Специалисты утверждают, что мы стоим в преддверии глобальной экологической катастрофы. Русскую Православную Церковь не может не беспокоить эта проблема. В феврале этого года в Москве прошел Освященный Архиерейский Собор РПЦ, на котором была высказана четкая позиция Церкви по актуальным проблемам экологии. В документе говорится, что «загрязнение и разрушение природы — прямое следствие человеческого греха, его зримое воплощение». Церковь призывает к активному соработничеству в вопросах экологии общественные, государственные и международные институты, понимая, что предупредить экологическое бедствие можно только всем миром.
  Церковь не сегодня возвысила свой голос в защиту Земли. В Основах социальной концепции РПЦ, утвержденной еще в 2000 году, этому вопросу была уделена целая глава. В ней в частности говорится, что «облик Земли искажается в планетарных масштабах» и «современное общество платит за блага цивилизации слишком высокую цену». Наступит момент, когда расплачиваться придется собственной жизнью. В принципе, он уже наступил. Врачи говорят о серьезных изменениях в здоровье человека, напрямую связанных с экологическим загрязнением окружающей среды. Даже трудно себе представить все последствия этого гибельного процесса. И тогда, как говорят, «лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас».

Неблагополучная экологическая ситуация, безусловно, заботит правительства всех государств. Разрабатываются и внедряются всевозможные программы по экологической безопасности. Однако в общем и целом обстановка не улучшается – слишком уж все оказалось запущенным. Загрязнению подвергаются атмосфера, вода, почва, причем главными виновниками этого являются предприятия промышленного и агропромышленного комплекса, ТЭЦ, автотранспорт, то есть все то, что в настоящее время практически не поддается урегулированию с точки зрения экологической безопасности.

В этой связи все большее беспокойство начинает вызывать радиационное загрязнение. Недавние события в Японии, а именно землетрясение и цунами, чуть не приведшие к глобальной ядерной катастрофе в островном государстве, заставляют всерьез отнестись к этой проблеме. Главное – стало понятно, что и от этой беды теперь не застрахован никто.

Лев Николаевич Максимов – прихожанин собора во имя святого благоверного князя Александра Невского. Он известный в стране физик-ядерщик. Много лет возглавлял на новосибирском заводе химконцентратов («почтовый ящик», занимающийся работой с оружейным ураном и начинкой для водородных бомб) направление, связанное с ядерной безопасностью, работал в должности главного физика предприятия. С кем, как не с ним говорить о проблеме радиационного загрязнения окружающей среды?

- Лев Николаевич, скажите, уровень радиационного загрязнения на планете растет?

- После ядерных испытаний радиационный фон Земли несомненно увеличился. То же самое, по-видимому, можно сказать и об отдельных районах, где имеются предприятия, занимающиеся производством и переработкой ядерных продуктов. Даже при строжайшем соблюдении технологий безопасности, все равно допускаются ошибки, которые приводят к утечке опасных веществ. Такой пример: одно время на заводе химконцентратов отработанные урановые концентраты перевозились в бочках, задвижки в которых без конца подтекали. Естественно, это не могло не повлиять на окружающую среду. К другим примерам можно отнести вывоз земли без контроля ее радиоактивности. Спустя годы радиоактивность зараженной земли не уменьшилась, однако на месте ее выгрузки начинаются работы по возведению жилого дома. Или неожиданно вскрывается применение при строительстве материалов, в которых оказались радиоактивные элементы.

Однако сегодня в большей степени экология страдает все-таки не от радиационного загрязнения. Подчеркиваю - сегодня! Потому что то, как мы относимся к этой проблеме, в будущем – возможно, недалеком! – можем обернуться для нас бедой.

- Поясните, пожалуйста.

- Мы все знаем о Чернобыльской катастрофе, которую лично я называю диверсией, потому что от покойного ныне патриарха отечественного атомостроения, дважды лауреата Сталинской премии, ветерана войны руководителя Обнинской лаборатории ядерной безопасности Бориса Григорьевича Дубовского узнал такие подробности о строительстве этой АЭС, что иначе как диверсией это не назовешь! И сам он тоже усматривал в этом зловредный умысел.

- Взрыв в реакторе, утечка радиации, массовое радиационное заражение?..

- Да. Причем Борис Григорьевич не скрывал своей глубокой озабоченности по этому поводу и много лет говорил об этом на «самых верхах». На этой почве он в пух и прах разругался с академиком Александровым. В результате, Анатолий Иванович пошел против мнения Политбюро, которое признало аварию следствием халатности, и даже подготовил специальный указ о новом расследовании чернобыльской трагедии, но дальше этого дело не пошло! А Борис Григорьевич был вынужден уйти на пенсию. Но насколько я знаю, он всегда глубоко переживал о том, что, возможно, был недостаточно убедителен и рано сложил руки…

Будучи членом комиссии по расследованию Чернобыльской аварии, я также дважды по этому же поводу встречался с Председателем Верховного Совета СССР Анатолием Лукьяновым.

В связи с этим пришлось побывать и под колпаком… Работая на режимном предприятии, однажды пришел в свой кабинет и обнаружил пропажу документов по Чернобыльской аварии, которые хранились в сейфе. Естественно, я сообщил об этом куда следует, но расследование затянулось или его вообще не было. Во всяком случае украденные документы так и не были найдены.

Затем – подписание в 1993 году Черномырдиным и Гором скандального документа (его называют сделкой!), предусматривающего в течение двадцати лет (до 2013 года) продажу Америке за 11,9 миллиардов долларов 500 тонн оружейного урана. Это практически весь ядерный потенциал страны! При этом истинная стоимость оружейного урана составляла более 8-ми триллионовдолларов. Я лично занимался подсчетом, и когда назвал эти цифры, то вызвал немалый переполох. Ко мне в Новосибирск приезжали представители пяти (!) комитетов ГД, они все проверили, и сделали специальное сообщение на закрытых парламентских слушаниях, что цифры соответствуют действительности. Никто меня не опроверг! В итоге состоялось закрытое парламентское слушание, которое. к сожалению. осталось без внимания.

Эта сделка обеспечила Америку запасом энергетического сырья на многие десятилетия вперед. А мы остались ни с чем. Причем сделка предусматривает пятилетнюю пролонгацию документа, и, значит, каждый пять лет новые президенты ее подписывают! Но главная проблема заключается не в том, что кто-то заработал большие деньги. Все гораздо хуже. Запасы урана истощаются, и сейчас все мировые ядерные державы готовят ему замену – торий! Ториевая энергетика – безопасная ядерная энергетика, это энергетика будущего. Однако даже при ториевой энергетике все равно нужен будет оружейный уран. А его-то у нас и не будет и наработать его в должном количестве мы не сумеем! То есть мы автоматически перестаем быть ядерной державой. Навсегда!

- Вот ведь как все связано: начали с обсуждения экологических проблем и незаметно перешли к проблемам экономическим и политическим… Ну а чем все закончилось?

- Закончилось тем, что на меня было произведено два покушения. Одно в 1994-м, другое в 1999-м. И каждый раз я спасался каким-то чудом. В 94-м году ко мне в кабинет вошли неизвестные мне люди (кто их только пропустил!) и предложили выехать в США, Канаду, Израиль или Австралию – на выбор. Я их послал подальше. Они пообещали мне большие неприятности и ушли. А через 12 дней на меня было совершено первое неудачное покушение – очень своевременно вмешалась заводская охрана. Второе покушение состоялось в 99-м. Здесь нужно сказать, что в 1998 году мы довольно плотно работали с генералом Львом Яковлевичем Рохлиным. Он хотел добиться встречи с Ельциным, уговорил меня написать два письма Татьяне Дьяченко – дочери и одновременно советнику Бориса Николаевича. Вскоре мы получили сообщение из Совета безопасности, что нашей темой заинтересовались в Комитете. Но затем Рохлина убивают. Я проходил свидетелем по этому делу, но за два месяца до очередного заседания суда на меня совершили покушение, в результате которого я остался жив, но полгода провел на излечении.

- Вы упомянули о безопасности ториевой энергетики. Насколько мне известно, у вас были конкретные предложения по этому поводу.

- Да. В частности я разработал схему перевода действующих АЭС на торий. В 2003 году написал об этом президенту Путину, но не получил ответа. И тогда я написал Бушу! И ответ пришел незамедлительно - в виде четырех экспертов из США в сопровождении превосходных синхронных переводчиков. Если свести все к единому знаменателю, то меня просто хотели завербовать, предлагая в придачу 4 миллиона долларов подъемных. К слову, в том же году президент Буш подписал закон о развитии ториевой энергетики с включением его в национальную программу США, что, как вы понимаете, предполагает выделения на реализацию проекта крупных средств из бюджета страны.

Однако позвольте мне сказать еще вот о чем! Проходит время, и я узнаю, что под Челябинском с 2003 года действует специальное хранилище оружейного плутония, построенное при содействии США! Причем не подземное хранилище, как того требуют ядерная безопасность, а открытое, площадью в четыре футбольных поля! Отцы глобальных атомных проектов Эдвард Теллер, Андрей Дмитриевич Сахаров, Лев Петрович Феоктистов, предполагая возможность уничтожения наземных объектов из космоса, в целях безопасности настаивали именно на подземных атомных станциях, причем Теллер говорил о стометровой глубине. Вы представляете, что произойдет, если вдруг здесь возникнет аварийная ситуация? Сегодня в результате аварии на Чернобыльская АЭС существует 30-километровая зона отчуждения. В случае аварии на Челябинском хранилище зона отчуждения составит порядка 1000 километров. Россия будет рассечена пополам! Вот почему я пришел в ужас, когда узнал о челябинском метеоре. Будь его масса побольше и упади он чуть-чуть не туда – последствия были бы страшными. Всегда говорил и сейчас скажу – Челябинск – это пороховая бочка, а те, кто ее создавал – наверняка знали, что делали. Ведь не глупые же люди.

Как человек верующий, я считаю, что ничего случайного в мире не происходит, и этот метеор, возможно, является предупреждением свыше о грозящей нашему народу катастрофе.

- Но вы говорили об этом кому-нибудь?

- Я обратился за помощью к депутатам, меня поддержал бывший министр обороны Игорь Николаевич Родионов, депутат ГД физик Иван Игнатьевич Никитчук, позже к нам присоединился генерал армии Валентин Иванович Варенников, мы писали о «челябинской диверсии» во все инстанции – и снова безрезультатно!

- Значит, «мирный атом» не такой уж и мирный, как его представляют… Что же делать?

- «Мирный» атом – это урано-плутониевая технология. Она вообще не имеет права на существования, потому что в основе ее образуется оружейный плутоний, который нужно где-то хранить. А эти хранилища представляют серьезную угрозу экологии и, как следствие, жизни миллионов людей.

Но есть, как я уже вам говорил, ториевая энергетика, за которой большое будущее. Однако это будущее нужно начинать строить уже сейчас. Напоминаю: американцы еще десять лет назад внесли закон о развитии ториевой энергетики в национальную программу США.

- В плане экологии торий ведь намного выгоднее урана?

- Торий – тяжелый радиоактивный металл, серьезный и перспективный ресурс атомной энергетики. Тонна чистого тория производит столько же энергии, сколько производят 200 тонн урана или три с половиной миллиона тонн угля. Распад тория не сопровождается образованием оружейного плутония, а значит, отпадает вопрос утилизации отработанного ядерного топлива. Важно и то, что при тории исключен риск неконтролируемых реакций. Наконец, если урановые месторождения находятся под землей и к тому же уже истощены, то тория у нас – в изобилии, причем он буквально лежит на поверхности. Его добыча не будет затратной.

Чтобы построить атомную ториевую электростанцию – нужны огромные средства. Но перевод существующих атомных станций на торий (нужно заменить лишь топливную начинку!) в разы дешевле.

То есть ториевая энергетика – это в какой-то мере и решение экологической проблемы.

- Ну а пока, как я понимаю, ториевая энергетика в России – это дело неопределенного будущего?

- Затрудняюсь ответить на этот вопрос. С одной стороны проблема обсуждается на крупных научных форумах, ближайших из которых пройдет в июне в Томске, куда приглашен и я. С другой стороны совершенно не ощущается поддержка правительства. Напротив, на мой взгляд, сейчас им делается все возможное, чтобы затормозить ториевую программу в стране. Почему? Думаю, что я знаю ответ на этот вопрос, но это уже тема для отдельного разговора.

Кстати 11 и 12 апреля, в Москве прошло большое совещание с представителями Минатома на котором вообще не было не произнесено ни слова о перспективах развития ториевой энергетики.

Сейчас появился новый термин – «экологическая этика». Ее основополагающей истиной, как у врачей, является принцип «не навреди». Нужно с уважением относиться к окружающей среде, беречь ее, преумножать ее богатства и уж тем более не делать ее разменной монетой! Церковь уточняет, что Земля – это наш дом, а человек в нем – не хозяин, но домоправитель, священник, который служит не тварной природе, но Творцу. Здесь уже не может быть место низменному потребительству. Пора, пора бы вспомнить о Боге. Но мы вновь возвращаемся к проблеме, из-за которой совершаются все беды на Земле – бездуховности. Бездуховность извращает природу человека, нарушает его сознание, в результате чего он видит все вокруг как отражение в кривом зеркале. Отсюда и отношение людей к природе: они изменяют окружающий мир в соответствии со своим внутренним, извращенным миром, а потому – утверждает Церковь в Основах социальной концепции - «преобразование природы должно начинаться с преображения души». По мысли преподобного Максима Исповедника, человек может превратить в рай всю землю только тогда, когда он будет носить рай в себе самом. Но без Бога этого не достичь, потому что Он сказал: «без Меня не можете творить ничего». Вот почему люди крайне нуждаются в молитвенной поддержке, особенно в условиях экологических кризисов и катастроф. И Церковь неустанно молится о каждом человеке, пришедшем в мир.

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.