Архимандрит Андрей (Конанос). Что не является Православием? (часть 2)

Православие не означает отвергнуть материю, или же заставлять нас думать, что мы разные люди со странным поведением, со странным пониманием жизни, будучи (в данном случае) фальшивые люди, которые не являются православными. На меня произвело впечатление аутентичность святых, которые были православными, но и смиренными и не возомнили себя святыми. Православие – это не возомнить себя тем, кем не являешься. Православный – это настоящий человек.

Спросили у какого-то святого:

Расскажи нам что-нибудь о духовных вещах!

Он ответил:

- Братья, не знаю, что сказать вам о духовных вещах. Если вы хотите поговорить рассказать об эгоизме, могу рассказать, я переполнен эгоизма. Если вы хотите поговорить о страстях, так давай поговорим об этом, мне присущи страсти. Если спросите духовности святых, которые очень возвышены, то я грешный и полон страстей.

Он православный христианин и находится ближе к Богу, потому что он настоящий. Что Христос сказал Первосвященнику:

- Лицемер, обманщик, одно показываешь, а другое говоришь. Скажи правду о себе, прими то, кто ты есть!

Однажды, спросили какого-то игумена:

- Что означает православная этика?

Он сказал мне:

- Я приведу тебе один пример, он связан с моим духовным отцом Амфилохием Макрисом из Патмоса. Какая-та женщина сказала ему о своем духовном отце: «Наш духовный отец – бесстрастный! Святой человек! Нечего материального его не касается». Когда я это услышал, то задумался. Как это возможно? Жить в этом мире, и не иметь ни одной страсти, ни одной плохой мысли, кто ты такой? Вот и другой ответ: «Однажды, с моим духовным отцом ми приехали в Афины, и пока мы в машине ждали на светофоре, по пешеходному переходу прошла какая-та девушка, которая была эксцентрично одета и игумен, этот святой человек – старец Амфилохий сказал:

- Ах, как здесь люди страдают! Смотри, сколько соблазна здесь у вас в городе!

Я спросил его:

- Извините, батюшка, а у вас есть искушения? Соблазнялись ли Вы?

- Конечно, дитя мое! Кто я, чтобы не соблазнялся?

И этот Святогорец сказал:

- Это означает, православная этика.

Не претворяешься, что у тебя есть некая фальшивость. А показываешь то, кем ты, в сущности, являешься. Не оправдываешь свою страсть, не активизируешь себя, не удовлетворяешь себя, борешься, не претворяешься ты кто-то, кем, в сущности, ты не являешься и не таишь в себе нечего фальшивого. Я считаю, что это православное поведение. Христос, о Котором мы можем сказать, что Он является истинным воплощением Православия, воплощением истинной верой, Он постоянно обращался с такими людьми, с аутентичными людьми.

А тех, кто считал себя «православными» в ту эпоху того, Он тщательно избегал их и называл их лицемерами. Этим православным Он всегда говорил:

- Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры! Верите что ваша вера истинная, думаете, что внешне делаете все правильно, по-православному, но ваша душа не православная, даже если вы думаете, что она такова.

Православие не является верой, которая может быть навязана другому человеку или дает ему индивидуальную непогрешимость. Ты православный христианин и не веришь сказанное кем-то, даже если он святой. Не абсолютизируешь мнение одного, второго или третьего человека, а понимаешь, что у тебя есть большой сад с множеством цветов, и ты идешь и нюхаешь цветок, который тебя утешает, садишься под деревом, чтобы отдохнуть, а другой человек садится под другим деревом и там отдыхает. Все деревья находятся в одном и том же саду. Это является безопасностью, мы православные, но это не значит, что все мы будет следовать одному мнению, одной линии, одному духу, одной этике. Почему? Потому что есть разнообразие.

Меня впечатлило то, что наша вера единственная, которая распространилась по всему миру с кровопролитием, и в этом большая разница. Была пролита наша кровь, а не кровь других людей. Ислам сегодня является очень распространенной религией, да, но каким образом он был распространен? Кровью других людей. Папизм распространился, и распространятся, но как произошло и происходит его распространение? Принуждением, крестовыми походами и насилием. Православная Церковь единственная, которая не использовала насилие к другим людям, а только к себе. Я принуждаю себя, свою падшую природу, но к другим я снисходительный, ласковый, смиренный, толерантный и гибкий. Настолько, сколько мне силы позволяют. Я нечего не буду тебе навязывать силой. Кровь мучеников, а не кровь иноверцев, так было утверждено Православие. Итак, в Православии нет индивидуальной непогрешимости, а коллективная непогрешимость всего тела Христова и мы не абсолютизируем мнение ни одного человека.

Мы, православные, - и, кстати, мы очень хорошие люди. В остальной части нашей жизни, мы любим, ссоримся о том, что не является главным в нашей вере. Матушка Гавриила пишет в своей книге, что, когда священник произносит «Сила» во время песнопения «Святый Боже», этот момент обладает большой силой и все, о чем помолитесь, исполнится. Прекрасно. Не плохо, сделай это. Но это лишь частное мнение и это не означает, что все мы должны принимать и применять его. Какой-то человек спрашивает:

- Надо ли во время Божественной Литургия становиться на колени?

Это другой повод для споров между православными: повод чтобы ссориться и указывать пальцем на тех, кто становился на колени, и кто нет. Если не становился на колени, значит, он из нашего круга, и мы любим его.

Если стоял на коленях, значит, он не понимают эти вещи, и не из нашего круга. Я спросил какого-то ребенка, потому что я прочитал у аввы Дорофея, что если у тебя возникла какая-то дилемма, то спроси у ребенка, и Бог может просветить его. Я спросил его:

- Как ты думаешь? Должны ли мы становиться на колени или нет? Где правильный ответ?

Он сказал мне:

- Батюшка, когда происходит освящение, Христос приходит к нам, я понимаю, что в тот миг Христос находится между нами, прикасается к моему сердцу, стою ли я на коленях или нет, Христос все равно приходит.

Понимаешь ли ты это? Умиляется ли моя душа, оттого, что Христос стоит перед нами? Умиляет ли это меня? Становится ли прихожанин на колени или нет, сейчас не является вопросом, от которого зависит то, что каждый нас принял от духовного отца, от среды, в которой он живет.

Да, ты будешь делать все, что говорит, твой духовный отец, но не ты не должен чувствовать, что это абсолютно правильно. Если ты чувствуешь абсолютность своего личного мнения или мнения твоей компании, так сказать, это снова отдаляет тебя от православного духа. Быть православным христианином значит жить праведной духовной жизнью, о которой говорит моя среда, мой приход, но не буду говорить, что все остальные должны делать то же самое, потому что это не догма. Я не отступаю от догм и не изменяю их, но каким образом как я живу, может изменить меня. На Святой Горе Афон есть монастыри там, где становятся на колени, есть и монастыри, где не становятся на колени. Разве они не православные? Кто усомнится в православности этих монастырей? Это второстепенные вещи. Добавляю ли я в пищу оливковое масло во время какого-нибудь поста? Некоторые изучают, можно ли на Вербное воскресенье есть рыбу. Что происходит с этими вопросами? Не плохо чтобы ты что-то соблюдать, но ты не православный, если ты это делаешь с самоуверенностью, что сейчас я наилучший христианин в мире. Нет. Православие означает, чтобы человек чувствовал смирение в своем выборе, а не навязывает свое мнение другим людям. Он не подражает другим людям в строгости, а усваивает дух святых, их борьбе и предпосылках.

Чтобы говорить, что мы православные, много раз мы используем слова святых – что сделал такой-то и такой святой и связываем их деяния к нашей жизни, чтобы мы могли сказать:

- Если я делаю то же самое, значит я православный! Если это делает Св. Иоанн Златоуст, то делаю и я, значит мы оба слишком большие святые!

Но тут есть разница. Как он это делал Св. Иоанн Златоуст, который действительно был православным, и как ты это сделаешь, который даже не знаешь, что ты делать? Имитируешь внешнюю сторону Св. Иоанна Златоуста, например, ты знаешь, что он повышал тон и кричал, и ты подражая ему говоришь:

- Он кричал, а стал святым, значит, и я могу это делать! Он резко говорил, обозвал Евдокию подколодной змеей, и я буду обзывать других так, как я захочу!

Но, дитя мое, он был святым и имел иные предпосылки в отличие от тебя. Если хочешь, подражать ему, и каждому православному святому, тогда подражай и его кельи, его смирению, его молитве, его слезам, его любви, его плачу. А затем сделай то, о чем он говорит:

- Ударь пощечину своему врагу и твоя десница осветится.

Сделай это. Но не как те, которые говорят, что Св. Иоанн Златоуст сказал, чтобы ударить кого-то , потому что осветишь свою руку.

- Ударь еретика и освятишь свою руку, - сказал Св. Иоанн Златоуст.

Но кому он это сказал? Мне, которой весь полон страстей? Я ли тот, кто ищет какое-нибудь окошко, чтобы утолить свои страсти, и сделать это православное выражение в моей жизни? Это коварная вещь, которая ловит всех нас и, в конце, отдаляет от этики святых. Я думаю, что если бы я был еретиком и Св. Иоанн Златоуст ударил меня, то затем я бы изменился. Я так думаю. Если рука Св. Иоанна Златоуста ударила меня, то мне не просто стало больно, а и осветилась бы моя душа.

И скажу тебе еще кое-что, после этого, если продолжаешь упорно утверждать, что ты православный – покажи мне перемену, которую ты достиг с помощью кулаков! Перемену в твоем ребенке, в твоей семье или еще кому-то. Кого ты изменил своим духом и поведением? Никого. Говорим и мы не можем изменить не своих детей, не свою жену, не своего мужа, не своего соседа, никого. И мы твердим, что говорим о православных вещах. Но Православие это то, что преображает весь мир. Как говорится: «Боже, Спаситель наш, упование всех концов земли и находящихся в море далеко[1]”. Это означает Православие. Где перемена, которую мы создаем в людях? Это меня очень сильно беспокоит, в основном я говорю о себе. Я не критикую или ругаю кого-то, а комментирую себя, потому что если я начну говорить:

- Послушайте! Все то, что Вы делаете – это ошибка! Я разбираюсь в Православии! – Тогда я снова отдалюсь от Православия.

Православие – это означает, что я знаю, что такое хорошо и что такое плохо. Православие – это означает, что всем надо смириться и сказать:

- Что нужно изменить? Что необходимо исправить в нашей жизни?

Мы говорим о старце Паисии и о других старцах, используем фразы, произнесенные ими, ставим их в наши уста и скрываем свое собственное мнение. Много лет тому назад, когда я приехал на Святую Гору, какой-то иеромонах – послушник старца Паисия, который читал старцу очистительную молитву, потому что сам он не был священником, и когда появлялся какой-то помысел, он ему раскрывал его. И этот послушник сказал мне:

- Многое из того, что говорят о старце Паисии, это для того, чтобы некоторые люди закрепили свое собственное мнение в Церкви, старец Паисий не говорил таким образом. Я знал его, он был моим старцем. Мы вместе жили, вместе ели, вместе молились, это был не его дух, коим образом они хотят использовать его.

Я имею в виду, иногда мы используем имена великих духовных людей, которые действительно были православными, но для другой цели: чтобы рассказать о своем. Приведу один пример: когда старец Паисий приехал в город Конницу, где жило много протестантов. Он был православным христианином, но, как показал нам свой православный дух? Он его показал своей святостью, своим смирением, своим подходом, своей добротой, строгостью к себе и своим смирением к людям. Он никого не ударил, никого не хулил, никогда не испытывал злобы, а когда уезжал из Конницы, чтобы поехать в Синай или на Святую Гору Афон, я это не помню, но в городе не осталось не одной протестантской семьи. Он изменил всех, не к кому нечего не навязывал, не кричал, не проявлял враждебность и злобу.

Сегодня, мы говорим о святых, доказавшие, что они святые и все они были приняты в Церкви . Что делаем из всего того, о чем мы говорим? Вспомните слова фарисеев: «Авраам, наш отец». Ну, да, но что вы делаете? Мы тоже православные, потому что говорим о старцах, которые были православными. Что ты делаешь из того, что они делали? Можешь ли ты переменить какого-нибудь протестанта? Хочешь, я приведу какого-то иеговиста, чтобы ты поговорил с ним, и чтобы твое поведение коснулась его сердца?

- Я знаю догмы, как пять своих пальцев, поставлю его на место.

Ты считаешь, что это достаточно, чтобы он переменился? Ты что думаешь, что кто-то стал иеговистом, потому что его не удовлетворило догматическое учение нашей Церкви? Поэтому ли он стал иеговистом? Или просто к нему пришли какие-то люди, показали ему «любовь», сблизились с ним и сказали ему:

- Мы будем друзьями, ты не будешь чувствовать себя одиноким, мы будем заботиться о тебе, будем звонить тебе по телефону, будем тебя любить!

Таким образом, они его привлекли, таким образом, он почувствовал сладость в своей душе. Можешь ли, ты заставить какого-нибудь иеговиста почувствовать сладость и чтобы сказал он:

- Послушай, у этого православного есть что-то привлекательное! Бесспорно, что его вера истинная.

Матушка Гавриила рассказывает, что когда она была в Индии, сначала она не говорила о Православии, а купала прокаженных. Затем к ней приходили индийцы и спрашивали у нее:

- Мы хотим спросить тебя, кто твой Бог?

Только об этом спрашивали ее – «Кто твой Бог?» - И она ответила:

- Я православная.

- В кого ты веришь?

- В Иисуса Христа!

- Он Бог! – говорили ей.

- Откуда Вы знаете?

- Не возможно, чтобы ты была такой и Бог, в Которого ты веришь, чтобы не был настоящим!

В наше время человек так понимает истинного Бога. Хочу вам сказать, что в догматическом аспекте Православию ничего не угрожает. Например, ересь филиокве, учение протестантов или какая-нибудь другая ересь не может устоять перед Православием. Не подлежат сомнению православные книги, источники, цитаты трудов Св. Отцов. Но не это хотят люди, он хотят, чтобы произошла перемена в их душах. Этого не достаточно, не достаточно твое хорошее поведение.

Однако, сегодня, мы поднимаем, словно флаг то, во что верим, но наша этика, дух и отношение не привлекают и не изменяют других людей. Я удивляюсь, что иду по дороге, и никто не останавливает меня, чтобы заговорить со мной. Никто не хочет, что-то взять от меня. А не должны они ли это сделать, если я православный? Что Христос говорит:

- Я оставляю вас вместо Меня – Мои ученики, Мои наследники, и когда люди захотят увидеть Бога, то увидят вас.

Что говорили о ранних христиан:

- Посмотрите, как они любят друг друга! Что за это Бог, в Которого они верят! Он стал причиной, чтобы они любили друг друга, значит Он истинный Бог!

И, таким образом, - через любовь людей – они познали Церковь.

Меня сильно впечатлил отец Гавриил, который служил в храме Святого Андрея в Афинах, он, несомненно, является православным человеком и люди имеют о нем очень хорошее мнение. В одном интервью отец Гавриил сказал нечто очень важное:

- В моем приходе, в этом очень маленьком храме я служу в течение многих лет. Сюда приходили десятки, сотни, тысячи людей, но никто никогда не попросил объяснить им догмат Св. Троицы. Но все хотели, чтобы я показал им догмат триединого Бога на деле. О чем это говорит? Любовь, понимание, принятие различных мнений, как Святая Троица имеет три объеденных лица, но каждое из них имеет свои свойства, на деле это означает любить и принимать тебя таким, какой ты есть. Не делать тебя таким, каким хочу тебя видеть. Уважение, любовь и Христос в повседневной жизни. Этого хотели видеть люди - Троицу на деле.

Мы не можем знать догматы, как своих пять пальцев, ты можешь их изучать, но чегото-то не хватает, и мы не можем изменить людей, чтобы они познали истинную христианскую веру. Когда какой-то человек познакомился со старцем Порфирием, то он сказал:

- Теперь я узнал, нового Христа! Новую Церковь! Новое Православие!

Он не изменил догматы, в которые верил, они остались прежними. Но когда ты знакомишься с людьми преображенными Христом, смиренными, уравновешенными, добродушными, и со их положительными качествами, это привлекает тебя, и ты говоришь, что это истина! Те можешь уйти от этого места. На нас смотрят люди и не только не сближаются с нами, а отворачиваются от нас, потому что наше поведение является причиной соблазна для них.

В конце концов, Православие означает не строгость к другим, а только к самому себе, Православие означает большая снисходительность, молитва о других и упование во Христа, что Он может их изменить.

Однажды, какой-то священник приехал к старцу Порфирию. Он жил в разврате, изменял своей жене. Иерей исповедовался, но не сказал старцу о изменах своей супруги. Старец Порфирий ничего не сказал ему, а спросил его:

- Ты окончил ли свою исповедь?

- Да.

Он прочитал молитву. Исповедующийся уже хотел, было уходить, и открыл дверь, а старец Порфирий сказал:

- Я хочу тебе что-то сказать!

- Да, батюшка, слушаю Вас.

- А то, что ты делаешь, не делай этого в гостиницах своего города, потому что когда-нибудь тебя может увидеть твой ребенок и от уведенного его сердце может не выдержать. Если ты делаешь то, что ты делаешь, и не можешь воздерживаться, то хотя бы делай это подальше, чтобы не провоцировать близких тебе людей.

Православно ли то, что сказал старец Порфирий священнику или не православно? Не православно – на основании канонов. Но, это православно на основании Христа и для спасения души этого человека. Это рискованно, и именно это означает Православие. Но, это не буду делать ни я, ни ты. Чтобы я это сделал – как я уже раньше говорил – должен иметь предпосылки старца Порфирия. Однако, эти люди показали нам то, что в конечном итоге, когда ты любишь Христа, смотришь на вещи по-другому. Когда ты прикасаешься к настоящей православной жизни и православному восприятию, то перестаешь быть формалистом и делаешь то, о чем я в самом начале говорил, и отчего жалуется молодежь:

- Что мне делать в Церкви, если я заранее знаю, что ты мне скажешь, я знаю это! Если я скажу тебе, что хочу пойти на стадион, ты мне скажешь – нет, если я скажу тебе, что я сделаю то и то – прозвучит ответ «Нет!», и если скажу тебе, что я, то снова услышу «Нет!»!

И люди думают, что в Православии всему говорят «Нет!» Дети верят, что это православный дух, когда всему говорит «Нет!». Церковь говорит, что она сама - «Да!» и «Аминь». Христос всему хорошему говорит: «Да!», но вопрос в том, каким образом я это передам другому человеку.

На меня произвело впечатление, что когда Св. Сергий Радонежский построил монастырь во имя «Святой Троицы». Его спросили, почему это он сделал, то святой ответил:

- Потому что я хочу, чтобы здесь монахи, насколько это возможно подражали Святой Троицы.

Что означает Святая Троица? Три лица в одной сущности, разные, но и объединенные. Такими должны быть и мы, чтобы все любили одного и того же Бога, произносили одни и те молитвы, быть соединенными, но и чтобы каждый из нас сохранял свои черты и свой характер. Это означает Святая Троица в моей жизни. Святые так образом понимали догматы.

- Если действительно Авраам, был вашим отцом, то бы не совершали дела, которые сейчас совершаете, – говорит Христос, –то вы бы совершали дела Авраама. Вы хотите убить Меня, ведете меня на мученическую смерть, испытываете ко Мне неприязнь, но Авраам этого не сделал.

И говорим, что мы православные, но совершаем дела, которые, если сегодня среди нас жили настоящие православные святые, то они этого бы не сделали.

Однажды, я разговаривал с каким-то иеговистом, и в конце нашего разговора у меня закружилась голова. Действительно, их нельзя переспорить, в конце я сказал ему нечто простое:

- Я хочу тебя спросить – если в этом разговоре ты что-то почувствуешь, готов ли ты измениться? Или заранее скажешь себе, что не изменишься, даже если мир перевернется вверх ногами?

Он повернулся и спросил меня:

- А ты?

Я ответил ему:

- Да!

- Неужели, ты же священник?

- Веришь или нет, я готов это сделать.

Если жизнь, Церковь и моя реальность, которая не дает мне покоя, то я не буду тем, кем сейчас являюсь. Говоря иными словами, я сказал ему, что я не случайно принял Православие, особенно сейчас, когда я стал священником, я не буду принимать другую веру, и не стану меняться. Нет! Так я ответил ему. Я сделал безумие, что из прихожанина стал священником, если ты убедишь меня на деле, в моей душе и на моем опыте, то о чем ты говоришь, является правдой, то я престану быть тем, кем я сейчас являюсь. Но я не могу не сделать этого, потому что это именно то, о чем Св. еп. Поликарп Смирненский сказал палачу, который заставил его к отречься от Христа, а он ответил:

- Я столько лет люблю Его, и Он не разочаровал меня.

Если бы Он меня разочаровал, я бы отрекся от Него. Почему мне сейчас надо отрекаться от Него? Православие – это вера, которая тебя не разочарует, но и не делает из человека фанатика. Мы не верим, потому что это когда-то случалось, и что ты сейчас изменяешься! Нет, дорогой брат, если ты говоришь о чем-то настоящем, то сделай это! Поищи это! Церковь нечего не боятся. Чем больше ты ищешь Православие, тем больше убеждаешься, что больше поклоняешься Богу и говоришь:

- В какие удивительные вещи мы верим.

Удивительные вещи! Если ты православный, то не побоишься искать истину. Ну, если бы мы сегодня имели святых, которые вели все эти беседы с еретиками. Святые не ходили, чтобы проповедовать Православие, а жили с Христом и рассказывали о Нем другим людям и разоружали их. Сегодня люди приходят или чтобы предать Церковь или же не знают, как сказать, то, о чем они хотят сказать, или же люди не приходят, потому что не имеют этой открытости святых. Если бы мы имели святых, то они бы осмелились и говорили бы. Тем не менее, они бы не рисковали что-то потерять, потому что они имели Христа в своем сердце.

Они не общались бы формально, а говорили о Троице, как говорил Св. Василий Великий, который видел Святую Троицу. Он не сидел в какой-нибудь канцелярии с компьютерами, которые составляют умственные схемы о Св. Троице, а реально видел Св. Троицу и сказал:

- Бог троичен, я видел Его, я видел Его свет.

Святые говорили:

- Я увидел Отца, увидел Сына, увидел Святого Духа.

И поэтому они были убедительными. Мы не убедительны, потому что этого не видим. Таким образом, нам предстоит пройти долгий путь, пока мы станем православными.

Поэтому мы говорим, что красота Православия видна в гонениях, в критических моментах, когда отступают второстепенные вещи, наше безумие и наши личные проблемы, и где открывается истина. И заканчивая свою беседу, думаю, что мы все нуждаемся в покаянии и в том, чтобы понять, что во имя Христа много раз мы осуществляем наши идеи, нашу волю и наше мнение. И вместо того, чтобы верить в откровение Бога, мы верим в наши идеи. Сейчас очень модно говорить, что Православие не идеология, а откровение. Это мы делаем, осуществляем свои идеи и думаем, что, то во что верим, и Бог в то же самое верит, а затем люди над нами смеются, а мы хвастаемся:

- Я гонимый ради христианства и веры.

Какая-та протестантка жила поблизости и муж бил ее. Она радовалась и думала, что она страдает за Христа. Я тогда был маленьким и поэтому я осмелился, ей сказать об этом. Она сказала мне:

- Ты видел, как я страдаю за Христа?

Я сказал ей:

- То, что ты страдаешь это не из-за своей веры, а из-за своей глупости. - И продолжил. - Извини, но то, что делаешь, тебе вредит. Остановись!

Ее бил муж и она радовалась. То же самое делаем и мы – обвиняют нас, а мы говорим:

- Ты видишь? А меня, как святых гонят меня, я православный среди гонений.

И кто-то спрашивает,

- Гонимый ради Христа или из-за глупостей, в которые ты веришь и из-за неправильных идей о Боге, что ты имеешь в себе?

Кто знает? Православие является рискованным делом, как хождение по канату. И в то же время мы говорим, что мы настолько уверены, что мы говорим, повторяем, я не говорю о догматах, а о православной этике. И детям надменно говорим:

- Будет так, как я скажу! Сейчас так сделай, этого хочет Бог! И точка!

Знаем ли мы, чего хочет Бог? Мы все знаем! Вот, приходит человек к старцу Порфирию и Бог говорит ему совершенно другое, оттого, что говорил ему отец. Его отец постоянно ему говорит:

- Нет! Не надо! Не смей!

Какому-то человеку предстояло лететь в США. Он приехал к старцу Паисию и спросил его:

- Батюшка, я улетаю в США, но я увлекаюсь рок-музыкой? Является ли это проблемой?

Старец Паисий сказал ему буквально следующее:

- Я не разбираюсь в роке и ксе-роке. Лети куда хочешь, только люби Христа и никогда не забывай о Нем!

Я мог бы сказать ему, чтобы он не летел. Его отец наверное сказал бы ему, чтобы он отказался от этого, от грехов, которые действительно являются грехами. Но этот юноша тогда не смог бы это воспримет. Православие – это означает знать, как сказать другому человеку, то, что хочешь сказать ему, и чтобы он в подходящее время воспринимал все сказанное тобою. В противном случае, что нам делать? Мы должны это сказать таким образом, чтобы его душа это приняла и этому не воспротивилась.

Когда спросили Христа:

- Неужели мало спасающихся?[2] - Кто будет спасен, мало, много, мы, другие, православные?

Христос сказал:

- Подвизайтесь чтобы войти сквозь тесные врата.[3]

И Св. Иоанн Златоуст говорит:

- Видишь? Об одном его спросили, а он другое ответил.

Они его спросили: «Мало или много людей спасутся? Мы или другие люди спасутся? Как происходит спасение?» И Христос сказал:

- Не спрашивайте о том, чего вас не касается! Вы подвизайтесь!

Православный ли ты? Тогда действительно подвизайся, чтобы остаться православным. Мы не православные, а становимся такими. Кто может сказать:

- Я православный христианин!

Ты должен быть, как другой человек, который действительно видит Христа и рядом с собой. Кто из нас может похвастаться, что он является таким православным христианином? Мы даже между нами не можем полюбить друг друга. Нет любви в церковной среде. Разве есть любовь? Мы симпатизируем этому человеку, а вы симпатизируете другому человеку. У нас есть этот старец, вы имеете того старца. То есть это такие вещи, если на них посмотрит человек, то окажется, такого нет даже в церковной среде.

Какой-то протестант, который ранее был миропомазан, но перед этим он говорит мне:

- Отец, когда я был там (у протестантов), мы молились и много часов читали Евангелие...

И обращайте внимание на тех, кто говорит, что дьявол заставляет их делать это, но это не мало, чтобы в течение нескольких часов молиться и читать Евангелие. Не все от дьявола. И когда дьявол их заставляет это делать, мы, православные делаем ли противоположное? Мы вообще нечего не читаем, не молимся, потому что дьявол заставляет их, мы православные и начинаем лениться. Так не бывает. И он спрашивает меня:

- Батюшка, когда стану православным, ты найдешь мне такую компанию?

Он хотел этого и его жена, которая говорила мне:

- Я, батюшка, когда я звоню своим подругам-протестанткам, мы все время разговариваем о Библии, о текстах Св. Иоанна Златоуста и обмениваемся мнениями! Ни сплетен, ни о чем другом не говорим!

И честно скажу вам, мне стало стыдно. Я не знал, что ответить. Потому что, тех , которых я знаю их, они, как и я сам, мы не такие как те протестанты. Я не могу целый день говорить по телефону о Христе. А они говорили о Нем. Хотя находятся в заблуждении и в ереси, они говорили о Христе и со мной, с православным, и мне стало стыдно. И теперь мне стыдно, что я говорю об этом, и прошу вас простить меня, потому что я не строю из себя умного, а говорю вам о своих ошибках и страстях. Говоря другими словами, я себя критикую, если некоторые согласятся со мной, то это прекрасно, а если другие люди не согласны со мной, то я прошу у них прощение!