Умревинский острог: три века на страже

Умревинский острог, первый оплот российской государственности в Новосибирском Приобье, начал строиться в тот же год, что и Санкт-Петербург. Два поселения, но одно из них «смотрело окнами» в Европу и возводилось по европейским традициям зодчества, а другое отвечало намерению государства Российского двигаться в сторону Азии, «приращивать могущество страны Сибирью» и формировалось в соответствии с древнерусскими канонами. 

Как отмечает ведущий научный сотрудник Института археологии и этнографии СО РАН, эксперт министерства культуры Новосибирской области по историко-культурному наследию профессор Новосибирского государственного педагогического университета, доктор исторических наук Андрей Павлович Бородовский, значение острогов для русской истории XVII—XVIII веков весьма велико. 

В те времена они были не только оборонительными укреплениями, но и административными, логистическими, культурными центрами. Иными словами — центрами русской культуры и цивилизации. 

«Вокруг Новосибирска исторически сформировался кластер из трех острогов: Умревинского, Чаусского и Бердского, — рассказывает ученый. — Наш город как бы стоит в этом треугольнике и вообще является лидером по плотности расположения таких исторических объектов».

На территории Приобья остроги строились в шахматном порядке: один на одном берегу реки, следующий — на противоположном, ниже по течению, и так далее. Начиная с 1590-х годов, продвигаясь от Тобольска вверх по Оби, последовательно возводятся Сургутский (1594), Нарымский (1595), Кетский (1596), Томский (1604), Семилужный (1609), Кузнецкий (1618), Мелесский (1621), Ачинский (1641), Уртамский (1684), Умревинский (1703), Чаусский (1713), Бердский (1716) и прочие. 

На страже земель

Умревинский острог стал первым, построенным на территории нынешней Новосибирской области. Его основателем считается сын томского боярина (взятого в плен в ходе войны России и Речи Посполитой и затем сосланного) Алексей сын Степанов Кругликов. Новый острог должен был, во-первых, защищать русские поселения, лежащие южнее, от набегов кочевых и враждебно настроенных народов. Во-вторых, осваивать близлежащие территории, увеличивая окрестные пашни и строя новые пограничные сооружения. В-третьих, выполнять административные функции и вершить суд, а также помогать проезжающим: путешественникам, людям, следующим по государственной надобности, и исследовательским экспедициям (именно в Петровскую эпоху ученые и натуралисты начали систематически посещать и описывать Сибирь). 

Кстати, Андрей Бородовский провел собственное генеалогическое расследование и выяснил, что его семейные корни и родословная основателя Умревинского острога Алексея Кругликова связаны с Восточной Белоруссией (Могилевская губерния). «Я думаю, что любовь к нашей истории — это не только знание, но еще и чувство личной сопричастности», — отмечает ученый.

Итак, каким он был, Умревинский острог, на заре своего существования? В начале XVIII века — это четырехугольная территория, обладающая всеми оборонительными опциями: рвом, валом и деревянным частоколом, с тремя башнями.

Исследования, которые ведутся с 2000 года (были начаты доцентом кафедры истории мировой культуры Новосибирского государственного педагогического университета кандидатом исторических наук Андреем Валерьевичем  Шаповаловым, а с 2002 года идут под руководством и при активном участии Андрея Бородовского), помогли определить структуру острога. Это были оборонительные сооружения, постройки во внутреннем дворе (в том числе приказная изба), некрополь, церковь Трех Святителей (правда, пока в ходе археологических работ она не выявлена), посад. 

«Сегодня полностью изучены западный тын и две трети южного, юго-западная башня, северо-западный и северо-восточный углы острога, а также приказная изба, — рассказывает Андрей Бородовский. — Силами студентов и аспирантов НГПУ проведена реконструкция южной тыновой стены по технологии начала XVIII века — то есть так, как строили тогда. В последние годы раскопки ведутся на участке южного тына. В нынешнем полевом сезоне мы нашли еще один свайно-столбчатый фундамент угловой юго-восточной башни, в ближайших планах — ее реконструкция».

По словам ученого, тут есть любопытный момент: восстановленная юго-западая башня — квадратная, фундамент же второй, обнаруженной в этом году, имеет прямоугольную форму. «Это говорит о том, что в Умревинском остроге очень четко реализован принцип фортификации, при котором каждая башня, как узловой объект обороны, была индивидуальна. Такая особенность архитектуры отчетливо представлена даже в Московском Кремле», — отмечает исследователь.

На страже археологических сокровищ

Там, где люди оборонялись, должно быть оружие. Там, где был административный центр близлежащих земель, должны быть деньги. Археологи нашли в Умревинском остроге и то и другое — два клада: артиллерийских ядер и серебряных монет. 

Первый проясняет детали вооружения острога: одновременно или последовательно использовались орудия трех или четырех калибров. «Строительство двух башен в период с 1730-го по 1734 год и поступление артиллерии еще раз доказывает, что в конце 1720-х — начале 1730-х годов в регионе складывалась ситуация, грозившая перерасти в вооруженный конфликт. Недалеко от острога мы обнаружили два ядра — они могли там оказаться в результате пушечной стрельбы по не очень отдаленной цели», — говорит Андрей Бородовский. 

Что касается нумизматики, то есть монет: исследователи нашли так называемый умревинский клад (104 серебряных «капельных» копеек Петровской эпохи), а также еще 54 монеты различных исторических периодов. «Всё это можно разделить на группы по месту обнаружения: приказная изба, сборы на дороге в непосредственной близости от острога и на участке посада, петровские копейки, а также "закладная” монета на фундаменте юго-западной башни, — комментирует ученый. — Все монеты, за исключением "закладной” и "умревинского клада”, датируются в хронологическом интервале 1735—1893 гг.».

Исследователи посмотрели, как распределяются все нумизматические находки по годам чеканки, и смогли сказать, каким было ведение хозяйства в остроге. Оно началось только с формированием посада (то есть предместья) в середине 1730-х годов и на протяжении всей оставшейся истории укрепления оставалось неравномерным.

На страже некрополя

После того как Умревинский острог перестал быть пограничным пунктом, обороняющим окрестные земли (примерно в 1770—1780-е годы), и впоследствии был заброшен, а последние жители переселились в село Умрева, на территории сооружения начало формироваться кладбище. Для захоронений поначалу использовали готовую «инфраструктуру» в виде системы рвов и валов. «Письменные источники Новосибирского Приобья говорят нам, что в конце XVIII века пришедшие в негодность деревянные конструкции острогов служили материалом для кладбищенских оград», — добавляет Андрей Бородовский.

Помимо этого, в качестве дополнительной причины использовать территорию острога как некрополь, окрестных жителей привлекала также деревянная церковь Трех Святителей. Как говорилось выше, пока ее точное местонахождение не установлено, но, согласно письменным источникам, даже после запустения острога храм продолжал действовать.

Немецкий медик и ботаник на русской службе Даниэль Готлиб Мессершмидт спустя всего 19 лет после основания Умревинского острога в путевом описании указал, что к тому времени укрепление было частично разрушено. Иоганн Георг Гмелин — немецкий естествоиспытатель на русской службе, врач, ботаник, этнограф, путешественник — по прошествии еще 16 лет тоже отметил плачевное состояние оборонительных укреплений острога. Гмелин писал: «…в 1738 году он уже так развалился, что по приказу томской канцелярии от 20 июля того же года его следует почти весь заново построить» (перевод С.В. Горохова).

«Могильное поле заполнялось в несколько этапов в направлении с юга на север, — рассказывает Андрей Бородовский. — Южная основная сторона некрополя формировалась, возможно, в самом конце XVIII века и на протяжении XIX. Наиболее поздней является северо-западная часть кладбища, где пока зафиксировано единичное (скорее всего, последнее) захоронение. Оно находится на значительном расстоянии от ранних погребений». Надо отметить, что в Умревинском некрополе довольно велико количество детских захоронений. Это связано не только с традиционно высокой младенческой смертностью того времени, но и с явным желанием проводить усопших по православной традиции на общем кладбище, находящемся к тому же под эгидой церкви.

В прошедшем полевом сезоне ученые исследовали 23 захоронения, в которых найдено 14 бронзовых и медных нательных крестов. «Это довольно много по сравнению с числом таких культовых предметов на других кладбищах эпохи русского освоения Сибири, — говорит археолог. — Всего же исследовано уже более 100 захоронений, что позволяет проводить их сравнения с другими крупными некрополями сибирских острогов, например Усть-Илимского». 

На страже истории

«В этом году мы получили грант РФФИ "Комплексные археологические, исторические и этнографические исследования Умревинского острога”, № 18-09-00150, — говорит Андрей Бородовский. — В рамках проекта мы будем не только продолжать последовательное его изучение, но и работать с другими памятниками на территории Севера Верхнего Приобья, которые могут быть с ним исторически связаны, например Крутишинский, Уртамский, а также Чаусский и Бердский остроги». В планах ученых — натурное восстановление по письменным и археологическим источникам и выявление типичных особенностей русских острогов в Сибири. Согласно этим данным, впоследствии могут быть созданы экспозиционные макеты старинных укреплений. 

«Сибирские остроги сами по себе — загадка, — отмечает ученый. — Дело в том, что их порой бывает трудно обнаружить. До нас доходит очень мало информации. Можно перечислить по пальцам те из них, о существовании которых достоверно известно. В частности, чертеж сохранился только для Чаусского острога, тогда как для Умревинского и Бердского имеются только разновременные и противоречивые описания».

Кроме того, исследователи используют Умревинской острог как повод еще раз напомнить сибирякам о том, что история освоения и заселения Новосибирской области началась намного раньше строительства Транссибирской магистрали. «Кстати, первая башня, которая была найдена, стала основой герба Мошковского района НСО, — комментирует Андрей Бородовский. — Получается, что это интеграция археологии в современную российскую и сибирскую геральдику. Кроме того, начиная с 2003 года, на территории острога проходит исторический фестиваль — и мы поддерживаем эту традицию уже на протяжении 15 лет». 

Сейчас идет подготовка к очередному фестивалю, приуроченному к 315-летию Умревинского острога. Праздник состоится 18 августа: уже сделана более удобная дорога, сформирована площадка, выкошена территория. «Мы традиционно планируем концерт с привлечением реконструкторов, экскурсию, мероприятия, которые бы популяризировали историю острога и его изучение», — рассказывает археолог.

Юлия Клюшникова,

Екатерина Пустолякова

Фото Андрея Бородовского