Как в животном мире детенышей подстерегают хищники, так и в социальном мире таятся большие опасности для молодежи: наркомания, секты и прочие извращения. Один раз проглядишь и все. Последствия часто непоправимы. А ведь особое внимание должно уделяться опасной криминальной среде, насилию, агрессии в детской и молодежной среде, тому, что люди, в принципе, нередко не хотят знать, но куда могут попасть их дети.

Наш собеседник новосибирский протоиерей, руководитель миссионерского отдела Новосибирской епархии, член Координационного Совета по противодействию наркомании Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению РПЦ, вице-президент Российской Ассоциации центров по изучению религий и сект (РАЦИРС) около 30 лет занимается изучением тоталитарного сектантства.

Корр.: Какие христианские течения в Православной церкви относят к сектам?

Протоиерей Александр Новопашин: В Православной Церкви и священнослужители, и ученые-религиоведы к христианской религиозной конфессии относят католицизм. Протестантские деноминации принято называть протестантскими церквями, к ним относятся лютеранство, англиканство, кальвинизм, реформаторство. Но это не секты. Хотя они и отделились от католицизма, организовав религиозные организации нового типа. А вот другие постпротестантские деноминации, в частности баптизм, адвентистов 7-го дня, принято называть религиозными сектами (классическими сектами). Но есть еще и такое сравнительно недавно появившееся явление, как тоталитарные секты, так вот они далеко не всегда базируются на религиозной идеологии. Главное в них – обман при вербовке, манипуляция сознанием своих членов, регламентация всех аспектов их жизни, эксплуатация своих членов и абсолютизация лидера или организации. Их цель – власть и деньги, причем власть стоит на первом месте. Сегодня появились политические тоталитарные секты, психокульты (тренинги и семинары «личностного роста») и педагогические культы вокруг личности того или иного педагога-новатора, коммерческие культы.

Корр.: А в государстве?

Протоиерей Александр Новопашин: Светское государство не считает себя вправе решать такие вопросы, но оно прислушивается к мнению специалистов, занимающихся изучением религиозных конфессий и движений.

Корр.: На ваш взгляд, концерты в протестантских или сектантских общинах могут являться вербовкой? Насколько успешна их деятельность?

Протоиерей Александр Новопашин: Во многих протестантских общинах во время богослужения и молитв используются различные музыкальные инструменты: и гитары, и флейты, и духовые инструменты, и барабаны. Случается, и орган тоже. Но органная музыка все-таки свойственна католическому богослужению и лютеранам. Хотя орган применяют и в некоторых греческих церквях, впрочем, у греков это и не так распространено, как у католиков.

Что касается вербовки, то эта акция свойственна исключительно тоталитарным сектам, которые не имеют никакого отношения к протестантизму и сектам постпротестантским. Например, адепты неохаризматических (неопятидесятнических) тоталитарных сект, действительно, во время своих вербовочных акций нередко устраивают целые «рок-концерты», чтобы привлечь к себе внимание окружающих. Это у них такая приманка, в том числе и для того, чтобы заманить в капкан простодушных зрителей.

Известный сектовед профессор Александр Леонидович Дворкин дает такое определение тоталитарным сектам. Тоталитарные секты — это особые авторитарные организации, лидеры которых, стремясь к власти над своими последователями и к их эксплуатации, скрывают свои намерения под религиозными, политико-религиозными, психотерапевтическими, оздоровительными, образовательными, научно-познавательными, культурологическими и другими масками. Вот к таким деструктивным организациям относятся неохаризматы, или неопятидесятники. Хотя сами себя они любят называть протестантами. Однако настоящие протестанты – лютеране и кальвинисты – подобные организации протестантскими, и даже христианскими, не считают.

В 2002 году уполномоченный по проблемам сект Берлинско-Брандербургской лютеранской Церкви Томас Гандоу сказал о неохаризматах: «Учение, которого они придерживаются, находится так далеко от самого широкого понятия христианства, что можно говорить о том, что это не оккультно-эзотерическое проявление в христианстве, но на самом деле это оккультизм, который лишь прикрывается христианством».

Илья Востриков (бывший адвентист) г. Ставрополь:

Я действительно бывший адвентист. Никаких запретов в этой секте на музыкальные инструменты нет. Используют все, что есть: фортепиано (чаще всего), гитару (на молодежных собраниях), баян (старое поколение), в последнее время — синтезатор ( иногда под орган), старый пастор в Ставрополе, замечательно играл на саксофоне. Адвентисты используют орган на Западе, даже слышал об этом.

В последнее время часто поют под фонограммы, вообще грань между музыкальным сопровождением у разных ветвей протестантов снижается. Сейчас в России, что баптисты, что адвентисты, что пятидесятники, что харизматы, играют одну и ту же музыку, в одном и том же стиле, по крайней мере, различия размываются. Все протестантские течения могут использовать для своих проповедей абсолютно любые музыкальные инструменты, в том числе и орган. Например, на субботнем богослужении (или на любом другом) выходит ведущий и говорит, типа: «Дорогие братья и сестры, мы начинаем наше богослужение общим пением». Все встают, открывают сборники гимнов и поют под сопровождение пианино, или фонограммы. Затем молятся своими словами. В промежутках между проповедями, если таковые есть, вставляются номера художественной самодеятельности. В конце тоже общее пение, сбор пожертвований, и молитва. Бывают собрания более похожие на концерты, праздничные, в которых больше самодеятельности или профессиональной музыки, играется даже классика. Понимают, что музыка очень важная сфера жизни. На молодежных собраниях изредка можно услышать рок или рэп, хотя старые члены на это бурчат.

Корр.: Что страшного может произойти с человеком, который добровольно вербуется? Как вербуют?

Протоиерей Александр Новопашин: Может сложиться ошибочное впечатление, что в тоталитарную секту приходят добровольно. На самом деле сектанты очень искусно расставляют силки, в которые попадают люди. В ход идут откровенный или тонкий обман, обещания избавления от бедности, болезней, негативных зависимостей, гипнотические техники, лесть. Конечно, далеко не все становятся добычей сектантов. Кто-то, проявляя здравомыслие, сразу проходит мимо, кто-то сначала интересуется рекламой сектантов, возможно, их учением, но затем, быстро разобравшись «что к чему», уходит из организации. А кто-то, к несчастью для него и его близких, в ней так и остается. И эти несчастные становятся рабами секты. Нередко они переписывают на лидеров сект квартиры, дачи, отдают машины, деньги, просто бесплатно работают на своих хозяев: моют полы в их домах, раздают листовки на улицах и так далее.

Ирина Ратушева (жена бывшего сектанта) г. Ставрополь:

Мой муж более 15 лет состоял в секте. Он попал туда в переходном возрасте, в тот самый период, когда ему казалось, что его никто не понимал, он никому не нужен. Муж увидел, что ему там были рады. «Как мы рады тебя видеть, брат…» Сразу БРАТ… Это подействовало очень сильно. Совместные походы, шашлыки, игры, по-семейному теплые отношения между членами общины привязали его. Но когда у мужа умерла мать, он разочаровался в учении общины и ушел из нее. Но даже после того, как он вырвался на свободу, он продолжил и продолжает общаться с бывшими сектантами и втягивать меня. Я наивно полагала, что смогу ему помочь, но, но, но… Бесконечные походы к психотерапевтам и психологам, священникам тоже, не дали результатов. Муж — это просто бич всей нашей совместной жизни. Я хотела с ним развестись, но не развелась из-за ребенка. По началу меня мучила его гордыня: «Я во всем лучше тебя!», «Ты говоришь, чувствуешь — глупо», «Мои родители привили правильные ценности, а твои нет». Его девиз «ты — никто, а я уникум». Я, Я, Я, Я… везде одно «я». Ему не важно, что чувствуют другие, ему важно только то, что происходит с ним. Он всегда и во всем прав! Ему очень трудно попросить прощения, так как он считает себя правым и не считает виноватым в каких-либо конфликтах. Всегда считает себя жертвой, а меня законченной стервой, и что он меня терпит. Хуже того, за домом смотрю я сама, чиню все в доме я сама, ремонт делаю сама, за ребенком ухаживаю сама, продукты закупаю сама… Каждый из нас живет своей жизнью, словно в разводе.

Ну, подводя итог, можно сказать, что та отрава, которую он получил в секте, губит его жизнь до сих пор, а заодно мою и ребенка. Гордыня — страшная штука, не зря говорят, что она — мать всех пороков. И самое страшное, что он не считал и не считает себя больным и не хочет лечиться! По-моему мало проходить реабилитацию год-два, восстанавливаться придется всю жизнь!

Корр.: Кто занимается контролем и учётом сект в России?

Протоиерей Александр Новопашин: В нашей стране лидеры тоталитарных сект совершенно свободно регистрируют свои организации, называя их оздоровительными, благотворительными, образовательными, спортивными, общественными, общественно-политическими и пр. Отказать им в регистрации не могут, нет оснований. И, конечно, никто не контролируют их деятельность, и поэтому никому неизвестно, что происходит в недрах секты. В результате, можно часто видеть, как органы власти сотрудничают с деструктивными сектами, для которых такое сотрудничество очень выгодно, так как это для них хорошая реклама. Мы, сектоведы, конечно предупреждаем о той опасности, которая исходит от деструктивных организаций, кто-то из чиновников к нам прислушивается и предпочитает разорвать отношения с сектами, а кто-то продолжает сотрудничать,

Корр.: Такие ли страшные цифры количества сектантских храмов?

Протоиерей Александр Новопашин: Многие тоталитарные секты не имеют своих храмов. Свои собрания в России они проводят построенных ими молитвенных домах, в арендуемых залах домов культуры, в коттеджах, в квартирах. Но организаций этих немало.

Корр.: Они ведь не запрещены сейчас в России?

Протоиерей Александр Новопашин: - Запрещены ныне "Свидетели Иеговы", "Аум синрике", и ряд экстремистских псевдорелигиозных сект действующих под вывеской политических движений, некоторые общины неоязычников. Списки можно увидеть на сайтах ФСБ и министерства юстиции. Но в общем и целом секты действуют достаточно свободно. Потому что для того, чтобы запретить, нужны веские основания. Однако психологически обработанные адепты тоталитарных сект, как правило, не свидетельствуют против своих хозяев. Но бывают исключения. И тогда заводятся уголовные дела, начинается уголовное преследование лидеров сект, кого-то лишают свободы, а сами организации запрещают.

Корр.: Для чего все эти оксфордские учёные изучают конфессии?

Протоиерей Александр Новопашин: Изучение религиозных конфессий позволяет лучше узнать историю и культуру страны, историю общества. Также и изучение новых религиозных течений и тоталитарных сект позволяет понять многие глубинные процессы, протекающие в обществе, вскрывает серьезные общественные проблемы и учит их успешно разрешать.

Корр.: Кому интересно наполнить Россию сектами?

Протоиерей Александр Новопашин: Нашим заокеанским «партнерам». Хорошо известно и даже доказана связь сайентологов, мормонов со спецслужбами США. Ряд печатных изданий американской секты сайентологов признаны экстремистскими. Мы знаем о роли неопятидесятников в «оранжевой революции» и «Майдане» 2014 года в Киеве. О террористических псевдоисламских сектах ваххабитов, «Братьев-мусульман», «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», «Таблиги Джамаат» и подобных им много информации в СМИ. Все эти деструктивные организации активно используются нашими недоброжелателями для разделения общества, насаждения инакомыслия, чуждого нам мировоззрения. Секты — один из инструментов порабощения нашего сознания, оружие большой разрушительной силы.

Корр.: Постсектантские последствия. Реабилитация.

Протоиерей Александр Новопашин: Абсолютное большинство адептов тоталитарных сект абсолютно зависимы от учения секты. Зависимость развивается, в том числе и в результате психотехник, применяемых при вербовке и удержании людей в секте. Многие последователи деструктивных организаций страдают расстройством личности. Успех реабилитации людей, вышедших из тоталитарной секты, зависит от многих факторов, которые необходимо учитывать, чтобы проведенная работа была по-настоящему эффективной. Выведение человека из секты и его реабилитация всегда требует индивидуального подхода. На это уходят многие месяцы. Иногда годы. Бывает, что человек пострадавший от секты и обратившийся в наш информационный центр за помощью, затем исчезает из нашего поля зрения, а потом появляется спустя год-два-три. Это значит, что первые встречи с ним не прошли даром, и что все это время в нем шла работа, он учился по-новому оценивать ситуацию, в нем постепенно формировалось критическое мышление, которое позволяет осознать происходящее.

(В Новосибирской епархии, при Александро-Невском соборе с 1994 года действует Информационно-консультационный центр по вопросам сектантства.)

Корр.: Теперь вопрос по поводу воспитания детей телевизором. Своим детям, с какого возраста Вы разрешали смотреть телевизионные передачи с картинами насилия, например, криминальные сериалы? Вообще, было ли на что-то табу?

Протоиерей Александр Новопашин: До определённого возраста не разрешал смотреть, а если они и смотрели какие-то кинокартины, то только со мной. И был это исключительно советский кинематограф. Он помогал патриотическому воспитанию.

Корр.: Порекомендуйте родителям, когда им и как начать говорить с детьми о вреде наркотиков и сект?

Протоиерей Александр Новопашин: В двух словах это не расскажешь. Важно помнить: Дети, постоянно контактирующие с родителями, реже ошибаются. Если Вы будете интересоваться проблемами своего ребенка, то он поймет озабоченность и пустит Вас в свою «подростковую» жизнь, и если вдруг у него возникнут проблемы, он доверится именно Вам. Старайтесь проводить время вместе. Планируйте, чем будете заниматься с ребенком, чтобы уменьшить риск воздействия чего-то дурного. Интересуйтесь школьной жизнью, главное его друзьями и вообще следите за его жизнью. Спрашивайте у него, куда он идет и с кем. Познакомьтесь с друзьями своего ребенка. Постарайтесь выявить угрозу наркотической зависимости или алкоголизма в ее корне, если таковая имеется в его окружении. Покажите ему свою любовь. Скажите об этом: «Мы тебя любим. Мы хотим, чтобы ты был здоров и счастлив». Так же вам нужно научить ребенка отвечать твердо «Нет» сверстникам, друзьями и ни в коем случае не сомневаться в своем ответе. Как правильно разговаривать о наркотиках? Нужно выбрать подходящий момент для разговора. Предварительно подготовьтесь, почитайте литературу о наркомании, благо Интернет полон таких статей. Информацию о спиртном и опасных наркотиках дети чаще всего получают из телевизора. Поэтому разговор лучше всего начать после просмотра кино, в котором затрагивается тема наркомании. Нужно, чтобы подросток из разговора усвоил, что Вы никогда не смиритесь с тем, что он сможет употреблять наркотики и быть наркоманом. Не оставляйте возможности неправильно Вас понять. Говорите по-деловому, все поясняя. Будьте внимательным слушателем! Задайте подростку вопросы и попросите, чтобы он задавал их Вам. Поймите суть того, что сказал Вам ребенок. Просите его совета в делах, касающихся семьи. Если ребенок увидит Ваше желание и готовность слушать, ему будет легче доверять Вам, вообще общаться. Если подросток сообщил Вам что-то непредсказуемое и неприятное (может быть, у него есть друг, который употребляет наркотики, или ребенок признается, что сам пробовал употребить), то очень важно сохранить выдержанность, спокойствие и реагировать так, чтобы дальнейшее общение не было прервано. Так же не разговаривайте поучительным тоном. Все вышесказанное относится и к теме сектантства. Тем более, что некоторые видные российские психиатры уже используют такие термины как «сектоман» и «сектозависимый».

Главное помнить, что личный пример всегда более нагляден и более усваиваемый детьми, чем долгие и умные разговоры. То, что дети видят своими глазами в поведении родителей, всегда воспринимается на подсознательном уровне как правильное.