Большевистский переворот в Петрограде в октябре 1917 г. и распространение Советской власти на территории России вызвали контрреволюционную реакцию во многих регионах страны. Борьба против Советской власти на востоке России началась уже в конце 1917 г. В декабре в Омске и Иркутске произошли юнкерские мятежи. На территории Оренбургского казачьего войска борьбу возглавил атаман А.И. Дутов, Забайкальского казачьего войска — атаман Г.М. Семенов, Амурского казачьего войска — атаман И.М. Гамов, Уссурийского казачьего войска — атаман И.П. Калмыков, в полосе отчуждения Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) — генерал Д.Л. Хорват.

Первые шаги по организации антибольшевистской борьбы в региональном масштабе были сделаны на Общесибирском чрезвычайном областном съезде в Томске 6–15 декабря 1917 г. Съезд отказался признать Советскую власть и для управления краем избрал Временный Сибирский областной совет во главе с Г.Н. По­таниным. Большинство его членов являлись эсерами. Пред­по­лагалось, что совет передаст свои полномочия Сибирской областной думе, созыв которой намечался на вторую половину января 1918 г. Сибирская областная дума, в свою очередь, должна была сформировать правительство — орган исполнительной власти в Сибири. Но в ночь на 26 января 1918 г. Томский совет распустил Сибирскую областную думу. Избежавшие ареста члены думы на конспиративном совещании избрали Временное Сибирское правительство во главе с эсером П.Я. Дербером [1] . Организация вооруженной борьбы против Советской власти в Сибири была поручена военному министру, эсеру, подполковнику А.А. Кра­ковецкому. Его уполномоченными на территории Западно-Сибирского военного округа стал штабс-капитан А. Фризель, на территории Восточно-Сибирского военного округа — прапорщик Н.С. Калашников.

Параллельно эсеровским военным организациям, руководимым Краковецким, и независимо от них формировались непартийные офицерские организации, оказавшие большое влияние на общесибирское подполье. В результате эсеры утратили руководящую роль в военных вопросах, а на их место выдвинулись старшие по чину беспартийные офицеры: в ЗСВО — полковник А.Н. Гри­шин-Алмазов, в ВСВО — полковник А.В. Эллерц-Усов. Тайные организации имелись не менее чем в 38 населенных пунктах от Урала до Забайкалья. В них состояло около 6 тыс. подпольщиков, в т.ч. примерно 3,8 тыс. в Западной Сибири и около 2,2 тыс. — в Восточной. Для координации подпольной работы к концу мая в Новониколаевске был создан Центральный штаб, возглавляемый А.Н. Гришиным-Алмазовым.

Весной 1918 г. наибольшую опасность для Советской власти в Сибири представлял Особый Маньчжурский отряд атамана Г.М. Се­менова, который, базируясь в полосе отчуждения КВЖД на территории Китая, в апреле 1918 г. предпринял наступление на Читу. В перспективе Семенов рассчитывал двинуть свои войска по Транссибирской магистрали далее на запад для налаживания связи с сибирскими и оренбургскими казаками. В апреле-мае красногвардейские и красноармейские отряды со всей Сибири начали постепенно стягиваться в Забайкалье для борьбы с Семеновым. В результате гарнизоны советских войск в сибирских городах оказались ослабленными, а шансы антибольшевистского подполья на успех повысились.

* * *

В конце мая 1918 г. военно-политическая ситуация на Урале и в Сибири коренным образом изменилась в результате антибольшевистского выступления Чехословацкого корпуса. Это воинское соединение было сформировано по инициативе Союза чехословацких обществ в России из военнопленных и эмигрантов чешской и словацкой национальностей в составе Русской армии осенью 1917 г. Корпус состоял их двух стрелковых дивизий и запасной бригады, до марта 1918 г. дислоцировавшихся в тылу Юго-Западного фронта. В связи с демобилизацией Русской армии, по согласованию с державами Антанты, 15 января 1918 г. объявлен автономной частью французской армии. Тогда же страны Антанты поставили вопрос о его переброске в Западную Европу. 26 марта 1918 г. советское правительство выразило готовность содействовать эвакуации корпуса через Владивосток. К концу мая эшелоны с чехословацкими солдатами растянулись на железной дороге от Пензы до Владивостока. Стремление Советской власти разоружить эшелоны привело к их вооруженному выступлению. К этому времени войска корпуса объединялись в четыре оперативные группы. Пензенская (Поволжская) группа поручика С. Чечека насчитывала 8 тыс. штыков, Челябинская группа подполковника С.Н. Вой­це­хов­ского — 8,8 тыс., Сибирская группа капитана Р. Гайды — до 4,5 тыс., Владивостокская группа генерала М.К. Дитерихса — 14 тыс. Командовал корпусом русский генерал В.Н. Шокоров. Решение о вооруженном выступлении против Советской власти было принято на совещании военных и политических руководителей корпуса в Челябинске 20 мая 1918 г. Непосредственное руководство выступлением взяли на себя Чечек, Войцеховский и Гайда. Руководители антибольшевистского подполья в работе совещания не участвовали и узнали о его решениях только накануне или во время восстания.

25 мая советская власть пала в Мариинске, 26 мая — в Новониколаевске, 27 мая — в Челябинске, 31 мая в — Томске, 7 июня — в Омске, 11 июня — в Семипалатинске, 15 июня — в Барнауле. 30 мая 1918 г. в Новониколаевске состоялось заседание т.н. Совета при уполномоченных Временного Сибирского правительства (ВСП). Совет постановил учредить Западно-Сибирский комиссариат (ЗСК) с соответствующими отделами по отраслям деятельности. ЗСК являлся временным органом. Предполагалось, что в скором времени его функции во всесибирском масштабе примет на себя избранное Сибирской областной думой Временное Сибирское правительство. 15 июня ЗСК перебазировался в Омск, а 30 июня передал свои властные полномочия Временному Сибирскому правительству П.В. Во­логодского. В Совет министров правительства вошли пять министров, избранных Сибирской областной думой.

* * *

На базе подпольных военных организаций быстрыми темпами формировались вооруженные силы правительства, получившие наименование Сибирская армия (командующий генерал А.Н. Гришин-Алмазов). 28 мая — 12 июня 1918 г. она именовалась «войсками Западно-Сибирского военного округа», 13 июня — 27 июля — «Западно-Сибирской отдельной армией». Штаб армии первоначально располагался в Новониколаевске, а с 15 июня — в Омске. К 1 июня 1918 г. в состав армии входили Новониколаевский Сибирский стрелковый полк (470 чел.), рота поручика Перова (200 чел.), Новониколаевский кавалерийский эскадрон (90 чел.) и конвойная команда (25 чел.), всего 785 бойцов. К сентябрю 1918 г. армия уже имела в своем составе пять армейских корпусов: I Средне-Сибирский (1-я и 2-я Сибирские стрелковые дивизии), II Степной Сибирский (4-я и 5-я Сибирские стрелковые дивизии, Сибирская казачья дивизия, Партизанская дивизия), III Уральский (6-я и 7-я Уральские дивизии горных стрелков, 2-я и 3-я Оренбургские казачьи дивизии), IV Восточно-Сибирский (3-я и 8-я Сибирские стрелковые дивизии, 4-я конная бригада) и V Приамурский (9-я Сибирская и Забайкальская казачья дивизии, Особый Маньчжурский отряд).

Для комплектования и снабжения войск, а также охраны государственного порядка вся подвластная Временному Сибирскому правительству территория была разделена на корпусные районы (округа). В район I корпуса входили Томская и Алтайская губернии, исключая казачьи земли последней; II корпуса — Тобольская губерния, Акмолинская и Семипалатинская области, а также казачьи земли Алтайской губернии; III корпуса — освобожденные от большевиков Златоустовский уезд Уфимской губернии, Челябинский, Троицкий и Верхнеуральский уезды Оренбургской губернии, Кустанайский уезд Тургайской области, Пермская губерния; IV корпуса — Енисейская и Иркутская губернии, Якутская и Забайкальская области, исключая казачьи земли последней; V кор­пуса — Амурская, Приморская и Камчатская области, а также казачьи земли Забайкальской области.

Личный состав армии комплектовался за счет офицеров и казаков, подлежавших мобилизации, а также добровольцев, общая численность которых к началу сентября 1918 г. составляла более 60 тыс. чел. На основании указа Временного Сибирского правительства от 31 июля 1918 г. в конце августа — начале сентября в Сибирскую армию были призваны новобранцы 1898–1899 гг. рождения, в результате чего ее численность к октябрю возросла до 200 тыс. чел., в т.ч. 10 тыс. офицеров. В это время Сибирская армия превратилась в самое крупное антибольшевистское военное объединение в России. Однако вооружить такое количество людей не представлялось возможным. По состоянию на 23 июля 1918 г. до 8% бойцов (2257 из 29422), состоявших в действующих частях армии, не имели винтовок [2] . По мере увеличения численности армии эта проблема усугублялась. К 6 сентября удельный вес невооруженных солдат в армии составил 37 % (22224 из 60259) [3] . И, наконец, после призыва новобранцев, к 1 октября 1918 г., в Сибирской армии невооруженных было уже 62% военнослужащих (114 тыс. из 185 тыс.) [4] . Уже в августе 1918 г. руководители Сибирской армии признали, что без материально-технической поддержки стран Антанты создать вооруженные силы, способные нанести поражение Красной армии, будет крайне проблематично [5] .

Боевые операции Сибирской армии летом 1918 г. развивались в двух главных направлениях — восточном и западном. Из района Новониколаевск–Томск в восточном направлении перешел в наступление Средне-Сибирский корпус. Совместно с 7-м чехословацким стрелковым полком его войска 16 июня разгромили советские войска под Мариинском, 18 июня взяли Красноярск, 11 июля — Иркутск, а 25 августа вступили в Читу. 31 августа в районе ст. Оловянная произошло соединение с Особым Маньчжурским отрядом атамана Г.М. Семенова. В данной обстановке Центральный исполнительный комитет советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Сибири — главный руководящий орган Советской власти в Сибири — вынужден был самоупраздниться. На конференции партийных, советских и военных работников, состоявшейся 28 августа на ст. Урульга, было решено «борьбу с врагом организованным фронтом ликвидировать».

К сентябрю 1918 г. советская власть пала на Дальнем Востоке. 29 июня чехословацкие войска под руководством генерала М.К. Ди­­терихса захватили Владивосток и предприняли наступление вдоль железной дороги в направлении Спасск, Хабаровск. В наступлении участвовали также японские и американские войска, сыгравшие решающую роль в разгроме советских вооруженных сил. 5 сентября отряд атамана И.П. Калмыкова захватил Хабаровск, 17 сентября отряд атамана И.М. Гамова занял Благовещенск. Политическое положение на Дальнем Востоке отличалось нестабильностью. Во Владивостоке на власть претендовало Временное правительство автономной Сибири П.В. Дербера — И.А. Лав­рова. 9 июля на ст. Гродеково генерал Д.Л. Хорват объявил себя Временным правителем и сообщил о создании Делового кабинета. В сентябре во Владивосток прибыл П.В. Вологодский, которому удалось добиться самороспуска правительств и де-юре распространить на Дальний Восток власть Временного Сибирского правительства. Де-факто почти вся территория региона находилась под контролем командующих экспедиционными силами Японии и США.

В западном направлении из района Омск–Петропавловск–Ишим в наступление на Тюмень–Екатеринбург перешел Степной Сибирский корпус. От Челябинска на Екатеринбург и Верхнеуральск выступил Уральский корпус. Им противостояли советские войска Северо-Урало-Сибирского фронта (в июле преобразован в 3-ю армию Восточного фронта). После взятия Тюмени (20 июля) и Екатеринбурга (25 июля) войска Степного и Уральского корпусов в составе Екатеринбургской группы под командованием полковника С.Н. Войцеховского предприняли наступление в сторону Кунгура и Нижнего Тагила с целью взять Пермь.

На южно-сибирском направлении главным противником белогвардейцев были советские войска Туркестанской республики. Части II Степного Сибирского корпуса, наступавшие из района Семипалатинска, захватили огромную территорию вплоть до китайской границы, но главная их цель — город Верный — оказалась недосягаемой. Данное операционное направление являлось второстепенным, и результаты боевых действий здесь не оказывали существенного влияния на общую военно-политическую обстановку на востоке России.

После соединения чехословацких оперативных групп С.Н. Вой­­­цеховского и С. Чечека (6 июля) Временное Сибирское пра­­вительство столкнулось с притязаниями на всероссийскую власть Комитета членов Учредительного собрания (Комуч), возникшего после падения советской власти в Самаре (8 июня). Комуч сформировал собственную Народную армию, войска которой совместно с чехословаками вели боевые операции на территории Среднего Поволжья и захватили Сызрань, Уфу, Симбирск, Казань. Для боевых действий против Чехословацкого корпуса и русских антибольшевистских формирований в Поволжье 13 июня 1918 г. постановлением СНК РСФСР был образован Восточный фронт. В состав войск фронта вошли 1-я армия, действовавшая на Симбирском направлении, 2-я армия — против повстанцев Прикамья, 3-я армия — на Екатеринбургском направлении, 4-я армия — на Саратовско-Уральском направлении , 5-я армия — на Казанском направлении. Штаб фронта первоначально располагался в Казани.

* * *

В целях координации боевой деятельности русских и чехословацких войск на территории Поволжья, Урала и Сибири 15 июля 1918 г. на совещании в Челябинске с согласия Временного Сибирского правительства и Комуча все действовавшие на фронте войска Сибирской и Народной армий были в оперативном отношении подчинены командиру Чехословацкого корпуса генералу В.Н. Шокорову «впредь до назначения главнокомандующего всеми союзными войсками». Общее руководство боевыми операциями и их координация стали осуществляться через штаб Чехословацкого корпуса. На этом же совещании впервые поставлен вопрос об объединении усилий названных правительств для создания на востоке страны общероссийских органов государственной власти.

Открывшееся 8 сентября Государственное совещание в Уфе завершилось 23 сентября созданием Временного Всероссийского правительства (Директории) во главе с эсером Н.Д. Авксентьевым. Ее местопребыванием был избран Омск. После образования Директории все действовавшие на востоке страны областные правительства должны были прекратить свою деятельность. 4 ноября в Омске образован Совет министров Временного Всероссийского правительства, который возглавил П.В. Вологодский. Военным и морским министром в составе правительства был назначен вице-ад­мирал А.В. Колчак. Член Директории генерал В.Г. Болдырев занял пост Верховного главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами России. Высшим органом оперативного руководства войсками при нем стал Штаб (Ставка) Верховного главнокомандующего, разместившийся в Омске. В состав войск, подчиненных Болдыреву, вошли военные формирования Временного Сибирского правительства (Сибирская армия) и Комитета членов Учредительного собрания (Народная армия). В сентябре-декабре 1918 г. в оперативном подчинении Верховного главнокомандующего находились действовавшие на фронте части Чехословацкого корпуса.

Работа Государственного совещания проходила в условиях начавшегося наступления советских войск Восточного фронта, в результате которого Народная армия Комуча и действовавшая с ней 1-я чехословацкая стрелковая дивизия потерпели поражение. Чехо-белые вынуждены были оставить Казань, Симбирск и Самару.

В октябре 1918 г. генерал Болдырев распределил подчиненные ему войска на три фронта. В состав Западного фронта (главнокомандующий генерал Я. Сыровой) вошли русские и чехословацкие войска [6] , действовавшие против советских войск Восточного фронта севернее линии Николаевск–Бузулук–Стерлитамак–Верхнеуральск–Кустанай–Павлодар. Юго-Западный фронт (главнокомандующий генерал А.И. Дутов) образовали Уральское и Оренбургские казачьи войска, а также регулярные части, находившиеся к югу от указанной линии, на Саратовском и Ташкентском направлениях. Западному фронту противостояли 5-я, 2-я и 3-я, Юго-Западному фронту — 1-я и 4-я армии советского Восточного фронта. Все антибольшевистские войска, действовавшие на территории Сибири, вошли в состав Сибирского фронта (главнокомандующий генерал П.П. Иванов-Ринов).

По состоянию на 19 октября 1918 г. боевой состав всех трех фронтов насчитывал 86 тыс. штыков и сабель, 267 орудий и 748 пулеметов. Войска основного — Западного — фронта (62 тыс. штыков и сабель, 195 орудий и 662 пулемета, или 72% всех сил) распределялись на три группы: Екатеринбургскую со штабом в Екатеринбурге (командующий генерал Р. Гайда), Камскую со штабом в Бирске (генерал С.Н. Люпов) и Самарскую (генерал С.Н. Войцеховский). Командующие группами Западного фронта пользовались правами командующих армиями, входящими в состав фронта. При начальнике штаба Западного фронта был образован особый Штаб русских войск, возглавляемый генералом Е.Э. Трегубовым, к компетенции которого относились вопросы снабжения русских войск фронта. Одновременно тыловой район Западного фронта был поделен на два военных округа с непосредственным подчинением генералу Трегубову: Тюменский (главный начальник генерал В.В. Рычков) и Курганский (генерал А.Г. Георгиевский). Окружные штабы располагались в Тюмени и Кургане. Разграничительная линия между округами прошла вдоль северных границ Челябинского, Курганского и Петропавловского уездов.

С самого начала своей деятельности Директория не имела поддержки в военных кругах. По словам А.В. Колчака, офицеры, с которыми ему приходилось общаться, «говорили, что Директория — это есть повторение того же самого Керенского, что Авксентьев — тот же Керенский, что, идя по тому же пути, который пройден уже Россией, они неизбежно приведут ее снова к большевизму и что в армии доверия к Директории нет» [7] . В этих условиях созрел заговор, результатом которого стало свержение Директории. 18 ноября 1918 г. к власти пришел адмирал А.В. Колчак, провозгласивший себя Верховным правителем и Верховным главнокомандующим.

Единственным из старших военных начальников, кто отказался признать Колчака Верховным правителем и Верховным главнокомандующим, стал командир V Приамурского армейского корпуса полковник Г.М. Семенов. Возник конфликт, который с большим трудом удалось разрешить лишь спустя полгода. Несмотря на то, что Дальний Восток и Забайкальская область находились под юрисдикцией сначала Временного Сибирского, а затем и Российского правительства, формирование здесь русских частей и соединений встречало труднопреодолимые препятствия. Местнические амбиции дальневосточных атаманов, борьба за власть между различными политическими силами и засилье интервентов сорвали многочисленные попытки Омска использовать военный потенциал региона для усиления действующей на фронте армии.

* * *

После свержения Директории и прихода к власти адмирала А.В. Колчака бывший Верховный главнокомандующий генерал В.Г. Болдырев, оказавшись не у дел, покинул пределы России. 20 ноября «в отпуск по болезни» был уволен и начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал С.Н. Розанов. Временное исполнение обязанностей наштаверха Колчак возложил на одного из руководителей переворота Генштаба полковника Д.А. Лебедева [8] . По словам Г.К. Гинса, назначение этого молодого полковника начальником штаба Верховного главнокомандующего, т. е. фактически главнокомандующим, было для всех совершенно неожиданным. «Боюсь, — писал Гинс, — что адмирал избрал его совершенно случайно, только потому, что он приехал с нашивками Добровольческой армии и как бы принес с собой в Сибирь дух Корнилова и Деникина» [9] . Должность военного министра в колчаковском правительстве занял генерал Н.А. Степанов.

Тогда же произошла реорганизация системы управления и организационной структуры вооруженных сил. 18 декабря 1918 г. упразднены корпусные районы Сибирской армии; вместо них образованы военные округа: Западно-Сибирский со штабом в Омске, в район которого включались Тобольская, Томская и Алтайская губернии, Акмолинская и Семипалатинская области; Среднесибирский со штабом в Иркутске — Енисейская и Иркутская губернии, Якутская область; Дальневосточный со штабом в Хабаровске — Амурская, Приморская и Забайкальская области, северная часть острова Сахалин (16 января 1919 г. названия округов заменены соответственно на Омский, Иркутский и Приамурский). Тогда же утвержден образованный по постановлению войскового круга Оренбургского казачьего войска Оренбургский военный округ со штабом в Оренбурге — Оренбургская губерния (без Челябинского уезда) и Тургайская область. Из Западно-Сибирского военного округа временно передавались в состав Тюменского и Курганского округов на театре военных действий Шадринский, Тюменский, Ялуторовский, Курганский и Ишимский уезды Тобольской губернии, Петропавловский (по линии Орск–Атбасар) и Кокчетавский уезды Акмолинской области.

24 декабря 1918 г. из войск Екатеринбургской группы образована армия, именуемая «Сибирской» (командующий генерал Р. Гайда). Штаб ее был сформирован на базе штаба прежней Сибирской армии, который перебазировался из Омска в Екатеринбург. Из частей Самарской и Камской групп Западного фронта, III и VI Уральских корпусов бывшей Сибирской армии образована Западная армия под командованием генерала М.В. Ханжина. Граница между двумя армиями устанавливалась по линии Воткинский завод — Большая Усса — Каменка — Нижне-Саранчинский завод — Михайловский завод — Уфалейский завод — Бурино. На базе войск Юго-Западного фронта 28 декабря образована Оренбургская отдельная армия под командованием генерала А.И. Дутова. Преемником Сибирского фронта стал II Степной Сибирский отдельный корпус генерала В.В. Бржезовского, действовавший на Семиреченском направлении. С упразднением Западного фронта Тюменский и Курганский военные округа подчинялись соответственно командующим Сибирской и Западной армиями. Главные начальники военных округов одновременно стали выполнять обязанности начальников снабжений армий.

Первоначально в состав Сибирской армии вошли три корпуса — I Средне-Сибирский армейский генерала А.Н. Пепеляева, III Степ­ной Сибирский генерала Г.А. Вержбицкого и Сводный (IV) Си­бирский генерала П.П. Гривина. Западная армии имела четыре корпуса — I Волжский армейский генерала В.О. Каппеля, находившийся в процессе формирования, II Уфимский армейский генерала С.Н. Войцеховского, III Уральский горных стрелков генерала В.В. Голицына и VI Уральский стрелковый генерала Н.Т. Сукина. Оренбургская армия состояла из трех корпусов — I Оренбургского казачьего (генерал Г.Г. Жуков), II Оренбургского казачьего (генерал И.Г. Акулинин) и IV Оренбургского армейского (генерал А.С. Бакич).

Наиболее слабым и наименее защищенным участком всего антибольшевистского фронта на Урале в начале 1919 г. был левый фланг Западной армии и ее стык с правым флангом Оренбургской армии генерала А.И. Дутова. Здесь располагалось несколько казачьих и стрелковых частей, не объединенных общим руководством. В связи с этим 3 февраля 1919 г. по приказу генерала Ханжина все войсковые части Западной армии, действовавшие южнее условной линии Бугуруслан — Белебей — ст. Шингак-куль — Новотроицкое — гора Карагай Тау, и далее до границы с Оренбургской армией были объединены в Сводный Стерлитамакский корпус [10] . 3 марта 1919 г. по распоряжению адмирала Колчака на левом фланге Западной армии была образована Южная армейская группа под командованием генерала П.П. Белова, в состав которой вошли Сводный Стерлитамакский корпус и IV Орен­бург­ский армейский корпус генерала А.С. Бакича, переданный из состава Отдельной Оренбургской армии.

Ко времени организации осенью 1918 г. Российская армия состояла из офицеров и казаков, подлежавших обязательной мобилизации, добровольцев, а также новобранцев 1898–1899 гг. рождения, призванных в войска Временным Сибирским правительством. В деле дальнейшего пополнения армии личным составом колчаковское командование делало ставку на мобилизации. На территории тыловых Омского, Иркутского и Приамурского военных округов пополнение армии личным составом осуществлялось на основании постановлений Совета министров Российского правительства или указов Верховного правителя. 4 марта 1919 г. Совет министров постановил призвать в войска мужского городского население в возрасте от 18 до 35 лет с образованием не ниже 4 классов средних учебных заведений. Согласно постановлению, принятому 3 апреля, призыву в войска подлежали те же возрастные категории городского населения, но с образованием не ниже курса высших начальных уездных и городских училищ или низших технических, промысловых, ремесленных и других специальных школ, а также имеющие более низкий образовательный уровень или получившие домашнее образование, если они состояли на службе в каком-либо предприятии или учреждении, но при этом не занимались физическим трудом. 8 апреля Совет министров постановил призвать в Сургутском, Тарском, Тюкалинском и Калачинском уездах Тобольской губернии, Омском уезде Акмолинской области, Томской, Енисейской, Иркутской и Алтайской (за исключением Змеиногорского уезда) губерниях, Забайкальской, Амурской, Камчатской, Приморской областях и острове Сахалин лиц, родившихся в 1900 и в январе-марте 1901 г. В тот же день вышло постановление о призыве в войска лиц, родившихся в 1897, а также в 1898 и 1899 гг., почему-либо не призванных ранее. Постановлением от 8 июля 1919 г. в войска призваны лица, родившиеся в период с 1 апреля по 31 декабря 1901 г. Указом от 9 августа 1919 г. адмирал Колчак объявил на территории Омского и Иркутского военных округов призыв в войска мужского как городского, так и сельского населения в возрасте от 18 до 43 лет. 2 сентября 1919 г. он подписал указ о призыве беженцев из местностей, занятых большевиками, независимо от образования, имущественного положения и рода занятий. Призыву подлежали лица с образовательным цензом и также все, кто владел на правах частной собственности землей площадью не менее 50 дес. или на правах аренды — не менее 100 дес., владевшие недвижимым имуществом на сумму не менее 50 тыс. руб. по оценке 1917 г., обладавшие капиталами на сумму не менее 100 тыс. руб., получившие в 1918–1919 гг. промысловые свидетельства или уплачивавшие личный промысловый налог. В результате вышеперечисленных призывов в строй поставлено около 182 тыс. чел.

На театре военных действий указом Колчака от 3 февраля 1919 г. право осуществлять мобилизацию предоставлялось командующим армиями. К 1 июня в полосе Сибирской, Западной и Южной армий призваны в войска подпрапорщики, фельдфебели и унтер-офицеры сроков службы 1909–1913 гг., запасные солдаты сроков службы 1914–1918 гг., новобранцы, родившиеся в 1898–1900 и январе-марте 1901 г., а также интеллигенция в возрасте от 19 до 35 лет.

Казачье население, проживавшее на территории, подвластной Колчаку, призывалось на службу приказами войсковых атаманов или решениями войсковых кругов. К концу августа 1919 г. в ряды Российской армии были призваны: в Оренбургском казачьем войске — наряды 1899–1921 гг., в Сибирском — наряды 1898–1920 гг., в Семиреченском — наряды 1914–1920 гг., в Иркутском — наряды 1913–1920 гг., в Енисейском — наряды 1900–1921 гг., в Забайкальском — наряды 1914–1919 гг., в Амурском — наряды 1917–1919 гг., в Уссурийском — наряды 1916–1920 гг.

В период максимальных боевых успехов (по состоянию на 1 мая 1919 г.) в действующей армии с ее округами на театре воен. действий числилось на довольствии 450158 чел., а всего, включая личный состав тыловых Омского, Иркутского и Приамурского военных округов, – 566316 чел.

* * *

К началу 1919 г. советские войска Восточного фронта, продолжая наступление, добились успехов в полосе действий 2-й, 5-й, 1-й и 4-й армий — взяли Уфу (31 декабря), Оренбург (22 января), Уральск (24 января) и Орск (22 февраля). Но на фронте 3-й армии красные потерпели сокрушительное поражение. В конце ноября 1918 г. войска Екатеринбургской группы Западного фронта под командованием генерала Р. Гайды перешли в наступление и 24 декабря взяли Пермь.

Весной 1919 г. армии Колчака (91 тыс. штыков, 26 тыс. сабель, 210 орудий, 1330 пулеметов, пять бронепоездов) приступили к активным боевым действиям против советских войск Восточного фронта (94,8 тыс. штыков, 9 тыс. сабель, 362 орудия, 1882 пулемета, девять бронепоездов).

4 марта в наступление перешла Сибирская армия генерала Р. Гайды. Части I Средне-Сибирского корпуса генерала А.Н. Пе­пе­ляева, против которого находилась 3-я красная армия, нанес главный удар между Осой и Оханском в стык между 2-й и 3-й красными армиями и 7 марта ворвались в г. Оханск. Южнее против 2-я красной армии действовал III Степной Сибирский корпус генерала Г.А. Вержбицкого, который 8 марта занял г. Оса и совместно с Воткинской дивизией из состава IV Сибирского корпуса генерала П.П. Гривина начал развивать наступление в направлении Воткинска.

7 апреля при активном содействии местного населения был занят г. Воткинск. Штаб и часть войск 7-й советской стрелковой дивизии сдались в плен, в том числе командир дивизии бывший генерал-майор Романов и его начальник штаба бывший полковник Ковалевский. Белым также достались 6 исправных паровозов, 120 вагонов и заводское оборудование. После боев у Верх. и Ниж. Армяз 9 апреля обходная колонна белых штыковым ударом овладела укрепленной позицией противника у дер. Ершовка и в результате 4-х часового боя заняла г. Сарапул. При этом было захвачено 2,5 тыс. пленных, около 2 тыс. винтовок, 15 пулеметов и 50 стволов к пулеметам Кольта, 6 пароходов, 32 баржи, бронепоезд, 16 вагонов печеного хлеба, несколько вагонов овса и крупы, большие запасы прессованного сена и другие трофеи. Имевший важное стратегическое значение железнодорожный мост через Каму красные уничтожить не успели, взорвав только один из шести его пролетов. 13 апреля белые после горячего боя к окончательно заняли Ижевский завод [11] .

Через два дня после перехода в наступление Сибирской армии к активным боевым действиям приступила Западная армия генерала М.В. Ханжина. Главный удар наносила ударная группа (III Уральский корпус) генерала В.В. Голицина, действовавшая южнее Явгельдинского тракта, но севернее Уфы, по направлению Бугульминской железной дороги. Севернее ударной группы наступал II Уфимский корпус генерала С.Н. Войцеховского с ближайшей задачей овладеть Бирском и «обеспечить правый фланг группы ген. Голицина». VI Уральский корпус генерала Н.Т. Сукина наступал по направлению Самаро-Златоустовской железной дороги с охватом Уфы, Белебея, Стерлитамака и Бузулука. Корпус должен был «приковать к себе противника, действующего в Уфимском районе и, когда обнаружится действие ударной группы, перейти в решительное наступление с целью разбить противника и, преследуя его в западном направлении, ударом в юго-западном и южном направлениях выйти в тыл 1-й армии противника, действующей против Оренбурга». Сводный Стерлитамакский корпус генерала П.П. Белова получил задачу «обеспечить себя заслоном на Башкирском участке и, прикрыв направление на Верхнеуральск, перейти главными силами в наступление на Авзяно-Петровский завод, после чего, развивая действия на Стерлитамак, направить главный удар в тыл красных, действующих в районе Кана-Никольского завода». Согласно плану белого командования, наступление начали: Сводный Стерлитамакский корпус — 4 марта, II Уфимский корпус — в ночь на 6 марта, III Уральский корпус — 6 марта и VI Уральский корпус — 7 марта 1919 г.

Распределение сил белых не отвечало широким оперативным возможностям, открывавшимся для Западной армии, и даже тем задачам, которые ей ставились. II Уфимский корпус получил скромную задачу захвата Бирска, а затем был направлен в район, где почти не имелось советских войск. III Уральский корпус должен был опрокинуть правый фланг 5-й красной армии, но его дальнейшее продвижение по направлению Бугульминской железной дороги не отвечало задачам более глубокого охвата и возможности перерезать также и Самаро-Златоустовскую железную дорогу. Развитие тактического успеха в районе Уфы выпадало на долю более слабого VI Уральского корпуса, который к тому же получил непомерно широкую полосу действия с крайне сложной и трудновыполнимой задачей оперировать в западном, юго-западном и южном направлении. Командование белых исходило из неверного предположения, что 1-я красная армия действует против Оренбурга. В решениях колчаковского командования сильно сказывалось стремление к захвату пространства без постановки ясных оперативных задач. В общем, все наступление Западной армии сводилось к движению в направлении на запад по левому берегу Камы (II Уфимский корпус) и к фронтальному удару двух корпусов (III и VI Уральских) по двум железнодорожным направлениям — на Бугульму и Бугуруслан [12] .

10 марта белые захватили Бирск, а 14 марта Уфу. Части 5-й армии отступили на запад, прикрывая железнодорожные линии Уфа–Симбирск и Уфа–Самара. В первых числах апреля войска Западной армии вышли на линию р. Ик. Здесь они должны были остановиться и переждать весеннюю распутицу. Однако у белого командования создалось ошибочное впечатление, что советские войска в центре Восточного фронта окончательно разбиты. Поэтому был отдан приказ без оперативной паузы продолжать наступление в сторону Волги. 7 апреля белые заняли Белебей, 10 апреля — Бугульму, 15 апреля — Бугуруслан.

Согласно директиве А.В. Колчака от 20 апреля 1919 г., Западная армия получила задачу, продолжая энергичное преследование, отбросить противника на юг в степи и, не допуская его отхода за Волгу, перехватить важнейшие на ней переправы. В исполнение директивы командующий Западной армией приказал II Уфим­ско­му и III Уральскому корпусам ликвидировать отходившие вдоль полотна железной дороги группы красных, отрезав им выход к Волге; VI Уральскому корпусу — ликвидировать группу красных в районе Михайловское (Шарлык), ни в коем случае не допуская ухода противника на запад и юго-запад. По приказу командующего Южной группой генерала П.П. Белова Сводный Стерлитамакский корпус должен был совместно с VI Уральским корпусом действовать в направлении на Михайловское (Шарлык), а IV Оренбургский корпус — в направлении на Оренбург с целью перерезать железную дорогу Оренбург — Самара и ликвидировать Оренбургскую группу советских войск [13] .

Все эти распоряжения основывались на опять же неверных предположениях о полном разгроме 5-й и 1-й советских армий, от которых якобы остались лишь разрозненные группы и отряды, неспособные оказать белым сколько-нибудь серьезного сопротивления. При этом между левым флангом III Уральского корпуса и ближайшими частями Южной группы генерала Белова образовался промежуток в 100 км, едва прикрытый 11-й и 12-й дивизиями VI Уральского корпуса, слабыми как в количественном, так и в качественном отношениях.

Первое серьезное поражение белые получили на фронте Южной группы Западной армии В ночь на 23 апреля Сводная Оренбургская дивизия из состава Стерлитамакского корпуса форсировала р. Салмыш у с. Мустафино, но не сумела захватить Михайловское (Шарлык). Попытка организовать переправу через реку южнее Мустафино Сводной Уральской дивизии того же корпуса была сорвана красными. Таким образом, левофланговый IV Оренбургский армейский корпус оказался без поддержки с севера, что и предопределило его поражение. К вечеру 21 апреля 2-я Сызранская стрелковая дивизия этого корпуса переправилась через р. Салмыш. Правая ее колонна двинулась к станции Переволоцкой с тем, чтобы перерезать железную дорогу Оренбург — Самара, а левая колонна пошла на юг, за р. Сакмара на помощь двум казачьим полкам, наступавшим на Оренбург с северо-восточного направления. Но 22 апреля левая колонна белых была разбита, а на следующий день потерпела поражение и правая колонна. При этом выявилась полная деморализация белых: высланные в охранение роты разошлись в поисках пищи; солдаты 5-го и 6-го Сызранских стрелковых полков обратились в бегство, несмотря на уговоры и угрозы офицеров. Одновременно противник атаковал части 5-й Оренбургской стрелковой дивизии того же корпуса, переправившиеся через Салмыш, но не успевшие развернуться для боя. В результате части IV Оренбургского корпуса были прижаты к Салмышу и понесли большие потери при попытке переправиться обратно на его левый берег. Бой завершился к вечеру 26 апреля. Корпус генерала Бакича потерял около 300 чел. убитыми и 1,5 тыс. пленными. Красные захватили три орудия и 20 пулеметов [14] .

Устремив свои войска к Волге, генерал Ханжин упустил из виду, что против левого фланга его армии сосредоточивалась Южная группа противника, в состав которой вошли Туркестанская и 5-я армии, а также часть соединений 1-й и 4-й красных армий под общим командованием М.В. Фрунзе. Исходя из благоприятной для красных обстановки, командующий М.В. Фрунзе разработал план операции, заключавшейся в том, чтобы, удерживая Оренбург и Уральск, основными силами нанести охватывающий удар по левому флангу и тылу Западной армии в направлении на Бугуруслан и Бугульму, отрезать ей пути отступления на восток.

В конце апреля войска Южной группы красных нанесли удар во фланг и тыл Западной армии. Контрнаступление Южной группы включало три последовательных операции — Бугурусланскую, Белебеевскую и Уфимскую, в ходе которых красные остановили наступление войск Западной армии белых, во встречных боях разбили выдвинутый из резерва 1-й Волжский корпус генерала В.О. Каппеля, вынудив Западную армию отступить за р. Белую, а затем форсировали Белую и, нанеся новое поражение Западной армии, 9 июня заняла Уфу. Спустя десять суток ее войска вышли к предгорьям Уральского хребта. Исход этих боев определило соотношение сил противников

Первую операцию — Бугурусланскую (28 апреля — 13 мая) проводили войска левого фланга Южной группы советского Восточного фронта, насчитывавшие 49 тыс. штыков и сабель, 184 орудия и 785 пулеметов. Противостоявшие им соединения Западной армии имели 24,5 тыс. штыков и сабель, 89 орудий и 328 пулеметов. Превосходство красных составляло: в живой силе и артиллерии — в 2 раза, в пулеметах — в 2,3 раза.

В ходе Белебеевской операции (15–19 мая) Туркестанская армия красных с приданными соединениями имела свыше 23 тыс. штыков и сабель, 119 орудий, 560 пулеметов. В противостоявшей им Волжской группе генерала В.О. Каппеля насчитывалось около 17 тыс. штыков и сабель, 46 орудий, 172 пулемета. Превосходство красных составляло: в живой силе — почти в 1,4 раза, в артиллерии — в 2,6 раза, в пулеметах — в 3,3 раза.

К началу Уфимской операции (25 мая — 19 июня) Туркестанская армия красных имела 30 тыс. штыков и сабель, 119 орудий и 408 пулеметов; а противостоявшие ей Волжская и Уфимская группы Западной армии — 19 тыс. штыков и сабель, 93 орудия и 260 пулеметов. Таким образом, советские войска превосходили противника в живой силе в 1,6 раза, в артиллерии — 1,3, в пулеметах — почти в 1,5 раза [15] .

В середине мая в связи с отступлением частей Западной армии генерала М.В. Ханжина между ее правым флангом и левым флангом Сибирской армии возник разрыв приблизительно в 90 км. Этот участок фронта вынужден был обеспечивать 32-й Прикамский полк 8-й Камской стрелковой дивизии, против которого действовали две дивизии противника. Дабы воспрепятствовать прорыву красных на тыловые коммуникации Сибирской армии, генерал Гайда вынужден был использовать свой последний резерв — Сводный Сибирский ударный корпус генерала П. Томашевского. Из Екатеринбурга части корпуса были отправлены в Пермь, а затем на кораблях Камской военной флотилии переброшены к устью р. Белая (левый приток Камы). Переправившись через р. Белая, Сводный ударный корпус начал движение на юг. 28 мая наступавшие части корпуса неожиданно для его командования оказались между 27-й и 35-й советскими стрелковыми дивизиями, которые и атаковали белых в оба фланга. После жестокого поражения в районе села Байсарова части корпуса бежали к Бирску, где были окончательно разгромлены. Красные захватили одно орудие, восемь пулеметов и 800 пленных. В течение 28–29 мая корпус потерял убитыми, ранеными и пленными половину своего состава [16] . 8 июня части 5-й красной армии, форсировав р. Белая, заняли Бирск.

После разгрома Сводного Сибирского ударного корпуса, у генерала Гайды уже не оставалось резервов для обеспечения своего левого фланга, что в конечном итоге предопределило общее поражение Сибирской армии в июне-июле 1919 г. В ходе Сарапуло-Воткинской операции (25 мая — 12 июня) 2-я красная армия при содействии Волжской военной флотилии заняла Сарапул, Ижевск, Воткинск. 19 июня ее войска вышли к Осе и Оханску. Наступление 3-й красной армии на Пермь было сдержано контрударом частей правого крыла Сибирской армии, которые 2 июня на короткое время захватили Глазов и попытались развить наступление на Вятку. Это был последний успех белых на фронте.

К середине июня 1919 г. стратегическая инициатива на фронте окончательно перешла к командованию Красной армии. Причины неудачи белых не ограничиваются только материально-техническим превосходством противника. Важнейшим, на наш взгляд, фактором являлась явная недооценка белым командованием добровольчества для усиления вооруженных сил. В составе армии Колчака действовали добровольческие Ижевская отдельная стрелковая бригада и Воткинская стрелковая дивизия. Они состояли из рабочих Ижевского и Воткинского заводов, восставших против Советской власти в августе 1918 г. До ноября 1918 г. они совместно с присоединившимися к ним крестьянами окрестных деревень вели самостоятельную вооруженную борьбу с красными. Под натиском превосходящих сил противника повстанцы организованно отступили за р. Кама и соединились с регулярными формированиями Российской армии. При этом части Ижевского района с 3 января 1919 г. вошли в состав Западной армии, а части Воткинского района с 1 января — в состав Сибирской армии [17] .

Ижевцы и воткинцы официально не являлись добровольцами Российской армии. Они взяли в руки оружие независимо от призывов тех властей, которые образовались в Поволжье, на Урале и в Сибири летом 1918 г. Антибольшевизм прикамских повстанцев имел, скорее, морально-психологический, нежели политико-идео­ло­гический характер. Этим и объясняется то, что они готовы были вести борьбу с большевиками под любыми политическими знаменами. Именно с появлением в рядах Российской и ижевцев и воткинцев, статус которых как военнослужащих не вписывался в существовавшие схемы военного строительства, адмирал Колчак официально разрешил принимать в войска добровольцев на срок до освобождения от большевиков тех населенных пунктов [18] , жителями которых они являлись. Этот приказ позднее имел крайне отрицательные последствия.

По свидетельству начальника штаба бригады полковника А.Г. Ефимова, когда части Сибирской армии освободили Ижевск, «…ижевцы стали собираться домой. Это было естественно и понятно. Там на заводе они оставили свои дома и семьи… Наконец, они имели обещание командующего армией отпустить их домой, как только Ижевск будет освобожден». Но «…генерал Ханжин не придавал большого значения своему обещанию и собирался направить ижевцев для нового удара на юг, еще дальше от их родных мест». Наконец, 29 апреля 1919 г., потеряв надежду получить на то официальное разрешение, ижевцы «…начали самовольный уход. Рота за ротой, в полном порядке, под командой фельдфебелей или унтер-офицеров, шли к начальнику бригады, прощались с ним и направлялись домой». Таким образом Западная армия в одночасье лишилась около 5,4 тыс. своих лучших бойцов. Чтобы удержать ижевцев в рядах армии, генерал М.В. Ханжин не нашел ничего умнее кроме того, что пригрозил «…встретить ушедших Сибирскими войсками и не пустить их в Ижевск» [19] . Похожая история имела место с Воткинской стрелковой дивизией, за тем исключением, что командующий Сибирской армией генерал Р. Гай­да все-таки попытался избежать конфликта и 10 мая 1919 г. официально разрешил уволить в запас и отправить на родину всех солдат Воткинской дивизии [20] .

По нашему мнению, распад Ижевской отдельной стрелковой бригады и Воткинской стрелковой дивизии, имевших в совокупности около 12 тыс. бойцов, явился одной из важнейших причин потери стратегической инициативы армиями адмирала А.В. Кол­чака в мае-июне 1919 г. и последующего их поражения. Примечательно, что спустя два месяца, после взятия Ижевска и Воткинска красными, разошедшиеся по домам бойцы в массовом порядке стали возвращаться в строй и продолжали активное участи в антибольшевистской борьбе вплоть до конца 1922 г.

Еще один фактор, обусловивший неудачи на фронте, был связан с системой управления войсками. С первых же дней совместной работы между наштаверхом генералом Д.А. Лебедевым и военным министром генералом Н.А. Степановым выявились серьезные разногласия по поводу разграничения их полномочий в отношении вооруженных сил. Н.А. Степанов выступал за то, чтобы в его ведение входили все вопросы, связанные с их организацией и обеспечением, а Ставка выполняла функции высшего органа оперативного руководства действующей армией. Лебедев же считал, что все вопросы, связанные с вооруженными силами, должны решаться в Ставке. В результате адмирал Колчак принял компромиссное решение, согласно которому действующая армия с территорией до р. Иртыш в военном отношении подчинялась наштаверху, а местность восточнее Иртыша — военному министру. Таким образом в вопросах управления армией возник дуализм, который по словам генерала К.В. Сахарова, принимал еще более острую форму благодаря личным свойствам действующих лиц. При обсуждении важных вопросов Колчаку постоянно приходилось «…вначале мирить наштаверха с военным министром, а затем выслушивать обиды последнего». Генерал А.П. Будберг писал: «…обе стороны зорко шпионят одна за другой и искренне торжествуют и радуются, если супротивник делает промахи и ошибки… В угаре этой борьбы не стесняются, а поэтому сплетня, провокация, ругань, возведение самых гнусных обвинений и распространение самых подлых слухов в полном ходу».

Следует признать, что оснований для жесткой критики военного министра и подчиненного ему начальника Главного штаба было более чем достаточно. При генерале Степанове Военное министерство и его Главный штаб во главе с генералом В.И. Мар­ковским «…распухли до чудовищных по величине размеров; вышли к жизни все прежние отделы, отделения, столоначальники». По сути, в Омске была предпринята попытка воссоздать существовавшую до революции структуру российского военного министерства. Но прежние органы управления, обслуживавшие в 1917 г. 12-миллионную армию, были явно неуместны и более чем обременительны для вооруженных сил, насчитывавших весной 1919 г. лишь около 400 тыс. человек.

В феврале 1919 г. военное министерство разработало план формирования в тыловых округах пяти новых дивизий. Но его реализация затянулась на весьма продолжительное время. По словам полковника Г.И. Клерже, являвшегося в то время помощником начальника Главного штаба, «…ни Степанова, ни Марковского этот важнейший вопрос нисколько не волновал, ибо они увлечены были в это время разработкой штатов всех центральных учреждений военного ведомства, в том числе, на первом месте, Главного штаба, с тем, чтобы придать этим учреждениям более «импозантный», по сравнению со Ставкой вид». Г.И. Клерже вспоминает характерный случай, когда военный министр много раз возвращал на переработку штат строевого отделения Главного штаба, в котором должны были переиздаваться воинские уставы. В составе этого отделения должно было состоять не более двух-трех офицеров. «Так вот, решению вопроса о том, два или три офицера должны быть в этом отделении, которому судьба так и не дала возможности развернуть своей деятельности, военный министр жестокой эпохи гражданской войны придавал более важное значение, чем подаче на изнывающий в неравной борьбе фронт сильных войсковых подкреплений» [21] .

Борьба, тянувшаяся почти полгода, завершилась «победой» генерала Лебедева. 23 мая 1919 г. Колчак отправил Степанова в отставку и назначил военным министром Лебедева с сохранением за ним должности наштаверха. Генерал Ф.Г. Бурлин был назначен помощником Лебедева по управлению Штабом Верховного главнокомандующего (Ставкой), а генерал А.П. Будберг — помощником по управлению военным министерством. Произошло перераспределение функций между различными управлениями Ставки и Военного министерства. Кроме того, в тот же день, 23 мая, из частей Южной группы Западной армии, Оренбургской армии и Оренбургского военного округа была образована Южная армия под командованием генерала П.П. Белова. Эту армию составили IV Оребургский, V Стерлитамакский, XI Яицкий армейские корпуса бывшей Южной группы Западной армии и I Оренбургский казачий корпус Оренбургской отдельной армии.

При всей внешней стройности новая система высших органов военного управления, относительно к ее верхней составляющей, имела ряд недостатков. Прежде всего, совмещение двух должностей — руководителя Ставки и Военного министерства — объективно не позволяли генералу Д.А. Лебедеву осуществлять полноценное руководство в отдельности каждым из этих органов. Такой объем работы для одного человека был объективно неподъемным. Объединение в одних руках Ставки и Военного министерства, состоявшееся в мае 1919 г., являлось в первую очередь результатом жесткого противостояния в высших военных кругах и лишь затем — стремлением к оптимизации системы военного управления.

По мнению Г.К. Гинса, «…надежды на то, что генерал Лебедев, после того как он совместил положение начальника штаба с должностью военного министра, инкорпорируется в Совет министров и таким образом сблизит военные дела с гражданскими совершенно не оправдались. Лебедев даже не появлялся в Совете министров. Его заменял генерал Будберг, который проявлял большую трезвость суждений, деловитость и подготовленность. Но он не был вершителем судеб, потому что блестящая ставка оставляла Военное министерство в тени» [22] .

Находясь вместе со Ставкой в отдаленном от фронта Омске и оказавшись втянутым во все хитросплетения внутриполитической борьбы правящих кругов, Д.А. Лебедев не имел возможности оперативно принимать решения по руководству находившимися на фронте армиями и координировать их боевые действия. В результате в военных и политических кругах постепенно начало складываться и в конце-концов сложилось мнение, что Ставка, занимаясь политикой, мало интересуется проблемами фронта. Об этом открыто, в нарушение всякой субординации, заявил командующий Сибирской армией генерал Р. Гайда. 26 мая 1919 г. он направил в адрес председателя Совета министров П.В. Воло­год­ского телеграмму, в которой потребовал «…принять немедленно меры к удалению от всякого участия в командовании генерала Лебедева, к реорганизации управления штабов армии, что он, Гайда, с 26 мая не будет считаться с распоряжениями начальника штаба Лебедева и просит обо всем доложить Совмину, чтобы он поддержал его домогательства» [23] . С большим трудом адмиралу А.В. Колчаку удалось замять этот скандал.

Реформа генерала Д.А. Лебедева осуществлялась в условиях начавшегося отступления колчаковских армий. Реорганизация и связанные с ней перемещения должностных лиц привели высшие военные органы в состояние полного хаоса. К концу июня 1919 г. Ставка уже не контролировала положение на фронте.

* * *

21 июня 1919 советские войска Восточного фронта перешли в общее наступление с целью полной ликвидации колчаковской армии и освобождения Урала и Сибири. По состоянию на 23 июня 1919 г. советские войска Восточного фронта располагали 129,7 тыс. штыков и сабель, 501 орудием, 2437 пулеметами, семью бронепоездами, 28 бронеавтомобилями и 42 самолетами. Армия адмирала А.В. Колчака имела на фронте 129 тыс. штыков и сабель, 322 орудия, 1230 пулеметов, семь бронепоездов, 12 броне­авто­мо­билей и 15 самолетов [24] . Обратим внимание, что при равенстве в штыках и саблях красные имели превосходство над белыми в орудиях — в полтора раза, в пулеметах — в два раза, в бронеавтомобилях — более чем в два раза, в самолетах — почти в три раза. Подавляющее техническое превосходство позволило советскому командованию нанести ряд поражений колчаковцам и перейти в общее наступление на фронте. В ходе наступления 2-я и 3-я армии последовательно провели Пермскую (21 июня — 1 июля) и Екатеринбургскую (5–20 июля) операции, заняв Пермь (1 июля) и Екатеринбург (15 июля). В результате Сибирская армия белых была расчленена на две изолированные группировки, отброшенные за Урал и разгромленные по частям. Войска 5-й армии в Златоустовской операции (24 июня — 13 июля) осуществили глубокий обходной маневр, преодолели Уральский хребет и заняли Златоуст, нанеся очередное поражение Западной армии.

Начавшееся в июне отступление колчаковских армий потребовало от их командования решительных кадровых и организационных изменений. В этих условиях на военный Олимп начал стремительно продвигаться генерал М.К. Дитерихс. Его авторитет и прежние военные заслуги, по мнению адмирала Колчака, могли стать залогом выхода из кризисной ситуации на фронте. В целях согласования действий Сибирской и Западной армий и Речной боевой флотилии адмирал А.В. Колчак 20 июня 1919 г. в полном составе подчинил их генералу М.К. Дитерихсу на правах главнокомандующего фронтом [25] . 22 июня генерала М.В. Ханжина на посту командующего Западной армией заменил генерал К.В. Са­ха­ров [26] . Командующий Сибирской армией генерал Р. Гайда 7 июля был «по болезни» уволен в отпуск. Временное командование армией с того же числа принял генерал Дитерихс с сохранением за собой во всех отношениях главнокомандования Восточным фронтом [27] .

Приказом адмирала А.В. Колчака от 14 июля 1919 г. генерал М.К. Дитерихс был назначен на вновь учрежденную должность главнокомандующего Восточным фронтом с подчинением ему всех войск Сибирской и Западной отдельных армий, которые сводились в три неотдельные армии. При этом Сибирская армия разделялась на 1-ю Сибирскую под командованием генерала А.Н. Пе­пеляева и 2-ю генерала Н.А. Лохвицкого, а Западная преобразовывалась в 3-ю, во главе которой остался генерал К.В. Са­харов [28] . Следует отметить, что в результате этих преобразований у командующих армиями были изъяты полномочия по организации снабжения и комплектования подчиненных им частей и соединений. Отныне эти вопросы должны были решаться в штабе фронта. Южная армия официально в состав Восточного фронта не вошла, продолжая оставаться в непосредственном подчинении Ставке.

Согласно приказу генерала Дитерихса от 19 июля 1919 г., на армии Восточного фронта возлагалась задача прикрывать направления на Верхотурье, на Туринск и на Курган, удерживая Челябинский район и обеспечивая направление из Златоустовского района на Троицк.

В состав 1-й Сибирской армии вошли: 1 Средне-Сибирский корпус (1-я и 2-я Сибирские стрелковые дивизии), 7-я и 16-я Сибирские стрелковые дивизии, 17-я отдельная Сибирская стрелковая бригада, отряд полковника А.В. Бордзиловского, штурмовая и егерская бригады бывшей Северной группы войск Сибирской армии. Из указанных частей генералу А.Н. Пепеляеву предписывалось выделить авангардную группу в составе отряда полковника Бордзиловского и 7-й Сибирской стрелковой дивизии с задачей обеспечивать Кушвинский, Тагильский и Егоршинский узлы, упорно прикрывать направления Соликамск — Верхотурье, Верхотурье — Ирбит, Тюмень, Кушва — Тагил, Егоршино — Ирбит. Остальные части должны были сосредоточиться в районе Тюмень — Ялуторовск для реорганизации, пополнения и снаряжения.

Во 2-ю армию вошли группа генерала П.П. Гривина (3-я и 15-я Сибирские, 15-я Воткинская стрелковые дивизии, и временно — 1-я кавалерийская дивизия и части Сводного ударного корпуса, которые предписывалось свести в 1-ю Екатеринбургскую дивизию), группа генерала Г.А. Вержбицкого (4-я и 18-я Сибирские стрелковые дивизии, штурмовая бригада III Степного Сибирского корпуса), группа генерала В.И. Волкова (1-я Сибирская казачья и Уфимская кавалерийская дивизии, 1-я Красноуфимская бригада). Командующему армией поручалось обеспечивать узловую железнодорожную станцию Богданович и район станции Островская, прикрывая направление на Богданович — Камышлов — Тюмень и Сысертский — Островская — Долматов — Шадринск — оз. Кабанье — Курган. Главные силы 2-й армии должны были расположиться в районе Долматов — Шадринск для переформирования и пополнения и составить резерв командующего Восточным фронтом.

3-я армия имела в своем составе Уральскую группу генерала В.Д. Косьмина (7-я и 11-я Уральские и Ижевская стрелковые дивизии, 3-я Оренбургская казачья бригада генерала Мамаева), Уфимскую группу генерала С.Н. Войцеховского (4-я Уфимская, 8-я Камская, 6-я и 12-я Уральские дивизии, 4-я Оренбургская казачья бригада), Волжскую группу генерала В.О. Каппеля (1-я Самарская, 3-я Симбирская и 13-я Казанская стрелковые дивизии, Волжская кавалерийская бригада). Армии ставилась задача удерживать Челябинский район, обеспечивать направление Челябинск — Курган и Златоуст — Троицк и поддерживать прочную связь с Южной армией генерала Белова. В свою очередь, Южная армия получила задачу прикрывать Башкирию и Оренбургскую область, удерживая Верхнеуральский район, сохранить связь с Уральской армией и помочь ей отбить наступление красных из района Бузулук на Уральск. Общая задача обеих армий — не допустить красных в Туркестан [29]

Курганский и Тюменский военные округа на театре военных действий 6 августа были упразднены и объединены в Тыловой округ Восточного фронта (главный начальник округа — генерал А.Г. Георгиевский) [30] . Ко времени образования Тылового округа в его состав были включены Тобольский, Ялуторовский, Курганский, Ишимский, Тарский, Петропавловский и часть Тюкалинского уезда до левого берега р. Иртыш. Позднее, 16 августа, территория округа расширилась за счет Кокчетавского, Атбасарского и Акмолинского уездов [31] .

Для пополнения рядов Восточной группы армий 28 июня 1919 г. генерал М.К. Дитерихс приказал подвергнуть обязательному призыву в войска все мужское население сроков службы 1902–1913 гг. без всяких льгот и отсрочек по служебному и имущественному положению на территории Пермской и Уфимской губерний, в районах Сибирской и Западной армий. Призыву также подлежали служащие всех эвакуированных правительственных, городских, земских, общественных, кооперативных, частных учреждений и организаций, находящихся в указанных районах. Мобилизацию, первым днем которой устанавливалось 3 июля 1919 г., предписывалось провести в срочном порядке распоряжением командующих армиями и группами [32] . Кроме того, как упоминалось ранее, постановлением Совета министров от 8 июля 1919 г. на всей территории, подвластной Российскому правительству, включая театр военных действий, был объявлен досрочный призыв новобранцев, родившихся в апреле-декабре 1901 г. (т.е. срока службы 1922 г.). Первым днем мобилизации для них назначалось 4 августа 1919 г. [33]

Призыв фронтовиков 1-й мировой войны в условиях отступления колчаковских армий совершенно не оправдал себя. По свидетельству генерала Г.А. Вержбицкого, «…мобилизованные прифронтовой полосы оказались ненадежным и даже вредным элементом. За время боев с 27 июля по 5 августа офицерский состав и старый кадр вел себя выше похвал, мобилизованные же все до одного исчезли: большинство передалось красным, меньшинство разбежалось по лесам… 27 июля 4-я Сибирская стрелковая дивизия была в составе 4400 штыков, к 5 августа осталось 1655 штыков. Штурмовая бригада вышла в составе 1200 штыков, осталось 315 штыков. Таким образом, группа после Урала даже ослабела, так как пополнение унесло с собой все до винтовок включительно». Ввиду вышеизложенного генерал Вержбицкий просил присылать на пополнение своих войск солдат младшего возраста из районов, удаленных от фронта [34] .

* * *

Одновременно с реорганизацией вооруженных сил в конце июля — начале августа 1919 г. белое командование предприняло попытку контрнаступления против войск 5-й красной армии в районе Челябинска. 3-я (Западная) армия генерала Сахарова, сдерживая красных арьергардами, должна была быстро стянуть свои силы к Челябинску и сосредоточить две ударные группы: генерала С.Н. Войцеховского к северу и генерала В.О. Каппеля к югу от города. Предполагалось, что после того, как красные втянутся в долину гор, они будут атакованы с севера и юга, взяты в клещи и окружены [35] . Следует отметить, что этот весьма рискованный план, разработанный К.В. Сахаровым, и поддержанный генералом Д.А. Лебедевым, не противоречил общей задаче, стоявшей перед 3-й армией Восточного фронта. Накануне операции эта армия была усилена тремя дивизиями, прибывшими из Омского военного округа — 11-й, 12-й и 13-й стрелковыми.

Попытка окружения противника не удалась. К 4 августа красные отбросили 3-ю армию к востоку от Челябинска и заняли г. Троицк, в результате чего Южная армия генерала П.П. Белова оказалась изолированной от основных сил белого фронта. В этих условиях оптимальным решением было отступление Южной армии на восток в тесном соприкосновении с левым флангом 3-й (Западной) армии. Однако Южная армия не получила четких директив и фактически была брошена на произвол судьбы. Командарм генерал Белов оказался дезориентированным и выпустил руководство войсками из рук. Его неадекватное решение отступать на юг — в Туркестан — привело армию к бесславной гибели под Актюбинском и, как следствие, — к существенному сокращению боевого состава войск адмирала Колчака.

Для обеспечения левого фланга 3-й армии, прикрытия направления Троицк — Петропавловск и обеспечения связи с Южной армией 13 августа генерал Сахаров приказал образовать партизанскую группу 3-й армии на правах неотдельного корпуса под командованием генерала Л.Н. Доможирова. В состав группы включались 2-я отдельная Оренбургская казачья бригада, все партизанские отряды и казачьи части 3-го и 4-го отделов Оренбургского казачьего войска, действовавшие в промежутке между двумя армиями. 20 августа Доможиров вступил в командование группой [36] .

Ввиду угрозы левому флангу Восточного фронта белых и ликвидации разрыва между Южной и 3-й армиями были приняты меры и на более высоком уровне. 8 августа адмирал А.В. Колчак назначил генерала Д.А. Лебедева командующим отдельной Степной группой с правами командующего армией. В район группы вошли Кокчетавский, Атбасарский, Акмолинский, Петропавловский и Омский (последние два уезда — на левом берегу р. Иртыш без г. Омск и железнодорожной линии Петропавловск — Омск), уезды Акмолинской области, Павлодарский и Каркаралинский уезды Семипалатинской области, а также не занятая красными восточная часть Кустанайского и Тургайского уездов Тургайской области [37] . Основу Степной группы должен был составить Войсковой Сибирский казачий корпус генерала П.П. Иванова-Ринова, формировавшийся в указанном районе. Позднее, в сентябре 1919 г., в район Степной группы начали выходить остатки частей разгромленной, но формально продолжавшей существовать Южной армии. Приказом адмирала Колчака от 18 сентября 1919 г. она была переименована в Оренбургскую армию с включением в состав Восточного фронта. Командование армии возлагалось на генерала А.И. Дутова. Он вступил в командование армией лишь 16 октября [38] .

Создание Степной группы явилось благовидным предлогом для устранения с занимаемых постов генерала Д.А. Лебедева. 10 августа адмирал Колчак возложил на главнокомандующего Восточным фронтом генерала М.К. Дитерихса временное исправление должностей начальника штаба Верховного главнокомандующего и Военного министра. Вместе с тем, отдельные органы управления Восточным фронтом подлежали упразднению с возложением всех их функций на Ставку и органы центрального военного управления. В тот же день генерал Дитерихс приказал штаб Восточного фронта расформировать [39] . 12 августа он назначил генерала А.И. Андогского первым помощником, генерала П.Г. Бурлина вторым помощником, генерала А.П. Будберга третьим помощником начальника штаба Верховного главнокомандующего. Причем, за последним сохранялся пост управляющего Военным министерством [40] .

Генерал А.П. Будберг все эти распоряжения охарактеризовал как «донельзя странные», так как упразднялись только что сформированные штаб фронта и управления главного начальника снабжения фронта, а снабжение армий возлагалось непосредственно на главные управления Военного министерства, — «что-то весьма импровизированное и противоречащее всему духу положения о полевом управлении войск…». «Из этих распоряжений, — писал А.П. Будберг, — лезет какое-то непонятное мне легкомыслие и подозрение, что новое трехглавое начальство совершенно не представляет себе, как производятся и что значат такие преобразования и реформы… Для Дитерихса эти сложные, требующие многих недель времени переделки, представляются тем же, что переложить поводья из одной руки в другую» [41] .

Одновременно были предприняты меры по оптимизации организационной структуры армий фронта, выразившиеся в расформировании ряда малочисленных и небоеспособных воинских частей и соединений. В 1-й Сибирской армии расформированы 16-я Сибирская стрелковая дивизия и 17-я Сибирская стрелковая бригада. Приказом по 2-й армии от 30 июля расформирован Сибирский ударный корпус, а его 1-я и 2-я ударные дивизии сведены в Екатеринбургскую дивизию [42] . Приказом по 3-й армии от 5 августа 12-я Сибирская стрелковая дивизия была расформирована и обращена на укомплектование 11-й Уральской стрелковой дивизии. Артиллерия 12-го Сибирского стрелкового артиллерийского дивизиона за исключением гаубичной батареи 7 сентября передана в распоряжение командующего Степной группой генерала Д.А. Лебедева. Ввиду малочисленности частей 6-й и 12-й Уральских дивизий 12 августа генерал Сахаров распорядился при первой возможности объединить их в одну 12-ю Уральскую стрел­ковую дивизию под общим руководством генерала Р.К. Бан­герского [43] .

Однако обстановка на фронте не только не позволила кардинально сократить количество штабов в армии, но вынуждала создавать новые организационные структуры и соответствующие им органы управления. Так, кроме упоминавшихся выше Степной группы и партизанской группы 3-й армии в сентябре 1919 г. для обеспечения правого фланга Восточного фронта на Тобольском направлении генерал Дитерихс образовал Тобольскую группу в составе 7-й Сибирской и 15-й Воткинской стрелковых дивизий под командованием генерала М.Е. Редько с правами командира отдельного корпуса [44] .

В результате преобразований, продолжавшихся около полутора месяцев, генерал Дитерихс вернул всю систему военного управления к положению, существовавшему до начала формирования структур Восточного фронта. Но возвращение прежних функций Ставке уже не могло привести к восстановлению ее жизнедеятельности, так как за эти полтора месяца изоляции она окончательно утратила контроль за ситуацией на фронте. Поэтому 18 августа генерал Дитерихс вынужден был отдать распоряжение вновь сформировать походный штаб главнокомандующего Восточным фронтом. Начальником походного штаба Главнокомандующего Восточным фронтом состоял полковник Д.Н. Саль­ников. Этого офицера, прибывшего в Сибирь из Добровольческой армии генерала Деникина, и, видимо, не прижившегося там, генерал Г.И. Клерже охарактеризовал как «малоопытного, явно бесталанного и известного в то время интригана и пьяницу». По его словам, М.К. Дитерихс «носился […] с полупьяным и шалым полковником Сальниковым по линии фронта и развалил одним «взмахом пера» все центральное управление фронтом и тылом» [45] .

По мемуарному свидетельству генерала К.В. Сахарова, «…ре­формы принесли вместо улучшения и облегчения большой вред. Надо было сначала подготовить тыл, провести быстрые и решительные реформы там, наладить безотказную работу и лишь после того ввести управление армиями в нормальную линию централизации. Так это представляется не только теперь, через призму прошлого времени, это было ясно и в те дни; я и мои ближайшие помощники делали тогда ряд представлений, пробовали доказать вред ломки, но, не достигнув ничего, обратили все свои силы на работу при новых условиях» [46] .

Неэффективность «реформ» генерала Дитерихса стала очевидной и для адмирала Колчака. Сохранив за Дитерихсом временное исправление должности начальника штаба Верховного главнокомандующего и главнокомандование Восточным фронтом, 27 августа 1919 г. он возложил на управляющего Военным министерством генерала А.П. Будберга исправление должности военного министра с непосредственным подчинением Верховному правителю и Верховному главнокомандующему [47] . Но при этом по настоянию Дитерихса тыловые округа были изъяты из ведения военного министра и переданы в распоряжение главнокомандующего фронтом [48] . Колчак как Верховный главнокомандующий изначально рассматривал Дитерихса как временного своего начальника штаба. По многим косвенным признакам он хотел видеть своим ближайшим помощником генерала Н.Н. Головина. Однако тот, активно участвуя в обсуждении организационных и оперативных вопросов, связанных с оптимизацией деятельности Российской армии, так и не принял на себя ответственность за судьбу всего антибольшевистского фронта на востоке России.

* * *

Между тем, войска 5-й и 3-й красных армий к середине августа 1919 г. вышли в район 60–80 км южнее и юго-восточнее Троицка и к реке Тобол. Командующий советским Восточным фронтом [49] В.А. Ольдерогге 16 августа приказал войскам 5-й и 3-й армий продолжать неотступное преследование противника на Петропавловском и Ишимском направлениях, форсировать Тобол и овладеть важнейшими узлами дорог на правом берегу. В целях обеспечения флангов главных сил фронта предусматривалось овладеть Кустанаем и районом Тобольска, а также устьем реки Тавда. К этому времени красные располагали 55,7 тыс. штыков, 5,5 тыс. сабель, 1225 пулеметами и 220 орудиями против 40,5 тыс. штыков, 6,1 тыс. сабель, 239 орудий и 660 пулеметов у белых. Советские войска имели превосходство над противником в 1,4 раза в штыках и в 1,9 раза в пулеметах, несколько уступая ему в саблях и орудиях.

Колчаковское командование планировало, закрепившись на рубеже р. Тобол, провести перегруппировку войск, а затем перейти в контрнаступление для оказания содействия армиям генерала А.И. Деникина, наступавшим на Москву. На Петропавловском направлении 5-й советской армии М.Н. Тухачевского (34,9 тыс. штыков и сабель, 108 орудий, 479 пулеметов) противостояли 3-я армия генерала К.В. Сахарова и вновь сформированный Сибирский казачий корпус генерала П.П. Иванова-Ринова (около 23,8 тыс. штыков и сабель, 122 орудия, 356 пулеметов). На ишимском и тобольском направлениях против 3-й советской армии С.А. Ме­же­нинова (около 26,4 тыс. штыков и сабель, 107 орудий, 612 пулеметов) действовали 2-я армия генерала Н.А. Лохвицкого и 1-я Сибирская армия генерала А.Н. Пепеляева (33,7 тыс. штыков и сабель, 117 орудий, 410 пулеметов).

Выполняя поставленную задачу, войска 5-й красной армии (26-я, 27-я и 5-я стрелковые дивизии) форсировали Тобол, прорвали оборону белых и вышли на дальние подступы к Петропавловску. Частями правофланговой 35-й стрелковой дивизии 19 августа был занят Кустанай. 3-я красная армия (30-я, 29-я стрелковые дивизии и бригада 51-й стрелковой дивизии) форсировала Тобол на всем протяжении фронта и в результате успешных боев к 8 сентября на направлении главного удара достигла рубежа 40–90 км западнее реки Ишим. На левом фланге армии части 51-й стрелковой дивизии 4 сентября заняли Тобольск [50] .

Однако командованию белых удалось подтянуть резервы, пополнить и перегруппировать войска и в первых числах сентября перейти к активным военным действиям. 30 августа генерал Дитерихс отдал приказ о переходе в контрнаступление [51] . В результате развернувшегося ожесточенного встречного сражения белые потеснили соединения 5-й красной армии на Петропавловском направлении, создав угрозу их окружения. На Ишимском направлении им удалось прорвать фронт 3-й красной армии и вынудить ее начать отход. 27 сентября советские войска оставили Тобольск. В итоге к началу октября 5-я и 3-я красные армии планомерно совершили отход за Тобол, удерживая за собой плацдармы на его правом берегу. В свою очередь войска белого Восточного фронта получили приказ задержаться на р. Тобол и приступить к пополнению частей. Фронт с обеих сторон стабилизировался. Приказом главнокомандующего Восточным фронтом от 10 октября 1919 г. «…в предвидении предстоящего возобновления наступательной операции» 3-я армия, Степная группа и Оренбургская армия сведены в Московскую группу армий под командованием генерала К.В. Са­харова с правами командующего отдельной армией и сохранением за ним непосредственного командования 3-й армией [52] .

Поредевшие в боях войска требовали пополнения. Еще в начале сентября на территории Тылового округа Восточного фронта в войска были призваны все мужчины в возрасте от 18 до 43 лет. Первым днем мобилизации устанавливалось 20 сентября 1919 г. Уездные воинские начальники и гражданские власти на местах вполне адекватно выполняли свои обязанности по призыву, но вышестоящие военные органы, ответственные за призыв, проявили свой полный непрофессионализм. По сообщению управляющего Тюкалинским уездом И.А. Клайшевича, к 24 сентября в Тюкалинске скопилось 8 тыс. призванных, но нарядов на их дальнейшую отправку в войска не поступило. Аналогичное положение имело место в Кокчетаве. 29 сентября управляющий уездом Конюков доносил в Министерство внутренних дел, что «…седьмой день нет нарядов [на] отправку мобилизованных, которых скопилось до 7 тысяч» [53] . Не справившись с призывом, штаб тылового округа 28 сентября передал на места распоряжение наштаверха, согласно которому предлагалось всех призванных в прифронтовой полосе в возрасте от 35 до 43 лет по принятии на учет и регистрации «распустить по домам до особого распоряжения» [54] . Сам призыв, если уж его и решили объявить, сильно запоздал, так как последовавший вскоре крах фронта колчаковских армий не позволил организовать непосредственное пополнение воинских частей.

В это же время произошла еще одна реорганизация высших органов военного управления. 17 сентября адмирал Колчак повелел Ставку «…в настоящем ее составе» расформировать, а главнокомандующему Восточным фронтом сформировать штаб и управления Восточным фронтом. Взамен упраздняемой Ставки решено было сформировать новый штаб Верховного главнокомандующего, разработка штатного расписания которого возлагалась на генерала Н.Н. Головина. Впредь до сформирования Штаба Верховного главнокомандующего и Штаба Главнокомандующего Восточным фронтом главнокомандующему фронтом генералу Дитерихсу предписывалось исполнять обязанности и начальника штаба Верховного главнокомандующего. Спустя десять дней, 27 сентября, генерал Дитерихс утвердил вновь разработанный временный штат Штаба Верховного главнокомандующего, в структуре которого имелись: Управление генерал-квартирмейстера, состоявшее из оперативного и разведывательного отделов, и Управление дежурного генерала, в состав которого входили отделы Генерального штаба и по общим вопросам, инспекторский отдел, общий отдел, а также управление коменданта Главной квартиры. Всего в штабе предполагалось иметь 50 офицеров и чиновников, 63 солдата, пять экипажей и восемь лошадей [55] .

И лишь 1 октября 1919 г. генерал Дитерихс приказал из Ставки и Походного штаба главнокомандующего Восточным фронтом сформировать штаб и управления Восточного фронта. Управление Восточным фронтом предписывалось образовать из штаба фронта (генерал П.Ф. Рябиков) и отдельных управлений начальников, подчиненных непосредственно главнокомандующему, в том числе Управления полевого инспектора артиллерии фронта (генерал В.Н. Прибылович), Управления полевого инспектора инженеров фронта (генерал А.И. Ипатович-Горанский), Управления полевого инспектора интендантства фронта (полковник В.А. Лукашевский), Военно-административного управления фронта (генерал С.А. Домонтович), Осведомительного управления фронта (полковник Д.Н. Сальников) и личного конвоя главнокомандующего (поручик М.К. Ермохин) [56] .

* * *

Советские войска довольно быстро оправились после неудач и, получив значительное подкрепление, в середине октября 1919 г. вновь перешли в наступление. Главный удар на Петропавловском направлении наносила 5-я армия (около 36 тыс. штыков и сабель). Перед ней стояла задача, наступая ударной группой в составе 5-й, 26-й, 54-й стрелковых дивизий, кавалерийской дивизии (всего около 17,5 тыс. штыков, 2,5 тыс. сабель) на ст. Лебяжья, разгромить основные силы 3-й армии белых (около 22 тыс. штыков и 4 тыс. сабель). Действия ударной группы обеспечивались с севера 27-й стрелковой дивизией (около 6,9 тыс. штыков и 370 сабель) и с юга — 35-й стрелковой дивизией (около 4 тыс. штыков и 300 сабель). Главные силы 3-й советской армии (30-я и 29-я стрелковые дивизии, всего около 19,5 тыс. штыков и 4 тыс. сабель) должны были ударом на Ишим атаковать 1-ю и 2-ю армии (всего около 25 тыс. штыков и 4,5 тыс. сабель). Кроме того, планировалось силами 51-й стрелковой дивизии (около 5 тыс. штыков и 750 сабель) нанести удар на Тобольском направлении.

14–17 октября ударная группа 5-й армии отбросила противника на 35–40 км, а 17–21 октября отразила контратаки 3-й армии белых. 18 октября с переходом в наступление главных сил 3-й советской армии сопротивление противника было сломлено, и он стал отходить по всему фронту к р. Ишим. К 23 октября войска 5-й красной армии сломили сопротивление 3-й армии белых и создали серьезную угрозу ее левому флангу. Командующий армией М.В. Тухачевский осуществил маневр силами и средствами для более глубокого охвата левого фланга противника с юга и перехвата его путей отхода на Петропавловск. Войска 3-й красной армии вышли на рубеж 80–100 км юго-западнее и западнее города Ишим. 22 октября части 51-й стрелковой дивизии вновь заняли Тобольск и продолжали боевые действия в северном и восточном от него направлениях вдоль Иртыша. Часть сил дивизии наступала в районе тракта Тобольск — Ишим [57] . 31 октября красные заняли Петропавловск, 4 ноября — Ишим. Потерпев поражение в междуречье Тобола и Ишима и потеряв до 50% личного состава, войска Колчака отступали на рубеж р. Иртыш с тем, чтобы отстоять Омск.

24 октября генерал Дитерихс приказал оттянуть 1-ю и 2-ю армию на линию рек Вагай, Емеца и озеро Щучье с задачей «…прочно укрепить линию реки Ишим и озер Травное, Таволжаное, Чиглы. Тогда же 1-я и 2-я армии были объединены в Сибирскую группу армий под командованием генерала Н.А. Лохвицкого. На следующий день, 25 октября, Дитерихс приказал командующему 1-й Сибирской армией генералу А.Н. Пепеляеву срочно отправиться со своим штабом, 13-й Сибирской стрелковой дивизией и Красноуфимской бригадой в Омск и Новониколаевск. Сибирская штурмовая бригада отправлялась в Томск, 1-я Сибирская егерская бригада — в Канск. 1-я Сибирская стрелковая дивизия к 5 ноября должна была сняться с фронта и направиться в Томск, 2-я Сибирская стрелковая дивизия к 8 ноября — в Мариинск и Ачинск [58] .

Решение Дитерихса о снятии с фронта 1-й Сибирской армии было принято без санкции со стороны Колчака и предопределило крах белого Восточного фронта. Оставшиеся 2-я и 3-я армии имевшимися у них силами не смогли сдержать натиска советских войск. Кроме того, переброска на восток 1-й Сибирской армии привела к перегрузке железнодорожной линии и, как следствие, — к дополнительным затруднениям в снабжении и пополнении частей фронта и к срыву эвакуации Омска. 4 ноября 1919 г. Колчак снял М.К. Дитерихса с должности главнокомандующего армиями Восточного фронта, заменив его генералом К.В. Сахаровым. Освободившуюся должность командующего Московской группой армий занял генерал В.О. Каппель [59] . По свидетельству Г.К. Гинса, «…адмирал не мог спокойно говорить о Дитерихсе. Он назы­вал его чуть ли не изменником, обвиняя, главным образом, в том, что он увел с фронта [1-ю] сибирскую армию и таким образом обнажил фланг остальных» [60] .

В результате успешного контрнаступления советских войск были созданы благоприятные условия для проведения Омской наступательной операции (9–18 ноября). Замысел операции заключался в одновременном нанесении фронтального (5-я армия) и флангового (3-я армия) ударов в общем направлении на Омск с тем, чтобы разгромить белых на левом берегу Иртыша и на подступах к Омску и не дать им отойти вглубь Сибири. При этом 5-я армия под командованием M.H. Тухачевского должна была наступать вдоль Транссибирской магистрали, а 3-я армия М.С. Матия­севича — вдоль железной дороги Ишим–Омск. Преследуя белых вдоль железной дороги, соединения 5-й красной армии 13 ноября завязали бои на ближних подступах к Омску. Нанося удары с фронта и в обход города с юга и севера, части 27-й стрелковой дивизии под командованием И.Ф. Блажевича на рассвете 14 ноября форсировали Иртыш и ворвались в Омск. Для обеспечения достигнутого успеха и предотвращения маневра противника войска армии продолжали преследование колчаковцев и 17 ноября достигли рубежа 45–65 км юго-восточнее и восточнее Омска. Здесь они были остановлены для краткого отдыха и подтягивания тылов. 3-я армия 15 ноября вышла к Иртышу и достигла северной окраины Омска. На левом фланге армии части 51-й дивизии 16 ноября заняли Тару, ликвидировав тем самым северный участок Восточного фронта. На правом крыле Восточного фронта 12 ноября был занят Кокчетав [61] .

В ходе операции советские войска взяли свыше 30 тыс. пленных и большие трофеи (три бронепоезда, 41 орудие, свыше 100 пулеметов, 500 тыс. снарядов, 5 млн патронов и другое военное имущество). 27-я стрелковая дивизия, первой вступившая в город, была награждена Почетным революционным Красным знаменем и получила наименование Омской. Вместе с тем, задача, поставленная перед советским Восточным фронтом — ликвидировать главные силы колчаковцев сначала между Тоболом и Ишимом, а затем между Ишимом и Иртышом, — не была полностью выполнена. Соединениям белого Восточного фронта удалось выйти из-под ударов Красной армии, однако после потери Омска вся система управления ими окончательно рухнула.

Как упоминалось выше, накануне поражения в Омской операции генерал Дитерихс отвел 1-ю Сибирскую армию в район Новониколаевск — Томск — Красноярск на переформирование. 2-я и 3-я белые армии, прикрываясь арьергардами, поспешно отступали вдоль Транссибирской магистрали на Новониколаевск с целью стабилизировать фронт на линии р. Обь. Замысел советского командования состоял в том, чтобы в ходе параллельного и фронтального преследования нанести новое поражение колчаковским армиям (всего около 50 тыс. штыков и сабель) и овладеть рубежом р. Обь. Выполнение задачи возлагалось на войска 5-й армии (31 тыс. штыков и сабель) под командованием Г.X. Эйхе. В ее первом эшелоне наступали 26-я, 27-я, 30-я, в резерве находились 35-я и 51-я стрелковые дивизии. Главный удар вдоль Транссиба на Новониколаевск наносила 27-я стрелковая дивизия. 26-я стрелковая дивизия двумя бригадами наступала на Барнаул и одной бригадой — на Семипалатинск, 30-я стрелковая дивизия — на Колывань, Томск. С 26-й дивизией взаимодействовали отряды сибирских партизан. 3 декабря 26-я дивизия вступила в Семипалатинск, 10 декабря при содействии партизан овладела Барнаулом. 14 декабря 27-я дивизия заняла Новониколаевск, а 30-я дивизия — Колывань. В итоге войска 5-й армии вышли к р. Обь. Через пять дней, развивая успех, 27-я дивизия овладела ст. Тайга, а 30-я дивизия — Томском, 30-тыс. гарнизон которого (из состава 1-й Сибирской армии) сдался без боя. 18 декабря в Бийск, 13 декабря занятый партизанами, вступила 26-я дивизия. В итоге Новониколаевской операции 5-я армия освободила большую часть территории Западной Сибири, нанесла новое поражение войскам Российской армии и захватила около 200 opудий, два бронепоезда, пять бронеавтомобилей, 1 тыс. пулеметов, 190 эшелонов. С выдвижением советских войск на рубеж Бийск–Тайга–Томск возникли условия для развития наступления Восточного фронта на Красноярск.

После поражения под Новониколаевском части Колчака отходили в район Красноярска, рассчитывая закрепиться на Енисее и задержать наступление Красной армии. План советского командования предусматривал окружение и уничтожение войск Колчака в междуречье Чулыма и Енисея южнее железной дороги Главный удар нанесла 30-я стрелковая дивизия А.Я. Лапина, которая обошла Красноярск с северо-запада. 35-я стрелковая дивизия К.А. Ней­мана совместно с партизанскими отрядами А.Д. Крав­ченко и П.Е. Щетинкина наступала на город с юга и юго-запада. 30-я стрелковая дивизия, завязав 3 января бои у станций Кемчуг, Чернореченская, Козулька, отбила атаки остатков 2-й и 3-й армий белых, вышедших из тайги и пытавшихся прорваться к железной дороге. В разгар боев 4 января большевики Красноярска подняли восстание и захватили власть в городе. 8 тыс. рабочих-дру­жин­ни­ков и примкнувших к ним солдат-повстанцев двое суток отбивали атаки белых. В это время наступавшая в авангарде 30-й стрелковой дивизии бригада И.К. Грязнова и части 35-й стрелковой дивизии с отрядами партизан полностью отрезали пути отхода противника на восток. Попав в безвыходное положение, основные силы 2-й и 3-й армий численностью свыше 60 тыс. чел. сдались в плен. Через Енисей удалось прорваться только небольшой группе войск во главе с генералом В.О. Каппелем. В ночь на 7 января 30-я стрелковая дивизия вступила в Красноярск.

После сдачи красным Омска вся система государственного уп­равления белой Сибири рухнула. Моральный потенциал Российской армии оказался исчерпанным. В ее рядах началось разложение, затронувшее не только рядовой, но и командный состав. Нехватка медикаментов привела к массовым эпидемиям в войсках. Эпидемия тифа вывела из строя более 150 тыс. колчаковских солдат и офицеров. Большинство из них погибло зимой 1919/20 гг.

Ситуацию усугубила социально-политическая нестабильность в тылу армии. Летом–осенью 1919 г. в Сибири развернулось массовое партизанское движение, к концу года объединившее около 150 тыс. чел. Территории Алтайской, Енисейской и Иркутской губерний не контролировались белыми властями. В Красноярске и Иркутске в декабре власть захватили эсеры, выдвинувшие лозунг прекращения Гражданской войны и заключения мира с большевиками. Результатом антивоенной агитации стало полное разложение 1-й Сибирской армии генерала А.Н. Пепеляева. Против Колчака выступили руководители интервентов. С санкции командующего союзными войсками в Сибири французского генерала М. Жанена 15 января 1920 г. адмирал Колчак был выдан находившемуся в Иркутске эсеровскому Политцентру. Вскоре власть в городе перешла к большевистскому ревкому, по решению которого 7 февраля 1920 г. Верховный правитель был расстрелян на берегу Ангары.

Остатки частей и соединений Российской армии вынуждены были отступать на восток, ведя арьергардные бои с регулярной Красной армией и пробиваясь через заслоны партизан и повстанцев. Около 25 тыс. офицеров, солдат и казаков проделали Великий Сибирский ледяной поход (в честь умершего в походе генерала В.О. Каппеля они стали называть себя каппелевцами) и в феврале 1920 г. вышли в Забайкалье, где они соединились с войсками атамана Г.М. Семенова.

Российская армия как единое целое прекратила существование в декабре 1919 — январе 1920 г. в результате падения в Сибири режима адмирала Колчака. Остатки ее частей и соединений, главным образом из 2-й и 3-й армий Восточного фронта, вошли в состав Дальневосточной армии, базировавшейся до октября 1920 г. на территории Забайкальской области. Части войск Оренбургской армии и 2-го отдельного Степного Сибирского корпуса в конце декабря 1919 г. объединились в Семиреченскую отдельную армию под командованием генерала Б.В. Анненкова, а в марте 1920 г. интернировались на территории северо-западного Китая. Директивой Главнококомандующего РККА от 6 января 1920 г. управление Восточного фронта с 15 января 1920 г. подлежало расформированию.

Главной причиной победы большевиков являлось отсутствие у их противников материально-технической базы для ведения полномасштабной войны с советской властью. Плохо снабженные и недостаточно вооруженные войска белых оказалась не в состоянии противостоять Красной армии, использовавшей для борьбы весь ресурсный потенциал Центральной России. Надежды белых на военную помощь из-за рубежа не оправдались в полной мере, но лишили их симпатий со стороны населения. Кроме того, антибольшевистский лагерь не сумел добиться единства в своих рядах.

С мая 1919 г., в период решающих боев на фронте, армия адмирала Колчака не имела полноценных высших органов военного управления, которые находились в состоянии перманентной реорганизации. Летом 1919 г. генерал Дитерихс разрушил всю ранее существовавшую систему высших органов военного управления, но взамен не создал ничего более-менее действенного. Армия и тыл в результате этих реформ оказались предоставленными сами себе без какой-либо системы взаимодействия. М.К. Дитерихс, сосредоточив в своих руках широкие права и полномочия, оказался не в состоянии воспользоваться ими. При наличии людских и материальных ресурсов, но в отсутствие механизмов управления войсками, снабжения и пополнения действующих на фронте соединений колчаковская армия и опиравшийся на нее политический режим были обречены на поражение.