Святейший Патриарх наградил архиепископа Новосибирского и Бердского Тихона орденом преподобного Серафима Саровского II степени. Вскоре после Архиерейского Собора, состоявшегося 24 29 июня 2008 года, наш корреспондент встретился в Москве с архиепископом Тихоном и взял у него интервью. 

— Прежде всего, владыка, позвольте поздравить Вас с юбилеем епархии и с Патриаршей наградой. Мой первый вопрос: «Как Вы оцениваете результаты прошедшего Архиерейского Собора»?

— Архиерейский Собор — очень значительное явление в жизни Церкви. Перед его участниками стояла задача осмыслить меняющуюся обстановку, в которой живет и действует Церковь, результаты, достигнутые за четыре года, определить направления деятельности на I последующий четырехлетний срок. В период между Соборами накапливается много вопросов, требующих своего решения.

— Сообщалось, что участники заседания рабочей группы «Деятельность приходов и монастырей» поддержали Ваше предложение о внесении изменений в Устав прихода Русской Православной Церкви.

— Да, такое предложение было внесено и поддержано. Устав прихода должен учитывать изменения, происшедшие за последнее десятилетие в законодательстве России и других государств, на территории которых расположены приходы Московского Патриархата, а также новые церковно-правовые акты. Прежде всего, на мой взгляд, следует переработать те разделы Устава, которые регламентируют отчетность приходов, их образовательную и социально-благотворительную деятельность. Определения Архиерейского Собора направлены на то, чтобы жизнь Церкви постоянно обновлялась, в то же время сохраняя все евангельские, святоотеческие устои и традиции. В них сила Православия.

Архиерейский Собор подчеркнул необходимость единства Церкви. Ведь это главное, к чему призывал Спаситель в Своей последней молитве об учениках. Основные решения по вопросам церковной жизни и деятельности мы принимаем соборным разумом. О чем говорит тот факт, что участники Собора осудили владыку Диомида за антицерковную деятельность, причем осудили почти единогласно? О том, что в Церкви сохраняется здоровая среда, единодушная в лице своего епископата.

— Каковы основные итоги деятельности епархии за последние годы?

— Назову лишь одну цифру. В прошлом году в нашей епархии были крещены 36 тысяч человек, причем несколько тысяч из них — нашими миссионерами. Сейчас принимают Крещение в основном глубокие старики по 80-90 лет и младенцы. Радует, что в храмы приходят люди разного возраста, а не только бабушки в белых платочках. Среди прихожан — много молодых людей.

Большое место занимает внебогослужебная деятельность — образовательная, социальная, благотворительная. Многие нуждаются и в добром слове, и в материальной помощи. Почти во всех местах заключения, находящихся на территории епархии, построены православные храмы или часовни. Открываются реабилитационные центры для лечения наркоманов и алкоголиков. Практически во всех медицинских учреждениях есть часовни. Священники обходят пациентов в стационарах, исповедуют, причащают, совершают требы. Сестры милосердия помогают в уходе за больными. Большая работа ведется в воинских частях.

Важно, что к нам все чаще обращаются преподаватели средних и высших школ. Многие из них становятся нашими активными сторонниками. Они понимают, что без Церкви им не найти ключ к сердцу человека.

Надо, чтобы молодой человек еще в школе получил прививку духовной культуры. В фундамент его души нужно вовремя заложить основы духовной жизни. Тогда не надо будет приставлять к нему милиционера, а к милиционеру еще одного милиционера. Контролировать человека должна его совесть.

Сейчас все основные церковные структуры в епархии возрождены. Если в начале своего служения на Новосибирской кафедре я получал в квартал два-три письма с просьбой построить храм или часовню и организовать приход, то теперь в день приходит до пяти таких писем. Из маленьких деревень пишут: «Владыка, мы не имеем средств, чтобы построить храм, поставьте хотя бы крест, потому что мы погибаем». Деревня вымирает. Люди понимают, что без духовно-нравственных ориентиров им просто не выжить. Конечно, мы больших средств не имеем. Однако находятся благотворители, которые стараются построить храм или часовню в тех местах, где они родились и жили. Стремимся к тому, чтобы центры духовной жизни были в каждом населенном пункте. В епархии насчитывается 155 приходов и больше 110 часовен. Каждый год эти цифры увеличиваются.

Сдерживают нас, конечно, трудности с кадрами. Не хватает священнослужителей. На пастырском факультете Новосибирского Богословского института, отметившего 10-летие со дня основания, открыто теперь дневное отделение. На нем учатся 15 молодых людей. Думаю, что в этом году набор увеличится. Молодежь, которая пришла в Богословский институт, — это хорошие молодые люди, действительно церковные, стремящиеся получить богословское образование и посвятить свою жизнь Церкви.

— Что можно сказать о монашеской жизни в епархии?

— Новосибирск — город новый, ему только 115 лет. Новосибирская епархия была образована в 1923 году, когда церковная жизнь сворачивалась. Первый правящий архиерей — митрополит Никифор — служил в маленькой деревянной церкви Вознесения. А его канцелярией, его епархиальным управлением были ступеньки храма. На них он принимал народ и подписывал свои указы и распоряжения.

На территории Новосибирской области раньше не было ни одного монастыря. Теперь же в нашей епархии насчитывается семь крупных монастырей — пять мужских и два женских — и 25 монастырских подворий.

— В Новосибирской епархии другое соотношение между мужскими и женскими монастырями. В целом в Русской Православной Церкви женских монастырей больше, чем мужских.

— Сибирь — край суровый, женщинам здесь труднее налаживать монастырскую жизнь.

В некоторых селах Новосибирской области монастырь — единственная жизнеспособная организация. Монастырские трактора очищают дороги, на них подвозят продовольствие, в монастырских лавках люди покупают хлеб и молоко. Насельники монастырей ухаживают за ветеранами, лечат, кормят их. Сельские ребятишки учатся в монастырских школах.

В основном все монастыри епархии отстроились. Они уже похожи на обители в европейской части страны. Это монастыри с громадными храмами, с братскими корпусами, гостиницами. В монастырских хозяйствах разводят скот, рыбу, птицу. Некоторые обители имеют большие земельные угодья, технику, выращивают хлеб.

В наши монастыри приезжает много москвичей, которые бегут от удобств цивилизации, чтобы молиться в трудных сибирских условиях. Монастыри имеют хорошие библиотеки, все необходимое для спасения души. Но, конечно, не хватает духовно опытных людей. Было бы хорошо, если бы опытных духовников направляли из европейской части в дальние епархии для укрепления монастырей. Такая практика существовала до революции.

Полезно было бы также, если бы монастыри получали из Синодальной комиссии инструкции, пособия, списки литературы, рекомендованной послушникам, инокам, монахам, образцы уставов для мужских и женских монастырей, пособия по монастырскому пению, по организации монастырского хозяйства.

— Как строятся взаимоотношения епархии с представителями местной власти?

— Некоторых сотрудников местной администрации я знаю уже 18 лет. Когда-то они были простыми работниками. Теперь они занимают высокие посты. Многие представители местной власти — настоящие православные люди. Очень важен, конечно, пример нашего Президента. Глядя на него, они тоже не считают нужным скрывать свои религиозные чувства. Эти люди стремятся к тому, чтобы помогать ближним, облегчать их жизнь. Тут мы — соратники. Мы часто встречаемся, говорим на эти темы. Правда, когда мы приезжаем в отдаленные районы, некоторые поначалу относятся к нам с известной настороженностью, думая, что церковные люди сразу поставят их на колени и заставят молиться. Но потом опасения рассеиваются, потому что мы начинаем говорить о воспитании людей, о том, что истоки трудностей надо искать в сердце человека. И такой разговор наши собеседники воспринимают.

— В церковной среде высказываются предложения реформировать богослужение, в частности, перевести его с церковнославянского на русский язык. Как Вы относитесь к этим предложениям?

— Апостол Павел говорит: «Слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы». Почему-то мы не говорим о том, что надо обратить внимание прежде всего на самих себя. Преподобный Серафим учил: «Спасешься сам — тысячи вокруг спасутся». Привлечешь благодать Божию — тысячам людей поможешь. А мы хотим совершить какой-то обходной маневр. Реформы надо проводить в сердце человека. Не в языке беда. Надо знать музыку неба. И самому жить так, чтобы она звучала в сердце. Молитвослов — это прежде всего учебник. Это еще не молитва. А молитва — это внутреннее действо. Главный престол — сердце человека, и на этом престоле Господь любит пребывать. Работать надо прежде всего с сердцем человека, а не с книгами.