Не бойтесь Соловков: там Христос близко!

В 1920 году на территории известнейшего Соловецкого монастыря большевики устроили лагерь принудительных работ, который позже был преобразован в Соловецкий лагерь особого назначения, сокращенно СЛОН. По сути, лагерь смерти. Сколько человек здесь замучили, до сих пор точно неизвестно. Однако страшиться Соловков не нужно. Когда известного писателя Бориса Ширяева собирались отправить в Соловецкий лагерь, художник Михаил Нестеров ему сказал удивительные слова: «Не бойтесь Соловков. Там Христос близко!»

Благодаря паломническому отделу Новосибирской Митрополии, новосибирцы могут сегодня попасть на Соловки, чтобы оказаться ближе ко Христу. Дарья Рубцова, певчая клироса Александро-Невского собора, неожиданно для себя узнала, что в группе паломников, с которыми она отправилась на Соловецкий архипелаг, несколько человек годом раньше уже побывали на островах. Не всё успели посмотреть? «Соловки остались в сердце, тянет туда, — отвечали они на вопросы любопытных. — Вот, когда приедете, своими глазами увидите, тогда поймете».

Дорога из Сибири до Соловков непростая: сначала поездом до Москвы, затем от Москвы до Кеми, потом морем.

В этом году погода на Соловках улыбалась паломникам. Чего не скажешь о предыдущей поездке: тогда архипелаг встретил паломников штормом и дождями. А тут — 30 градусов выше ноля, почти штиль. «Вернулись загорелыми», — вспоминает Дарья Рубцова. 

 

Погоде, конечно, радовались, но приехали-то не отдыхать. «Паломничество — труд, — говорит Дарья, — молитвенная нагрузка высокая, времени на сон остается мало. Много экскурсий по суше и по морю, ведь скиты и пустыни Соловецкого монастыря расположены на четырех островах — Большом Соловецком острове, на острове Большая Муксалма, на острове Анзер и на Большом Заяцком острове».

«Казалось, здесь все другое, — делится своими первыми впечатлениями об островах Дарья. — Другое небо, другое солнце, другой воздух, другая трава. Даже коровы другие. Вроде бы такие же, как везде, да не такие. Ходят не так, смотрят не так. Как будто знают, где находятся!»

Жили паломники в гостинице — в двух шагах от Спасо-Преображенского собора Соловецкого ставропигиального мужского монастыря. Окна гостиницы выходили на храм.

А когда зашли в собор, то у всех просто дух захватило. Шла служба. Пел хор. Но как пел! «Сразу подкупило то, что все исполняемые на этой службе молитвенные песнопения были моими любимыми, в нашем соборе поют то же самое. Монахи пели очень хорошо, звучание было великолепное. Мы, музыканты и не музыканты, сошлись во мнении, что вот так и нужно всегда петь: негромко, спокойно, сдержанно. Музыканты слышат, когда кто-то фальшивит, или когда в пении что-то идет не так… А здесь ничто не мешало, ничто не раздражало — вот так бы стояла бесконечно и слушала. У меня создалось впечатление, что это не хор поет, а так храм дышит», — говорит Дарья. Она призналась, что в последующие дни всегда находила время, чтобы прийти в собор послушать пение монахов.

«Рядом со мной в храме стояла паломница-архитектор, — продолжает Дарья. — Она глаз не отводила от архитектуры монастыря, а потом сказала, что некоторые архитектурные элементы в монастыре, на первый взгляд, возведены против правил, но смотрятся они очень гармонично. А женщина-фотограф из нашей группы, поражаясь дивной красоте Соловецкого монастыря и его скитов, всю поездку не выпускала камеру из рук и фотографировала, фотографировала…»

А еще паломники никак не могли избавиться от внутреннего противоречия: как на такой земле могли совершаться такие зверства! Они взобрались на Секирную гору. Когдато здесь располагался штрафной изолятор. Это было место изуверских пыток, место уничтожения людей, происходящее с нечеловеческой изобретательностью.

На острове Анзер есть массовое захоронение. В большую яму побросали мертвых людей, среди которых были священнослужители, и зарыли, заровняли. Крестов, конечно, не ставили, а те, которые появлялись на могилах, тут же сносили. Но Господь не допустил забвения: на этом месте выросла береза в форме креста.

От Спасо-Преображенского собора тянется галерея. Здесь организована фотовыставка. На фотографиях лица узников. Среди прочих — фото выдающегося богослова, религиозного философа, ученого, поэта священника Павла Флоренского, каким он был до Соловков и каким стал здесь. На последней фотографии — как будто не он, совсем другой человек, измученный, истерзанный, с потухшим взглядом. Если бы ни подпись под фотографией, наверное, никто бы не догадался, что это отец Павел.

…В соборе шла исповедь. «Идите к игумену Герману, он наш духовник, духовник монастыря», — посоветовали новосибирским паломником и показали на сухенького, небольшого роста монаха. «Какой теплый батюшка! — говорит Дарья. — Смотрит на человека, и по глазам видно, что любит. После службы мы поделились впечатлениями об исповеди: оказалось, что каждому из нас отец Герман сказал что-то такое, отчего в душе все перевернулось. Как будто каждого из нас он всю жизнь знает». А потом в одном из храмов монастыря проходило соборование, и опять же соборовал игумен Герман. Вот радости-то было! 

Паломничество длилось неделю. Трудно было? Трудно! Но усталость не ощущалась. «Господь укрепил Своей благодатью», — уверены паломники.

«Это лучшая моя паломническая поездка, — признается сегодня Дарья. — Была во многих местах, но Соловки все время напоминают о себе, зовут. Съездите сами — увидите, поймете!»