При изучении материалов газеты «Советская Сибирь» (13 июля 1920 года, № 153, статья «Кулаки») автору этой небольшой работы научному сотруднику Музея боевой славы воинов-сибиряков Ю.А. Фабрике бросилась в глаза фраза: «Взять кулака в железо…». Так он назвал и эту статью, посвященное 100-летию подавлению Колыванского антисоветского крестьянского восстания 1920 года, на научно-практической конференции (г. Искитим, 23 октября 2019 г.).

Гражданская война – величайшая историческая драма нашего Отечества, подлинная трагедия нашего народа. Кровопролитная братоубийственная война разделила Российское государство на два враждебных до непримиримости лагеря. В бескомпромиссной борьбе сошлись Красное и Белое движения, и в ней погибли многие миллионы наших сограждан. Трагедия Гражданской войны в общественном сознании зачастую закрыта другими историческими катаклизмами – нэп, коллективизация, индустриализация, чистки 30-х годов, Великая Отечественная...

…Сегодня среднестатистическому гражданину России, закончившему среднестатистическую же школу и даже вуз, ни причины, ни ход, ни хронологические рамки Гражданской войны 1918-1922 гг. уже неведомы. Едва-едва припомнится ему что-то смутное о противостоянии красных и белых. Причем молодая поросль современной России уже и не знает, кто в той войне победил.

Об одной из многочисленных трагедий Гражданской – Колыванском восстании 1920 года, – которой вскоре исполнится сто лет, и пойдет речь.

Введение продразверстки

Первые годы советской власти сопровождались бесчисленными реквизициями и конфискациями, введением продразвёрстки и чрезвычайного налога. Проводимая политика военного коммунизма вызвала ряд массовых народных выступлений.

11 января 1919 г. декретом СНК введена продразверстка на всей территории РСФСР.

Декрет Совнаркома устанавливал реквизицию у населения производящих губерний всего количества «хлебов и зернового фуража», необходимого для удовлетворения государственных потребностей. К разверстке, установленной Народным комиссариатом продовольствия, распоряжением губернских продовольственных комитетов прибавлялось количество хлеба и зернового фуража, который требовался для нужд местного населения , не имеющего в потребной форме своего хлеба. Нормы сдачи продовольствия часто значительно превосходили возможности крестьянского хозяйства. Сельские хозяева, не сдавшие к установленному сроку причитавшееся на них количество хлебофуража, подвергались «безвозмездному принудительному отчуждению обнаруженных у них запасов». К упорствующим из них и злостно скрывающим свои запасы применялись суровые меры, вплоть до конфискации имущества и лишения свободы по приговорам народного суда».

Этот декрет определил политику советской власти по отношению к крестьянству и вызвал с его стороны активное противодействие. Позднее наиболее жесткие классовые установки такой политики были отменены, однако вновь возобладали в период проведения коллективизации.

Мобилизация продовольственных излишков осущест­влялась в обстановке ожесточенной классовой борьбы, которая в ряде мест переросла в вооруженные выступления против диктатуры пролетариата.

В марте 1919 г. восстали против продразверстки крестьяне Симбирской, Пензенской, Уральской, Оренбургской, Казанской губерний. В конце 1919 – начале 1920 гг. Сибирь была освобождена от колчаковских войск. 14 декабря 1919 г. 27-я стрелковая дивизия освободила Новониколаевск, а 30-я сд – Колывань.

Уже весной 1920 г. сибирские деревни столкнулись со всеми главными видами продразверстки и пролетарскими требованиями на труд – в Сибири была введена продразверстка. Крестьянство с продразверсткой не согласилось и не захотело добровольно отдавать плоды своего труда и получило ярлык несознательного класса. Крестьяне, содействовавшие изгнанию Колчака, радовавшееся приходу новых властей, было неприятно разочаровано: «не такую ждали», – так объясняются причины взрыва недовольства и яростных восстаний 1920-1921 гг.

Летом и осенью 1920 г. на территории Западной Сибири прокатился ряд волнений крестьян, недовольных продовольственной разверсткой и политикой «военного коммунизма».

В ряде мест они вылились в крупные антисоветские мятежи: в мае–июне – на Алтае, в июле – Колыванское восстание вблизи от Новониколаевска ( в Томской губернии, в Новониколаевском уезде в волостях, примыкавшим к Заобскому району: Дубровинской, Вьюнской, Ояшинской, Чаусской, в г. Колывани и его районе) , в октябре мятежи охватили ряд уездов Енисейской и Иркутской губерний. Мятежом была охвачена огромная территория с населением в 0,5 млн. человек. Численность повстанцев превышала 100 тыс. человек. По данным разведывательных органов Красной Армии, динамика повстанческого движения в 1920 г. на территории Западно-Сибирского и Восточно-Сибирского военных округов была такова: к 15 июля – соответственно 19 000 и 2 183 человек, к 1 августа – 21 090 и 2 183, к 15 августа – 14 120 и 3 415, к 1 октября – 8 250 и 3 750, к 15 октября – 4 280 и 2 840, к ноябрю – 4 510 и 4 320.

Одним из первых вооруженных выступлений против политики, проводимой новой властью, было Колыванское* крестьянское восстание 1920 года, охватившее центр Западной Сибири – значительную часть Томской губернии.

_____________________

*Заштатный город Колывань: от Оби – 8-9 верст, от Чика – 40 верст, от Новониколаевска – 62 версты, население 10 737 человек (мужчин – 4 931, женщин – 5 806), составилось из переселенцев европейской России. Располагался в Томской губернии, Ново-Николаевском уезде (63 волости, плотность населения в Ново-Николаевском уезде – 22 человека на 1 кв. версту). По переписи 1920 г. в 63 волостях было 568 700 человек населения, 97 % – сельское. Население в городах Сибири: губернский город Томск – 90 888 человек, уездный город Новониколаевск – 67 989 человек.

В июле 1920 года из-за «успешного выполнения плана» продотрядами вспыхнуло Колыванское восстание, за два дня распространившееся на 10 волостей Новониколаевского уезда и еще несколько соседних волостей Томского уезда. Восстание охватило 13 волостей и 65 населенных пунктов в бассейне р. Оби от г. Томска до г. Ново-Николаевска.

Сопротивление сибирского крестьянства проведению продразверстки было особенно упорным.

Сибирь не случайно стала регионом крестьянских выступлений. Здесь имелось достаточно горючего материала, готового к антисоветским выступлениям.

Антисоветские восстания в Западной Сибири имели свои особенности по сравнению с другими антисоветскими крестьянскими выступлениями 1920-1921 гг.

В силу ряда причин, и прежде всего в связи с отсутствием помещичьего землевладения и наличия большого земельного фонда, экономическая состоятельность сибирского крестьянства в целом была гораздо выше уровня крестьянского хозяйства в Европейской России. Средние показатели обеспеченности землей : в Томской губернии – от 31 до 51 десятин на душу мужского населения. Средний размер крестьянского посева в Сибири был больше, чем в европейских губерниях, а обеспеченность скотом – вдвое выше. Удельный вес безлошадных дворов колебался здесь от 7 до 11 %, тогда как в центрально-земледельческих губерниях он достигал 33-40 %, а в юго-западных – 60-65 %. Между тем 5-6 лошадей и столько же коров, принадлежавших одному домохозяину (многосемейному), были нередким явлением в сибирской деревне.

Середняки также находились в более выгодном положении, чем в Центральной России: в 1920 г. они засевали 44,8 % всех посевных площадей и производили более 2/3 товарного хлеба.

Сибирь имела значительные излишки продовольствия. За годы Первой мировой войны, ввиду отсутствия прежних рынков сбыта зерна, в Сибири скопилось огромное количество хлеба: излишки хле­ба определялись в 100 млн. пудов.

Крестьянство Сибири обязывалось немедленно приступить к обмолоту хлеба и до 1 января 1921 г. сдать излишки.

Хотя у крестьян, как сообщало Сиббюро РКП (б), намолоченного хлеба хватало на 2-3 года (в хозяйствах было по 30-40 кладей, а у наиболее богатых – сотни овинов), разверстка проводилась с большими трудностями. Кулаки саботировали сдачу хлеба. В местных органах власти не хватало опытных работников, и разъяснительная работа среди населения велась слабо.

Обстановка для подготовки восстания в районе Колывани была благоприятной.После разгрома Колчака на территории Сибири осталось случайно и по заданию тысячи белогвардейских офицеров, контрразведчиков и проч.

В Каменской, Коченевской, Крутологовской, Ново-Тырышкинской, Вьюнской, Прокудской и Чаусской волостей, ставших эпицентром мятежа, «осело» большое количество бывших офицеров из колчаковских частей, окруженных Красной Армией в ходе проведения Новониколаевской операции. К апрелю 1920 г. в Новониколаевске и уезде таковых добровольно зарегистрировалось 374 человека. А сколько их проживало без регистрации и даже нелегально, под чужими фамилиями, скрывая – подобно будущему начальнику гарнизона колыванских мятежников поручику Н.А. Яковлеву (Северскому) – свое белогвардейское прошлое?

В названных волостях основной массой населения являлось зажиточное крестьянство. Здесь был высокий удельный вес хозяйств, имевших наемных работников и сельскохозяйственные машины, занимавшихся промыслами и торговлей, располагавших огромными запасами хлебных излишков. Для них Советская власть с ее продразверсткой и запрещением свободной торговли ненавистной.

Эсеры и представители других оппозиционных партий находят себе поддержку в этой среде, создают подпольные белогвардейские организации.

Таким образом, квалифицировать колыванские события как чисто крестьянское восстание, на наш взгляд, не совсем верно: документы подтверждают, что вдохновителями, организаторами и руководителями мятежа являлись бывшие белогвардейские офицеры, кулаки и крупные колыванские собственники.

К лету 1920 г. во многих селах Колыванского и прилегающего к нему районов сформиро­вались подпольные штабы и боевые дружины. В целом ряде районов активизировали деятельность укрывшиеся в лесах и деревнях отряды белых банд.

Думается, масштабы заговора чекистами были выявлены не полностью. В пользу такого утверждения свидетельствуют быстрота распространения мятежа и идентичность ряда повстанческих документов, одновременно появившихся в довольно далеко расположенных друг от друга населенных пунктах. Не справились чекисты с задачей, скорее всего, потому, что излишне поспешно расстреляли верхушку мятежников – жителей Колывани, а также не смогли захватить В.А. Зайцева, бывшего главным военным руководителем восстания.

Причиной восстания послужила проводимая Советским правительством продразверстка. Декретом Совнаркома в 1920-1921 гг. были увеличены размеры сдачи хлеба. Уменьшение прожиточного минимума и изъятие части необходимого продукта обрекало основную массу крестьян на страшный голод. При взимании разверстки продработники* оказывали давление на крестьян. Широко применялись аресты и насильственная конфискация, привлечение крестьян к трудовой повинности (лесозаготовки, гужевые перевозки и др.).

___________________

*В период «военного коммунизма» против сопротивлявшегося продразверстке была направлена продовольственная армия. Военные походы за хлебом были в 1918, 1919, 1920 годах. Численность продармии доходила до 62 тысяч человек.

Восстание стало закономерной защитной реакцией крестьян и казаков на чрезмерное насилие со стороны государства, крайним средством борьбы за возвращение к естественным для них условиям существования.

Повстанцами была выработана программа, основными пунктами которой были: Советы без коммунистов; отмена продразверстки; свобода торговли.

Опасность Колыванско-Вьюнского мятежа состояла в том, что рядом находился Новониколаевск – крупный политический и административно-хозяйственный центр Сибири, где расположился узел Сибирской железнодорожной магистрали, находились пассажирские и грузовые пристани на Оби. Мятеж мог слиться с выступлениями на Алтае и офицерским заговором в Томске, а также с другими вспышками антисоветского характера.

Одной из главных целей мятежа в Сибири, по замыслу эсеров, был срыв заготовок хлеба и прекращение снабжения продовольствием крупных городов центральной части страны, особенно Москвы и Петрограда, что способствовало бы организации там волнений и восстаний.

Перерезав железнодорожный путь, повстанцы прервали бы доставку хлеба в центральные районы страны, чем вызвали бы серьезные продовольственные затруднения и вынужденное сокращение пайка в ряде крупных городов и прежде всего в Москве и Петрограде.

Восстания 1920-1921 гг. явились наиболее опасным из них, так как кулачеству удалось привлечь на свою сторону значительные массы зависевшего от него среднего крестьянства, недовольного политикой «военного коммунизма».

Все это обязывало партийные и советские органы Томской губернии и в первую очередь Новониколаевского уезда срочно преградить дальнейшее расширение мятежа и ликвидировать его как можно быстрее. В волостях уезда вооружались коммунисты и сводились в особые коммунистические отряды.

Начало и ход восстания

Первыми взбунтовались, взявшись за оружие, крестьяне в Колывани, Вьюнах, Ново-Тырышкино, Паутово, М.-Черемшанке, Кандаурово, Кубо­вой, Барлаке, Черном Мысу, Крутоборке и некоторых других селениях Новониколаевского уезда. Поводом к восстаниям послужило недовольство части крестьян продразверсткой. Среди причин также указывалось «несправедливое обложение маслом и яйцами, не соображаясь с удойностью коров и числом кур, лишение покосов и коммунистическое засилье». Колыванский мятеж, возникший на почве недовольства части крестьян продразверсткой, проходил под лозунгом «Советы без коммунистов». Руководители мятежа убеждали население, что они борются не против советской власти, а лишь против коммунистов. На деле же почти все советские органы в районе мятежа были насильственно ликвидированы, а вместо них созданы главным образом дореволюционные или колчаковские органы гражданского управления: исполнительные комитеты, земские управы, сельские самоуправления, дума.

Была произведена насильственная мобилизация крестьян и создано несколько отрядов (обман, угрозы, принуждение – вот тот арсенал, с помощью которого они добились вовлечения в свои ряды многих рядовых повстанцев). В результате мобилизации явилось на сборный пункт из села Дубровино до 160 человек, Черного Мыса – 45, Крутоборки – 50, Белоярки – 60, Ново-Успенки – 25, Красного Яра – 70. К 8 июля повстанцы были численностью в районе д. Дубровино до 800 человек, в районе г. Колывани – около 2000, в районе западного участка – до 800.

Мятежникам удалось поднять на восстание более 6 тыс. крестьян.

Боевые отряды вооружались различным оружием до пик, вил и палок включительно. Повстанцы вооружены – 1/3 винтовками, 2/3 – берданами, дробовиками, самодельными копьями, вилами, топорами, косами, даже ухватами и дубинами. Мобилизованные вооружены предметами хозяйственного быта.

В Гражданской войне вооруженная борьба обеими сторонами велась крайне жестоко. Восставшие развернули массовый террор. Восстание было направлено против коммунистов. Наиболее ненавистных, а также случайно схваченных убивали на месте, широко практиковались пытки и мучительные казни.

Колыванские коммунисты, как и вьюнские, дубровинские и других сел, оказались захваченными врасплох. Мужики выплеснули всю свою накопившуюся ярость на представителей власти. В первую очередь они обрушились на местные Советы, милицию, учинили зверскую расправу над коммунистами, беспартийными, сочувствующими РКП(б), советскими, продовольственными работниками и активистами, коммунарами, членами их семей, комсомольцами и членами исполкома (было убито до 150 человек: коммунисты и советские работники). Только в Колывани* и Вьюнах было убито 100 человек. В Ново-Тырышкинской волости перебито кулаками 39 человек.

________________________

*Колывань: трупы собрали на телеги, увезли за город и побросали в ров, откуда были вытащены уже после ликвидации восстания и похоронены в общей могиле на площади.

В это же время поднялся мятеж в крупном волостном селе Вьюны, где также образовался повстанческий штаб из местных кулаков и колчаковских офицеров.

6 июля вьюнские коммунисты, застигнутые врасплох, были схвачены и заперты в амбары, началась зверская расправа. Погибло 33 коммуниста, и лишь несколько человек были спасены подоспевшими подразделениями войск.

Восставшие разгромили партийные организации и Советы в Колывани, в Чаусской и Ново-Тырышкинской волостях. Зверски убивали коммунистов и работников Советов. За два дня они замучили 170 человек. Среди жертв были женщины, старики и дети. Многие были арестованы как заложники.

Из 260 коммунистов Колыванской районной партийной организации мятежники замучили 120 человек.

Восставшие появились также в селах правобережного Приобья, в Дубровинской и Ояшинской волостей Новониколаевского уезда.

Здесь повстанческое движение белых охватило Дубровино, Михайловку, Коён, Ключи, Волчиху и распространилось на соседние с ними волости Томского уезда, а также на юг к Сибир­ской железнодорожной магистрали.

Всюду белоповстанцы истребляли коммунистов и работников органов и учреждений Советской власти. 8 июля пароход «Богатырь», следовавший из Томска в Новониколаевск, подойдя к берегу в с. Дубровино Новониколаевского уезда, был внезапно захвачен бандитами. Во время этого налета трагически погиб находившийся на пароходе старый большевик, член партии с 1904 г., председатель Томской губЧК А.В. Шишков*.

_____________________

*«Враги рабоче-крестьянской власти нанесли нам тяжёлый удар, и они заплатят за это десятками своих голов», – говорится в некрологе («Советской Сибири» (1920. 14 июля. С. 1).

Развивая наступление, повстанцы стремились перерезать железную дорогу в районе ст. Чик-Дупленская. Однако планы их были сорваны отрядами милиции и прибывшими войсками. Отряды мятежников стали отходить к селу Ново-Тырышкино и заняли оборону в Колывани. На окраинах этого города были вырыты окопы. Руководили всем этим белые офицеры и знакомые с военным делом.

По сведениям ЧК, в уезде и городе Новониколаевске активно действовало контрреволюционное подполье, выступления которого следо­вало ожидать со дня на день. Все это обязывало партийные и советские органы Томской губернии и в первую очередь Новониколаевского уезда срочно преградить дальнейшее расширение мятежа и ликвидировать его как можно быстрее.