Строительные традиции русских старожилов в Сибири в XX веке: общее и особенное

К группе русских старожилов авторы относят потомков участников нескольких волн переселения в Сибирь, осознающих свою принадлежность к русскому народу и помнящих, что их предки пришли в сибирские земли до начала столыпинских реформ. Указанная группа не является однородной, ее подразделения могут обладать различными самоназваниями (напр., в Приангарье – кежмари, в Приобье и Прииртышье – чалдоны), иметь конфессиональные особенности (православные мирские, кержаки), культурные отличия, поэтому уместно ее определить как сообщество. Представители его проживают в различных природно-климатических условиях – в таежных, лесостепных, горных зонах, на значительном, порой в несколько тысяч километров, удалении друг от друга. Они имеют собственную историю заселения и освоения сибирских территорий. Под влиянием социально-экономических факторов, включающих характерные для XX в. процессы модернизации и постмодернизации, хозяйственный уклад, социальные отношения, использование материалов и технологий претерпевали трансформации. Вместе с тем, можно отметить, что ряд черт строительных традиций сохранялся весь изучаемый период, во всех указанных регионах. В первую очередь это касается материала построек – преобладают деревянные дома, выполненные в срубной технике. Существует крайне незначительное количество бревенчатых жилищ с каменным или кирпичным цоколем, а также выполненных целиком из кирпича, сибита, панелей и прочих искусственно созданных каменных материалов. В XX в. суррогатные материалы для жилищ в постоянных поселениях старожилы не использовали.

Устойчиво сохраняется типология жилищ. Повсеместно имели распространение четырехстенки, пятистенки, крестовые дома. Дома «со связью» фиксируются в Прииртышье и Приобье. В разных регионах они могли иметь отличающиеся названия, так, в Приобье четырехстенки могли называться «стопа», крестовые дома – «круглые», в Приангарье подобных названий не было. По данным статистики по селам Томского и Алтайского округов Томской губ. (Приобье) к 1912 г. старожилы имели дома с одной комнатой (что соответствует четырехстенкам) 29,6 %, с двумя (пятистенки) – 35,7 %, с тремя и четырьмя (крестовые) – 14,7 и 16,5 %, с пятью и более – 3,5 % (подсчитано по [Сборник статистических сведений, 1913]). В 1920 г. у русских старожилов в Томском округе преобладали пятистенные дома – 41,0 %, четырехстенных домов было 34,2 %, крестовых – 20,1 %, меньше всего была доля шестистенных домов («со связью») – 4,7 % [Лаптев, 1928, с. 20]. К сожалению, динамику изменений в соотношении типов жилищ на протяжении всего XX в. проследить не удается из-за отсутствия соответствующей статистики, однако натурные наблюдения показывают в конце изучаемого периода наличие всех перечисленных типов жилищ.

По вертикальному развитию жилища классифицируются как дома на высоком подклете, на среднем подклете, на низком подклете. Временными жилищами могли быть землянки и полуземлянки. Двухэтажные дома были редкостью. По взаимному расположению жилых и хозяйственных помещений жилища подразделяются на те, в которых жилые помещения находятся над хозяйственными по схеме «подполье (подвал) – жилье», жилые помещения – между хозяйственными «подполье (подвал) – жилье – хозяйственный чердак» и жилые помещения – под хозяйственными «жилье – хозяйственный чердак». В отдельную группу выделяются жилища, в которых обширные хозяйственные помещения примыкают к жилой части, имеющие распространение в Прииртышье и в некоторой степени в Приобье.

Для деревянных построек большое значение имели правила выбора лесного материала, во всех регионах сохранилась память о них, правда, в разной степени – в Приобье, Приангарье, и частично на Алтае, потомки старожилов знают многочисленные приметы и способы заготовки леса, в Прииртышье в меньшей степени. К выбору материала для жилища старожилы подходили тщательно. В Приангарье ценили вымоченный в реке лес в отличие от прочих регионов, где предпочитали хорошо высушенный качественный лес, для которого было распространено название «кондовый», не годившийся для строительства материал называли «мендачный». На постройки могли брать лиственницу, которая была долговечной, но плохо поддавалась обработке, и сооружения из нее трудно было протопить, поэтому ее использовали для фундаментных стоек или для нижних венцов сруба. Лиственные породы деревьев избегали использовать. Всем прочим предпочитали сосну – «красный лес». На Алтае и в южных районах Приобья ценили и пихту, которая менее сосны поддается гниению. Существовал целый комплекс запретов на использование определенных видов деревьев, как правило, с явными дефектами, растущих на кладбищах, в местах жертвоприношений местных народов.

Время заготовки леса разнилось. Где-то для этого выбирали позднюю осень, где-то зиму или раннюю весну, но в любом случае период, когда неактивно сокодвижение и бревна легко вывезти на санях по снегу. Учитывали и фазы луны – «лучше в полнолуние». В тех местностях, где появились лесопильные заводы в 1930-х гг., добыча смолы из деревьев хвойных пород, «подсочка», необходимость покупки уже готовых бревен свели на нет самостоятельную подборку древесины, но знания о правилах выбора строительного материала устойчиво сохранялись.

Обязательным этапом строительных работ была подготовка сруба для жилища – сваленные деревья или готовые бревна ошкуривали, делали пазы, поскольку самым распространенным способом рубки был «в обло» с остатком, при котором необходимо было пазовать бревна по длине. Обычно складывали временный сруб для усадки венцов, который затем разбирали и перевозили к месту строительства дома. В Приангарье для устойчивости сруба более толстые бревна клали в верхние венцы, в Приобье могли поступать иначе – более тонкие шли выше более толстых. Особенно в двухэтажных жилищах. При неравном диаметре толщины бревна, комлевые и вершинные части бревен укладывали попеременно, чтобы избежать перекоса постройки. Для «окондованных» на лесопильнях бревен, имевших равную толщину по всей длине, такого правила, естественно, не было.

Место для дома могло быть выбрано строившим дом либо произвольно, либо в продолжение улицы, либо по указанию административных лиц. В любом случае существовали приметы, говорившие об удачном или плохом выборе. Чаще всего учитывались практические соображения: расположение рядом водоема, ровность рельефа, хорошая инсоляция. Но есть и другой подход. Плохим считалось место на перекрестке дорог или там, где ранее находились ворота, то, что пользовалось дурной славой, «пустое» (дававшее при ударе звонкий звук). С течением времени все меньше внимания уделялось иррациональным по своей сути приметам, однако память о них сохранялась, а в случае, если происходило какое-либо несчастье, сразу же находилось объяснение случившемуся именно в этих приметах.

Этапы возведения дома устойчиво сохранялись – от заготовки материала до финишной отделки, что связано с особенностями технологии возведения бревенчатых построек. При этом существовало множество нюансов и особенностей при производстве конкретных строительных работ, различался и инструментальный набор – от крайне узкого до расширенного со специализацией для выполнения конкретных операций. Основными обязательными инструментами все же в течение длительного времени оставались топоры, тесла, пазники, пилы, молотки, скобели, черта, циркуль, коловороты, напарии, рубанки и фуганки.

Система знания о правилах и приемах строительства деревянных жилищ действовала на бытовом уровне, передавалась посредством межпоколенной коммуникации и была широко распространена в среде старожилов, когда любой знал, как поставить себе дом и постройки подворья. Под воздействием модернизационных и просмодернизационных процессов, приведших к нарушениям связи поколений, внедрению результатов научно-технического прогресса, отсутствию развития сельских поселений, к концу XX в. потомки русских старожилов практически перестали самостоятельно строить новые дома, используя уже возведенные, и практически потеряли плотничьи навыки, исключая отдельные случаи, например, в среде кежмарей, живущих в отдаленных таежных местах, люди 40 лет и старше с детства принимали участие в строительстве, учились у своих дедов.

Обрядовая сфера охватывала все этапы строительства, причем установке матицы и новоселью придавалось особое значение. Существовали представления о духах дома, в которых домовой («суседка») распространял свое влияние и на всю усадьбу. Вместе с тем, старообрядцы благодаря религиозным убеждениям относились к этим верованиям отрицательно, называя домовых «бесями». К концу XX в. вера в домовых широко сохранялась в Приобье, а в Прииртышье и Приангарье сведения о них отрывочны и редки. Однако традиция справлять новоселье, но уже по иному, чем ранее, сценарию, устойчиво сохранялась.

Краткий обзор некоторых традиций в строительстве жилищ русских старожилов Сибири, проживавших в сельских поселениях Прииртышья, Приобья, Приангарья, показал существенное их сходство. Их различия были обусловлены региональными условиями и религиозно-конфессиональными факторами. Таким образом, можно говорить об определенном культурном единстве русских старожилов-сибиряков, сохранявшемся на протяжении XX в.

 

А.Ю. Майничева, Е.И. Глухих

------