О книгах лауреатов Патриаршей литературной премии

Среди лауреатов Патриаршей литературной премии есть те, кто также является лауреатом или призёром конкурса «Просвещение через книгу». Отмечу, что лауреатом премии святых Кирилла и Мефодия писатель становится один раз, а лауреатом или призёром конкурса может становиться неоднократно, так как на конкурс могут подаваться всё новые и новые книги.

Так, осенью прошлого года на конкурсе «Просвещение через книгу» экспертами и конкурсной комиссией была отмечена книга лауреата Патриаршей литературной премии 2012 года Олеси Николаевой «Грузинская рапсодия». А Борис Петрович Екимов в прошлом году одержал две литературные победы: он стал лауреатом Патриаршей литературной премии (вместе с иереем Николаем Блохиным и Борисом Николаевичем Тарасовым), а его книга «Осень в Задонье» получила первое место на конкурсе «Просвещение через книгу».

Когда я читал «Грузинскую рапсодию», подумал, сколько всего глубинного прячется за тем, что на первый взгляд воспринимаешь как обычаи, привычки народа. Здесь можно вспомнить и то, как радуются жители Грузии гостям, как стараются их накормить, напоить, оказать внимание, хорошо провести с ними время, даже если уже поздний час или ещё ранний. Особенно мне запомнился эпизод, в котором состоятельный человек оплачивает украшение ресторана, множество изысканных блюд, чтобы отметить день рождения дочери. Ожидается множество гостей, но при этом праздник не будет закрытым, т.е. нет никого и ничего, что закрыло бы доступ туда другим людям. И когда появляются случайные гости, среди которых и рассказчица, они попадают в эту атмосферу, пробуют предложенные угощения, не понимая, что происходит. Они осматриваются по сторонам, чтобы выяснить, кому и как нужно заплатить, а человек, заказавший всё это для дочери и гостей, подходит к ним и просит их разделить с его семьёй праздник, разделить радость.

Я прочитал и подумал о том, как важно уметь разделить радость другого человека без зависти, без тайной досады. Как часто современные люди не могут искренне этого сделать, зависть примешивается. Как важно уметь предложить другому разделить радость, приглашая его на свой праздник, делясь с ним тем, что тебе дал Господь, а не отгонять других людей. К сожалению, в наши дни бывает так, что, если где-то что-то заказано и оплачено кем-то, другие посетители без всякого предупреждения могут оказаться перед закрытыми дверями. Это касается даже некоторых музеев. Рассказывали знакомые: выходной день, семья с детьми идёт в один из музеев, расположенных в центре Москвы, а там кто-то заказал программу «День рождения в музее». Пока она проходит для них, все остальные посетители должны ждать у двери (причём программа довольно длительная).

Я говорю сейчас не только и не столько о материальном. Делиться радостью, делиться тем, что человек имеет, а также радоваться тому хорошему, доброму, что происходит в жизни другого человека, может не только обеспеченный человек. Вовсе не на каких-то фантастических, неограниченных средствах держится умение проявить к человеку искреннее внимание, угостить тем, что есть.

Давайте вспомним о культуре приёма гостей, культуре гостевания в историческом аспекте. Она неразрывно связана с милосердием, вниманием к другому человеку, бережным к нему отношением. Кто становился гостем? Знакомые, родные, близкие? Да, но не только они. Сколько раз люди давали возможность отдохнуть, поесть, попить и даже остаться переночевать путникам, которые шли на дальние расстояния по каким-то делам и не имели возможности подкрепить свои силы нигде, кроме домов отзывчивых людей, готовых дать им кров и пищу. У некоторых народов даже в самых тяжёлых обстоятельствах, даже на грани голода, было принято иметь в доме хотя бы немного еды для возможного гостя, потому что люди понимали, что может прийти тот, кому сейчас ещё тяжелее, чем им, кто ещё больше нуждается в подкреплении сил. И было бы хорошо, если и в наше время мы были бы рады гостям, рады пообщаться друг с другом, поделиться тем, что дал нам Господь.

В «Грузинской рапсодии» Олеси Николаевой есть эпизод, когда рассказчица обнаруживает, что у неё украли деньги, документы, билеты. Тотчас среди знакомых находится тот, кто выручает её в этой ситуации. И он даёт не в долг, а настаивает принять деньги, как подарок. Это очень важное человеческое качество: быстро прийти на помощь тому, кто в этом нуждается, дать ему то, в чём он нуждается, и вовсе не потому, что рассчитываешь на что-то в ответ. В такой культуре и человек гораздо естественнее принимает помощь, когда в ней действительно нуждается. Если он сам в схожей ситуации оказывается без денег, то с благодарностью и без лишней стеснительности воспринимает готовность другого человека помочь ему, тоже «подарить» деньги.

Такие художественные «напоминания» о том, как важна готовность разделять радость, сопереживать, помогать, очень нужны современным людям. Они особенно актуальны сегодня, когда даже соседи могут не дать взаймы (одолжить, не «подарить») денег на совсем небольшой срок, когда произошло что-то неожиданное и деньги нужны срочно. И не дать не потому, что есть повод сомневаться именно в этих людях, не доверять им, а потому что вообще нет к людям доверия и отказать проще… Такие «напоминания» нужны нам, современным читателям, потому что множество людей сегодня не любят быть благодарными, они почти разучились быть признательными. Вместо благодарности они испытывают тягостную неловкость. Они не хотят поблагодарить Господа, Который послал им доброго человека, сделавшего им нечто хорошее. А самому человеку они «обязаны», а не благодарны. «Обязанными» быть им не нравится, и они хотят поскорее «расплатиться» и забыть о той помощи, о том благе, которое получили.

Бывает и по-другому: люди настолько привыкают, что «все везде за деньги, за всё платить надо», что чувствуют неловкость, когда кто-то предлагает им помощь (к примеру, позаниматься с ребёнком по школьному предмету, приехать и дома осмотреть заболевших родителей, что-то починить, изготовить, составить и т.д.) без всяких ответных ожиданий. Люди считают, что просто так пользоваться чужой добротой, искренней готовностью помочь (даже если это знакомые люди, для которых немыслимо брать плату за свой труд в этой ситуации) неловко, так как предложившие помощь люди не миллионеры, а они сами не немощные старики.

Нам важно быть готовыми прийти на помощь другим и верить в других людей, понимать, что рядом есть те, кто готов помогать просто по зову сердца. Очень жаль, если традиции доброй бескорыстной помощи друг другу, которые прежде помогали людям выжить в самых страшных условиях, уйдут в прошлое. Это очень грустно. И я весьма надеюсь, что такие книги, как «Грузинская рапсодия» Олеси Николаевой, напомнят современным читателям, что отношения между людьми могут быть совсем иными.

Хорошо, когда человек делится с другими людьми тем, что у него есть, не забывает помогать. Но бывает, что удивительную щедрость и отзывчивость проявляют люди, которые сами имеют в материальном плане совсем немного. Помните, стихотворение в прозе Тургенева «Два богача»?

«Когда при мне превозносят богача Ротшильда, который из громадных своих доходов уделяет целые тысячи на воспитание детей, на лечение больных, на призрение старых – я хвалю и умиляюсь.

Но, и хваля и умиляясь, не могу я не вспомнить об одном убогом крестьянском семействе, принявшем сироту-племянницу в свой разорённый домишко.

– Возьмём мы Катьку, – говорила баба, – последние наши гроши на неё пойдут, – не на что будет соли добыть, по­хлёбку посолить...

– А мы её... и не солёную, – ответил мужик, её муж.

Далеко Ротшильду до этого мужика!»

  

Именно этот эпизод я вспомнил, когда впервые прочитал рассказ Бориса Екимова «Продажа». Коротко напомню сюжет. Из Душанбе едет в Россию поезд с русскими беженцами. Все пассажиры пережили много горестного. Многие едут, не имея никакой определённости в России, но они не могут остаться там, где жили, в состоянии вечной опасности и неопределённости.

В одном из вагонов в крайнем купе едет женщина с девочкой и приятелем-сожителем. Женщина и мужчина пьянствуют, шумят, а девочка бродит по вагону, предоставленная самой себе, мать про неё не думает. В соседнем купе едут на нижних полках две женщины, мать и дочь. Когда несколько лет назад в бывших республиках Советского Союза ситуация стала нестабильной и опасной, младшая из женщин с мужем переехала в Россию. Их дети выросли уже здесь, пусть в скромной обстановке, без намёка на богатство, но в гораздо большей безопасности. У семьи есть домик, у взрослых – работа. А старшая из женщин все эти годы прожила вместе с мужем в Таджикистане: немолодой мужчина не хотел уезжать, всё надеялся, что жизнь наладится, что можно будет снова всем здесь жить и работать, как было в прежние годы. Теперь он умер, и дочь приехала забрать мать к себе. Пожилая женщина часто плачет, дочь обнимает её, успокаивает, а сама плачет тайком. Когда видит, что мать задремала, она выходит в коридор, чтобы не разбудить мать, а там слезами никого не удивить, у большинства пассажиров есть причины для грусти.

Борис Екимов с помощью деталей мастерски показывает, что в этой семье люди по-настоящему друг другу родные. Мать и дочь в одинаковых вязаных кофтах. Вероятно, одна из них связала одну себе, вторую, такую же – маме или дочке. Несколько лет они не имели возможности часто видеться и полноценно общаться, но не утратили способности понимать друг друга, в том числе с полуслова и без слов.

По сравнению со многими другими пассажирами поезда, которые едут без денег, не имея жилья, работы, эта семья находится в лучших условиях. У семьи дочери есть домик, и теперь мать едет жить туда. Всё имущество, которое было у них в Таджикистане (дом, машину, корову), удалось продать, что можно считать большой удачей. Конечно, продали всё очень дёшево, но всё-таки не пришлось совсем бросить, не получив ничего. И теперь с собой у них есть немного денег. Из разговоров становится понятно, что семья дочери живёт скромно: старший сын студент, учится на врача, ходит в короткой не очень тёплой куртке, уверяет мать, что не мёрзнет… И женщины планируют, что купят стельную корову, куртку потеплее для сына и внука.

Когда женщины достают домашнюю еду, чтобы пообедать, в купе заглядывает девочка. Её сразу приглашают к столу, ведут помыть руки. За обедом становится понятно, что девочка не была заброшена, ею занимались (она знает много детских стихов, песенки, сказки). Она рассказывает, что жила у дедушки и бабушки, дедушка был учителем, у него была пасека, поэтому она привыкла, что с чаем всегда есть сладкое. Но дедушку убили, бабушка умерла.

Девочка засыпает в их купе, старшая женщина укрывает её своим тёплым платком. Дочь напоминает, что у девочки могут быть вши. «Что ж теперь…», – говорит мать. Дорога дальняя, и девочка практически живёт в этом купе. Несмотря на своё горе, женщины при ней не плачут, считая недопустимым расстраивать ребёнка, тем более столько пережившего. Они кормят девочку, находят возможность постирать и высушить её одежду, ставят заплатки на белье, колготках, других вещах, потому что на девочке всё было ветхое, рваное.

В одном из разговоров девочка, как о чём-то самом обычном, говорит, что её продадут в Америку или Германию, там «нужны дети», и дядя (мамин сожитель) знает, как можно это сделать. А мама потом будет в гости приезжать, если захочет… Потом, уже в отсутствие девочки, в разговоре с попутчиком с верхней полки и между собой, женщины понимают, что вот оно, страшное, о котором раньше читали и слышали, теперь совсем рядом с ними: такая мать запросто продаст своё дитя куда угодно, ей деньги на гулянки нужны…

Женщины воспринимают судьбу чужой девочки как то, что зависит от них самих, от чего они просто не могут остаться в стороне. Рядом с ними оказался маленький слабый человек, не только не способный как-то защитить себя от зла, но и не осознающий, что ему предстоит, если планы родной матери воплотятся в жизнь. Обе женщины понимают, что маленькая девочка и не должна знать о таком. Их совесть говорит, что они должны спасти ребёнка от такой судьбы. Пусть нажитое пожилыми людьми за всю жизнь в Таджикистане продано за небольшие деньги, а в России дети и внуки живут небогато: коровы сейчас нет, её только планируют купить, возможности купить хорошую тёплую одежду по сезону тоже нет – одним словом, лишних, свободных денег у семьи нет, едва хватает только на самое необходимое. Но женщины сейчас не о своём благосостоянии думают, а о судьбе чужого им ребёнка, которого не могут оставить одного перед надвигающейся бедой. Они готовы забрать девочку к себе и растить её в любви и заботе. Их совесть, их вера не позволяют им поступить по-другому.

Приглашают мать девочки для разговора. В беседе подтверждается, что дочь для матери – обуза, без неё мать видит много способов устроить свою судьбу. Позволяя матери девочки «сохранить лицо», сочувствуют ей, соглашаются, что обустраиваться на новом месте с ребёнком сложно. Как будто по этой причине предлагают отдать пока девочку им, обещают присмотреть («Кусок хлеба да угол есть. Мы с мамой приглядим за ней»), а потом, может быть, «как устроишься, заберёшь». Все, кроме девочки, понимают, что не заберёт, но пока так лучше сказать. Говорят, что заведут корову, будет парное молоко. Девочка хочет поехать с ними, жить у них.

Но у матери девочки другие планы… Она хочет не просто пристроить дочку, но и деньги за неё получить. Именно это она и говорит младшей из женщин, предупреждая, что сделать всё надо так, чтобы её «абрек» не слыхал…

Женщины шептались, плакали. Они понимали, что не простят себе никогда, если сейчас не сделают всё, чтобы спасти девочку от судьбы, уготованной ей родной матерью. Они знали, что, если сейчас не «купят» девочку, будут корить себя потом каждый день.

Попутчик с верхней полки всё слышал и понял. Он составил бумагу, чтобы письменно зафиксировать всё так, как это было (понимая, что эта бумага – вовсе не документ, но хоть какое-то доказательство на случай, если потом мать девочки или кто-то ещё вздумает обвинить женщин в краже ребёнка). Дав подписать бумагу матери девочки, он поставил свою подпись и написал адрес, чтобы можно было найти свидетеля. Понимая отсутствие законной силы у такого «документа», он посоветовал женщинам с девочкой сойти с поезда раньше, а до своей станции добраться другим поездом…

И теперь, когда значительная часть средств, которые были у женщин (если не все деньги), перешли к родной матери девочки, очень вероятно, что парное молоко, обещанное девочке, в доме будет ещё не скоро, а родной сын и впредь будет ходить в короткой куртке. Но, несмотря на это, от настоящей продажи ребёнка спасли.

Как часто в жизни страшное, уродливое и удивительно хорошее, доброе находятся рядом. Страшное – мать девочки, её отношение к дочери, её восприятие других людей, самой жизни. И рядом оказываются эти две женщины. За всё время им ни разу не приходит в голову, что они делают нечто хорошее, что они – добрые, очень отзывчивые люди. Они просто не могут поступить иначе, не могут представить себе, что можно не помочь, оставить ребёнка в беде. Как они сами говорят, угол и кусок хлеба у них есть. И они готовы поделиться этим немногим с тем, кому сейчас это очень нужно. Вера для них – не пустой звук, ею проникнута их жизнь, они восприняли её всей душой, всем сердцем. Они не только готовы тратить на девочку деньги, время, силы, они ещё и всячески оберегают её от тёмных сторон жизни, которые девочка очень быстро почувствовала бы на себе рядом с родной матерью.

Кто мог бы потребовать от абсолютно посторонних и до этой поездки не знакомых с девочкой людей, чтобы они отдали огромную для них сумму, спасая чужого ребёнка? И это притом что на еду, одежду и многое другое для ребёнка им ещё понадобятся деньги. Но они сами не могут иначе, они и здесь не думают, что жертвуют тем, что могли бы приобрести для себя, что это жертва, на которую способен далеко не каждый человек. Обе женщины не простили бы себе, если бы не сделали для спасения девочки всё возможное. Вот такая у них нравственная планка, высоты которой сами они не осознают. Наверное, у них на самом деле есть то, что важнее всех богатств: они уверены в доброте своих близких. Ни одна из женщин не сомневается, что выросшие дети одной и внуки другой, муж одной и зять другой поймут их решение, согласятся с ним как с единственно возможным для них в такой ситуации и с готовностью примут девочку к себе в дом. А если это так, значит в этой семье все люди очень отзывчивые.

Борис Петрович Екимов – мастер художественной прозы. Созданный им рассказ говорит читателю больше, чем сказал бы любой текст с самыми громкими призывами делать добро. Очень хотелось бы, чтобы книги с произведениями Бориса Екимова были в каждой библиотеке нашей страны и доступны широкому кругу читателей.

* * *

Кстати

Патриаршая литературная премия вручается за вклад автора в развитие русской словесности, за всю совокупность созданных им произведений. На конкурсе «Просвещение через книгу» бывает отмечено конкретное произведение или несколько произведений, изданных в одной книге, так как призовое место присуждается за книгу, а сам конкурс во многом ориентирован на то, чтобы отметить издательскую работу, а не только талант автора и художника. Это позволяет вручить награду как опытному, достигшему высокого уровня мастерства, зрелому автору многих произведений, так и ещё малоизвестному и только начинающему публиковаться, но талантливому и самобытному писателю.

При различии в объёме текстов произведений номинантов, которые рассматриваются для принятия решения о выборе лауреатов, критерии у Патриаршей литературной премии и номинации «Лучшее художественное произведение» конкурса «Просвещение через книгу» во многом схожи. Это нравственная составляющая, утверждение христианских духовных и нравственных ценностей в произведениях, а также высокие художественные достоинства текстов. К рассмотрению принимаются не только художественные произведения церковной тематики, об этом свидетельствует и уже имеющийся опыт избрания лауреатов. За века, которые прошли со времени Крещения Руси, христианские ценности глубоко проникли в жизнь, культуру нашей страны на всех уровнях. И не такой уж редкой оказывается сегодня ситуация, когда наши современники не осознают, что «общечеловеческая» ценность в основе своей христианская.