|
|
|||||
"Только для лиц, обращённых навстречу..." В. КлимовМы нашли не очень качественную копию фильма о Фестивале 30-летия бардовской песни в Академгородке 1998 года. Наверное, многие узнают об этом фестивале впервые, а кто-то знает, был и поищет забытые фотографии, а, возможно, найдётся и фильм в более высоком качестве и даже его исходники. Как знать? Только для лиц, обращённых навстречу:
верных – как музыка, чистых – как дождь, – Кажется звук и уже невозможно, В. Климов Мы нашли не очень качественную копию фильма о Фестивале 30-летия бардовской песни в Академгородке 1998 года. Наверное, многие узнают об этом фестивале впервые, а кто-то знает, был и поищет забытые фотографии, а, возможно, найдётся и фильм в более высоком качестве и даже его исходники. Как знать? Многие, жившие в Академгородке в те годы, узнают в них самих себя - только моложе, или знакомых, многие, кто есть в этом фильме, живы, хотя многих уже нет с нами. «Такое низкое в тяжелых звездах небо, и такой крутой подъем, что дорога поднимается прямо к звездам». (Из письма Р. Дериглазовой к В. Климову. В. Климов. Только для лиц, обращённых навстречу. Москва. Новый хронограф. 2018. Составитель С.Божко.) Одним из организаторов этого фестиваля была его супруга, Равия Дериглазова, которую ещё пока многие помнят, вспоминая с добрыми чувствами; она стояла у истоков клуба Поэтов НГУ. Она подготовила в 1999 году, к 40-летию Новосибирского университета, альманах «К востоку от солнца», в который вошли стихи 108 авторов — студентов и выпускников университета (еженедельные занятия проходили под руководством Владимира Красавчикова (члена КСЭ «Тунгусский метеорит»), его тоже уже нет в живых, и Ивана Воробьёва, преподавателя СУНЦ ФМШ НГУ. Весь оргкомитет этого фестиваля можно увидеть в фильме и почувствовать атмосферу Академгородка 1998 года в эти непростые годы. Ушёл скоропостижно год назад и автор этого фильма, Владимир Васильевич Климов, из-за врачебных ошибок. Врачебные ошибки в Академгородке, к сожалению, совсем не редкость. Ему бы с его энергией ещё бы жить и жить…
Осенью прошлого года намечалась съёмка об этом уникальном человеке, Владимире Климове, его личностью заинтересовался знаменитый московский режиссёр... Я помню, как мы вместе с Володей то ли в конце 90-х, то ли в начале 2000-х ездили в Новосибирский зоопарк в выходной (т.е. в нерабочий день в зоопарке). По предварительной договорённости Володя один, с видеокамерой зашёл, в клетку к снежным барсам (ему доверяли и были уверены, что всё будет нормально). Надо сказать, что ирбисы приняли его спокойно. Володя начал снимать небольшой фрагмент для получения гранта на съёмку фильма о жизни снежных барсов на Алтае, сценарий он уже написал, нужно было найти средства. Он верил, что у него получится. Стоял он в полуметре и снимал просто в упор, его ничего с хищниками не разделяло, барсы приняли его за своего, они смотрелись очень естественно. Его судьба не раз могла измениться, Володя в самые тяжёлые 90-е годы отказывался ехать снимать фильмы для Нейчерал географик и других престижных каналов, он хотел снимать и работать в России и, прежде всего, на Алтае и в Сибири. Многие из друзей считали и считают, что он зря отказывался. Это были бы реальные деньги и слава. Но таким был Владимир Васильевич, человеком из тех, кого в России не все ценят, поскольку у них нет стремления ни к славе, ни к деньгам. Таких не ценила бюрократическая Россия ни в прошлом, ни в настоящем и, наверное, в будущем. Он, по сути, и был тем, про кого можно сказать: носитель духа «старого» Академгородка, талантливый, свободный и добрый человек с широкими интересами к познанию... Раньше в городок съезжались люди, которые спорили и искали смыслы и искали людей, ищущих смыслы, среди знакомых и незнакомых, просто прохожих; могли завести разговор с любым в любом месте и проговорить до утра. Сейчас все стали «деловыми» и, подчас, лицемерными. Они стремятся попасть во внимание к ВИПам или их окружению, а смыслы и люди, не обладающие ресурсами и связями, их мало интересуют. Уже мало осталось насельников бывшего храма науки, интересует лишь какое-то заискивание, расшаркивание и почти открытое холуйство или наоборот, заносчивость… Исчезли и люди с широкой русской душой… Что-то суетливое и мелкое, неосновательное всё чаще бросается в глаза на всех мероприятиях, все стали как-то чиниться, почти как в восточных деспотиях… чаще оценивают, кто говорит, вместо того, что говорит… В такой атмосфере точно далеко от общества, каким был некогда Академгородок… Многим Володя Климов был известен, как очень начитанный, образованный человек, который легко общался на любые темы. Другие знали его, как эксперта по киноискусству, он отслеживал все достижения, которые были и есть до сих пор в кинематографе разных стран, и мог очень глубоко и тонко комментировать это. Когда-то он преподавал на факультете киноискусства, интерес к фильмам у него не угасал. Он мог легко пойти и снимать по просьбе, как это он сделал по моей просьбе на форум СИИС, хотя чувствовал себя не вполне комфортно незадолго до плановой операции. Вряд ли люди, которые стоят за камерой, привлекают интерес людей, которые заняты своими делами. Владимир «не отсвечивал» и не стягивал на себя внимание, он был профессионал. Вместе с тем, после форума мы с ним могли обсудить то, что его заинтересовало; он никогда не был равнодушен к тому, что снимал. Видел он много, как человек, который научился это делать давно, и легко делился своими наблюдениями и также легко своими профессиональными секретами. Кто-то знал Климова и как глубокого знатока философии. Кто-то, как поэта. Его заразительный, добрый, особенный смех помнят все его друзья. Многие вспоминают его, как всегда в любое время доступного, радушного и гостеприимного хозяина, у которого кто только не гостил. Многие знали, как безотказного видеооператора, даже и не предполагая, что из себя реально представлял этот необычный человек. Людей, организующих что-то, часто интересуют только они сами и ВИПы и их дело, и крайне редко - люди, которые им помогают, и особенно технический персонал - «обслуга». Володя часто снимал мероприятия по просьбе друзей и друзей друзей совершенно бесплатно, понимая, что ни у кого не было денег. Жил вместе с тем скромно, но умел прекрасно готовить из обычных продуктов, вкусно, придумывая свои рецепты. Часто его дом был полон гостей, которые приезжали к нему из разных мест и многие жили у него дома и иногда даже месяцами, хотя квартира всего-то была о двух комнатах с лоджией, но в ней не было тесно, не смотря на стеллажи с книгами, которые он делал сам. Засиживались допоздна за беседами с чаем, которого выпивали в огромных количествах. Это мир, ещё недавно принятый у всех русских людей и у основателей Академгородка, сейчас не в моде. Он, скорее всего, более присущ сейчас только китайцам, которые не спешат выйти из-за стола, не насытившись и не удовлетворив эмоциональный и информационный голод в беседе, не так, как вечно деловые американцы или европейцы. Фильмов Володя снял около тридцати, судя по тем дневникам, которые опубликованы, судьба их, по большей части, пока неизвестна. Много из отснятого им материала, просто находится, вероятно, где-то и у кого-то. Его фильмы знало не так много людей, хотя один из его фильмов был "визиткой" на международных конференциях ИКЭМА. Другой его фильм, о крупном русском учёном-энциклопедисте А. А. Любищеве, который он снимал 8 лет, прошёл по кинотеатрам Ленинграда и в передаче Льва Николаева. В. Климов вёл записи – дневники, где писал и о том, как снимал этот фильм; эти записи опубликованы в книге, которую издал на годовщину памяти его друг с молодости Станислав Божко. После кинопоказа Даниил Гранин, написавший книгу о А. А. Любищеве, высоко оценил фильм и предложил Володе остаться в Петербурге, но тот не остался… Его фильмы смотрели и на конференциях ЮНЕСКО… Владимир Васильевич родился в семье военных, мать и отец ветераны ВОВ, строил Красноярскую ГЭС. Он приехал в Академгородок, с которым его связала судьба. Учился в НГУ на физфаке, но, окончив несколько курсов, решил, что физика - не его призвание, хотя многие его отговаривали. Потом учился на филфаке в Томском университете (ТГУ), и тоже, отучившись несколько курсов, оставил учёбу. Полученные знания не пропали даром. Затем, работая в Западно-Сибирской киностудии документального кино, он заочно окончил ВГИК, факультеты кинорежиссуры и операторского искусства. Станислав Божко считает, как профессиональный филолог, что В. В. Климов входит в тройку лучших поэтов Академгородка 60-х годов. Встречу памяти Володи, инициированную Станиславом, провели в Интегральном музее Академгородка. Позже мы выложим видеозапись с этой встречи. Фильм с фестиваля 30-летия бардовского движения нашёлся через год после его ухода Володи... качество оцифровки, увы, не очень, но память есть память… Мы поискали в интернете этот фильм и не смогли найти, он попал к нам от Юрия Евгеньевича Ащепкова через Татьяну Алексеевну Белогрудову, которая тоже очень хорошо знала Володю. Значит, не зря он нашёлся… Нашли и статью, посвящённую этому событию, и в ней нет ссылки на видео, только одна фотография. Такие были непростые 90-е, они оставили сплошные дыры в нашей памяти, и от них осталось намного меньше, чем могло бы остаться… В фильме вы увидите и оргкомитет, и квартирники, и выступление со сцены и услышите рассуждения Володи… Оператора и режиссёра фильма нет на видео: такова судьба авторов кинодокументалистики. Его друг, Стас Божко, издал две его книги: одну при его жизни – «Геном времени», другую после – «Только для лиц, обращенных навстречу…». Немного о Прошлой эпохе В 1976 году состоялся премьерный показ молодёжного кинофильма «Моя любовь на третьем курсе», в одном из фрагментов которого также впервые был озвучен и текст песни «Как молоды мы были». Как показало время, сам фильм не стал классическим произведением советского кинематографа, а вот песенный текст Николая Добронравова со строками об ушедшей молодости отложился в памяти многих. Из фильма – в народ! Именно такой путь проложили себе: Как молоды мы были Оглянись, незнакомый прохожий, Припев: Ничто на земле не проходит бесследно Нас тогда без усмешек встречали Припев тот же. Первый тайм мы уже отыграли Припев тот же. В небесах отгорели зарницы, Припев: Ничто на земле не проходит бесследно http://drinking-songs.ru/slova-pesen/kak-molody-my-byli.html Автор текста А. Д'Актиль, композитор И. Дунаевский
ОЛЕГ ТРОФИМОВ. К ИСТОРИИ НАПИСАНИЯ ПЕСНИ «СИНИЛЬГА» 17.07.2016 Сергей Фоминцев Творчество друзей К ИСТОРИИ НАПИСАНИЯ ПЕСНИ «СИНИЛЬГА» Синильга Любаше Д. Росу голубую склевала синица, Куда ж мы уходим и что же нас гонит, А помнишь, как вместе с тобою мы жили, Ребята, ребята, мы будем бессильны Позднее Г. Ф. Карпунин написал ещё одно стихотворение в продолжение темы, посвятив его на этот раз Дмитрию Дёмину. ВОСПОМИНАНИЯ О СИНИЛЬГЕ Дмитрию Д. Росу голубую склевала синица. Ребята уходят. Пустеет Заимка. Безмолвие сопок, молчанье болота. Уже зарастают следы катастрофы. И снова – не надо ни славы, ни денег, Рюкзак за спиною – попробуй, осиль-ка http://tunguska.tsc.ru/ru/lyrics/poetry/100/32/ Трофимов Олег Игоревич, г. Абакан, 2016 год. А пока статья, которая выщла спустя 10 лет после этого фестиваля бардовской песни... Первый в третьем ряду, или закулисье фестиваля 1998 года Мне в руки попалась толстая картонная папка. Потрепанная, с оторванным корешком и замусоленными завязками. И с советским "папка для бумаг". Внутри – как и следовало ожидать из названия – бумаги. И одна фотокарточка – пятнадцать человек на фоне гостиницы "Золотая Долина". Через три дня, 22 марта, этому снимку исполнится 10 лет: фото было сделано на фестивале "Тридцать лет спустя", который стартовал в Академгородке 19 марта 1998 года.
За десять минувших лет из списка живущих на Земле вычеркнуты двое из этих пятнадцати – Герман Безносов и Александр Дулов, а событие, в честь которого они поднимают на фото чарки, стало уже историческим, если не эпохальным: до "Тридцати лет спустя" не осмеливались так громко поминать I Всесоюзный фестиваль авторской песни 1968 года. Не было ни десяти, ни двадцати лет спустя… После же этого фестиваля авторская песня в Новосибирске… нет, не возродилась, поскольку она никогда и не умирала, – просто установилась культура зальных концертов бардовской песни. До него как-то не осмеливались привозить в Новосибирск бардов – боялись финансовых рисков и не полагали, что концерт, например, Михаила Щербаковабудет успешен. Сегодня музыкальная индустрия Новосибирска вполне успешно развивает направление авторской песни. Чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть на афиши Новосибирской государственной филармонии, Дома ученых, кабаре-кафе "Бродячая собака" и арт-клуба "НИИ КуДА". "Нам, конечно же, необходимо вспомнить всех тех, кто стал основными организаторами фестиваля 1998 года, кто смог тогда создать программу, найти залы, – заметил на фестивале "40 лет спустя" Валерий Меньшиков, член высшего экологического совета при Комитете по экологии Государственной Думы, а 60-е – министр клуба "Под интегралом", – поскольку то событие было знаковым и очень ярким. Необходимо вспомнить тех людей и сказать им "спасибо".
Итак, папка. Она набита стихами Владимира Ланцберга, старыми афишами, заявлениями, просьбами о спонсорской помощи и билетами на концерты Щербакова, Киреева, Орищенко… На билетах указаны дикие по сегодняшним меркам цены: на более ранних – 20 000 рублей, на более поздних – 40 рублей. И то, и другое выглядит нереальным. Да, вот еще – на билетах печать: "Клуб "Под интегралом". Академгородок-1963". Скорее всего, печать ставил Герман Безносов… Впрочем, об этом позже. Старые афиши помяты, на них от руки исправлен порядок концертов и список приглашенных гостей. И бесконечное количество каких-то рабочих записей, расписок, договоров на аренду зала… Среди прочего – положение о фестивале авторской песни "Тридцать лет спустя" со списком оргкомитета из девяти человек. Председатель – Николай Диканский, член-корреспондент РАН, в то время – ректор НГУ. Почетный председатель – Валерий Меньшиков.Заместители председателя – Валерий Ильин (доктор физико-математических наук, ИВМиМГ СО РАН), Сергей Алексеев (председатель правления фонда поддержки авторской песни), Владимир Миллер (в то время – директор филармонии). Координаторы – Равия Дериглазова (директор культурного фонда НГУ), Елена Роцкая, Оксана Фоминых, известный историк авторской песни Дмитрий Соколов и, наконец, Егор Зырянов, тогда – студент одного из последних курсов Геолого-геофизического факультета НГУ. Ему-то и принадлежит сей потрепанный и, пожалуй, единственный архив документов того фестиваля. Он – первый в третьем ряду на снимке, улыбчивый красавчик, поднявший над головой чарку. В глазах – восторг: "Мы это сделали!" Он – самый последний в списке оргкомитета, носивший скромный бейдж без указания имени, но с лаконичным "организатор". Между тем, когда мне пришла в голову идея заглянуть в закулисье того полузабытого фестиваля, в разговоре со мной многие отправляли меня к "организатору Егору". "Он Вам точно сможет помочь, он фактически и сделал тогда тот фестиваль", – отвечали мне. "На самом деле, это не совсем так: нас было пятеро, – несколько смущенно начал разговор со мной Егор. – Валерий Ильин, Герман Безносов, Равия Дериглазова, мой друг Пашка Рябов и я. Увы, Германа Петровича и Равии Хакимовны уже нет…"
"Пожалуй, началось все с того, что по осени 1996 года мы "привезли" в Новосибирск Ланцберга, – повел свой сумбурный рассказ о фестивале Егор. – Тогда мы, кажется, и пересеклись с Пашей Рябовым. Аккурат в 1996 году умер фестиваль авторской песни, который проводил клуб песенной поэзии НГТУ. Хотелось концертов, слетов, фестивалей, но их не было. Поговорив по душам с Владимиром Исааковичем, мы загорелись идеей сделать "Тридцать лет спустя". Оказалось, что ее вынашивали не только мы, и к нам подключились представители клуба "Под интегралом" – Герман Безносов, Андрей Берс… Мы задумали с Пашей провести ряд концертов, на каждом анонсировать предстоящий фестиваль и тем самым "раскачать" публику. Сделали ставку на "сарафанное радио", и оно сработало: на каждом концерте я объявлял о готовящемся фестивале, кроме того, у нас на концертах лежала тетрадка, где каждый желающий мог оставить свои контакты. Я по вечерам после работы садился "на телефон" и обзванивал всех персонально – сообщал о новых концертах. В итоге общественный резонанс фестиваля был огромен: на большинстве концертах был аншлаг… Разлетались абсолютно все билеты – даже vip, стоившие по тем временам совершенно ненормальные деньги, кажется, рублей 300". Анонсирующие концерты были "парными": сначала проводился концерт "молодого" барда, а затем, примерно через неделю, – концерт "маститого". Так были проведены концерты Екатерины Барановской, Владимира Туриянского, Михаила Щербакова, Ирины Оришенко, Анатолия Киреева. "Нужно понимать, что время тогда было довольно дикое и тяжелое, – заметил Егор Зырянов. – Филармония, например, тогда не могла рисковать выручкой, ей необходимо было работать "в плюс". А большинство анонсирующих концертов было сделано в убыток, но я гарантировал финансовые риски – тогда неплохо зарабатывал, а большой семьи еще не было. Так мы решились привезти Михаила Щербакова. До нас на это делали, кажется, студенты Гуманитарного факультета НГУ году так в 1989. Но тогда Щербаков всем жутко не понравился… Дескать, слишком гордый, и песни какие-то непонятные. Но Щербаков есть Щербаков – величины его таланта эти мнения не умаляют. Мы решили его привезти и сделали два концерта – в Городке и в филармонии… Залы были полны до отказа, Щербакова восприняли на "ура", и это была наша организаторская победа". За каждым гостем фестиваля был(а) закреплен(а) "Женя" – так в шутку звали сопровождающих, пользуясь "бесполостью" этого имени. Все вместе называлось "служба сопровождения", но никакого отношения к телохранителям "Жени" не имели: в большинстве своем это были студенты, которые обязаны были позаботиться о том, чтобы вверенный им гость вовремя был доставлен на нужный концерт, накормлен и обеспечен гостиницей… Впрочем, не все жили в гостинице: многие с радостью согласились проживать в общежитиях НГУ, и концерты продолжались в комнатах и коридорах. "Я тогда впервые услышал Устинова вживую, – рассказал Алексей Иванов, учившийся в то время на младших курсах Физфака. – Кажется, я пошел в гости к знакомой девушке из 9-го общежития, а там в одной из комнат или прямо в коридоре пел Юрий Устинов. Честно говоря, я глазам и ушам своим не верил…" "Для меня стало открытием, что можно вот так просто, фактически из ничего, сделать событие такого масштаба, – вспоминает Евгения Корсакова, сопровождающий Ирины Орищенко на фестивале. – Этот драйв, эта уникальная возможность самореализации… Пожалуй, это чувство ни с чем не сравнится"
"Чтоб не пропасть по одиночке…" Эта строка из песни Булата Окуджавы "Возьмемся за руки, друзья" – его смерть в 1998 году еще была незалеченной раной – стала эпиграфом ко всему фестивалю. "Слова эти предложил взять за идею фестиваля Герман Петрович, – поведал Егор Зырянов. – Мы, молодежь, конечно ратовали за Берковского "До свиданья, дорогие! Вам ни пуха, ни пера…". Но выбрана была песня Окуджавы. Ей завершался стартовый концерт фестиваля, она была и завершающей на гала-концерте… Ее пели все участники концерта, взявшись за руки и высоко подняв их над головой". "Стыдно признаться, но я плакала, когда они это пели – очень уж душевным был завершающий концерт, – вспоминает жительница Академгородка Оксана. – Душевный… А как пел Александр Дольский! А Владимир Болотин… Концерт прошел на одном дыхании…" "Одно дыханье" было, мягко скажем, длинным: четыре часа и всего один антракт. Первоначально программа была задумана стандартно: два отделения по 45 минут и 10 минут перерыва… Но спеть захотелось больше... "Народ толпился в проходах, сидячие места были заняты, все билеты были проданы, но все же люди шли и шли в зал, – смеясь, вспоминает Егор, – мы гоняли их отовсюду, на все входы и выходы поставили студентов покрепче и посолидней, но бабушки-билетерши проводили людей через служебные входы, и многие толпились за кулисами, в коридорах, в гримерках… Только к концу концерта в зале стало немножечко поменьше народу… Устав, некоторые ушли, но их места быстро заняли стоявшие в проходах, и завершился концерт все равно при аншлаге, хотя, кажется, было часов 11 вечера". Участниками "Тридцати лет спустя" стали Александр Дулов, Александр Костромин, Алексей Брунов, Юрий Рыков, Владимир Болотин, Татьяна Дрыгина, Сергей Канашенко, Ирина Орищенко, Сергей Смирнов, Сергей Мавеенко, Елена Фролова, Марина Гершенович, Юрий Устинов, Владимир Туриянский, дуэт "ТриО", Леонид Сергеев, Алексей Диканский. На фестиваль 1998 года тогда удалось приехать и Александру Дольскому – он вместе с Александром Галичем, Ароном Круппом и Юрием Кукиным стал лауреатом фестиваля 1968 года. Но Арик Крупп в 1971 году погиб в горах, через пять лет в Париже погиб Александр Галич. Юрий Кукин же незадолго до фестиваля 1998 года заболел.
"Было ощущение какого-то бурления, чего-то живого и настоящего, – вспоминает свои впечатления зритель Катерина Костылева. "Я в основном помню, что бардак был редкостный, никто не знал, кто где живет и кто кого куда ко скольки доставляет... – заметила Анна Мокина, одна из организаторов фестиваля – Все делалось в жутком цейтноте". "Для меня это событие стало откровением… Время было тяжелое, а эти люди умудрились сделать блестящий фестиваль, – говорит Петр, в то время студент НГУ. – Они привезли тех людей, которых, казалось, вживую увидеть в Новосибирске было нереально. Они показали молодых авторов и исполнителей. Помнится, попал на концерт, который практически полностью отпел Алексей Мокин. Кажется, я был счастлив". "Честно говоря, мы были молодые и непуганые, мы ничего не знали, но старались продумать все до мелочей и работали круглыми сутками – кажется, всю фестивальную неделю большинство нас, студентов, так называемых "дырозатыкателей" – не спали, – в конце беседы добавил Егор. – Кажется, мы все находились в полуистеричном состоянии… 19 марта у меня день рождения, и потом долго по Академгородку ходила байка, что Егор Зырянов решил "потусить по-крупному" и пригласил на свой день рождения полторы тысячи человек… Я думаю, знай мы вначале всего этого, что нас ожидает, мы бы, вероятно, испугались, и фестиваля бы не было… Когда фестиваль завершился, у нас было такое чувство эйфории – "ура, это было!" и"ура, отпустило!" На самом же деле все только начиналось. После такого успеха бардов стали активно приглашать в Новосибирск, более того, возник новый фестиваль авторской песни "АкБард", "специализирующийся" на привозе новых имен в авторской песне (кстати, фестиваль стал одним из самых успешных в Сибири: ежегодно он собирает более тысячи человек на своих концертах, а в этом году отмечает свое 10-летие). Был создан клуб самодеятельной песни НГУ (его первым президентом стал как раз Егор Зырянов), региональное жюри авторской песни. Прошли легендарные серии концертов "Кофе с сибирскими сливками" и "Московские кухни", теперь же в Новосибирске открыта и аллея бардов, и памятник Владимиру Высоцкому, и памятная доска Александра Галича… Легенда гласит, что именно на фестивале 1998 года Герман Безносов загорелся идеей установить мемориальную доску Александру Аркадьевичу... Картинки – фото автора Фотография предоставлена Егором Зыряновым
Образование и Православие / infonarod.ru |
|||||
|
|
Всего голосов: 0 | ||||
| Версия для печати | Просмотров: 1359 | ||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Первый в третьем ряду
