Священник Константин Белый с супругой Марией
– Отец Константин, вашу книгу можно назвать документально-художественной летописью Сретенской семинарии. Как появилась идея такой книги? Почему из нескольких сотен семинаристов за этот труд взялись именно вы?
– Идея написать такую книгу пришла неожиданно, как это обычно случается... Подтолкнуло к этому несколько факторов. Во-первых, приближался 60-летний юбилей владыки Тихона, до которого оставалось 1,5–2 года (идея книги возникла в 2016-м году). Конечно, мы прекрасно понимали, что никакими подарками не сможем его удивить. Единственное, что его порадовало бы, – искренняя книга, выражающая посильную благодарность за все, что он для нас сделал. Владыка не раз говорил в проповедях, что благодарность – одна из важнейших христианских добродетелей, она помогает правильно относиться к жизни, ее радостям и скорбям, которые дает Господь.
По первому образованию я историк, и я знал, что перед написанием книги надо подобрать источниковую базу: провести архивные исследования, собрать устные материалы – интервью, воспоминания. И последующие полгода-год я этим занимался. Опрашивал семинаристов, причем в самых разных местах и ситуациях: за чаем, во время совместных послушаний... Ребята об этом, естественно, не догадывались. Например, я драю пол, кто-то рядом чистит плитку. Я спрашиваю: «Как ты пришел к вере?» Запоминал самые яркие факты, а приходя в келлию, конспектировал. Были и аудиозаписи на телефон.
Кроме того, уже существовала литература для внутрисеминарского пользования – отцы Матфей и Афанасий вели очерки о братии. Владыка, братия монастыря, преподаватели семинарии давали интервью. Таким образом и сформировалась источниковая база.
И второй очень важный фактор, который побудил меня к написанию книги: я надеялся, что она окажется интересной и нужной не только для владыки, но и для многих других людей. Не провожу никаких аналогий, но все же скажу – «Несвятые святые» владыка писал в том числе для своих крестников, многочисленных духовных чад. А у меня к тому моменту было много и крестников, и друзей, которые внутренне стремились к вере, но у них никак не получалось открыть для себя Церковь, мир веры. А мне посчастливилось оказаться в самой гуще событий, происходивших в Сретенке, быть их непосредственным очевидцем и участником, и так хотелось поделиться всем этим! Но за короткую встречу невозможно толком ничего рассказать, а вот книга – дело другое, ее можно подарить человеку...
На создание книги ушло примерно около года. Причем учебные нагрузки, послушания, написание диссертации никто не отменял... Но Господь давал силы. Я иногда и сам не понимал, как это происходит. Ночь, лежу я в семинарской келлии, и вдруг открываю ноутбук, и целая глава готова! В такие моменты я ощущал себя подобно поэтам и писателям, которые записывали то, что диктовало им вдохновение. В книге есть места, «вымученные» мной, неказистые и неинтересные, а есть отрывки, данные как бы свыше. Я и сам читаю их с удовольствием, понимая, что причастен к ним только как наборщик текста...
Мы долго обсуждали название книги. Первоначально она называлась «Бурсаки с Большой Лубянки», у нее была другая концепция. Потом – «Остров веры на Большой Лубянке». Затем мы пришли к общему названию «По стопам ‟Несвятых святых”». На наш с матушкой взгляд, это название больше всего отражает сущность книги. Я бы назвал книгу так: «‟Попасть в Сретенку” и другие рассказы, или По стопам ‟Несвятых святых”». Потому что мы действительно идем по стопам несвятых святых – владыки, героев его книги и тех людей, которых я знаю и искренне считаю настоящими подвижниками.
Мы действительно идем по стопам несвятых святых – владыки, героев его книги и тех людей, которых я знаю и считаю настоящими подвижниками
– Расскажите о своем поступлении в Сретенку.
– Я не хотел быть семинаристом. Точнее, лет в 15–16, когда пришел к вере, такое желание возникало. Но Господь промыслительно управил так, что я оказался в университете, окончил исторический факультет, собирался быть преподавателем и поступать в аспирантуру МГУ. А на третьем курсе к нам в филиал МГУ приехала нынешний мой научный руководитель, профессор кафедры источниковедения МГУ Галина Ивановна Наумова, замечательный историк, крупный ученый. Она нам читала лекции по историографии России. И именно с ее предмета у меня начался разворот в сторону семинарии и церковного служения...
К моменту окончания университета я для себя отчетливо понял: да, я могу стать неплохим учителем или преподавателем, а также хорошим дворником, хорошим продавцом, но реализовать в себе то, что я ощущал, казалось мне возможным только в священническом служении. Нужно было поступать в семинарию – Господь звал именно туда...
То, как получилось оказаться в рядах сретенцев, – это особая история, одно из ярких чудес в моей жизни. На вступительном экзамене я очень волновался, забыл все молитвы, но мне попался единственный билет, который я знал. В итоге владыка принял меня на второй курс, из-за чего я очень расстроился, потому что успел подружиться с первокурсниками и, самое главное, с духовником о. Матфеем, который заснул при первой же нашей встрече у меня на плече... помню, как я был озадачен и не знал, как на это реагировать (смеется). Это потом я узнал, что он почти никогда не спит, мужественно неся свой подвиг. В тот день я попросился на первый курс, и не жалею об этом: прошел всю семинарию от А до Я – от первых экзаменов до окончания магистратуры.
С владыкой Тихоном я встретился еще в Севастополе, очень давно, он приезжал вместе с хором Сретенского монастыря. Тогда я еще не знал, что с этим человеком будет связана вся моя жизнь. Потом я прочел «Несвятые святые» (правда, к моменту поступления в семинарию уже плохо помнил об этом). Но, наверное, та встреча с владыкой предопределила мое поступление именно в Сретенку. У меня уже был опыт церковной жизни, я помогал в алтаре с 14–15 лет. Но вот что интересно: Христа я по-настоящему встретил, только учась в семинарии. В книге, думаю, это ощущается.
Христа я по-настоящему встретил, только учась в семинарии
– В вашей книге целая глава посвящена историям создания семьи будущими священниками. А как вы встретили друг друга?
О. Константин (улыбается):
– Может быть, матушка начнет?
Матушка Мария:
– Нас связал Русский Север. В Сретенской семинарии были поездки на Север для восстановления храмов, миссионерской работы с людьми. В такой поездке мы и познакомились.
Если батюшка сначала не хотел поступать в семинарию, то я совершенно точно знала, что никогда не буду матушкой. Хотя сама я из священнической семьи. Мой папа стал священником недавно, он профессор медицины, академик. Я училась в Свято-Тихоновском университете, где у меня сложился стереотип священнической семьи, понимание, что такое крест матушки. Я иногда заглядывала, конечно, в храм Сретенского монастыря, но скорее уходила, чтобы, не дай Бог, не познакомиться с каким-нибудь семинаристом (смеется)...
Но однажды близкий друг позвал меня на Север. У нас была сформированная группа, ребята и девочки уже подружились друг с другом. Я была новым человеком, и Константин стал именно тем «исключением» (смеется), с кем я решила избегать всяческого общения в этой поездке. Потому что он всегда был в центре внимания, его всегда окружали девушки, что мне очень не нравилось и изначально характеризовало его отрицательно в моих глазах. Он показался мне неглубоким, поверхностным, самовлюбленным человеком.
Вернувшись из поездки и собираясь домой в Харьков на каникулы, я открыла сумку и увидела письмо от будущего супруга с признанием в любви и предложением руки и сердца... Я просто опешила, настолько это было неожиданно... Позвонила маме и расплакалась в трубку, уверяя, что никогда не выйду замуж за этого человека! Это еще больше скомпрометировало его в моих глазах: как за три дня поездки, не общаясь, можно было принять такое решение?
О. Константин:
– У некоторых истории знакомства длятся долго, а у меня получилось иначе. К сожалению, я уже знал, что такое неуверенность в человеке. Вроде человек тебе близок, а ты чувствуешь, что чего-то не хватает... А тут увидел матушку – всё, вопросов нет. С моей стороны всё решено.
Может быть, это счастье, везение в христианском смысле слова... Я об этом долго очень молился, переживал долгие годы. Наверное, Господь смилостивился в какой-то момент и дал мне матушку. Но после этого я еще больше стал молиться, потому что у матушки были сомнения и колебания вплоть до дня свадьбы (улыбается).
Матушка Мария:
– Я всегда думала, что такие вопросы быстро не решаются, что нужно не торопясь присмотреться к человеку. В нашем Николо-Кузнецком храме существует традиция год встречаться перед созданием семьи. А мы месяц переписывались, потом последовало письменное предложение руки и сердца, к которому прилагалась открытка с приглашением на собственную свадьбу через две недели...
О. Константин:
– Все было организовано заранее, никто об этом, кроме мамы матушки и меня, не знал. Заявление у нас приняли чудесным образом за неделю до свадьбы.
Матушка Мария:
– И сейчас, спустя полтора года семейной жизни, я понимаю, что степень креста матушки зависит от степени любви батюшки. Крест не будет ощущаться, если есть любовь.
«Попасть в Сретенку», книга священника Константина Белого О. Константин:
– Я стараюсь делать так, чтобы крест матушки был менее тяжелым, но не всегда получается, к сожалению. От себя могу сказать, что за полтора года я все сильнее понимаю, насколько важно служение матушки, которая принимает священника, помогает и поддерживает его, что бы ни случилось. Насколько важно ощущать этот любящий, надежный, теплый тыл.
– Разница в возрасте большая у вас с матушкой?
– Мне скоро 29, матушке 24.
– Матушка Мария, на кого вы учились в ПСТГУ?
– Я окончила магистратуру по специальности «Филология», русский язык. Сейчас учусь в аспирантуре по другому направлению. Мне близки лингвистика и психология.
– Важно ли для православной женщины, особенно супруги священника, реализоваться профессионально?
– Я сталкивалась с совершенно противоположным мнением на этот счет: для женщины важны только семья и дети, ты матушка, и ты в первую очередь реализовываешься в семье.
О. Константин:
– Я бы хотел, чтобы в жизни матушки органично сочеталась забота о семье и профессиональная реализация, но как хобби. Мы созданы так, что мужчина – основной кормилец в семье, и очень важно, чтобы не нарушался этот баланс: если женщина работает больше, то мужчина расслабляется, теряет мужественность. Поэтому мне бы хотелось, чтобы я эффективно трудился, а матушка трудилась бы в свое удовольствие, не думала о заработке и могла реализовываться, как ей хочется.
Матушка Мария:
Когда женщина вдохновлена чем-то, она приносит больше энергии в семейные отношения
– Да, женщина реализуется в первую очередь сквозь призму семьи, домашний очаг. Но есть притча о талантах, и она обо всех нас, а не только о мужчинах. Мне кажется важным, чтобы мама имела еще внешнюю занятость, реализацию своих талантов, как пример для детей, чтобы они росли социализированными, приспособленными к жизни. Когда женщина вдохновлена чем-то, она приносит больше энергии в семейные отношения. Есть такое известное высказывание: «Святой – это тот, кто прожил свою жизнь». То есть реализовал полностью данные ему Богом таланты.
– Отец Константин, выпускник семинарии должен отработать 2 года в одной из епархий. Расскажите, пожалуйста, о храме, где вы служите, и о первых годах служения на приходе.
– Распределение семинаристов – интересная практика: некоторые оказываются на Дальнем Востоке, некоторые на Сахалине, кто-то в Сибири, кто-то в своих родных епархиях. Во время учебы в семинарии мне довелось работать под началом владыки Тихона, помогать ему в разных послушаниях, поэтому и после ее окончания мы с матушкой попросились в Псковскую митрополию, которую владыка возглавил в 2018-м г. Во-первых, мы знали, что на месте нового послушания ему нужна разнообразная помощь. А во-вторых, хотя я родился в Крыму и очень его люблю, видимо, сказывается генетическая память: я чувствую себя на родине только на Руси. Вот так мы и оказались на Псковщине.
Владыка вскоре по приезде рукоположил меня и поставил нас на служение в древнюю церковь Свв. Жен-Мироносиц – храм с интересной историей. Я давно жаждал служить священником, хотя прекрасно понимал свое недостоинство. Многие считают, что священник должен быть интеллектуалом, по крайней мере не чувствовать себя лишним в среде образованных людей, должен активно работать в соцсетях... Но мы забываем, что священник, прежде всего, связист между людьми и Богом. Когда ты предстоишь у престола, принимаешь Исповеди, остро чувствуешь крайний недостаток своего духовного содержания.
Когда ты предстоишь у престола, остро чувствуешь недостаток своего духовного содержания
– В вашем храме большой приход?
– По меркам Пскова, достаточно большой: на праздничных службах бывает человек 80–90. В храме у нас несколько священников, диакон, больше 20 человек сотрудников. Население Пскова, для справок, – это население микрорайона Москвы. Там другие масштабы и другие расстояния. Мы с матушкой счастливы, что до храма нам 1,5 минуты пешком... Правда, недавно снова пришлось переехать на новую квартиру. Так что кочуем с места на место, Господь дает возможность не привыкать ни к чему (улыбается)...
Матушка мне очень помогает, она ведет Школу женственности – очень интересный и важный проект для девушек и женщин разного возраста. На эти встречи мы приглашаем священников, психологов, супружеские пары с большим опытом семейной жизни. Я хочу попросить матушку написать об этом хотя бы небольшую книгу. Она, в отличие от меня, очень хорошо пишет!
У нас есть воскресная школа для взрослых, детская школа, молодежный клуб. Посещаем детский дом, готовим программу по работе с детскими домами области. Преподаем с матушкой в Псковском университете.
У меня много послушаний – с владыкой не соскучишься... Сам он живет по принципу: чем больше послушаний, тем больше успеешь, и всем, кто рядом, щедро их раздает (улыбается).
– Можете подробнее рассказать об этих послушаниях?
– Владыка поставил руководить молодежным отделом епархии. Так как по образованию я историк, владыка поручил участвовать в создании Исторического парка в Пскове. На месте заброшенного стадиона «Электрон» планируется построить целый комплекс: Исторический парк «Россия – моя история», спортивно-гуманитарный центр, центр семьи и другие объекты. Проект продвигается нелегко, но он необходим городу.
– В книге очень впечатляют рассказы о поездках семинаристов в интернат, в колледж для особых детей, в тюрьмы. Насколько этот опыт помог вам в налаживании приходской жизни?
– Если бы я когда-либо занимался учебно-воспитательным процессом в семинарии, я бы в обязательном порядке проводил семинаристов через эти «социальные» послушания.
Я бы в обязательном порядке проводил семинаристов через «социальные» послушания
Потому что здесь, в московской Сретенской семинарии, владыка сделал все возможное, чтобы семинаристы смогли сконцентрироваться на учебе, на молитве. Но настоящее служение христианина и священника начинается за пределами семинарии – когда ты попадаешь к инвалидам, одиноким старикам, больным, заключенным, среди которых, кстати, много замечательных людей, оказавшихся там по самым разным причинам и вследствие разных ошибок в своей жизни. С некоторыми заключенными мы общаемся, дружим, встречаемся до сих пор. Истории о них можно рассказывать бесконечно, они дают нам возможность увидеть эту реальность и даже встретить в ней Христа.
