Особенности жизни арабов-христиан Палестины и Сирии по материалам архивных документов Императорского Православного Палестинского Общества рубежа XIX–XX вв.

Основная интересующая нас информация содержится в сочинениях В. Н. Хитрово, в отчёте Н. В. Кохманского о школах Палестинского Общества в 1910 году, а также в письмах А. А. Дмитриевского о командировке в Сирию и Палестину в первые месяцы 1910 года.

 

Данные показывают, что в арабской деревне в 1910 году в среднем проживало около тысячи человек разных верований. В результате восприятие арабов-христиан русскими представителями было двойственным. В них видели преданных союзников России и им охотно помогали всем ради укрепления православия на Ближнем Востоке. Одновременно отношение к ним же было не лишено скептицизма. Арабов-христиан рассматривали как плохих работников, но считали возможным изменить ситуацию в ближайшем будущем благодаря выпускникам школ Общества, которые должны были стать верной опорой России и российских интересов.

С сожалением приходится констатировать, что архивные документы Императорского Православного Палестинского Общества и публикации в периодических изданиях Общества недостаточно используются для характеристики жизни арабского населения Сирии и Палестины на рубеже XIX–XX вв.

Во многом это объясняется тем, что основой практической деятельности Палестинского Общества на Ближнем Востоке была организация паломничеств для граждан Российской Империи, стремившихся посетить Святые места. Этнографическими изысканиями сотрудники Общества специально не занимались, но постоянно контактировали с арабами-христианами региона, ибо отдалённой перспективой деятельности Общества было создание максимально возможного количества пророссийски настроенных людей среди арабов-христиан./1/

В то же время многие люди, так или иначе причастные к деятельности Общества, оставили интересные путевые заметки по материалам своих путешествий или паломничеств по Ближнему Востоку. Эти сочинения являются ценными этнографическими очерками Сирии и Палестины: Елисеев (1884/1885), Палеолог (1895), Суворин (1898), Дорошевич (1900), Ювачев (1904). Достижение дружественного восприятия России и российской политики мыслилось путём всемерной поддержки православия среди арабов, а также путём распространения в регионе школ Общества, предназначенных для арабов- христиан.

Арабы-христиане – паства Антиохийской и Иерусалимской автокефальной церквей, находящихся в евхаристическом общении с Русской Православной Церковью. В этническом плане арабы-христиане являются потомками либо тех, кто принял христианство в первые века его существования, либо во время существования в XII веке в Палестине Иерусалимского королевства. Особо хотелось бы отметить изменения значения термина «православный» применительно к арабам-христианам.

Длительное время в средние века православными могли назвать себя все группы арабов-христиан, даже, строго говоря, и не относящиеся к православию. И лишь после нескольких расколов XVI–XVIII вв. в восточных христианских церквях термин «православный» приобрёл по отношению к арабам современное значение – адепта православия в узком и конкретном смысле слова/2/.

Активная заинтересованность России в поддержке православия среди арабов закономерно сочеталась с активной готовностью местного населения эту помощь принять. В результате и в официальных бумагах Общества, и в публикациях на страницах изданий Общества можно найти много интересного материала об особенностях жизни арабского населения региона на рубежеXIX–XX вв. и в годы, предшествующие Первой мировой войне. В то же время весьма незначительно количество исследований об отдельных сторонах жизни арабов-христиан рассматриваемого времени (Панченко, 2012, с. 473–576; 2013, с. 183–211).

Среди сотрудников Императорского Православного Палестинского Общества важнейшими информаторами об арабах-христианах на рубеже XIX–XX вв. являются:

 

В этих документах сохранилась детальная информация о численности арабов-христиан; о конфессиональном составе населённых пунктов, где проживали арабы-христиане; о проблемах взаимоотношений христиан и мусульман; о трудовой этике арабов в глазах российских представителей; о роли России на Ближнем Востоке в глазах арабов-христиан./5/

Благодаря Н. В. Кохманскому, мы располагаем подробной информацией о численности арабов-христиан. В своём отчете он приводит максимум информации о населении тех городов и деревень, которые он с группой инспекторов школ Палестинского Общества и руководителями Общества посетил в первые месяцы 1910 года для определения на местах качества работы и результативности обучения школ Императорского Православного Палестинского Общества/6/.

Эти данные интересны, в частности, тем, что позволяют выделить некоторые очень важные характеристики жизни местного населения в Сирии и Палестине. Н. В. Кохманский в ходе инспекционной поездки по Ближнему Востоку посетил 4 города и 26 сельских поселений с православным населением. В 1910 году средняя численность населения последних составляла тысячу человек. Маленькая деревня могла насчитывать 300–500 человек, большая – от 3 до 4 тысяч. Чаще всего в одной деревне жили представители разных верований.

 

В основном с православными соседствовали мусульмане, друзы или мелькиты, реже – протестанты, или сиро-католики/7/. Деревень с чисто православным населением было мало. Таковых, судя по имеющимся данным, в рассматриваемом регионе было лишь три: Кусба, Мениара и Хаккура.

Общины в рамках одной деревни без вмешательства внешних сил уживались мирно, и межконфессиональные конфликты не были повседневным явлением, не считая трений между христианами и мусульманами. Н. В. Кохманский вполне ясно пишет о продуманной провокационной политике турецких властей, всегда официально поддерживавших мусульман.

Конфликты могли возникать просто потому, что административные центры нескольких конфессий оказывались рядом. Так было в Дамаске, где соседствовали государственные органы турецких властей и центр автокефальной Православной Церкви, столица Антиохийского Патриаршего Престола. Дамаск был также местом пребывания мелькитского (греко-униатского) Патриарха. По словам Кохманского, откровенное покровительство властей мусульманам провоцировало напряжённость, а иногда и конфликты на религиозной почве и взаимную ненависть (См. Кохманский, 1910, Л. 17–Л. 17об).

 

Однако такое поведение было характерно для обеих сторон. По словам Кохманского (см. прим. 8–9), христианское население всегда готово мстить мусульманам, если представляется возможность. Так, достаточно часто арабы-христиане фактически провоцировали мусульман особо торжественными и шумными встречами русских представителей.

Н. В. Кохманский далее пишет о том, что сопровождавшие русских инспекторов представители Антиохийского Патриарха, в особенности Хауранский митрополит Захария и близко стоящий к Патриарху Иеромонах Герман, скорее одобряли агрессивное настроение православных жителей. И вообще всюду поощряли чрезмерную шумливость встреч и проводов/8/.

Об актуальности для арабов-христиан российского покровительства свидетельствуют многочисленные факты плачевного положения православия на Ближнем Востоке в XIX в.: постоянно сокращалось количество адептов и количество монастырей. Сохранявшиеся же монастыри нередко находились на грани вымирания. Правовое положение верующих при этом заметно отличалось от положения правоверных (Хитрово, 2011, с. 186;  Bat Ye’or 2006; Панченко, 2012, с. 216, 218, 223–227, 231–233.)

 

Именно поэтому Н. В. Кохманскому и А. А. Дмитриевскому неоднократно приходилось уговаривать местных жителей не устраивать при появлении русских пальбу из любого оружия и не выказывать шумных проявлений радости./9/ По словам русских представителей, мусульманам и без того всегда было хорошо известно о приезде русских инспекторов, поэтому излишние демонстрации могли лишь без нужды раздразнить фанатиков. Кроме того, в случае какого-либо столкновения трудно было бы оградиться кучке христиан среди такой сплошной мусульманской массы (Кохманский, 1910, Л. 31об).

В отчёте Кохманского и письмах А. А. Дмитриевского нередко появляются упоминания о некотором напряжении, возникавшем у мусульманской части населения той деревни в том случае, если православная община той же деревни собиралась укрепить или обновить церковь, устроить православную школу./10/

Представители Палестинского Общества преимущественно с помощью представителей турецких властей гасили эти конфликты./11/ Правда, при этом, как пишут и Н. В. Кохманский, и А. А. Дмитриевский, представители мусульманских общин практически и не стремились к контактам с российскими представителями. Судя по отчётам обоих основных информаторов о деятельности ревизии институтов Палестинского Общества в феврале-апреле 1910 года, они лишь однажды встретились с мусульманским муфтием в Хомсе/12/. Инициатором встречи был он.

 

Сложности взаимоотношений между арабским христианским населением и турецкими властями удавалось если не погасить, то притушить, однако радикального решения проблемы не было. Не случайно, конечно, один из инспекторов школ (И. И. Спасский) пишет о том, что местные жители втягивали преподавателей школ в свои внутренние конфликты (Спасский, 1903, с. 190–191). 

Сам Спасский не уточняет, что конкретно он имеет в виду. Однако если принять во внимание неоднородность конфессионального состава жителей, то становится понятным, что само появление школы Императорского Православного Палестинского Общества и иногда к тому же с русскими преподавателями не могло не оказывать сильного воздействия на жизнь местного населения самим фактом своего появления.

Русские школы вносили (во всяком случае, в идеале к этому стремились) нечто новое в жизнь местного населения, обучая иногда не только новым предметам, но и на современном для того времени уровне. (Ханна Самара, 1903, с. 92–95, Хопвуд, 1992, с. 12–13)/13/.

По неизвестным уже сейчас причинам наши основные источники считают для себя принципиально важным подчеркнуть благожелательное отношение и к христианам, и к российским представителям со стороны друзов/14/.

 

 По отдельным фразам в отчётах  Н. В. Кохманского и А. А. Дмитриевского можно судить о некоторых сторонах экономической жизни местного населения в Сирии и Палестине. Возделывание земли, разведение садов и огородов в качестве основы жизни местного населения отмечается всеми авторами/15/.

О ремесле и торговле в жизни местных жителей сотрудники Палестинского Общества сообщают мало. Здесь, помимо традиционной торговли на рынках, хотелось бы отметить торговлю местных жителей с российскими паломниками в Палестине.

Арабское население Палестины регулярно снабжало российских паломников, направлявшихся из Иерусалима в Назарет, в сторону Иордана, или Мамврийского дуба, водой, причём не просто водой, а горячим кипятком. В источниках много информации о местных женщинах, встречавших проходящих по дороге паломников возгласами: «кыпыт. Давай паричка», то есть «за стакан кипятка дай мелкую монетку» (РНБ ОР. Ф. 253. Д. 32. Л. 88–89об).

Речь, однако, шла не только о воде, но и о любой еде, а также об алкогольных напитках. Красочные описания такой торговли сохранились в документах А. А. Дмитриевского. Он прошёл с паломническим караваном весь путь от Иерусалима до Назарета и неоднократно отмечал появление в местах остановки караванов паломников на привал двух категорий людей. Арабки предлагали паломникам кипяток из котлов. Другая категория, как пишет А. А. Дмитриевский, – это бывшие ученики школ Общества, которые предлагали паломникам на ломаном русском языке водку, коньячок, хлеб, кашу (Дмитриевский. 1910.. Л. 98; Д. 32. Л. 73 об, 74 об, 75 об)/16/.

Много внимания сотрудники Императорского Православного Палестинского Общества уделяли особенностям труда и трудовой этики арабов, так как в условиях Ближнего Востока без трудового содействия местного населения было невозможно решить множество повседневных проблем. Внимание к этой проблеме обусловлено тем, что, с точки зрения сотрудников Палестинского Общества, местные жители всегда плохо организовывали порученную работу, и результаты труда оказывались посредственными.

 

Интерпретация этих свидетельств осложняется тем, что с современной точки зрения речь идёт всё же о единичных примерах, которые ничего не говорят о характере народа в целом, однако для людей того времени ситуация выглядела иначе. В XIX веке европейскими востоковедами было издано несколько книг, изображавших национальный характер сирийцев.

Наиболее отрицательное изображение сирийских арабов, и в особенности арабов-христиан, встречается у Карла Ландберга в комментариях к арабским пословицам и поговоркам (Landberg, 1883, p. 42–43, 190–191). К. Ландберг откровенно пишет о том, что не видел более неприятных людей, чем арабы-христиане. Точка зрения К. Ландберга не единственная. В востоковедной литературе в целом преобладали гораздо более позитивные оценки арабов-сирийцев. См. полный обзор характеристик арабов-христиан у А. Крымского. Он же, правда, подробно писал и об отсталости и косности, по сравнению с Европой, всех сторон жизни народов в мусульманском регионе (Крымский, 1899, с. 104–120; 1971, с. 319–330). Видимо, эти взгляды Крымского были в той или иной степени характерны для всех исследователей Востока в тот период.

А. А. Дмитриевский, объехавший в начале 1910 года с инспекцией не только все школы Общества, но и все подворья, подробно описывает в отчёте о подворьях запущенность подворья имени Сперанского, расположенного в Хайфе. Смотрителем подворья был в 1910 году Халил Бейдас (1875–1949), преподаватель хайфской мужской школы. После войны он стал известным писателем, а в 1910 году, помимо преподавания русского языка в школе, он издавал литературный журнал, знакомивший арабов с русской литературой.

 

С известным смущением А. А. Дмитриевский пишет, что Бейдас фактически забросил подворье из-за отсутствия времени им заниматься, переложив всё на плечи своей жены, детей и сторожа. В итоге подворье было запущенным и элементарно грязным, а прекрасный, по словам Дмитриевского, сад подворья был в полном упадке/17/.

Это описание А. А. Дмитриевского можно было бы считать отдельным эпизодом, если бы не другие примеры. Н. В. Кохманский, описывая организацию одного пансиона арабов-христиан в Бейруте, пишет, что в своеобразии порядков, царящих в пансионе, проявляется одна существенная особенность сирийской души – неспособность к самостоятельной организации на должном уровне такой работы (Кохманский, 1910, Л. 4). У того же Кохманского встречается пересказ беседы с А. А. Стасевичем, одним из инспекторов школ Общества (там же, Л. 22об–23). Инспектор заявлял, что хотел бы оставить работу, но не может себе этого позволить. Учителя из числа местных жителей нуждаются в постоянном контроле, без которого перестают хорошо работать, что ведёт далее упадку дисциплины и успеваемости в школе.

Несколько ниже Кохманский вполне определённо пишет о неумелых и небрежных руках митрополита бейрутского, плохо заботящегося и о своей пастве в целом, и об учебных заведениях на территории своей митрополии в частности (там же, Л. 4–4 об).

 

Это неудовольствие российских ревизоров выплёскивалось только на бумагах для служебного пользования, но другая претензия вполне определённо высказывалась ими на встречах с местным населением во время инспекционного объезда школ.

Местное население всегда искренне радовалось приезду российских представителей, видя в них единоверцев и людей, готовых помочь/18/. Только при этом сами арабы-христиане всегда предпочитали полностью переложить на Российских представителей решение своих внутренних проблем. Приезд русских инспекторов всегда сопровождался массовыми обращениями жителей соседних деревень с просьбами об открытии школ (там же, Л. 8 об, 9 об, 14, 17, 40, 48, 51; Дмитриевский. 1910. Л. 33–33об, 37 об, 38 об, 39, 60 об). Российские представители всегда принимали такие петиции и сдержанно отвечали призывом набраться терпения, ибо Россия принимает близко к сердцу заботы арабов-христиан.

В то же время они говорили и о необходимости быть готовыми к финансовым затратам на оплату и ремонт здания для школы, на закупку необходимого для процесса обучения инвентаря. Проблема заключалась в том, что обучение в школах Палестинского Общества было бесплатным и возможности Палестинского Общества по организации новых школ были в 1910 году уже весьма ограничены из-за сложностей с финансированием/19/.

Попытка объяснить эти сложности оказывалась чаще всего не очень успешной. В ответ А. А. Дмитриевский и Н. В. Кохманский слышали заявления о богатстве России и о том, что Россия вполне могла бы поделиться частью своих богатств с бедной Сирией./20/ Далее следовали дипломатические переговоры с местной общиной и местным священником, в результате которых Дмитриевскому, Кохманскому и инспекторам школ приходилось уговаривать представителей общины вкладывать и свои средства в процесс обучения, организовать который Палестинское Общество было готово.

 

У Дмитриевского в этой связи появляются сетования и мечтания о скорейшем наступлении того дня, когда можно будет иметь дело уже исключительно с выпускниками школ Палестинского Общества, то есть с верными союзниками России, которым уже не нужно будет разъяснять российские интересы. Как писал сам А. А. Дмитриевский: «Хотелось бы теперь для себя и для своей деятельности в будущем побольше видеть школ, чтобы потом иметь дело с живыми людьми, но не с пустыми звуками, или ничего не говорящими именами» (Дмитриевский. 1910. Л. 39, 89об).

С другим вариантом той же проблемы Н. В. Кохманский и А. А. Дмитриевский столкнулись в поселении Маарра. Священник этой деревни съездил в Америку на деньги Палестинского Общества (субсидия). При появлении российских представителей священник обратился к ним с просьбой о возобновлении субсидии, на что А. А. Дмитриевский ответил категорическим отказом, обратив его внимание на плачевное состояние, в коем содержится школа Палестинского Общества, сопоставляя это со сравнительным великолепием его собственного дома/21/.

 

Изложенный материал позволяет сформулировать некоторые выводы. Православные арабы-христиане чаще всего жили в деревнях со смешанным этно-конфессиональным составом. Соседство в одной деревне христиан и мусульман чаще всего вело к этноконфессиональным конфликтам, которые во многом сознательно поддерживались турецкими властями, заинтересованными в разобщённости меньшинств. Правда, хотелось бы отметить, что такие конфликты фатальными не были и иногда российским представителям удавалось решать сложности взаимоотношений между общинами, особенно в случае готовности мусульман к диалогу.

Средняя численность жителей сельского поселения в Сирии и Палестине в 1910 году составляла тысячу человек. Отклонения в обе стороны были редки, но в документах действительно встречаются упоминания о маленьких деревнях (300–400 человек) и о больших (3000–5000 человек).

Из занятий местного населения сотрудники Палестинского Общества упоминают в своих документах прежде всего возделывание садов и разнообразную торговлю.

 

Отношение к арабам-христианам было у российских представителей двойственным. Описание радостных встреч соседствует со скепсисом и раздражением в связи с нежеланием местных православных общин участвовать в содержании и эксплуатации школьных зданий и в обеспечении школ необходимым инвентарём.

С современной точки зрения все скептические отзывы об особенностях трудовой этики арабов, встречающиеся у А. А. Дмитриевского и Н. В. Кохманского, следует рассматривать как индивидуальные особенности взглядов авторов рассматриваемых документов, но не как характеристики менталитета сирийских арабов в целом. Современники событий, насколько мы можем судить, 105 лет назад думали иначе, но не теряли надежду на изменение умонастроения местного населения в выгодном для себя плане.

Судя по всему, особые надежды деятели Палестинского Общества связывали со школой и школьной реформой, которую планировалось начать с осени 1914 года, ибо только таким путём Россия могла рассчитывать набрать достаточное количество работников по обеспечению российских интересов в регионе.

 

1) Бейрут

В городе проживало 19608 православных, общее количество населения составляло около 100000 человек.

2) Шуфеват

У Кохманского  данных о численности населения нет. Согласно отчёту Императорского Православного Палестинского Общества (Отчёт…, 1911, с. 44–45), в Шувефате проживало 2200 православных. Информация о проживании в Шуфевате представителей других конфессий отсутствует.

3) Хадет

У Кохманского данных о численности населения нет. Согласно отчёту ИППО (Отчёт... 1911, с. 43–44), в Хадете проживала 1000 православных.

4) Сук-эль-Гарб

У Кохманского данных нет. Согласно отчёту Императорского Православного Палестинского общества за 1908–1909 годы и 1909–1910 годы (Отчёт... 1911, с. 44), в Сук-эль-Гарбе проживали около 1000 православных.

5) Захле

В городе проживало в общей сложности около 28 тысяч человек, из них православных – от 3 до 4 тысяч.

6) Ма’аллака

Здесь проживали: 500 православных, 500 маронитов, 420 мелькитов, 228 мусульман.

7) Седная

Здесь проживали несколько больше тысячи православных и мелькитов, 150 мусульман. Общее число жителей – 2500 (примерно).

8) Дамаск

Здесь проживали: общее число жителей 201000, из них мусульман 179000, христиан 13000 (из их числа 6200 православных, 5100 мелькитов. Количество представителей иных христианских конфессий).

9) Маарра

Чисто христианское село. Здесь проживали 900 мелькитов и 300 православных.

10) Маруна

Здесь проживало 150 католиков и 120 православных.

11) Дарея

Здесь проживало 15000 мусульман и 140 православных.

12) Сахнея

Здесь проживало 650 православных и 800 друзов.

13) Джеде-Артуз

Здесь проживало 750 православных, 650 мусульман и друзов. По данным отчёта Императорского Православного Палестинского Общества за 1908–1909 годы и 1909–1910 годы (Отчёт…, 1911, с. 38), в 1911 году здесь проживала 1000 православных.

14) Арбин

Здесь проживало 800 мусульман, а также 300–400 православных. По данным отчёта Императорского Православного Палестинского общества за 1908–1909 годы и 1909–1910 годы (Отчёт... 1911), в 1911 году здесь проживало 300 православных.

15) Катана

Здесь проживало 1500 мусульман и 250 православных. По данным отчёта Императорского Православного Палестинского Общества за 1908–1909 годы и 1909–1910 годы (Отчёт…, 1911, с. 40), в 1911 году здесь проживало 200 православных.

16) Айн-Шара

Здесь проживало 500 православных, 100 протестантов и 100 друзов. По сведениям отчёта Императорского Православного Палестинского Общества за 1908–1909 годы и 1909–1910 годы (Отчёт... 1911, с. 36), в 1911 году в Айн-Шаре проживало 200 православных.

17) Хинэ

Здесь проживало, по данным отчёта Императорского Православного Палестинского Общества за 1908–1909 годы и 1909–1910 годы (Отчёт... 1911), в 1911 году 600 православных. В отчёте Н. В. Кохманского о населении в Хинэ информации нет.

18) Каалат-Джендель

Здесь проживало более 1500 человек в общей сложности. Из них: 800 православных, 100 сиро-католиков, 600–700 друзов. По данным отчёта «Отчёт Императорского Православного Палестинского Общества за 1908–1909 годы и 1909–1910 годы» (Отчёт...1911, с. 40), в Каалат Джандале проживало 600 православных.

19) Забедани

Здесь проживало 3500 мусульман и 800 православных. По данным отчёта Императорского Православного Палестинского общества за 1908–1909 годы и 1909–1910 годы (Отчёт... 1911, СИППО, с. 39), в 1911 году в Забедани проживало 450 единоверцев.

20) Блудан

Здесь проживало 650 православных, 250 мусульман, 70 протестантов, 25 мелькитов. По данным отчёта Императорского Православного Палестинского общества за 1908–1909 годы и 1909–1910 годы (Отчёт... 1911, с. 37), в Блудане проживало 600 православных.

21) Талия

Здесь проживало 1500 человек, принадлежащих к разным конфессиям. Среди них преобладали православные.

22) Баальбек

Здесь проживали 1700 мусульман, 450 мелькитов, 100 православных.

23) Хомс

В отчёте у Н. В. Кохманского  нет данных о количестве населения Хомс. По данным отчёта Императорского Православного Палестинского общества за 1908–1909 годы и 1909–1910 годы (Отчёт... 1911, с. 51–52), в Хомсе проживало 14000 православных. Если судить по данным Н. В. Кохманского о числе школ (всего – 21, мусульманских – 9, православных – 4), количество мусульман с Хомсе могло превышать количество христиан раза в два.

24) Триполи

Здесь проживали 40 тысяч населения, из которых – 10 тысяч христиане. Три четверти из христиан Триполи составляли православные.

25) Кусба

Здесь проживало 2000 православных, а также 9–10 маронитских домов. По данным отчёта Императорского Православного Палестинского общества за 1908–1909 годы и 1909–1910 годы (Отчёт... 1911, с. 47–48), в Кусбе проживало 950 православных.

26) Амиун

У Кохманского нет никакой информации о численности населения Амиуна). По данным отчёта Императорского Православного Палестинского Общества за 1908–1909 годы и 1909–1910 годы (Отчёт... 1911, с. 46), в Амиуне проживало 500 православных.

27) Кефтин

Данных о населении Кефтина нет ни у Н. В. Кохманского (ни в отчёте Императорского Православного Палестинского Общества за 1911 год). Видимо, количество православных жителей было весьма невелико.

28) Мениара

Здесь проживало, по данным отчёта Императорского Православного Палестинского Общества за 1908–1909 годы и 1909–1910 годы (Отчёт... 1911, с. 49), 2500 православных. У Н. В. Кохманского данных о населении Мениары нет.

29) Хаккура

Здесь проживало 700 православных жителей. По данным отчёта Императорского Православного Палестинского Общества за 1911 год, в Хаккуре проживало 740 православных. Н. В. Кохманский характеризует Хаккуру как чисто православное село.

30) Дер-Даллюм

По данным отчёта Императорского Православного Палестинского Общества за 1908–1909 годы и 1909–1910 годы (Отчёт... 1911, с. 47), здесь проживало 245 православных. У Н. В. Кохманского нет данных о населении в Дер-Даллюме.

 

АВ ИВР РАН – Архив востоковедов Института восточных рукописей РАН

ПС – Православный Палестинский сборник

ПЭ – Православная энциклопедия

СИППО – Сообщения Императорского Православного Общества

СПбФ АРАН – Санкт-Петербургский филиал архива РАН

 

Summary

Grouchevoy A. G.

The Christian Arab Population of Syria and Palestine as Described by Some Important Officials of the Russian Palestine Society at thr Edge of 19-20th cent.

Official papers of the Russian Palestine Society contain abundant information on different features of the life of  the Arab Christian population of Syria and Palestine at the beginning of the 20th century. From an official report (NV. Kokhmansky) we know that the average number of population in villages inhabited by Christian population was about a thousand of persons. The population of these villages belonged mostly to different religions.  

The Arab Christian orthodox population considered Russia as its natural defender. In the same time they considered Russia as a wealthy country always capable to give a part of her own wealth to the poor Syria. Due to these ideas, local Christian people did)not give with pleasure and voluntarily money for the needs of the schools of the Russian Orthodox Palestine Society. The image of Arab Christian population was ambivalent in the eyes of Russian representatives .On the one hand, the Arab Christians were considered as firm allies of the Russian empire, which.

Russia was seeking to confirm the positions of Orthodoxy in the Near East. On the other hand, the Arab Christian population was described with a certain degree of scepticism. The Russian representatives had great expectations of the local young generation who studied in the schools of theRussian Palestine society and was supposed to become the main helpers and supporters of Russian interests in the Near East.

Key words: Russian Palestine Society, the Arab-christians, Syria, Palestine, the perseption of arab-christian population on the eyes of Russian representatives, the perception of  Russia by arab-christians.

 

 

/1/ Отметим также, что на страницах Сообщений Императорского Православного Палестинского Общества иногда публиковались также краткие заметки этнографического характера, чаще безымянные: Ассирияне в Сирии // СИППО. 1895, том 6. С. 328–330; Библейские черты в современной жизни Востока // СИППО, 1898. Том 9. С. 1–39.

/2/ См. подробно: Панченко, 2001, с. 152–155.

/3/ В. Н. Хитрово в письмах о Святой Земле сетует по поводу увлечения состоятельных арабов христиан западной цивилизацией. «Всякое соприкосновение с так называемою европейскою цивилизациею человека с недостаточным образованием, да ещё без выработанных нравственных устоев, всегда действует растлевающим образом». (Хитрово, 1898, с. 609, 619–622; 2011, с. 48–50). Под растлевающим влиянием имеется в виду отказ таких людей от православия, или отход от него. Кроме того, В. Н. Хитрово пишет и о различиях в стиле жизни арабов-христиан в Палестине и Сирии.

/4/ Письма А. А. Дмитриевского А. А. Ширинскому-Шихматову сохранились в двух архивах. В фонде А. А. Дмитриевского РНБ ОР (Ф. 253. Д. 31) представлены и письма (машинопись) А. А. Дмитриевского, и многочисленные черновые варианты их текста. В СПбФ АРАН (Ф. 214. Оп. 1. Д. 1) хранятся те же самые письма, что и в фонде А. А. Дмитриевского. Однако экземпляр писем в СПбФ АРАН не имеет черновых и подготовительных вариантов, в изобилии представленых в РНБ ОР (Ф. 253. Д. 31). Кроме того, экземпляр писем в СПбФ АРАН полнее экземпляра в РНБ ОР, где в тексте шестого письма есть большая лакуна.

/5/ В рамках данной статьи не рассматривается другой вид информации об арабах-христианах, засвидетельствованный на страницах изданий Общества. Это публикации о процессе обучения в школах, о проблемах адаптации местных детей к русской школе. Лучшая работа о школах Общества – «Московские школы» Ливана. 1887–1914, 2012. О процессе обучения в школах Общества см. также воспоминания учившегося в Назарете: Нуайме, 1980, с. 60–67, 91–131.

/6/ Для определения численности населения арабов-христиан в 1910 году приходится использовать не только отчёт Н. В. Кохманского, но и общие отчёты Палестинского Общества о своей деятельности, так как иногда Н. В. Кохманский не указывает численности населения некоторых сёл, в которых инспекторы побывали. Сводная таблица приведена в конце статьи.

/7/ Термин Н. В. Кохманского (Кохманский, 1910, Л. 2). Имеются в виду арабы-христиане, заключившие унию с католической церковью и признающие духовную власть Папы Римского.

/8/ Кохманский , 1910, Л. 31об. Н. В. Кохманский затрагивает этот вопрос, описывая посещение Дареи. По словам Н. В. Кохманского, местные жители объясняли шумные встречи российских представителей желанием показать мусульманам, что у них, православных, есть теперь свои защитники и покровители.

/9/ Шумные встречи и просьбы так не поступать (Кохманский, 1910, Л. 31–31об, Л. 35об). Н. В. Кохманский описывает встречи русских инспекторов в Сахнее и Каалат Дженделе.

/10/ Конфликт между христианами и мусульманами в Забедани в связи с тем, что христиане хотели повесить колокол на христианскую церковь в деревне: Кохманский, 1910, Л. 36об–37. О конфликте в Забедани у А. А. Дмитриевского см. РНБ ОР. Ф. 253. Д. 31. Л. 35об–36.

/11/ О взаимодействии с турецкими властями по вопросу о статусе на территории Турции школ Палестинского Общества и работавших в них преподавателй см.: Архив РАН. СПб филиал. Ф. 110 (Латышев В. В.). Оп. 1. Д. 101. Л. 196 об.

/12/ Н. В. Кохманский рассказывает о встрече в Хомсе с местным муфтием как о весьма необычном событии особенно ввиду того, что муфтий всячески подчёркивал представителям России, что между христианами и мусульманами конфликтов нет (Кохманский, 1910, Л. 44). А. А. Дмитриевский лишь упоминает об этой встрече. (Дмитриевский. 1910. Л. 40 об). А. А. Дмитриевский упоминает также о встрече в Бейруте с шейх-уль-исламом (СПбФ АРАН. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1. Л. 47 об) для решения вопроса о спорном земельном участке. Контекст, однако, показывает, что речь идёт о должностном лице Османской империи.

/13/ См. также в черновиках А. А. Дмитриевского: Дмитриевский. 1910. Л. 90 об. Он кратко пересказывает речь Юлиана Халеби, красочно рассказывавшего на примере Хомса насколько преподавание в школах Общества отличается от преподавания в учебных заведениях, существовавших в Хомсе раньше, до открытия школ Общества.

/14/ Имеется в виду встреча с друзами в Каалат Дженделе. А. А. Дмитриевский только упоминает о сочувственных демонстрациях (Дмитриевский 1910. Л. 35об). Н. В. Кохманский пишет подробнее (Кохманский, 1910, Л. 35–36) и делает вывод об отсутствии каких-либо оснований для вражды между друзами и христианами. Видно, что вывод этот является для него приятной неожиданностью.

/15/ В нашем распоряжении несколько беглых упоминаний о рынках. У А. Д. Дмитриевского – Дмитриевский. 1910. Л. 9об — Яффа, рынок в Яффе, л. 10–10об апельсиновые сады в Яффе. Л. 23об–24 огород в Иерусалиме. Н. В. Кохманский бегло упоминает об образцовых полях и огородах, которые можно будет организовать в Кефтине (Кохманский, 1910, Л. 58).

/16/ Форма с уменьшительным суффиксом («коньячок») принадлежит А. А. Дмитриевскому.

/17/ Более подробный рассказ – РНБ ОР. Ф. 253. Д. 32. Л. 112 об–114; более краткий рассказ о том же самом – Дмитриевский.1910. Л. 26–27.

/18/ Об истоках про-русских симпатий у местного христианского населения см. Базили, 1962, с. 240–241.

/19/ О бесплатном обучении в школах и о сложностях у Палестинского Общества с их финансированием см. СПбФ АРАН. Ф. 110. Оп. 1. Д. 101. Л. 196об, 198.

/20/ См. описание встречи русских представителей с православной общиной в Медане. У Дмитриевского – Дмитриевский.1910. Л. 33–33 об.

/21/ Изложение у Н. В. Кохманского (Кохманский, 1910, Л. 29об).