Протоиерей Максим МАЛЬЦЕВ. Первые мученические подвиги за веру Христову в Западной Сибири

В настоящее время еще сильно влияние традиций советской историографии, представители которой предпочитали замалчивать этот период истории Русской Православной Церкви, в т.ч. репрессии и гонения в отношении Православия и его служителей. В отечественной науке нет единого обоснованного взгляда на эти проблемы: с одной стороны, осуждается расправа над царской семьей и проходит канонизация императора Николая II, с другой - именами его убийц и лидеров переворота 1917 г.названы улицы, станции метро, памятники им стоят в крупнейших городах России.

Священник Филипп Михайлов с женой Антониной Афанасьевной. 1915 г. (Фото из архива краеведа Евгения Шабунина)

XX век был особенно тяжелым, трагическим для нашей Родины, всего народа, Русской Православной Церкви. Россия потеряла миллионы своих сыновей и дочерей. Среди злодейски убитых, замученных в годы гонений было неисчислимое количество православных - мирян и монахов, епископов и священников, церковнослужителей, ученых, интеллигенции, простых рабочих и крестьян, единственной виной которых оказалась твердая вера в Бога. Это были обычные люди, такие же, как и мы, но их отличала особая духовность, доброта, отзывчивость, сердечность, вера в Бога и верность своим религиозным убеждениям. Они предпочли умереть, но не жить без Бога.

После октябрьского переворота 1917 г. новая богоборческая власть открыто объявила войну Церкви, верующему народу и всему укладу русской жизни. При этом история Церкви и положение ее в советском государстве намеренно искажались. Государственная идеология правящей партии была направлена на борьбу с Церковью и насаждение атеизма. Формально советское правительство провозгласило свободу совести. В официальных источниках всячески пытались опровергнуть «буржуазную пропаганду», что Церковь в СССР гонима. На самом деле в этот период мученичество за Христа приняло массовый, всенародный характер.

Не избежала преследований Православная Церковь и на сибирской земле. Она также испытывала гонения, подвергалась расколам, спровоцированным властью. Практически все духовенство в Сибири в 30-е годы прошлого века было репрессировано. Например, в Кемеровской области (в ее современных границах) к началу Великой Отечественной войны закрыли все храмы, а перед революцией их насчитывалось около 200 [Сквозь времена и годы, 2013, с. 23].

В начале 1918 г. советская власть установилась по всей территории Западной Сибири. Государственный переворот сразу же сказался на жизни Церкви, с первых же дней большевистской власти на нее обрушиваются гонения. Церковь была поставлена в жесткие рамки запретов и ограничений. Она лишалась права юридического лица, права владения собственностью. Прекращается выдача финансовых средств на содержание храмов и учебных заведений, поддерживается запрет на преподавание Закона Божия в школах. Из- за прекращения финансирования церковные учебные заведения закрываются.

На этом фоне начинаются погромы храмов и убийства православных верующих. Наиболее известный случай - это кровавые события в томском Иоанно-Предтеченском женском монастыре. Кроме убитых и раненых там мирян, был убит и священник Николай Златомрежев [Сибирская жизнь, 1918, № 52; Народная газета, 1918, №3].

В начале июня 1918 г. советская власть на территории Западной Сибири в результате восстания чехословацкого корпуса пала, здесь формируются последовательно несколько антибольшевистских правительств. В это время неоднократно поднимался вопрос в защиту Православной Церкви и ее учреждений. Возвращается вся отнятая большевиками собственность, начинается финансирование духовных учебных заведений, возвращается преподавание Закона Божия в школах, возрождаются закрытые епархиальные газеты [Сазонова Н.И., 2004, с. 120]. Летом 1918 г. был объявлен набор в Томскую духовную семинарию, епархиальное женское училище и мужское духовное училище. [Томский церковно-общественный вестник, 1918, №28].

На 1918-1919 годы приходятся первые мученические подвиги наших соотечественников за веру Христову на территории Западной Сибири. В это время, ввиду недостаточного внимания со стороны антибольшевистских правительств к безопасности своего тыла, появляются различные группировки людей, выступающие против власти, в советской историографии получившие название «красные партизаны».

Формировались данные отряды для борьбы с властью, но очень скоро они стали проявлять свои террористические методы в отношении мирного населения Сибири. Практически все эти группировки контролировались подпольными комитетами партии большевиков, хотя в отрядах находились и анархисты, и сочувствующие, и просто аполитичные люди, кроме того, было много дезертиров и уголовников [Курышев И. В., 2005, с. 103 - 104, 106].

Обычными жертвами «партизанского» красного террора становилась местная интеллигенция, которая в городах и селах была представлена госслужащими, учителями, врачами. Также под преследования попадали священники, монахи, верующие миряне, пытающиеся защитить православные ценности, ведь одной из целей революции было сокрушение Православия. Красный террор был направлен на уничтожение духовной и интеллектуальной прослойки народа - а через это уничтожение его культурных традиций. А то, что останется, можно будет «переучить».

Стоит отметить, что в братоубийственной гражданской войне границы между понятием бандит и партизан очень размытые. Л. Кузнецова в статье «Чужие среди своих и чужих» пишет: «Партизаны, грабившие и убивавшие состоятельных граждан, священников, милиционеров, сотрудников земуправ на занятой колчаковцами территории, объявлялись героями. Родные погибших таковыми их не считали, называли бандитами» [Кузнецова Л., 31 марта 2004, с. 3].

На основании найденных на сегодняшний день сведений можно считать, что самой первой жертвой красного террора на территории современной Кемеровской области стал псаломщик храма села Брюхановского Илья Мачихин, убитый в мае 1918 г. отступающими красногвардейцами. А в самом начале следующего 1919 г. были зверски убиты красными партизанами священники Александр Соколов в селе Ишим (в современном Яйском районе) и Виталий Сердобов в селе Белогородка (в современном Мариинском районе). Поскольку ранее таких жестоких расправ над духовенством у нас не знали, события эти вызвали большой общественный резонанс.

Священник Тихон Одигитриевский с женой Пелагеей Федоровной. (Фото из семейного архива)

Епископ Томский и Алтайский Анатолий обращается с посланием к пастве с призывом встать на защиту своих священнослужителей. Обращение владыки доносят до нас «Томские епархиальные ведомости»: «Печальные вести идут из мариинского и северной части томского уезда. Под Новый год в селе Ишиме шайкой грабителей, называющих себя большевиками, убит священник Соколов. Под Крещение в с. Белогородке тою же шайкой расстрелян священник Сердобов... В продолжении нескольких месяцев вооруженные шайки бродят по селам мариинского и томского уездов, нападая, прежде всего, на священников, грабя их и подвергая их и их семейства всяческим издевательствам и тем заставляя бежать из своих приходов.

Священник Василий Никодимов с женой Евгенией Степановной. 1900 г. (Фото из семейного архива)

Многие приходы в названных уездах и храмы в настоящее время без священников; заместить пустующие вакансии не представляется уже возможным. Никто из священников не желает идти на служение в такие гиблые места. Никто не желает разделить участь убитых, ограбленных и поруганных... Бойтесь остаться без пастырей и служителей алтаря и с храмами без служб, превращенными в конюшни...» [Томские епархиальные ведомости, 1919, №7-8].

Надо сказать, слова владыки запали в души людей - при последующих террористических действиях народ, как мог, заступался и за духовенство, и за храмы. Об убийстве отца Александра и отца Виталия сообщали многие светские газеты в губернии (в Томске, Новониколаевске) и даже за ее пределами (в Омске, Красноярске).

Май этого же года для Щегловского и Мариинского уездов стал настоящей ареной боевых действий между правительственными войсками и красными партизанами. «Контролировавшие» этот район отряды Лубкова, Шевелева, Голикова, Шувалова проявляли крайнюю жестокость к мирному населению, ко всем, в ком видели врагов «трудового народа». В это время жертвами красного террора стали супруга священника села Дмитриевка Щегловского уезда Марина Писемская, учительница церковно-приходской школы Анна Бакановская и псаломщик Григорий Бережный из села Николаевка Мариинского уезда, священник Филипп Михайлов и псаломщик Василий Скворцов из села Красный Яр того же уезда. [Томские епархиальные ведомости, 1919, №12] Убийства совершались с особой жестокостью: рубились головы, людей закалывали штыками, издевались над родственниками. В селе Морозово Щегловского уезда священника Александра Воробьева убили на глазах сельчан, тело убитого пролежало долгое время на улице, обгрызенное свиньями, никто не решался подойти к нему из страха повторного налета партизан [Сибирская жизнь, 1919, №199].

В самом конце 1919 г. волна красного террора захлестнула город Кузнецк и Кузнецкий уезд. Здесь действовали партизанские отряды под предводительством Рогова, Новоселова, Толмачёва и другие. Так, 23 ноября был убит священник церкви села Кандалеп отец Игнатий Булгаков, 25 ноября - староста церкви села Берёзовское Иннокентий Окороков, а на следующий день - священник этого храма Иоанн Оттыгашев. 17 декабря были убиты священники села Старо-Пестерево Тихон Одигитриевский и села Кольчугинского Василий Никодимов. В декабре погибли священник села Атаманово отец Михаил Ерлексов, села Томского отец Иоанн Книжников. В самом Кузнецке после погромов, которые учинили несколько партизанских отрядов, была уничтожена значительная часть населения города, сожжены все 4 городских храма. Погибли уважаемые священнослужители Кузнецка - священник Одигитриевской церкви Николай Рудичев и священник Преображенского собора Алексей Петропавловский, а также староста собора Максим Окулов с супругой. Погром, учиненный в Кузнецке, имел непоправимые последствия для горожан и для следующих поколений кузбассовцев.

Важным источником в деле изучения трагических событий периода гражданской войны являются периодические издания того времени. Так новониколаевская газета "Русская речь" доносит до нас сведения о населенных пунктах на территории нынешней Новосибирской области, где разворачивались кровавые события во второй половине 1919 г. в Каменском уезде.

В декабре 1919 г. советская власть на территории современного Кузбасса была восстановлена. Начались преследования участников белых армий и правительств. Всех священнослужителей подозревали в соучастии Белому движению и обвиняли в контрреволюционной агитации [Сазонова Н.И., 2004, с. 123-124].

Церковь за период гражданской войны понесла значительный урон, но не была уничтожена, главные испытания ждали ее впереди. Если сравнить состав духовенства в Томской епархии до революции и после окончания гражданской войны, то мы видим значительные изменения - та часть клира, что не была уничтожена большевиками или анархистами, либо ушла в эмиграцию вместе с Белой армией, либо уже не служила в Церкви, на местах оставалась лишь незначительная часть прежнего духовенства. [Кемеровская и Новокузнецкая епархия Русской Православной Церкви. 2003, с. 67; Фаст М.В., Фаст Н.П., 2004, с. 19; Рынков В.М., 2008, с. 330] Долгий богоборческий период, а с ним и репрессии против собственного народа начинались в нашей стране. По оценкам некоторых историков, с 1918 до конца 1930-х в ходе репрессий были расстреляны либо умерли в местах лишения свободы около 42 000 священнослужителей [Поспеловский Д.В., 1995, с.168].

Священник Михаил Ерлексов в период служения в селе Атаманово. (Фото из семейного архива)

  Николай Рудичев (во втором ряду второй справа) с учащими и учащимися Кузнецкого женского приходского училища. (Фото из фондов Новокузнецкого краеведческого музея)

Максим Эммануилович и Ольга Леонидовна Окуловы с сыном Иваном. (Фото из фондов Новокузнецкого краеведческого музея)

К сожалению, сегодня раздаются скептические голоса, сомневающиеся в том, можно ли считать этих людей мучениками, пострадавшими за Христа. Некоторые, например, считают, что подвергшиеся репрессиям от советской власти члены Церкви пострадали не за веру, а за свои политические (антисоветские) взгляды. Именно такой была позиция самой советской власти. Действительно, формально в СССР преследований за веру не было.

Однако Церковь не участвовала в антибольшевистских заговорах и старалась быть лояльной к советской власти, о чем неоднократно свидетельствовали призывы первоиерархов, которые не хотели, чтобы Церковь была спровоцирована и обвинялась в политической деятельности. Это значит, что подвиг новомучеников и исповедников состоял в их стоянии в вере, а не противостоянии государству как таковому, и они пострадали за то, что не отреклись от Христа и продолжали Ему служить, сохраняя верность Церкви и каноническому строю Православия.

Русская Православная Церковь выстояла во всех потрясениях XX века, сохранила, несмотря на громадные потери, веру, традиции, свою организацию и свою паству. Церковь чтит пострадавших за веру безвинных жертв массовых репрессий, величая их новомучениками и исповедниками Церкви Русской.

И сейчас, в год 100-летия начала гонений на Русскую Церковь, мы видим, как много было людей огромной внутренней силы, которые готовы были идти на мученичество за Христом. Память о трагедии такого масштаба очень важна, иначе есть опасность вернуться к подобным реалиям.

Новомученики - ярчайший пример веры и верности. Это были живые люди, которые не боялись мучений и смерти. И они оказались готовы умереть за то, во что верили.

Мы должны знать, какой ценой сохранялась наша вера, чтобы нам не только в будущем не повторять таких трагических ошибок, но чтобы и сейчас укрепляться в истине, помня слова Тертуллиана: «Кровь мучеников - семя христианства».

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.   Жизнеописания кузбасских святых. - Кемерово. ИЦ «Медиа-Центр Глагол», 2013.

2.   Кемеровская и Новокузнецкая епархия Русской Православной Церкви. - 2003. С. 67.

3.   Кузнецова Л. Чужие среди своих и чужих // Кузбасс. (прил. "Золотые купола"). - 31 марта 2004. С. 3.

4.   Курышев И. В. Из истории партизанского террора в Западной Сибири (1918-1920 гг.): социально-психологический аспект // Западная Сибирь: история и современность. Краеведческие записки. Вып. VII. - Тюмень, 2005. С. 103 - 104, 106 .

5.   Народная газета. 1918. № 3.

6.   Новомученники и исповедники земли Кузнецкой. - Кемерово. ООО «Скиф», 2011.

7.   Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в XX веке. - Москва, 1995. С. 168.

8.   Рынков В.М. Социальная политика антибольшевистских режимов на востоке России (вторая половина 1918 - 1919 г.) - Новосибирск, 2008. С. 330.

9.   Сазонова Н.И. История Томска. Курс лекций. Томск, 2004. С. 123-124.

10. Сибирская жизнь. 1918. №52; 1919. №199.

11. Сквозь времена и годы. Кемерово. 2013. С. 23.

12. Томские епархиальные ведомости. 1919. №7-8, №12.

13. Томский церковно-общественный вестник. 1918. № 28.

14. Фаст М.В., Фаст Н.П. Нарымская голгофа. Томск Москва. Водолей Publishers, 2004. С. 19.

Живоносный Источник №1 (12) 2017 год