Протодиакон Димитрий Цыплаков: Православие не франшиза

Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие.
Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны…
имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся.
(2 Тим. 3, 1-2; 5)

Долго обсуждать первую статью нет большого смысла, поскольку тут всё понятно: православные ведут непрестанную брань на духовном уровне с грехом, страстями, врагом рода человеческого. А священнослужители находятся на острие этой брани. Поэтому они всегда как на передовой, в окопах. Ну и пройдитесь по реальным окопам с блокнотом и карандашом да запишите, что говорят офицеры и солдаты? Вряд ли вы услышите там диалоги из красивых фильмов про войну: вы услышите про вшей, про то, что полевая кухня застряла незнамо где, про то, что интендант привез негодные сапоги, про то, как давно хочется домой. Ну и уж конечно кое-кому хотелось бы сидеть не в наших русских окопах и блиндажах, а где-нибудь в итальянских – с патефоном, вином и макаронами вместо горохового концентрата и пустого чая.

Поэтому осуждать священников, которым захотелось послужить за границей, нелепо. Зачем осуждать польскую армию Андерса, которая уехала в 1942 году из СССР в Иран, чтобы сражаться с фашистами в Италии под руководством американцев? В конце концов, они не дезертировали и тоже сражались, правда, не там, где они очень нужны были в годину войны, а там, где им захотелось. Бог им судья, но никак не мы. Тем более, что массового бегства религиозного персонала из России как не было, так и нет. А единичные случаи всегда были, есть и будут. Резоны у людей разные, насильно мил не будешь: Россия ведь в духовном смысле поле непаханое, а целину лучше возделывать энтузиастам, а не подневольным крепостным.

Но статья от 26 сентября «Кто в рясе, тот и поп» поразила меня своей неприкрытой ангажированностью. Ее составлял как будто бы недоучившийся студент экономического факультета какой-нибудь третьесортной негосударственной академии. Вопросы, которые он задавал священникам (их имена, как утверждает автор, изменены) били в одну точку: они исходили из представления о том, что всякая религия, а особенно православие, есть религиозное коммерческое предприятие. Так сказать, по словам наших «интернет-хомячков», «ЗАО РПЦ». Ну и те «попы», которые клюнули на эту нехитрую удочку (видимо, разжалобил их корреспондент Василий Чернов), всё в таком духе и комментировали: «религия наша превращается в своеобразную франшизу», а священники продвигают «бренд» православия и отчисляют «роялти» наверх «по инстанции». Скорее всего, те священники, которые не попались на крючок матерого журналюги, в обзор не попали.

Попробую я тут, как смогу, восстановить голос честных тружеников Церкви, чей труд и чье видение денежной составляющей религиозной жизни не было отражено в вышеописанной «джинсе».

Сразу скажу, что я не владею никакими «тайнами Мадридского двора», сам не участвую в финансовом управлении, а являюсь обычным «солдатом» Церкви, который готов терпеть невзгоды, тянуть лямку «военной» службы на том месте и в том окопе, в котором поставлен. И меня не волнуют «проделки старшины», «воры-интенданты», «дело Оборонсервиса». Ведь солдат, защищающий родной дом, вряд ли побежит из окопа, узнав, что кто-то в тылу украл партию валенок: ведь идет война (у нас – православных – духовная брань) и по таким мелочам защитники Родины не дезертируют. Поэтому те, кто хотел бы узнать пикантные финансовые подробности о жизни Русской Церкви, сразу могут закрыть эту страничку. Я буду говорить как человек с богословским образованием и по «открытым источникам», так сказать.

Вопрос 1. Называет ли Церковь деньги злом?

Сами по себе деньги как универсальное средство экономического обмена – нет. Злом названо сребролюбие, поклонение богатству (маммоне). Апостолы, ходившие со Христом, имели общие деньги, нужные для их путешествия. Христос лишь однажды отказался платить подать – это была подать на Иерусалимский Храм, составлявшая по тем временам стоимость двух греческих монет, так называемую «дидрахму». Но не потому, что деньги зло, а потому что Он, как Сын Божий, был свободен от взноса за земной храм Отца Небесного (Мф. 17, 24-27). Но ради того, чтобы не соблазнить благочестивых сборщиков, Господь совершил чудо, послав апостолу Петру монету в четыре драхмы в пойманной тем рыбе и Сам повелел апостолу передать эти деньги, сказав: «Отдай им за Меня и за себя» (Мф. 17, 27).

Вопрос 2. Должны ли прихожане материально поддерживать священнослужителей?

Да. Апостол Павел в 9 главе 1-го послания к Коринфянам прямо говорит, что «Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования» (1 Кор. 9, 14), и объясняет некоторым прижимистым коринфским христианам: «Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?» (1 Кор. 9, 11).

При этом сам апостол Павел, проповедуя в Коринфе, жил своими трудами, не обременяя духовных младенцев (новоначальных христиан) своим содержанием с целью приобрести как можно больше спасающихся. Но подчеркнул, что делал это добровольно, а не по обязанности. Поэтому вопрос о материальной поддержке Церкви – это вопрос о духовной зрелости прихожан. Прошло уже почти 30 лет с начала «второго Крещения Руси», выросло уже целое поколение православных России. И нужно понимать, что церкви нужны нам, нам нужны храмы, и наша обязанность – экономическая поддержка прихода: деньгами, трудом, волонтерской помощью.

«Материальное устройство Русской Церкви – это что-то вроде казачества, когда ты служишь со своим конем, саблей и обмундированием, а в обмен тебе дается земля и немного воли»

Вопрос 3. Православие для священников – это франшиза?

Нет, конечно. Если искать грубые аналогии, то материальное устройство Русской Церкви – это что-то вроде казачества, когда ты служишь со своим конем, саблей и обмундированием, а в обмен тебе дается земля и немного воли. Как казачество когда-то сыграло определяющую роль в расширении просторов нашей Родины, так и теперь новопризванные священнослужители должны расширять духовное пространство православия, неся евангельскую проповедь во все концы не только нашей Руси, но и всего мира. Поэтому старшие священники (настоятели) в настоящее время стали во главе духовных крепостей веры: наших новых храмов, будучи ответственными не только за духовное, но и материальное состояние общин. Святые апостолы тоже не в Риме и Иерусалиме набирали епископов для новосозданных христианских общин, а на местах искали достойных кандидатов на священство. Поэтому создание местных общин и в финансовом отношении ложится в основном на прихожан.

Вопрос 4. Поддерживают ли храмы финансово свою епархию?

Да, конечно, и это не «роялти», а нормальная система финансирования деятельности Церкви, которая растет на нашей народной почве. Церковь не получает сколь-нибудь значимых денег из-за рубежа, из бюджета (кроме целевых проектов). Поэтому если мы хотим сохранить нормальные структуры управления церковным кораблем, на это необходимо жертвовать.

Вопрос 5. Почему в Греции и некоторых других странах церковные свечи, требы часто бесплатные, а у нас просят пожертвование?

Потому что система экономического управления Церкви в зарубежных странах и в России различается. Православие – государственная религия Греции и Церковь финансируется из бюджета. Содержание храмов и жалование священнослужителей обеспечивается налогами. В России церковный налог невозможен.

В США и некоторых других странах малочисленные православные приходы содержат храм и частично оплачивают жалование священникам за счет обязательной «десятины» с членов прихода. Поэтому за свечи и требы постоянные прихожане ничего не жертвуют. Просто они вносят регулярную фиксированную плату на экономическую жизнь прихода.

В России когда-нибудь, несомненно, появится такая форма приходского самоуправления. Но для этого должны пройти годы, если не десятилетия. Пока что пожертвования за свечи, записки, требы составляют основную форму «десятины» с регулярных и нерегулярных прихожан. И это совсем не значит, что, по словам обсуждаемой статьи на «ленте», что «многим приходящим в церковь не нужно общение с Богом, им нужна магия», мол «заплатил» и «получил». Просто мы еще в массе своей не готовы к регулярной «десятине». А с магическим отношением к церковным таинствам и обрядам нужно бороться, и священнослужители это делают по мере сил. Далеко не всегда это получается. Нужно терпеливо объяснять прихожанам, что водосвятный молебен служится не для особо усердной молитвы, а для освящения воды. Что Литургия важнее молебнов и панихиды. И другие очевидные вещи. Делать это нужно терпеливо, понимая, что результат будет виден нескоро.

Вопрос 6. И последний, самый частый вопрос: «попы на мерседесах» – это реальность или миф?

Это миф, отчасти идущий со времен антирелигиозных советских карикатур в журналах «Безбожник» и «Крокодил». Миф о катающихся «как сыр в масле» священниках отчасти был развеян еще Н.А. Некрасовым в поэме «Кому на Руси жить хорошо». Но потом он опять был принят на вооружение атеистической пропагандой. В 90-е годы XX века самым престижным автомобилем считали автомобиль марки «Мерседес», потому и продолжающийся миф приобрел такую форму.

Обсуждаемая статья содержит некоторую правду (иначе получится очевидное вранье). Эта правда выражена в двух предложениях некоего «протоиерея Александра»: «Золотых гор, за редкими исключениями, священный сан не сулит, хотя и голодать не придется. Абсолютное большинство священников выбрали этот путь совершенно искренне и остаются ему верны ради служения Богу и людям». Естественно, священники еще в большей степени, чем рядовые миряне испытывают искушения со стороны врага рода человеческого. И, к сожалению, не все в этой брани побеждают. Поэтому среди множества добрых пастырей оказывается то тут, то там «поп – толоконный лоб», побежденный недугом сребролюбия. Эта страсть неизбежно проявляется в каких-то неприглядных случаях. А дальше уже вступают в дело антиклерикальные СМИ, которые раздувают скандал. В результате те, кто хочет поверить в миф «о попах на мерседесах», т.е. о непомерно богатых священниках, получают дополнительную поддержку своему убеждению. Те же, кто видит ситуацию «изнутри», тому ничего не нужно ни доказывать, ни опровергать. Священники живут в основном на среднем уровне своей паствы, чаще по нижней грани «среднего», а не по верхней.

Ну и немного «инсайдерской» информации. Я как священнослужитель никогда не сталкивался с ситуацией, когда «и зарплату священников облагают. Для этого есть разные фонды. И священники обязаны отчислять крупные суммы из личных средств, из зарплаты». Для тех священнослужителей, которых я повидал и в нашей, и в других епархиях, это совершенно нетипично. А вот то, что «от приходов требуют закупать свечи и предметы церковного обихода у патриархийных производителей, в первую очередь «Софрино»» – это верно. Ведь Церковь не франшиза, ей нужно выстраивать своё общее экономическое благостояние. А значит, и производство, и снабжение церковной утварью должно быть централизованным. Можно, конечно, дойти до абсурда и перестать, скажем, готовить священнослужителей в централизованных семинариях, а готовить их как придется на приходах. Это будет совсем экономно, не понадобятся взносы с приходов на духовные школы. Но тогда что у нас будет с православной верой? Ее нам заменит «бог Кузя» и другие фрики? Так ведь? Ведь пастыри, по слову Силуана Афонского, пасут Церковь богословским разумом. Как они это будут делать, не получив централизованного образования?

А недостатки в экономической стороне жизни приходов будут всегда. Ведь рая на земле нет. Царство Божие еще только грядет в силе, мы чаем его, уповаем на него в нашей грешной жизни. А православие – это Церковь, преддверие Царства Небесного, в Которое «не войдет ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни». (Откр. 21, 27) Так что будем стремиться в это Небесное Царство, а пока оно не настало вовне нас, принесем посильную лепту в храм, где на Божественной литургии это Царство прорастает в наших душах. И дай Бог, чтобы проросло!

Франшиза  — объект договора франчайзинга, комплекс благ, состоящий из прав пользования брендом и бизнес-моделью франчайзера, а также иных благ, необходимых для создания и ведения бизнеса. В качестве франшизы могут выступать методы ведения бизнеса, товарный знак, технология с взаимными обязательствами и льготами между передающей (франчайзер) и получающей (франчайзи) сторонами, предоставляемые за плату и оформленные в соответствии с законом об охране интеллектуальной собственности.

Роялти — плата за пользование брендом, торговой маркой, лицензией.