Беседа с митрополитом Черногорско-Приморским Амфилохием (Радовичем)
  В последнее время из Черногории приходит все больше тревожных сообщений об открытом давлении со стороны властей на духовенство Сербской Православной Церкви. Дело дошло до уголовного преследования одного из авторитетных иерархов Сербской Церкви митрополита Черногорско-Приморского Амфилохия. Продолжительное время многие священнослужители и монашествующие не могут получить регистрацию в Черногории и узаконить свое пребывание на территории этой страны. При этом со стороны представителей МВД и других государственных органов слышатся угрозы в их адрес. Муссируется вопрос о лишении Церкви ее имущества, раздаются призывы разрушить храм Святой Троицы на горе Румии. Одним из поводов для раздувания антицерковной истерии стала и недавняя перепись населения, результаты которой не объявлены до сих пор.

Со многими другими искушениями сталкивается Сербская Церковь и ее верный народ. Незаживающей раной остается Косово и Метохия, куда вот уже более десятилетия не могут вернуться сербские беженцы. Тем большим и оскорбительным лицемерием стало недавнее проведение в сербской столице саммита НАТО.

Об этом и других насущных вопросах жизни Сербской Церкви в беседе с корреспондентом белградского издания «Печат» говорит митрополит Черногорско-Приморский Амфилохий (Радович).

***

– Проведение конференции блока НАТО в Белграде патриарх назвал плохим лекарством для сербских ран. Лечатся ли вообще такие раны?

– Вспоминается, что этот военный альянс бомбил Республику Сербскую в 1995 году, Сербию и Черногорию – в 1999 году. Если углубимся дальше в историю, то увидим, что первые европейские бомбы падали на Подгорицу в 1915-м, потом летели немецкие (тоже европейские) бомбы в 1941 и 1943 годах на Белград, «союзнические» (англо-американские) – в 1944-м. Все зло приходило из одних центров, из одних мест на сербские земли падали бомбы. Чувствуют ли себя сегодня Сербия и ее народ пленниками, отпущенными на свободу и воспевающими бывшую каторгу, я не знаю, но я чувствую, что эти натовские бомбы и сегодня сыплются, падают, как груши, с неба. Раны не зарастают, потому что НАТО нас бомбит и сегодня.

– Какое лекарство нам предлагается для косовских ран?

– Сегодняшнее положение в Косово и Метохии представляет собой продолжение фашистской оккупации времен Второй мировой войны – с далеко идущими последствиями. Многочисленны испытания для Церкви в Косово и Метохии. Первое и главное испытание, как для Церкви, так и вообще для правды и справедливости в Косово и Метохии, – это плоды здешнего и международного насилия – одностороннее провозглашение независимости Косово. Глубоки и очень глубоки косовские раны, старые и новые: разрушенные храмы, отнятое церковное и народное имущество, сотни тысяч изгнанных от своих вековых очагов православных сербов, невозможность их возвращения, все большая нищета и угроза самому существованию еще оставшихся здесь сербов, да и всех жителей Косово. Тамошний народ, выдержавший пятивековое турецкое рабство и верный своему Косовскому завету, выдержит, несомненно, и это новейшее.

– Гонение на монашество в Черногории, кажется, является естественным продолжением попытки разрушения нашей Церкви вне территориальных границ Сербии. Что подталкивает власть к проведению этих мер?

– Это лишь одно из беззаконий государственных органов в Черногории. Имею в виду создание помех для регистрации и получения разрешений на пребывание некоторых не имеющих черногорского гражданства священников, монахов и монахинь, многие из которых давно (некоторые по 15–20 лет) находятся в Черногории и несут служение в Сербской Православной Церкви. Тем не менее, нынешнее МВД Черногории ссылается на Закон о религиозных объединениях от 1977 года, по которому вновь сформированные религиозные объединения должны сообщать о своем появлении и регистрироваться. Это происходит впервые в истории, чтобы инспекторы полиции проявляли интерес к монахам, монахиням и священникам, а их посещения монастырей продолжаются уже последние три месяца. Инспекторы буквально запугивают священство, врываясь в святыни, угрожая монашествующим, что они будут выгнаны, особенно тем, кто не урегулировал вопросы своего пребывания в Черногории. Среди них есть монахи и священники из России, Сирии, Боснии и Герцеговины, Сербии. Подобное необъяснимо и неприемлемо, и я с полным правом могу сказать, что это невиданное в истории Черногории насилие полиции над духовенством и монашеством Православной Церкви. Подобного насилия не было ни во времена турок, ни во время правления венецианцев, ни во времена Австро-Венгрии, ни при нацистах, ни при коммунистах. Весьма удивляет, что правящий режим применяет этот закон в отношении Сербской Православной Церкви – института, который существует в Черногории более восьми веков и представляет ее становой хребет. Церковь и сотворила Черногорию во время династии Петровичей. Вопреки этому нынешняя власть ставит Сербскую Православную Церковь в ряд неких практически несуществующих церковных объединений, от чьих священников ожидает, чтобы они регистрировались в окошке черногорской полиции. Сама СПЦ и ее служители не бегут от обязанности проходить регистрацию, уважают закон и тот факт, что Черногория стала независимым государством со своей конституцией. Но в той же мере мы требуем не только от государства, но и от его органов уважать Церковь и ее многовековые права, чтобы сохранился ее идентитет и непрерывное существование на протяжении веков. Государство существовало и исчезало, меняло свои границы, а Церковь непрерывно сохранялась до сего дня, что означает, что мы не требуем ничего иного, как только того, что нам принадлежит по закону. А святыни требуют понимания.

– Насколько связаны с гонением на монашество и священство в Черногории последние результаты переписи населения?

– Что касается переписи, то результаты ее еще не обнародованы, и, вероятно, это произойдет в первой половине июля этого года. Между тем, необходимо сказать, что, независимо от того, как в ходе перепеси люди идентифицировали себя по национальности, языку и религиозной принадлежности, Церковь по своей природе остается неподвластной политическим переменам и она не обусловлена ни ими, ни государством. Она охватывает собой любой земной народ. В послании по поводу прошедшего праздника Святой Троицы четко сказано, чтобы все земные народы собрались в один народ и Церковь Божию. Наша митрополия в Черногории выполняет свою вековую миссию – локальную, но и универсальную – и невзирая на то, как народ определил себя по национальной и религиозной принадлежности, а также по языку, на котором говорит. Церковь по своей природе не обусловлена этим – она вселенская и охватывает каждый земной народ. Поэтому никто не имеет права навязывать Церкви свои идеологические предрассудки и ограничивать ее неким государством или неким народом. Церковь имеет свои вековые законы, уважает государство, устройство и власть. Естественно, она не может приветствовать любого властодержца, но требует от государства, невзирая на то, как оно называется, уважать Церковь и ее вековое устроение и не навязывать ей свои идеологические принципы, независимо от того, идет ли речь о принципах националистических или племенно-партийных. Если Константин Великий 1700 лет назад издал эдикт, в котором написал, что разрушенные церкви должны быть восстановлены, а отнятое церковное имущество возвращено, то мы надеемся, что и в начале XXI века нынешняя так называемая «современная демократическая власть» проявит интерес к Церкви, ее правам и миссии.

– Думали ли вы о том, чтобы искать защиты у международных институтов, суда в Страсбурге?


Храм Святой Троицы на горе Румии

– Надеемся, что это и для самой власти в Черногории неожидаемый ход. Не знаю, делала ли Сербия в этом отношении что-то, но что касается нас, несомненно, не дай Боже, если бы государственная власть в Черногории продолжила гонение на митрополию, СПЦ, священство и монахов, то мы готовы обратиться и в Брюссель, и в Страсбург, и ко всем значимым международным организациям, требуя защиты своих прав, но в то же время и реституции церковного имущества. Что касается Закона о реституции церковного имущества, известно, что Сербия его приняла, и ожидается принятие закона о реституции в отношении других физических и юридических лиц. Мы ожидаем того, чтобы не только не отнималось имущество, сохранившееся у нас во время коммунистической диктатуры, но и чтобы украденное в тот период было возвращено Церкви. Мы надеемся, что возобладает разум, хотя в Черногории есть тенденция к тому, чтобы изъять все имущество Церкви. Все началось с разговора о храмах Пресвятой Богородицы на Чипуре и на Крушевце – это было первыми пробными шарами. Но, надеюсь, до изъятия всех храмов дело не дойдет, как не дойдет и до разрушения церкви на горе Румии, которую турки разрушили в 1571 году, а мы восстановили. Надеюсь (и правительство это обещало), что будет предоставлена возможность восстановить церковь Пресвятой Богородицы на острове Светой Стефан. Мы уверены, что некоторые проявления детской болезни нашей новосформированной европейской демократии пройдут и что государство будет уважать закон и свою конституцию. Одно из основных их положений – защита и уважение Церквей и религиозных объединений и их вековых прав.

– Должна ли будет Черногорско-Приморская митрополия регистрироваться в Черногории?

– Нет никакого закона, требующего, чтобы мы регистрировались, и не было никакой причины, чтобы мы пошли на это, кроме как под давлением какого-нибудь насилия, до которого, надеюсь, не дойдет.

– Против вас выдвинуто обвинение (в препятствовании разрушению храмов), и тем самым вы оказываетесь в одном ряду с вашими предшественниками – Черногорскими митрополитами, которые тоже терпели преследования. Повторяется ли история?

– Конечно, я появлюсь на суде как гражданин Черногории. Не существует ни одной причины, чтобы я не появился, хотя должен признать, что это весьма странное обвинение, когда митрополиту ставится в вину факт защиты храма от разрушения. Подобное уже случалось с моим предшественником митрополитом Даниилом (Дайковичем). Демонстрации, которые были организованы в Черногории в коммунистическое время, были направлены против этого митрополита, потому что он защищал от разрушения церковь святого Петра на Ловчене и, таким образом, выступал против попрания завещания Петра Петровича Негоша. В Черногории бывало это и до того, и не следует забывать, что его предшественник митрополит Арсений был за правду Божию осужден в 1954 году на 11 лет тюрьмы, а его предшественник священномученик митрополит Иоанникий без суда и следствия, по решению лишь некоего "предварительного суда", был убит в 1945 году. И сегодня мы еще не знаем, где его могила. Это что-то, что, к сожалению, в Черногории случалось и раньше, так что то, что происходит со мной, может быть, и самое безобидное.

Перевел с сербского иеромонах Игнатий (Шестаков)
27 июня 2011

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.