Всем людям доброй воли следует сосредоточиться на задаче возрождения традиционных христианских ценностей и помнить библейское свидетельство, что «Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет» (Гал.6:7). Так и общество — что посеет, то и пожнёт.
  Европейская христианская цивилизация культурно-исторически связана с античным эллинизмом. Античный мир отличался от современного мира тем, что находился в постоянном поиске Истины, древние философы были воистину алчущими и жаждущими правды. А потому для философии со времен Платона была характерна устремленность к высшему Благу, к которому восходят истина, добро и красота. Но Платон мыслил эти ценности как абстрактные образы-эйдосы, возглавляющие иерархию мира идей. Христианство же преобразило и воцерковило обращенность античности к вечным ценностям.
В Евангелии от Иоанна мы слышим слова Иисуса Христа, сказавшего о Себе: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Иоан.14:6). Для последователей Христа Спасителя высшие ценности не есть какая-то абстракция в мире идей: высшие ценности осуществляются как жизнь во Христе. Хранителем этих высших ценностей была и остается Церковь Христова. Путем к осуществлению этих ценностей является жизнь по заповедям Божиим, по заповедям Евангелия. Бесчисленное множество святых — подвижники и праведники в своей жизни осуществили идеал Христа, в котором Истина, Добро и Красота пребывают в жизненном единстве.

Святой Иустин Философ, древний христианский мудрец, говорил: философам никто не поверил так, чтобы решиться в своей жизни явить идеал праведности, а Христова Правда стала опорой жизненной правды для множества людей, часто вовсе не сведущих в философии. Именно в наследии праведности, хранимом в Церкви, сила и правда христианских ценностей. Наследие христианской нравственности и сформировало христианский мир европейской цивилизации.

В XIX веке культурная элита Европы продолжала хранить эти ценности, но всё чаще и чаще отделяла их от Христа и Церкви. Характерным примером служит великая русская литература этого периода. Если А.С. Пушкин и Н. В. Гоголь в поисках нравственной правды приходили к религии, то уже Тургенев и Некрасов, не отвергая напрямую силу и высоту христианских ценностей, были равнодушны к их благодатному источнику.

Так, будучи уже смертельно больным, Некрасов, пишет своё знаменитое стихотворное завещание «Сеятелям» — как бы на тему Евангельской притчи о сеятеле и семени. Как и евангельский сеятель, он призывает сеять семена просвещения, не взирая на почву:



Когда Некрасов призывает сеять «Разумное, доброе, вечное», нет сомнения, что он говорит о добре и правде. Несмотря на то, что сам поэт прожил жизнь довольно противоречивую, в своих стихах он стремился выразить всё лучшее. А потому мы не сомневаемся, что сеять он призывал семена правды и нравственности. Но эти ценности, если учесть его мировоззрение, носили уже светский, секулярный характер-отпечаток.

В XX веке секулярный гуманизм попытался построить мир, в котором сохранялись бы нравственные ценности, но без веры в Бога, без опоры на Церковь. Какое-то время инерция христианского понимания нравственности еще сдерживала человечество, но, в конце концов, либеральное понимание разумного и доброго заняла ницшеанская безбожная свобода своеволия.
К какому же итогу пришла секулярная цивилизация за XX век?

Стало ли «разумное» главным путеводителем современной цивилизации? Ужасающие безумства человечества в XX в.: две мировые войны, атомный ужас, экологическая катастрофа не оставляют сомнения в том, что секуляризованное человечество, избавившись от опеки религии, не стало мудрее.

Но самое страшное в том, что и в своих идейных основах цивилизация отвергла разум. Это прежде всего апология темных бездн человеческого духа в психоанализе Фрейда, где эти бездны стыдливо названы «бессознательным». Их не нужно теперь стыдиться, о них теперь говорят свободно. Наружу вышли и открыто обсуждаются низменные инстинкты. Отныне их не нужно прикрывать фиговым листом разума. Не случайно в школы с таким упорством прорываются уроки так называемого «сексуального воспитания», по сути – уроки разврата.

Может быть «доброе» (в секулярном понимании) стало путеводной звездой прогрессивного человечества?

Да, конечно, по инерции наша цивилизация ещё призывает к доброму. Но «доброта» эта становится какой-то «инструментальной». Люди добры уже тем, что признают необходимость платить налоги, из которых потом государство будет обеспечивать наименее защищенные слои общества. Прилагаются усилия для борьбы с болезнями и нищетой, но посредством разработки общих институтов, которые будут без их участия решать эти проблемы. Однако чуткое сердце не является производным от чувства справедливости: чуткость сердца рождается любовью, а любовь не могут заменить социальные институты. Не случайно идеологи либерализма всё чаще призывают легализовать право на убийство стариков и тяжело больных людей, называя это зло «эвтаназией» — якобы «благой смертью». Плоды этого поистине сатанинского понимания «добра» уже проросли.

Проповедник унитарианской общины Джорж Эксу (из общины агностиков-атеистов) утверждает, что помог покончить жизнь самоубийством 102 людям, участникам «Движения за право на смерть». Впоследствии обнаружилось, что большинство этих людей не страдали смертельными заболеваниями, а переживали депрессию и нуждались в помощи психиатра». Комментарии излишни. Таково «добро» (в кавычках) светского гуманизма.
Несколько слов хотелось бы сказать о «вечном», о «вечных» ценностях, сеять которые призывал Некрасов. Vita brevis — ars longa («жизнь коротка – искусство вечно») говорили римляне.

Искусство XX века уже не глядит в вечность. Кумир XX века Энди Уорхолл в 1962 году создает свои «шедевры» — «Зеленые бутылки кока-колы» и «Банки супа „Кэмпбелл“». Временное, темпоральное становится содержанием современного так называемого «актуального» искусства. Основной формой деятельности «актальных художников» можно назвать «ситуацию», то есть конструирование некого социального происшествия. Ситуация, чаще всего, это хулиганская выходка, провокация, затрагивающая не столько эстетическую сферу функционирования в системе искусства, сколько сферу политики. Как пример можно вспомнить недавнее спиливание креста на Украине. Такова «вечность» (в кавычках) передового искусства.
Как видим, ни один из секулярных призывов «сеять разумное, доброе, вечное» в современном обезбоженном мире не остался без ответа. Но результат получается обратный — разумного и доброго в мире становится все меньше, а зла больше.

Идеологи «нового человечества» стремятся к постмодернистской «деконструкции» всех традиционных ценностей. Они охвачены жаром доказать всему миру, что ценностей больше нет, что ценности суть фикция, а потому главным врагом своим полагают религию, потому что традиционные ценности укоренены в вере в Бога. Попирая традиции, они объявляют высшей ценностью разрушение.

Современная Россия не осталась в стороне от общемирового нравственного кризиса. Представители «постмодерна» последовательно «деконструируют» смысловое поле отечественной культуры: Куликовской битвы то ли не было, то ли она была, да не такая; ополчение Минина и Пожарского, мол, ничего не сделало для России; да и в войне 1812 года лучше было проиграть прогрессивному Наполеону, который ввел бы в отсталой России гражданский кодекс и освободил крестьян. Известное кощунство в Храме-памятнике героям Отечественной Войны 1812 года стало лакмусовой бумагой процесса деконструкции ценностей русской культуры.

Россия находится в состоянии ценностного вакуума. Провалы в демографической политике, падение дисциплины в армии и правоохранительных органах, разгул сектантства стали следствием ценностного нигилизма, предсказанного еще Ф.М. Достоевским: «если Бога нет, то все позволено». И, самое главное, стало очевидно, что гражданско-патриотическое и духовно-нравственное воспитание невозможно основать на безбожном гуманизме.

А для адептов «светско-атеистического» общества стало очевидным, что в условиях отсутствия государственной поддержки атеизма оно проигрывает идейную конкуренцию религии. В современном обществе не просматривается носителей высоких светских начал нравственности, которые выразили бы некоторый разделяемый всем нашим обществом набор традиционных ценностей. Секулярный гуманизм в ситуации нравственного одичания явно неконкурентоспособен. А потому светские гуманисты неизбежно будут требовать государственной поддержки атеизма и формальных ограничений деятельности религиозных структур в обществе.

Но Церковь не стремится подменить собой светское государство. Православные люди знают слова Святителя Филарета, митрополита Московского, сказавшего, что «плохой гражданин земного Отечества не может стать гражданином Небесного».

Христиане, как граждане Небесного Отечества, стремятся по мере сил и возможностей помогать нашему обществу в решении насущных проблем. Усилиями тысяч пастырей и прихожан при храмах создаются сестричества и дома милосердия, реабилитационные центры для исцеляющихся от наркозависимости людей, а также людей, когда-то преступивших закон.
Но, глядя вперед, мы хотим, чтобы наши дети выросли и телесно и духовно здоровыми. Поэтому, преодолевая непонимание, а иногда и сопротивление, верующие педагоги приходят к детям в школы, чтобы сказать им слово добра и правды, сеять «разумное, доброе, вечное», понимаемое как традиционные базовые ценности.

И хотя вновь появляются группы маргиналов, испытывающих «на прочность» духовный стержень России, которым является Православие, Православная Церковь остается хранителем традиционных ценностей, традиционной морали — идейной основы возрождения нашего гражданского общества. Всем людям доброй воли следует сосредоточиться на задаче возрождения традиционных христианских ценностей и помнить библейское свидетельство, что «Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет» (Гал.6:7). Так и общество — что посеет, то и пожнёт.

Благодарю за внимание.

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.