О государственной самостоятельности Сибири

Государства с официальным названием "Сибирская республика” не существовало, однако во всех справочниках и энциклопедиях, публикациях о сибирской истории начала ХХ века говорится о том, что четыре месяца, с июля по ноябрь 1918 года, была такая республика на обширной территории от Урала до Охотского моря, включая часть Маньчжурии — экстерриториальную Китайско-Восточную железную дорогу и русский город Харбин. У республики была своя столица — Омск, 60-тысячная Сибирская армия из пяти армейских корпусов, финансы, средства коммуникации и другие государственные атрибуты.

В прямом смысле символической, то есть знаковой была государственная символика. Ещё в декабре 1917 года чрезвычайный Сибирский областной съезд утвердил сибирский флаг, предложенный 5-го августа Конференцией общественных организаций Сибири: "прямоугольник, который диагональю, соединяющей левый верхний угол с правым нижним, разделяется на две части, причём верхняя часть зелёная, нижняя белая. Белый цвет означает снега сибирские, зелёный — сибирскую тайгу”.

Бело-зелёный транспарант висел в зале заседаний Сибирской областной думы (идею учреждения Общесибирской думы ещё в 1905 году выдвинул Вл. М. Крутовский), а её депутаты ходили с такими же значками. Антибольшевистские восстания мая — июня 1918 года проходили под бело-зелёными флагами, повстанцы вывешивали их над захваченными у большевиков зданиями. Все небольшевистские органы власти в Сибири пользовались этой символикой, и даже после падения Сибирской республики Колчак сохранил бело-зелёный цвет: такими были нарукавные повязки, шевроны, кокарды, бело-зелёными были и ленты учреждённого Колчаком "Ордена освобождения Сибири”.

После поражения большевиков и принятия "Декларации Временного сибирского правительства о государственной самостоятельности Сибири” бело-зелёный флаг стал государственным. Первым (и единственным) почётным гражданином Сибири стал основатель и идеолог сибирского областничества, выдающийся учёный и общественный деятель Григорий Николаевич Потанин. Его заслуги перед Сибирью были признаны ещё до революции, в 1915 году во время празднования его 80-летия он получил звание почётного гражданина почти всех крупных сибирских городов, в том числе Красноярска.

Именно областники много лет использовали бело-зелёную символику, поэтому государственный флаг Сибирской республики часто не совсем правильно называют "потанинским”. На самом деле "потанинский” флаг был с горизонтальным, а не с диагональным делением цветов. Впервые он появился у сибирского землячества студентов Казанского университета и Казанской духовной семинарии в 1852 году. Именно Казанский студенческий кружок, членами которого в разное время были А.П. Щапов, С.С. Шашков, А.Н. Балакшин и другие выдающиеся деятели Сибири, принято считать началом истории сибирского областничества. К провозглашению государственной независимости Сибири сибирское движение насчитывало почти семь десятилетий, сменилось несколько поколений, но много лет оно оставалось интеллигентским и не затрагивало широкие массы.

В XIX веке областники боролись за создание сибирского университета, издавали книги и газеты, занимались научным изучением Сибири и её народов, они выдвигали политические требования, создавали тайные и легальные организации, сидели в тюрьмах и ссылках, но по большому счету в широких народных массах их идеи не находили отклика. Областники были разными — одни выступали за государственную самостоятельность Сибири, другие за автономию, среди них были земцы, народовольцы, кадеты, эсеры, либералы, демократы, беспартийные, в июне 1907 года идею областного самоуправления Сибири поддержал даже Красноярский комитет РСДРП. Это было надпартийное, надклассовое движение сибирской интеллигенции. (В этом смысле любопытен скандальный эпизод избирательной кампании в Учредительное собрание 1917 года: Г. Н. Потанин и Вл. М. Крутовский в Красноярске проходили по списку от сибирских областников-кадетов, а в Томске — от народных социалистов.)

Однако Февральская революция породила небывалую общественную активность сибирских масс. Прокатившиеся по Сибири земские собрания, партийные конференции, профсоюзные, крестьянские, кооперативные, казачьи съезды (в том числе "сепаратистский” съезд Енисейского казачества) неожиданно, но чётко и определённо выдвинули требования государственной самостоятельности Сибирского края в составе федеративной России.

По сути, это был единственный в нашей истории период массового гражданского самоопределения сибиряков. За самостоятельную Сибирь — в составе России, в форме конфедерации или за полную государственную независимость — выступали купцы и художественная интеллигенция, промышленники и студенты, съезды врачей и сибирских аборигенов, учителя и рабочие, офицеры и даже национальные диаспоры поляков, немцев, татар, прибалтов и т.п. (В Сибирском правительстве, кстати, потом было специальное Министерство экстерриториальных народностей, так же как Министерство туземных дел.) Известный красноярский юрист, бывший народоволец, потом кадет Дмитрий Евдокимович Лаппо предложил концепцию образования федеративного государства, схему избрания Конгресса Сибири (законодательного органа), её президента и принятия сибирской конституции.

В начале 1918 года именно на идее широкой сибирской автономии был создан объединённый антибольшевистский фронт. Левое крыло фронта — эсеры, меньшевики, народные социалисты, социалисты-федералисты — выступали за "революционную демократию”, за парламентаризм и сохранение Советов, правые — за неограниченную власть Временного сибирского правительства в условиях войны с большевиками. Позиция правых возобладала, и 30 июня 1918 года совещание Сибирской областной думы делегировало Временному сибирскому правительству законодательные полномочия на неопределённый срок. А уже 4 июля правительство приняло Декларацию "О государственной самостоятельности Сибири”.

Дата 4 июля (по новому ст. 17 июля, поскольку в Сибири на григорианский календарь перешли лишь в конце 1918 года) тоже была выбрана не случайно. Дело так называемого "Общества независимости Сибири”, по которому в 1865 году были арестованы идеологи областничества Потанин, Ядринцев, Шашков и другие, в полицейских документах называлось "делом о злоумышленниках, имевших целью отделить Сибирь от России и образовать в ней республику по образцу Северо-Американских Соединенных Штатов”. Действительно, именно в государственном устройстве североамериканских штатов многие областники видели тогда модель для будущего Сибири. Они представляли Россию федерацией свободных земель, Сибирский край в которой должен стать независимым российским штатом. И через полвека в главный праздник США День независимости была провозглашена государственная самостоятельность Сибири.

В Декларации говорилось: "Принимая во внимание, что российской государственности как таковой уже не существует, ибо значительная часть территории России находится в фактическом обладании центральных держав, а другая захвачена узурпаторами народоправства — большевиками, Временное сибирское правительство торжественно объявляет во всеобщее сведение, что ныне оно одно вместе с Сибирской областной думой является ответственным за судьбы Сибири, провозглашая полную свободу независимых сношений с иностранными державами, а также заявляет, что отныне никакая иная власть помимо Временного сибирского правительства не может действовать на территории Сибири или обязываться от её имени”.

Декларацию подписали Председатель совета министров и министр иностранных дел Пётр Вологодский, министр внутренних дел Владимир Крутовский, министр юстиции Григорий Патушинский, министр финансов Иван Михайлов, министр туземных дел Михаил Шатилов. Это были разные люди: четверо очень достойных и один авантюрист и интриган. Это Михайлов, сын народовольца, родившийся в Карийской каторжной тюрьме, ставший впоследствии фашистом. После Великой Отечественной войны он был арестован в Маньчжурии СМЕРШем и расстрелян как один из организаторов "Русской фашистской партии”. Он, кстати, никогда не был областником. Учёного-этнографа Михаила Бонифатьевича Шатилова, сподвижника Григория Потанина, основателя Томского краеведческого музея, как сибирского сепаратиста, расстреляли в 1937 году. Наш знаменитый земляк Владимир Михайлович Крутовский умер в 1938 году в тюремной больнице, его почему-то обвиняли в шпионаже, а не в сепаратизме, как большинство старых областников. Его сподвижник, бывший красноярский прокурор Григорий Борисович Патушинский не дожил до "большого террора” и умер своей смертью в 1931 году в Москве после множества арестов. Ещё один красноярец, крупный областник, депутат Государственной думы и известный адвокат Пётр Васильевич Вологодский закончил жизнь в эмиграции, в Харбине.

И 95 лет назад, и сейчас многие считали и считают принятие Декларации "О государственной независимости Сибири” самым крайним проявлением так называемого "сибирского сепаратизма” в нашей истории. На самом деле в этой Декларации говорилось и другое: "Временное сибирское правительство полагает также совершенно необходимым объявить не менее торжественно, что оно не считает Сибирь навсегда оторвавшейся от тех территорий, которые в совокупности составляли державу Российскую, и полагает, что все его усилия должны быть направлены к воссозданию российской государственности”.

Конечно, Сибирская республика была провозглашена в трагическую эпоху гражданской войны. Но у большинства её создателей, как и у старых областников, всё-таки в основе были благородные побуждения. Огромная страна Сибирь, безусловно, должна занимать особое место в России. Но эта цель так и не была достигнута. Может быть, когда-нибудь гражданское самосознание сибиряков возродится, как это было в 1917—1918 годах, и Сибирь займёт это место.