Заброшенный шедевр русского зодчества

Погорелово - забытая и заброшенная деревня в Костромской области. Когда то это было государственное (и потому богатое) село. Местные крестьяне в основном промышляли отходничеством, то есть ездили на заработки в Питер. Некоторые зарабатывали прилично и крепко становились на ноги. В одной из таких семей родился Иван Дмитриевич Поляшов, "Поляш" в местном фольклоре. Поляшов взлетел выше всех остальных Костромских отходников - венцом его карьеры был субподряд на ремонтных работах в Зимнем Дворце. Получив статус потомственного почетного гражданина, вдовец Поляшов вернулся в родную деревню, женился и в 1903ем году построил дом-терем (а кроме того стал одним из крупнейших землевладельцев Чухломского уезда, построил современную мельницу на Виге, часовню в Погорелово, новый придел в приходской церкви в Дорке итд).



Поляшовский дом уникален своей эклектичностью - постройка со сложной объемной планировкой, перекликающаяся с лучшими образцами загородных дач в русском стиле, с невероятно богатыми интерьерами парадных комнат, в то же время совершенно практична с деревенской точки зрения - здесь все сделано по уму и все приспособлено для ведения крестьянского хозяйства.



Судьба дома после революции повторяет судьбы десятков усадеб Костромской области - дом был реквизирован в 1918ом году. Поляшова переселили в одну из комнат на первом этаже, а в доме разместили сельсовет и несколько крестьянских семей. Поляш умер в 1935 году, избежав раскулачивания и репрессий. Дети его переехали в Сибирь, где до сих пор должен жить правнук Поляшова.



В 1972ом году сельсовет закрылся и выехал из Поляшовского дома. Дом бы несомненно пропал, если бы не чистая случайность. Черта московских художников-авангардистов - Анатолий Жигалов и Наталья Абалакова совершенно случайно тем же летом задумала байдарочный поход по речке Виге. Чухломской край в те времена все еще был страшной глушью, дороги только начинали строиться, добираться сюда надо было Ан-2 из Костромы. К тому же Костромская область была в разы менее популярна чем Русский Север с точки зрения байдарочных походов. Поэтому их появление в Погорелово было полной случайностью. Увидев дом, Анатолий купил его (что было непросто - как и во всех случаях покупки государственной собственности).



Таким чудесным образом дом был спасен от верной гибели. Погорелово, где в 1972 году жило около 40 человек, вымерло к началу 90ых. Почти все избы в деревне сгнили и развалились, поля поросли бурьяном. Основная дорога в Погорелово - бревенчатый настил-мостовая, проложенный через глушицу, давно утонул в грязи. терем же стоит без сколько то значительных утрат, если не считать рухнувшей еще в 1973ем году хозяйственной пристройки.



Теперь это вдвойне удивительное место, где фантастический по красоте дом стоит среди ландшафта, все более приближающегося к дикой природе - поля, перелески, заросли иван-чая.



Через витражные окна экркеров можно наблюдать за безжалостным наступлением природы и времени на покинутую деревню. Изба Лукича, председателя Погореловского колхоза, крепкая еще несколько лет назад, рухнула этой зимой. Через проем, образовавшийся на месте крыши, теперь видна часовня, построенная на деньги Поляшова.



Давайте обойдем дом и прогуляемся по нему:



Золотые шары у окон столовой.



Наличник окна баньки с солярным знаком.



Окна людской справа от парадного крыльца



Старая аллея идет от парадного крыльца.



Потолок крыльца, с облупившейся и обветрившейся от времени краской.



Окно в эркер рядом с кухней.



Кухня - на заднем плане через окно виден сруб Лукича.



Эркер рядом с кухней. В витраже Толин друг нарисовал Макария Унженского - покровителя Погорелово. День его памяти, 7 августа - престольный праздник Погорелово. Хотя деревня давно уже вымерла, окрестные жители все еще помнят о празднике - в этом году нас поздравляли. думаю, только особым вмешательством Макария можно объяснить то, что дом хранился все эти годы.



Бабочки очень любят витраж со святым угодником, защищающим от змей, мора, и пожаров.



Вообще дом кишит живностью - с хозяйственной стороны гнездятся ласточки, на чердаке живут поколения голубей, в подвале - мыши.



Да и сам дом - живой. Потрескавшаяся от времени краска похожа на морщинистую кожу старика. Старика с лукавым характером, который то гулко кашляет, то скрипит половицами, то барабанит по крыше.



Кладовая на первом этаже.



Старая морда в кладовке.



Обои в кухне.



Волшебная настойка на зверобое и калгане, которой так приятно воздавать почести угоднику Макарию.



Обойдя первый этаж, поднимемся по парадной лестнице в горний мир спален и гостиных.



Резной плафон над холлом парадной лестницы.



Витражная дверь в светелку.



В светелке.



Там же.



Северная гостиная.



Потолок в северной гостиной



Дверь из западной в северную гостиную.



Южные окна западной гостиной.



Ножка от лавки в западной гостиной



Потолок в западной гостиной.



Деталь декора потолка западной гостиной



Деталь росписи в углах западной гостиной



Парадные двери из южной гостиной.



Светелка в южной гостиной над парадным крыльцом.



Деталь декора потолка южной гостиной.



Печь в спальне.



Терраса-балкон, образовавшаяся в результате обвала хозяйственной пристройки. Отсюда Толя не первый год наблюдает за наступлением небытия на деревню.



Лестница на третий, чердачный этаж.



Южная светелка на чердачном этаже.



Старая детская кроватка и кости в северной светелке.



Жизнь в доме - переодеваемся, чтобы красить крышу.



Чистим колодец (он же - холодильник)
Жизнь в доме - без электричества, без мобильной связи, с тайной и волшебством.