-х томах. Т. I. М.: Воениздат МВС СССР, 1948. 392 с. С. 346.
3. Белаш Е.Ю. Мифы Первой мировой М.: Вече. 2012. 416 с. С. 164
4. Велосипедные страницы [Электронный ресурс] // Велосипедные страницы URL: http://rowery.olsztyn.pl/wiki/miejsca/1914 (дата обращения 23.11.2018). 
5. Высочайшие приказы за сентябрь и октябрь 1915 года. [Электронный ресурс] // Памяти героев Великой войны URL: http://gwar.mil.ru (дата обращения 28.11.2018).
6. Де-Лазари А.Н. Химическое оружие на фронтах Мировой войны 1914-1918гг. Краткий исторический очерк. М.: Государственное военное издательство, 1935. 143 с.
7. Коллеров А.Л., Самойлов А.В. Незабытая война – незабытые судьбы. Ковровский, Горбатовский, Клязьменский пехотные полки: боевой путь, люди и подвиги (к 100-летию начала Первой Мировой войны). Владимир: издательство Транзит-Икс, 2014. 264 с. С. 36-37
8. Нахимов П.С. Документы и материалы. СПб.: Петербургский институт печати, 2003. Т. 2.  464 с. С. 46
9. Олейников А.В. Кровавая Воля Шидловская . Первая ядовитая. Часть 2. Ни шагу назад [Электронный ресурс] // Военное обозрение. URL: http:// topwar.ru/131435-pervaya-yadovitaya-chast-2-ni-shagu-nazad.html (дата обращения 03.12.2018). 
10. Отчет Особой распорядительной комиссии по артиллерийской части. С. 32, 33. Цит по: 2. С. 344.
11. Памяти героев Великой войны [Электронный ресурс] // Памяти героев Великой войны URL: http://gwar.mil.ru (дата обращения 28.11.2018).
12. Последние военные новости //  Газета «Русский инвалид». №112, 23 мая 1915. С.2
13. Романов А.В. Военный дневник // Журнал «Октябрь» №4, 1998. М.: ИД Октябрь.  с. 138-173, с.161. 
14. Телеграммы. //  Газета «Русский инвалид».
15. Супотницкий М.В.  Отравляющие вещества и химическое оружие Первой мировой войны // Журнал «Офицеры». № 3, 2010. М.: ИД Офицеры. С. 56–61.
16. Шабанов В.М. Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Именные списки 1769—1920. (Биобиблиографический справочник). — М.: Русский мир, 2004. 928 с.
17. Шумский К. Дневник немецкого наступления. // Журнал «Нива». Т. 93, №8, приложение, 1915. Петроград: Издательство Т-ва А. Ф. Маркс.