На плаву

В свою первую миссионерскую поездку в середине 1990-х священники взяли с собой артистов — веселить народ. Но, как оказалось, в селах требовались не песни и пляски, а элементарные медицинские консультации, грамотные врачи. Потому что веселья и так хватает — по телевизору.

Священники надеются, что хотя бы кое-где в ближайшие годы появятся новые храмы. А вот с врачами сложнее: скорого появления в сибирской глубинке новых клиник, врачебных кабинетов, приемных покоев и консультаций ожидать не приходится. И нехватка квалифицированной медицинской помощи будет ощущаться в этих краях еще долго, считает один из организаторов плавучей церкви протоиерей отец Константин.

До революции 1917 года священнослужители сами проходили медицинские курсы и уезжали в села не только проповедовать, но и оказывать медицинскую помощь. Теперь же батюшки берут с собой в каждый рейс больше десятка врачей-специалистов.

Медицинская миссия, деревня Кривояш. На каждой стоянке к кораблю выстраивается очередь. Для местных жителей это редкий, если не единственный шанс показаться офтальмологу, кардиологу или хирургу. А потом врачи и батюшки садятся в автобус и едут в дальние села, до которых кораблю не доплыть.

На приеме у гинеколога женщина лет 40–50 говорит, что недавно родила и хочет провериться.

«А сколько ребенку лет?»

«Да тринадцать скоро».

«То есть это вы недавно родили?»

«Да как-то все некогда было прийти...»

От села к селу на приеме у докторов преимущественно женщины — одни или с детьми. Мужчины к врачам-миссионерам заходят крайне редко. А пожилых среди них нет почти совсем. «Мужики у нас долго не живут», — признается одна из пациенток.

На приеме у офтальмолога — 48-летний мужчина. Диагноз «катаракта», нужна срочная операция, иначе через два года больной может полностью ослепнуть. Врач меняется в лице, осмотрев пациента, а тот просто благодарит за прием и выходит.

Поедет ли он в больницу на операцию? «Нет, конечно, — говорит врач. — Он же видит сейчас». А через два года? «Через два года поздно будет. Ослепнет».

Запущенность — таков общий диагноз медицинских работников местному населению. До районных центров, в которых есть больницы, от здешних сел порой очень далеко. И деревенским жителям к врачам попасть, как правило, непросто, а то и почти невозможно: плохие дороги, очереди, затраты и банальная беспечность.

Врачи православной миссии принимают до 60–80 пациентов в день, что втрое больше, чем в обычной городской поликлинике. Бывает, что очередь стоит до полуночи. За те 19 рейсов, что уже совершил «Андрей Первозванный», врачи миссии приняли более 81 тысячи человек.

Миссия духовная. Село Ташара. Крестят в купели, прямо на улице у сельской больницы. Третий круг — трое молодых людей, два парня и девушка, вчерашние подростки. Девушку зовут Любовь. Почему решила покреститься? «Из-за мамы. Она сейчас в городе, ей должны делать операцию. Буду молиться за нее».

В сельской школе когда-то учились 240 детей, а сегодня осталось всего 38 учеников. В прежние времена миссионеры крестили желающих прямо в здании школы. Сегодня пришло почти полсотни человек. Серьезные лица — потомки некогда репрессированных русских немцев.

Как рассказывает отец Александр, один из организаторов миссии, в одном из первых рейсов, проделав длинный путь через Обское море, корабль причалил к берегу только в час ночи. «А там собралась вся деревня. До утра крестили желающих прямо в Оби. А когда корабль отплывал, люди по берегу бежали и кричали: «Приезжайте еще!» Вот как велика была потребность во внимании с Большой земли».

Дом милосердия. Деревня Пихтовка. Главврач местной больницы — 63-летний Сергей Михайлович, убежденный атеист и единственный квалифицированный медицинский работник на 11 окрестных деревень, в которых живут полторы тысячи человек. Сергей Михайлович красноречив и разговорчив. Тема Бога и Человека ему интересна. Основной тезис главврача: если бы Бог был, он бы такого не допустил. За 40 лет медицинской практики Сергей Михайлович лишь раз сменил место работы. Пихтовка — второе его добровольное поселение. Через год он выходит на пенсию, и что тогда станет с больницей и местными жителями, главный врач предпочитает не обсуждать.

Один из врачей-педиатров сокрушается, что правительство мало думает о людях, которые живут в глубинке. «Просторы России очень широки и красивы, но там людям живется трудно, и помощь нашей миссии — лишь капля в море. Люди здесь доброжелательные, но в семьях происходит много несчастий. Когда начинаю разговаривать с родителями, иногда волосы дыбом встают».

В некоторых селах осталось лишь по несколько домов, школ не хватает, дети говорят неграмотно. Учителя и врачи бегут из сел, и людей, которые могли бы повести за собой, научить чему-то, все меньше и меньше. Повсюду красивые, открытые лица, глаза горят, а возможности учиться — нет. Нередко женщины в одиночку тянут семью. А мужчины пьют. А что им еще делать? Они просто себя не реализовали. Им негде себя проявить.

Как вспоминает протоирей Константин, в середине 1990-х шло тотальное вымирание деревень. В Мошковском районе на одного новорожденного приходилось по 17 умерших.

«Такой упадок духа был у сельских жителей... Мы не могли всех обнять, каждому утереть слезу. Наша миссия для многих была словно глоток воздуха», — вспоминает священник.

Когда миссия только начиналась, за поездку крестили до двух тысяч человек. Потом число желающих принять крещение пошло на убыль. А четыре года назад — снова подъем: в семьях появились дети. Рождаемость во многих селах превысила смертность. Ушло уныние. Еще недавно у крестьян не было ни коней, ни тракторов, а сейчас в одной деревне за два года лошадей прибавилось на 100 голов. Трудолюбивые семьи могут за сезон заработать до 300 тысяч рублей. Люди научились обходиться без помощи государства», — говорит протоирей Константин.

Последняя остановка на нашем пути — Красный Яр, фактически пригород Новосибирска. Моросит дождь. Засевший в темной сторожке невидимый охранник почему-то встречает высадившихся с корабля для швартовки матросов сухими хлопками выстрелов, вероятно, из пневматического ствола. Но то ли патроны быстро заканчиваются, то ли угасает боевой запал ночного стрелка — скоро все стихает, и судно причаливает к берегу.

Утром корабль встречают с хлебом-солью представители местной администрации и девушки в нарядных костюмах. Запас продовольствия на борту не раз пополнялся — в некоторых селах гостеприимство зашкаливало, миссионеров угощали всем, чем богаты. Это хороший знак: люди перестали считать крохи.

А уже через несколько часов новосибирский речной вокзал встречает нас порывистым ветром и немногочисленными фигурками встречающих. Миссионеры фотографируются на палубе. На берегу маячит одинокая фигура молодого мужчины с большим букетом в руках. Как всегда, для кого-то окончание путешествия — это возвращение к серым будням, а для кого-то — долгожданная встреча.

 

Андрей Шапран