Виктор Власов. «Вдруг он увидел пришельца с рожками и огромным горящим глазом» — как один верующий бросил пить

Гараж у него был не капитальный, а железный, но обустроенный на все случаи жизни: огромная «буржуйка», куча дров, диван, даже погреб, где любой напиток и консервный препарат хранился охлажденным. В таком гараже, экипированном как партизанский схрон, можно было жить безвылазно. Он был верующим человеком, прихожанином Успенского кафедрального собора в Омске.

Коллеги по кооперативу верили, что в один прекрасный момент он бросит пить, встретив пришельцев либо еще каких странных и пугающих существ, навеянных алкогольной горячкой.

Однажды на кооператив свалилась напасть — череда краж приводила в отчаяние даже владельцев авто с дорогой сигнализацией: «Вырубают всю электронику, вскрывают бронированные ворота типа лазером, выносят что хотят! Гуманоиды, блин!»

Андрей Афанасьич находился в гараже вот уже третьи сутки кряду – под присмотром лишь иконы с ликом святителя Луки, стоящей на полке в золоченой рамочке.

И вот вечером очнулся председатель от мороза: огонь в «буржуйке» погас, и тело била дрожь. Поднявшись со стула, накидал в печку дров, промасленных тряпок, потянулся к столику за спичками. И тут обнаружил, что «живительный напиток» иссяк, и надо бы слазить за новым.

Афанасьич откинул крышку погреба, пошарил рукой, нашел выключатель, но свет не озарил внутреннего пространства, содержимое которого так влекло к себе. Лампочка на стене перегорела, а новую искать и вкручивать сейчас не хотелось. Включив переносной «шахтерский» фонарь на батарейках, хозяин слез по трапу вниз и взял баклагу холодного напитка. А на подъеме вдруг прихватило поясницу, и Андрей Афанасьич застыл в позе «горбатого рудокопа».

В гараже наверху быстро теплело, а ноги будто парализовало. Такое случалось с ним иногда, поэтому старик не волновался — погрозил в сторону лаза крючковатым пальцем, попил из горла, сложил руки на ступеньке, опустил на них голову, выключил для экономии фонарик — и вскоре заснул. Засиял святитель Лука, воззрившись как-то строго на нерадивого человека.

Разбудило Андрея Афанасьича за полночь назойливое дребезжание наверху. От ярких искр, выбивающихся из-под гаражной двери и летящих в погреб через открытый лаз, слезились глаза. Наконец, квадрат железа выпал, глухо стукнувшись о бетонный пол. Андрея Афанасьича передёрнуло. Ноги отошли, но старик не двигался на ступеньках погреба: только дрожал, задрав голову, слушал стук собственных зубов и ждал.

Над погребом вдруг появилась маленькая худая черная фигура с двумя короткими рожками и неестественно горящим огромным — во всё лицо — глазом. Пришелец медленно оглядывал помещение гаража.

Андрей Афанасьич решил напугать «гуманоида». Приподнявшись на ступеньке, схватил худую фигуру за ноги, взвыл дурнинушкой замогильным голосом и резко рванул. Тонкие, точно у скелета, ноги в армейских берцах легко поддались – пришелец, вскрикнув в ужасе, упал. И тут Афанасьич с облегчением осознал, что за рожки и огромный глаз принял маску сварщика, которая была на лице у нежданного ночного гостя. Хоть руки у старика тряслись, а кости и мышцы пронял озноб, но поколотил он отмахивающегося и визжащего воришку изрядно.

В это время появился сын Игорь. Пришелец лежал на полу, а начальник кооператива что-то искал на лестнице в узком отверстии погреба.

«Как током ударило — проснулся, побежал в гаражи…» — объяснял потом Игорь Андреич внезапное своё появление в «аномальной зоне» в неурочный час.

По сотовому телефону сын вызвал милицию. Вора — молодого рабочего местного ЖЭКа, осужденного прежде за кражи со взломом, посадили в машину – бело-синий бобик — и увезли, его велосипед с тележкой, генератор и газовый резак изъяли в качестве вещдока, а героическому начальнику кооператива соседи присвоили звание «контактёра».

С тех пор Андрей Афанасьич в рот не брал ни капли алкоголя. А диакон Олег эту историю рассказывал каждому злоупотребляющему градусными напитками, прибавляя от себя комментарий, что Афанасьич, по сути, справился тогда только с мелким бесом. Но тяжелая борьба с собой у него еще впереди, как у каждого человека, склонного к пагубным зависимостям.