Протоиерей Алексий Лисняк. Пике на взлёте или высший пилотаж

Нацистскому министру пропаганды доктору Геббельсу приписывают знаменитую фразу: «Ложь, повторённая тысячу раз, становится правдой». Я и мои современники каждый день убеждаемся в том, как этот механизм работает: кто-то за кордоном много шумит о «русских хакерах», хакеров нет, а страх перед русскими хакерами уже есть. Цель пропаганды достигнута. Не зря ведь Геббельс учил: «Мы добиваемся не правды, а эффекта». Возможно, что человеку с западным менталитетом совсем не хочется доискиваться правды, воспитание не то, он просто верит. Но у русского человека поиск истины – в крови. Поэтому наш человек всегда ищет подтверждение сказанному.

Не знаю, может быть об этой черте русского характера забывают те, кто строит на явной лжи современные пиар-компании у нас в России. Но получается у них всегда забавно. Например, не так давно каждого въезжающего в Воронежскую область встречали смешные баннеры «Воронежская область – территория промышленного взлёта». Едешь себе по хорошей ухоженной дороге из Белгорода или Тамбова, вдоль дороги вычищенные посадки с побеленными деревьями, машина плывёт. Вдруг исчезает разметка, машину начинает трясти, возникают заросшие придорожные канавы, ямы как после бомбёжки. Что случилось? Куда я попал? «Не пугайся, дорогой, и не верь глазам своим, это началась Воронежская область, читай: территория промышленного взлёта». Что ж, спасибо что предупредили, снижу скорость, пока машина и вправду не взлетела.

Конечно я не эксперт в области экономики, я могу не разбираться в цифрах и показателях. Но зато я – россиянин, а значит, у меня пытливый ум и я понимаю, что цифры не установишь на автомобиль, вместо воронежской шины, на показателях не улетишь из Воронежа, вместо воронежского самолёта. Я вижу, что не промышленный взлёт стал причиной очередной аварии при запуске космической ракеты, а воронежский двигатель. Ещё я вижу, как в Воронеже работают экскаваторы китайских марок, а не марки воронежского завода. Моё поколение трудно надуть: мы застали время настоящего промышленного взлёта. А затем мы видели, как из миллионного города навсегда уезжает последний трамвай. Мы помним, как неповторимый исторический облик нашего города-красавца буквально на глазах безвозвратно исчез. Мы видели, как совсем недавно процветающая во всех сферах столица Черноземья превратилась в огромную бесформенную заброшенную территорию. И мы пока ещё не ослепли от старости, поэтому видим, что показатели и цифры у нас есть, а промышленности нет.

Повторюсь, я не эксперт в области экономики, посему могу рассуждать о пропаганде нашего воронежского «промышленного взлёта» только вот с такой бытовой колокольни. Но смешные агитки давно не работают. Стоило бы нашим последователям Геббельса глубже изучить своего наставника, он этот феномен объяснял просто: «Пропаганда утрачивает силу, как только становится явной».

Хотя я и профан в области экономики, но зато имею некоторое отношение к литературному процессу. Об этом процессе могу судить уже не как обыватель. Посему заявляю: воронежский литпроцесс идёт по тому же забавному пути – очковтирательство и здесь главный инструмент. Вот, например, информация с портала воронежских новостей:

«…11 февраля, в городе Эртиль на доме №6 по площади Ленина, установили мемориальную доску воронежскому писателю Виктору Чекирову… …Заместитель главы районной администрации Валерий Платонов произнёс трогательные слова о писателе Викторе Чекирове. Он напомнил, что Виктор Мустафович с 1965 по 1967 год работал ответственным секретарем редакции эртильской районной газеты «Трудовая слава», оставил о себе добрые и светлые воспоминания. …В Эртиле учредят Премию имени Виктора Чекирова, которой будет отмечаться как личный талант в области поэзии, прозы и журналистики, так и эффективная работа по поддержке интереса населения к чтению и литературе.

Председатель Воронежского отделения Союза писателей России, директор-главный редактор журнала «Подъём» Иван Щёлоков душевно поблагодарил власти и жителей района и города за уважительное отношение к памяти Виктора Чекирова, за всемерную поддержку интереса эртильцев к чтению, неустанную работу по поиску литературно одарённых людей и помощь им в развитии таланта…».

В этой заметке всё греет: и уважительное отношение к памяти усопшего, и слова председателя СП Ивана Щёлокова, поддерживающие интерес к литературе, и инициатива районной администрации Эртиля, и учреждение премии. И сама мемориальная табличка выполнена вполне себе на уровне. Но мой пытливый российский ум, привыкший проверять каждое слово, чувствует где-то подвох...

К моей радости я был лично знаком с Виктором Мустафовичем и немало с ним общался. И даже читал кое-что. Его «Правдолюбец Миха» с дарственной надписью стоит на моей книжной полке. Когда эта книга оказалась в моих руках, я даже искренне попытался её одолеть и одолел-таки, поэтому судить о творчестве Чекирова имею право, как и любой читатель. С большим трудом мне удалось выделить из словесного нагромождения сюжет: живёт мужик, куролесит, как все. Потом на скотобойне он видит жалобный взгляд забиваемой коровы и понимает, что так жить нельзя. Вот и всё. К несчастью, с самых первых строк становится ясно, что автор с русским языком не в ладах, мягко говоря: «Земле было лень-матушка», «Общага упивалась вусмерть и пела, плясала, буянила, материлась, дралась, и калечила, и убивала вусмерть». Вот таким кривым образом на протяжении первых пяти страниц автор описывает, как пила общага. Зачем? Я не знаю ответа на этот вопрос. Я всё время искал в произведении хоть какую-то мысль. Не нашёл. Затем искал образы и кое-что увидел. Вот, о воробьях: «Серым комком – волчком носятся все трое, сцепились, остервенелые, взъерошенные, и молча – с гневно распахнутыми клювами, с опущенными – (щитом!) – крыльями (по щиту с каждого боку) взлетают…» Наверное, умел бы автор сказать иначе, сказал бы, но увы. Не взлетают птицы со сложенными – (даже щитом!) – крыльями! Ладно, язык – средство коммуникации – это всего лишь язык. Он либо есть у автора, либо его нет. Хотя писатель это по определению хранитель языка, но коли нет предмета, то и говорить не о чем. Оставим это. Главный вопрос, который начал меня мучить в самом начале чтения «Правдолюбца Михи» таков: «Это произведение создавалось долгие годы. Зачем? Что автор хотел им сказать?» Когда я, наконец, домусолил несчастную книжечку, я задал этот вопрос самому автору. К моему сожалению Виктор Мустафович тоже ничего ответить не смог. Признаться, я до сих пор в недоумении. Ну и ладно. Обратим внимание на способ изложения: «Он прошел до провальни дороги, полого понижающейся…», «Казалось, сейчас бугры понимают Миху и скорбно молчат в его настроении», «…криком орет от страха…», «Они беседовали мыслями взглядов», «Коридоры – как в мрачной, слепой кишке». Такая вот анатомия. Всё это образы авторского языкового мышления. Не знаю, с чего вдруг вспомнился Катаевский персонаж писатель Евтихий Корнеплодов с его творением «Овсы цветут»: "На большие миллионы вёрст вокруг, словно ядрёная баба-вековуха, разметалось море овсов. И цвели те овсы истово и буйно. Рыжемордое, бородастое и задастое солнце всходило над теми неуёмными овсищами... В Яругах сладко сочилась весенняя тягомотина. Митрич потянул Васку за упругие груди и хлобыстнул по уху тальянкой...- Ахти, бабаньки!- истошно голосила Кирибеевна полосатым голосом..." Очень похоже на Чекирова. Только Корнеплодов – это пародия, притом бесплатная, а Чекиров – это Воронежская реальность, причём изданная за счёт бюджета.

А вот и потуга на выражение чего-то. Наверное, какой-то оригинальной мысли: «Нужен человек истинный, не развращенный неправдой всяческой, не сотворенный на бумаге чиновника и объявленный новым, а очистившийся от скверны в труде и помыслах. Господь верил в человека истинного больше, нежели тот в Бога своего. И старался не обижать: никого не красит обижать слабого, а Богу – и тем более не подобает. Думая так, Господь коснулся перстами нежно высокого чела Ее…» Ох, нелёгкая это работа читать и разгадывать ребусы члена правления Воронежского отделения СП России Чекирова. Нелёгкая и бессмысленная. Ибо нет здесь ни одной новости, даже нелепо выраженной, ни одной свежей мысли, ни намёка. Ни-че-го! Зато автор знает, о чём Бог думает. Везёт ему.

В аннотации к книге говорится: «В произведении автор пытается смотреть на проблему глазами Иисуса Христа». Ни больше, ни меньше. Вот только здесь не сообщается, на какую же проблему автор всё время смотрит своими божественными глазами. Вот тебе и подвох, Кирибеевна: Чекиров «писатель».

А вот, что говорит сам Виктор Мустафович о своей причастности к литературе: «Если можешь не писать – не пиши»!- я всегда руководствовался этим правилом. Я считаю, что произведения, написанные человеком, должны идти от его сердца, потому как они передают чувства. Если ты не чувствуешь их, значит, они никогда не получатся настоящими, такими, какими они должны быть.» (фрагмент интервью) Остаётся загадкой, что же чувствовал автор «Правдолюбца Михи» и неужели он совсем-совсем не мог не писать, не мог побороть этой мании? Графо мании?

Отдельно нужно сказать об отношении Чекирова к великому и могучему. Вот, что говорит он сам: «Ну…писать я начал ещё в школе. Любил стихи и прозу, но стихи не получались. Я не Пушкин, и вдохновение само самой не приходило. Но писать хотелось всегда, а потому я и занялся вплотную прозой. В школьные годы писал немного. Начал с простых сочинений. С пятого класса, когда темы их стали серьезными, я начал вливаться в произведения, чувствовал их душой. И потому, конечно, сочинения получались большими. Они передавали мои мысли, передавали мои чувства. Но вот грамотность у меня хромала, признаюсь». (фрагмент интервью). Честность автора «Правдолюбца Михи» - это плюс к его человеческой характеристике, говорю искренне. Но, Кирибеевна, при чём тут слово «писатель»?

Я многого в жизни не знаю, поэтому совершенно недоумеваю, как Виктор Мустафович умудрился в своё время устроиться в самом сердце Воронежской литературной жизни, ведь согласитесь, должность главного редактора Центрально-чернозёмного книжного издательства это должность не для человека, грамотность которого хромает. А Чекиров этот пост занимал долго. Обратимся к фактам о его редакторской работе: в 2009 году в Воронеже вышла книга Аркадия Макарова «Догони своё время». Мне по душе этот автор и назвав Макарова писателем, я не погрешу против истины. У него есть и стихи, которые легко катятся в душу, и некоторые его прозаические произведения прочитываются на одном дыхании. Мы с Аркадием Васильевичем немного общались, поэтому означенная книга у меня – с его дарственной надписью, чему я рад. Прочёл книгу я с удовольствием. Неприятным осадком было для меня лишь то, что нет-нет да и проскочит кое-где грамматическая ошибочка – недогляд редактора. То предложение построено не по-русски, то в слове «корова» две опечатки, то… Но самое потрясающее явление в этой книге… Да что там! Эта книга есть у многих! Откройте её на первой странице и посмотрите, кто редактор. Вы увидите, что редактор – Чикиров В. М. Именно ЧИКИРОВ! Недосмотреть грамматическую ошибку в своей фамилии, для редактора это высший пилотаж! И причём тут слово «писатель»?

Подозреваю, наверное кому-то сейчас кажется, что я глумлюсь над памятью усопшего? Отнюдь. И напротив. Я искренне молюсь об упокоении раба Божия Виктора и как священник, и как тот, кто его знал. Предвижу и такой выпад в мой адрес: «Как он смеет, да кто он такой? Он пинает мёртвого льва! Почему не говорил этого раньше»? Ну, во-первых: говорил, говорю и говорить буду. Кто бы слушал. И, когда очередная творческая беседа с покойным ныне членом СП состоялась, мне показалось, что человек просто заигрался в писателя и вот-вот образумится, возраст всё-таки, пора перед Вечностью итоги подводить. А смею анализировать чьё-то творчество я по самой простой причине: я читатель и судить о творчестве – мой святой долг. Не для читателя ли авторы пишут? Во-вторых: речь ведь здесь идёт не о Чекирове, а о том, что нам с настойчивостью Геббельса всё время врут. То у нас промышленный взлёт при отсутствии промышленности, то у нас народные артисты при отсутствии слуха, то у нас Чекиров писатель. Позвольте, а кто же тогда Астафьев или Люфанов? Тоже писатели, современники Чекирова? И Троепольский тожеписатель? Как Чекиров? А Чекиров писатель, как Носов? Ох, просто беда, куда могут завести нас пропагандисты, Кирибеевна.

Предвижу и такой укор: как смеет священник говорить так о покойном? Отвечу, внимайте: кто же, как не священник должен, обязан, предупреждать всех живущих, заигравшихся в писателей, что на том свете наши игрушки заканчиваются?! Кто, как не священник должен просто трубить об элементарном: врать – грех, воровать – грех! Использовать служебное положение в корыстных целях – грех! Притворяться тем, кем ты не являешься – грех страшный! Именно священник и должен предупредить живущих, что все мы смертны и Божьего суда избежать ещё никому не удавалось, хоть бы и на примере с р. Б. Виктором. Здесь мы только учимся жить, верим в Жизнь Вечную, а Там раб Божий Виктор уже пребывает в той новой абсолютной реальности. Это уже не игрушки! Ну кто, как не священник про это скажет? Кто ещё напомнит: там – Бог, Бог не спросит грамот и званий, которые мы тут друг дружке раздаём. Ведь не случайно в церковных поминаниях воин пишется воином, а не лауреатом конкурса, монах – монахом, девица – девицей, а младенец – младенцем. Каждый ответит за то звание, которое нёс. Ты правдами-неправдами урвал себе звание писателя? Выходит, ты уверен, что твое место там, «Где пил Гомер, где пил Софокл, где мрачный Дант алкал…»? А выдюжишь? Не страшно? Вынесешь кандалы Достоевского, каторгу Жигулина? Не потонешь там, где Гоголь плывёт? Твои рукописи тоже не горят? Ты готов перед лицом Вечности встать с Куприным? В имении Гончарова тебе будет, что сказать? Отчего-то я сомневаюсь в этом, потому что читаю. Читаю всех, кто лезет в писатели, в том числе. И обязательно, как всегда, буду разбирать наследие ушедших, обещаю. Ну, тех, кого переживу, разумеется. Мы пока даже не подозреваем, как невыносимо со свиным рылом в калашном ряду. Это я так про Вечность, чтоб понятнее… Как священник.

Геббельсу приписывают ещё одну крылатую фразу: «Дайте мне средства массовой информации и я из любого народа сделаю стадо свиней». Не верьте, пиарщики, своему учителю! Из россиян стадо свиней сделать невозможно, покуда мы будем народом, который дружит с логикой. Ложь, повторённая даже сто тысяч раз, для нас не станет правдой. Сколько не говори «халва» во рту слаще не становится, сколько не говори на белое, что оно чёрное, чёрным оно не сделается. Если нет промышленности, то и взлёт её невозможен. Сколько не называй Чекирова писателем, вряд ли возможно в это поверить. Ибо по определению из словаря Ушакова «Писатель – человек пишущий литературные произведения», а литературных произведений Виктор Чекиров, увы, не создал.

Я конечно, разделяю добрые чувства эртильских горожан, могу оценить их благие намерения увековечить память проработавшего два года ответственным секретарём в их районной газете человека. Но зачем же слово «писатель» там, где это слово смотрится, как седло на корове? Обошлись бы без этой лжи, и памятная доска сделала бы городу если не честь, то уж точно уважение, а не отсвечивала бы Геббельсовщиной.

Однако, всё это – моё частное мнение, на которое впрочем я имею законное право. Но оно – это самое частное мнение есть не только у меня, почитайте хотя бы заметки о Воронежском литпроцессе, которые регулярно публикуются в интернет-альманахе «Стражник». Ужас и безнадёга.

В заключение хочу сказать о самом Страшном и Вечном, хочу напомнить всем, кто врёт, кто развешивает лапшу на баннерах и мемориальных досках, всем кто ложью и хитростью ищет звания писателя: братья и сестры, вас видят, вас слышат, вас оценивают. Ваши слова проверяют. Не только читатели. А в итоге ваше наследие расскажет о вас намного больше, чем вы сами. Помните.