«Гонения»… Казалось бы, это слово по своему страшному значению уже давно отошло на третий план. Сейчас все спокойно, все разрешено. Люди вечерами сидят перед телевизором, свободно общаются с кем захотят. Многим сегодня и представить трудно — как это так — терпеть гонения и гонения даже до смерти за идею, за веру? Удобный диван да вкусная еда — вот главные ценности и смысл существования современного человека. Но так было не всегда.
  Сибирь в XX веке стала поистине Российской голгофой…
26 октября в Новосибирской области на общеепархиальном уровне впервые отмечался день памяти священномучеников новосибирских Иннокентия и Николая. В связи с этим Архиепископ Новосибирский и Бердский Тихон выступил с официальным словом к этому дню.

«Возлюбленные о Господе пастыри, монашествующие и благочестивые миряне Новосибирской и Бердской епархии!

За годы, прошедшие после празднования в 1988 году 1000-летия Крещения Руси, Русской Православной Церковью собраны многочисленные свидетельства об архипастырях, священниках, монахах и мирянах, пострадавших в эпоху гонений за веру Христову в XX веке. По мере того как Господь открывает прежде неизвестные страницы отечественной истории и церковной жизни, становятся известными новые имена и подвиги новомучеников и исповедников Российских. И Церковь Русская, воссылая благодарение Богу, дивному во Святых Своих, совершает их общецерковное прославление.

Среди новомучеников Российских прославлены имена и подвиги священномучеников Николая и Иннокентия, пострадавших за Христа в столице Сибирского края городе Новосибирске в 1937 году. Эти ревностные церковные пастыри, следуя своему Пастыреначальнику Господу нашему Иисусу Христу, сохранили святую православную веру «даже до смерти» (Новый Завет, Послание к Филиппийцам 2, 8), и их мученическая кончина стала драгоценным свидетельством о цели и смысле христианской веры и жизни.
В 2002 году в Вознесенском кафедральном соборе города Новосибирска совершилось прославление священномучеников Николая и Иннокентия в лике Святых, и теперь храмы наши украшаются их святыми иконами, а память их прославляется церковными службами.

Новомученики Российские жили во времена исповедничества, когда для каждого христианина главным стал вопрос: «Со Христом я или нет?». А многие житейские вопросы отошли на второй план. За верность Христу новомученики заплатили своей жизнью, ради Жизни Вечной.

Но ведь этот вопрос «со Христом я или нет?» для христианина остается важнейшим в любые времена! Священномученики Новосибирские Николай и Иннокентий, память которых мы ныне светло празднуем, свидетельствуют нам о том, что никто и ничто не должно отлучать христиан от любви Божией, как учит Святой Апостол Павел.

Церковь не перестает нам напоминать о том, что гонения на верующих в годы репрессий были вызваны именно исповеданием веры, верностью Господу Иисусу Христу, а не какой-либо антигосударственной деятельностью. Все мученики и мученицы Российские были верными сынами и дочерьми своего земного Отечества. Поэтому мы призываем направить совместные усилия Церкви, государства и общества на увековечение памяти жертв гонений на веру, что внесет весомый вклад в изменение нравственного состояния нашего народа. Кровь мучеников — семя Церкви.

Молитвенная помощь новомучеников и исповедников Российских помогла возрождению Православия в России. Земля Российская вновь украшается храмами Божиими, и родители могут безбоязненно крестить своих детей. Мы нуждаемся в молитвенном предстательстве пред Богом святых новомучеников, потому что и в настоящее время наша вера проходит различные испытания. Сегодня особенно необходимо, чтобы духовные плоды подвигов новомучеников и исповедников Российских послужили современной жизни нашего общества.
Сибирь в XX веке стала поистине Российской голгофой, потому что на этой земле мученическими подвигами прославилось бесчисленное множество святых сродников наших. При этом Церковь помнит не только прославляемых ею святых, но молится и о всех жертвах страшных репрессий и призывает общество хранить память об этих трагических страницах нашей истории, помнить о невинно пострадавших.

Молитвами священномучеников Николая и Иннокентия Новосибирских да благословит Господь землю Сибирскую, град наш Новосибирск и все грады и веси Российские и поможет нам строить новую жизнь и хранить Святую Православную Веру, в которой «наше утверждение». Аминь».


Лжесвидетель святости не помеха
Священномученик Николай родился 11 ноября 1874 года в селе Секретарка Бугульминского уезда Самарской губернии в семье псаломщика Алексея Ермолова.

Поступив в Самарскую Духовную семинарию, Николай Ермолов окончил ее в 1897 году и был определен псаломщиком и учителем в городе Бугульме.
В 1900 году он был рукоположен во священника и служил сначала в Белебесском уезде Уфимской губернии, а в 1906 году был переведен в село Бойки Бирского уезда той же губернии.

После революционных событий 1917 года в стране началась Гражданская война. В 1919 году вместе с отступающей Белой армией отец Николай вместе с семьей отправился в Сибирь. В 1920 году он был определен на служение в храм в селе Доронино Барнаульского уезда (ныне Тогучинского района Новосибирской области). В 1924 году отец Николай был назначен настоятелем Никольской церкви села Ордынского Новосибирской епархии. В этом храме отец Николай прослужил до дня своего ареста в 1937 году. В 1928 году отец Николай был удостоен сана протоиерея.

За усердное служение Церкви Христовой и мужественное противостояние обновленческому расколу священноначалие назначило его благочинным Ордынского округа.

Во время очередной волны беспощадных гонений на Русскую Православную Церковь протоиерей Николай Ермолов 27 июля 1937 года был арестован и заключен сначала в камеру предварительного заключения при Ордынском отделении милиции, а потом переведен в тюрьму в Новосибирске.
В распоряжении исследователей жизни священномучеников Николая и Иннокентия оказался источник из архива УФСБ по Новосибирской области. Дело № 7649.

— К какому церковному течению вы принадлежите? — спросил отца Николая следователь.
— Я принадлежу к староцерковному течению, во главе руководства которого стоит архиепископ Сергий (Васильков) по Западно-Сибирскому краю. По СССР течение староцерковников возглавляет Московский и Коломенский митрополит Сергий (Страгородский).
(Староцерковник — это сторонник старого, существовавшего до революции церковного устройства, в противопоставление обновленцу и так называемому «живоцерковнику» — прим. «ЧС»)

— Перечислите ваших близких знакомых из церковнослужителей.
— Имею близких знакомых из служителей культа: священника села Каменка Иннокентия Кикина, священника Усть-Алеусской церкви Павлова и священника Верх-Алеусской церкви Григория Косырева. В городе Новосибирске знаком с архиепископом Сергием (Васильковым), его секретарем священником Александром Аристовым…
— При каких обстоятельствах вы с ними познакомились?
— Священника Иннокентия Кикина знаю с 1924 года с момента моего вступления в обязанности священника, я сделал к нему визит, потом он ко мне. Он часто бывает в Ордынске по церковным делам и заходит ко мне. Я его также посещаю два-три раза в год…
— Следствию известно, что вы в 1920 году за контрреволюционную повстанческую деятельность были арестованы. Дайте показания по данному вопросу.
— В 1920 году в районе села Колывань началось восстание, направленное к свержению советской власти. Я в это время был в селе Доронино в ста сорока километрах от Колывани. В этом контрреволюционном восстании против советской власти я участия не принимал, но арестован был, а за что, для меня не было известно. Все время ареста я был болен и находился в больнице без допроса, и был освобожден.
— Следствию известно, что вы привлекались за противодействие мероприятиям советского правительства.
— В 1933 году Ордынским сельсоветом был наложен на меня налог. Я должен был в трехдневный срок сдать государству сто килограмм мяса. Но я этого не выполнил, и меня арестовали, просидел два месяца и был освобожден…
— Следствию известно, что в 1919 году вы бежали с колчаковскими войсками при их отступлении. Дайте показания.
— Из села Бойково Бойкинского района Башкирской республики я действительно выехал в момент отступления колчаковских войск, боясь того, чтобы партизанские отряды не причинили мне и моей семье насилия, и прибыл в город Новосибирск в последних числах ноября 1919 года. Дальше я отступать не стал, потому что в городе Новосибирске жил в это время мой брат…
— Следствием установлено, что вы являетесь руководителем контрреволюционной повстанческой организации, созданной вами из числа церковников в Ордынском районе. Дайте показания по этому вопросу.
— Руководителем повстанческой контрреволюционной организации я не состоял и даже об этой организации ничего не знал и не слышал, и контрреволюционной деятельностью никогда не занимался.
— Вы врете. Следствие требует от вас правдивых показаний.
— Я следствию даю правдивые показания.
— В контрреволюционной деятельности и создании контрреволюционной повстанческой организации из числа церковников вы изобличаетесь свидетельскими показаниями.
— Повстанческой контрреволюционной организации я никакой не знаю, и поэтому изобличающих свидетельских показаний в отношении меня быть не может, и прошу вызвать тех свидетелей, которые меня могут изобличить в контрреволюционной деятельности.

Через два дня допрос был продолжен. Следователь зачитал отцу Николаю ложные свидетельства против него одного из арестованных вместе с ним священников, которого он хорошо знал. Но и это не сломило отца Николая. Между лжесвидетелем и отцом Николаем на следующий день была устроена очная ставка, на которой отец Николай не признал возводимой на него лжесвидетелем и следователем клеветы. Отец Николай не отрицал, что встречался со лжесвидетелем, разговаривал с ним о тяжелом положении духовенства при советской власти и «выражал свое недовольство местными органами советской власти, которые искривляют советские законы». Существование контрреволюционной организации, в создании которой обвинялся отец Николай, а также обвинение в распространении листовок антисоветского содержания он категорически отверг.

Через два дня, 20 сентября, отцу Николаю была устроена очная ставка со свидетельницей, которая оговорила его уже в том, что он якобы готовил поджог паровой мельницы в колхозе «Сибирское Красное Знамя» и начальной школы в деревне Ирменка. Эти показания лжесвидетельницы отец Николай также категорически отверг. В этот же день состоялся еще один допрос.
— Вы признаете себя виновным в предъявленном вам обвинении? — закончил допрос следователь.
— Виновным себя в предъявленном мне обвинении совершенно не признаю.


Очная ставка не сломила праведника
Тогда, вместе с протоиереем Николаем Ермоловым был арестован и священник Иннокентий Кикин.

Священномученик Иннокентий родился 12 февраля 1878 года в селе Ушковское-Чумаково Каинского уезда Томской губернии в семье священника Арсения Кикина.

После окончания в 1899 году Томской духовной семинарии Иннокентий Кикин 18 августа 1900 года был определен во псаломщики. 3 декабря 1902 года он был назначен учителем подготовительных классов Томского духовного училища.

21 сентября 1910 года он был рукоположен во священника к Никольской церкви села Нижне-Каменское Барнаульского уезда (ныне Ордынского района Новосибирской области), где прослужил до своего ареста в 1937 году.
Сотрудники НКВД летом 1937 года арестовали группу духовенства Ордынского благочиния. Отец Иннокентий был арестован 28 июля 1937 года и заключен сначала в камеру предварительного заключения при Ордынском отделении милиции, а потом переведен в тюрьму в Новосибирске.

— Скажите, к какому церковному течению вы принадлежите? — спросил следователь.
— Я принадлежу к Тихоновскому староцерковному течению.
— Назовите, с кем из священнослужителей вы имеете близкие связи.
— Близкие связи я имел со следующими священнослужителями: благочинным Николаем Ермоловым…
— При каких обстоятельствах вы с ними познакомились?
— ...со священником Николаем Ермоловым я познакомился в 1924 году в тот момент, когда был разлад в Ордынском приходе. Он меня считал примкнувшим к обновленческому течению и по этому вопросу приезжал в село Каменку для установления моего церковного течения. С тех пор я с ним и знаком. С 1924 года я с ним встречался довольно часто…
— Следствием установлено, что вы проводили собрание в церкви 27 июня сего года с церковным активом с целью срыва антирелигиозной беседы, проводимой сельским активом.
— После службы собрались в сторожке с вопросом о ремонте церкви. В этот же день проводилась антирелигиозная беседа. Ко мне пришла старушка Аполлинария Синицына и сказала, что будут закрывать церковь, а потому и делают антирелигиозную беседу. Я пояснил, что это против религии, и вам на этом собрании будут говорить, что Бога нет. Ввиду того, что времени больше не было, я сказал им: «Ступайте с Богом на беседу».
— 30 июня бригада колхозников производила ремонт церкви. Сколько человек работало?
— Работа по ремонту церкви проходила недели три, в среднем на каждый день приходило работать человека по четыре, был день, 30 июня, работало человек девять, работали люди и из соседних деревень.
— Было ли постановление граждан о закрытии церкви?
— Постановление 90 процентов граждан о закрытии церкви было зимой, примерно в декабре 1936 — феврале 1937 года, в момент переписи.
— Почему церковь все же после этого не была закрыта?
— Я думаю, что церковь не закрыли и не отобрали потому, что нужно было ее отремонтировать, а средств на ремонт сельсовет не имел и надеялся на средства церковного совета, а после ремонта, сделанного церковным советом, отобрать. Недостаток средств у сельсовета характеризуется тем, что клуб находится в запущенном состоянии. Мой арест был необходим, потому что без меня легче отобрать церковь, так как теперь среди верующих не осталось человека, знающего законы. А для этого и меня арестовали.
— Вы были против закрытия церкви?
— Совершенно верно. Я был против закрытия церкви и положил много сил для этого. Я старался произвести ремонт и говорил своему церковному совету о том, что если придет из краевого исполкома отношение о закрытии, то можно еще ходатайствовать перед ВЦИКом, ну а если из ВЦИКа придет постановление о закрытии, то уже больше ходатайствовать не перед кем…
— Расскажите об активных членах вашей общины и как она организовалась?
— В начале 1936 года по требованию районного исполкома нужно было представить список верующих. После богослужения я объявил молящимся, что, если кто желает быть членом религиозной общины, заявите о своем желании лично мне или подайте заявление. Таким образом, в деревнях Каменке, Хмелевке и Лесной были собраны подписи 300 верующих. Кроме этого существует двадцатка, которая следит за порядком и имуществом в церкви…
— Выходит, вы работу проводили хорошо?
— Да, с ними заниматься приходилось много и часто проводить беседы на религиозные темы…
— Следствию известно, что вы на основе религиозных убеждений в церкви распространяли контрреволюционные листовки и прокламации. Вы признаете это?
— Не помню, в каком году, было это в Николин день, 9 мая, в церкви после окончания богослужения я вышел давать народу целовать крест. Вдруг выходит незнакомый молодой человек и начинает громко читать какую-то контрреволюционную листовку, якобы найденную в Иерусалиме, написанную золотыми буквами. После этого я обратился к народу и сказал, чтобы его не слушали, и сразу же его удалили.
— Следствием установлено, что вы являетесь активным участником контрреволюционной повстанческой организации. Дайте показания по данному вопросу, —потребовал следователь.
— Участником контрреволюционного движения я не состою и не состоял, и никто меня в контрреволюционную организацию не вербовал.
— Следствию известно, что вы вовлечены в контрреволюционную повстанческую организацию благочинным Ермоловым.
— Я благочинным Ермоловым в контрреволюционную повстанческую организацию вовлечен не был.
— Вы изобличаетесь показаниями обвиняемого по вашему делу священником…
— С ним я знаком мало…
— Вам дается очная ставка с обвиняемым по вашему делу.
Был приглашен лжесвидетель. Его показания отец Иннокентий не подтвердил. 20 сентября состоялся последний допрос.
— Вы признаете себя виновным в предъявленном вам обвинении?
— Виновным в предъявленном мне обвинении себя не признаю и больше по делу показать ничего не могу.

1 октября 1937 года Тройка НКВД приговорила протоиерея Николая Ермолова и священника Иннокентия Кикина к расстрелу. Ни в чем не повинные священники были расстреляны 26 октября 1937 года в Новосибирске и погребены в общей безвестной могиле.

Память священномучеников Николая и Иннокентия совершается в день их мученической кончины 13 октября по старому стилю (26 октября — по современному календарю), а также в день празднования Собора новомучеников и исповедников Российских 25 января (7 февраля), если этот день совпадет с воскресным днем. Если этот день не совпадет с воскресным днем, то в ближайшее воскресенье после 7 февраля, а также 23 июня в день празднования Собора Сибирских святых.

Постановлением Президиума Новосибирского областного суда от 2 августа 1958 года Постановление Тройки УНКВД от 1 октября 1937 года было отменено и дело в отношении протоиерея Николая Ермолова и священника Иннокентия Кикина прекращено за отсутствием состава преступления.

«Это не люди, это попы…»
По благословению Высокопреосвященнейшего Тихона, Архиепископа Новосибирского и Бердского, Новосибирской Епархией Русской Православной Церкви, совместно с администрацией города Искитима и Искитимского района Новосибирской области, при непосредственном участии главы города Виктора Генриховича Пфейфера и главы района Олега Владимировича Лагоды, 23 октября 2011 года, в Искитиме состоялись Крестный ход и Просветительская конференция в рамках торжеств, посвященных Дню памяти Новомучеников и Исповедников Российских в Новосибирской Епархии.
По окончании Божественной Литургии в храме в честь иконы Пресвятой Богородицы «Живоносный Источник» города Искитима Крестный ход прошел до Святого источника в Ложке.

У Святого источника был отслужен молебен Новомученикам и Исповедникам Российским — священномученикам Николаю и Иннокентию пресвитерам Новосибирским.

По окончании молебна ко всем присутствующим с приветственным словом обратились Владыка Тихон и глава района О. В. Лагода.

По окончании Крестного хода, в Доме культуры «Молодость» города Искитима прошла Первая просветительская конференция «Российские Новомученики и Исповедники ХХ века», посвященная Дню памяти Новомучеников и Исповедников Российских в Новосибирской Епархии.

Приведем здесь короткий отрывок из доклада «Репрессии на Доволенской земле. 1919—1932 гг.». Докладчиком был отец Андрей Гусев, который является настоятелем храма во имя Преподобного Сергия Радонежского села Довольное:

«…Нам стало известно о том, что на территории Доволенского района совершались с особой жестокостью расправы над священниками. Мне неоднократно приходилось слышать от разных людей о том, что в с. Волчанка Доволенского района существовал «Штаб» партизан. Партизаны боролись в годы Гражданской войны с отрядами Колчака и чинили жестокие расправы над местными жителями. Особое место занимают расправы над священниками, которые совершались с особой жестокостью. Опираясь на сохранившиеся документы, рукописи, дошедшие до нас воспоминания людей, которые не были участниками, но непосредственно общались с очевидцами тех событий, убийство священников совершалось неоднократно в 1919 — 1932 годах.

Наши активные поиски захоронения священнослужителей были вызваны настоятельной просьбой православных жителей села Волчанка. В Волчанку со всей округи свозили священников. По мнению новой власти, именно священники являлись главным препятствием на пути строителей «новой жизни» и в годы Гражданской войны, и в период коллективизации в начале 30-х годов.

Многое нам рассказал старожил села Волчанка Бовкун Василий Александрович 1929 года рождения. Вот его рассказ: «В начале 50-х годов я проживал на квартире у волчанского конюха Митрофана Ширина, который неоднократно, с циничной похвальбой, рассказывал мне о казни 40 священников, которую они совершили в начале 30-х годов, даже со слов палача — с особой жестокостью. Митрофан рассказывал: «Вывели мы попов за деревню, за ту линию, которая отделяла в то время выпаса от сенокосов, и заставили их рыть себе могилы. После этого начались расправы. В священников стреляли, полуживых добивали лопатами, один пытался выбраться из могилы — ему лопатой отсекли голову, и, наконец, еще не умерших людей засыпали землей». Этот рассказ привел в ужас Василия Александровича, он воскликнул: «Как вы могли так поступать с людьми!?», на что палач с усмешкой отвечал: «Это не люди, это попы». Мы продолжали опрашивать местных жителей об обстоятельствах трагедии. Житель с. Волчанка Кобзев передал нам рассказ своей матери, ныне покойной, по ее словам, свозили священников из близлежащих районов по два-три человека. Ей запомнилось, что среди казненных был священник из Карасука. Священников содержали под стражей не более двух-трех дней. После чего выводили за деревню и убивали лопатами или колотушками в осиновых околках вдоль старой Ильинской дороги. Ныне живущий в Волчанке Капнинов Николай Назарович сообщил нам, что его отец в те страшные годы был сельским пастухом и неоднократно рассказывал о том, что казнили священников, и показывал своему сыну место казни, запрещая ему на этом месте пасти скот. Николай Назарович хорошо знал эти пять углублений в земле и именно он безошибочно указал нам, где покоятся убиенные священники.

По моей просьбе Малахов Василий Филлипович опрашивал старожилов с. Ильинка, которое расположено недалеко от Волчанки, и узнал от Ульяны Костенко, которой в 2007 г. исполнилось 86 лет, что руководил волчанскими казнями в 30-е годы Леонов Степан.

По воспоминаниям местных жителей, сразу после казни священников в селе началась засуха. Люди восприняли это как гнев Божий и, несмотря на власти, с иконами пошли на место казни. Сразу, после горячей молитвы, совершенной на месте захоронения, хлынул дождь. Эти молебны на месте убиения совершались ежегодно, чаще на Ильин день.

Долженко Иван Григорьевич 1937 года рождения, ныне проживающий в Волчанке, рассказывал нам, что бабушка водила его, когда он был маленьким ребенком, молиться на могилу замученных священнослужителей. Как свидетельствует Иван Григорьевич, всякий раз молитва была услышана Богом, и шел дождь».

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.