Личный опыт сельского учителя

Здравствуйте, уважаемые коллеги, представители общественности, представители епархии

Я благодарю организаторов данных чтений за предоставленную мне возможность поделиться своими мыслями и ощущениями о текущем моменте жизни нашего общества в области духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения.

Тема моего доклада «Сохранение исторической памяти и работа по развитию духовно нравственных традиций в системе образования». Тема достаточно многополярна  и требует особого подхода к своему рассмотрению.

Готовясь к данному выступлению, я подумал, что оно должно быть построено как-то соответственно самой тематике. Решил обратиться, в первую очередь, к теории вопроса и погулять по просторам интернета, т.е. решил не изобретать велосипеда, а поискать аналогий у людей, занимавшихся подобной проблематикой.

На одном из сайтов мне попалась статья Логиновой Натальи Владимировны, заведующей лабораторией проблем духовно-нравственного воспитания Костромского областного института развития образования, выдержку из которой мне бы хотелось процитировать:

«Преподавание предметов духовно-нравственной направленности имеет свои особенности и требует специальных педагогических технологий, отличающихся от традиционных. Особенностью парадигмы духовно-нравственного образования является тот факт, что педагог, преподающий дисциплины духовно-нравственного цикла, не просто должен знать содержание материала, но должен всем сердцем принимать ценности духовно-нравственной направленности, сам жить по этим заповедям, осознанно стремиться к собственному духовному росту и оказывать помощь своим воспитанникам в духовном взрослении. Иначе педагог не будет убедителен, не сможет привить нравственные и духовные устои детям. Существует философский принцип: подобное создается подобным: нравственность воспитанника формируется нравственностью воспитателя, духовность – духовностью»1. Статья называется: «Роль притч в самоопределении личности учащихся в изучении предметов культурологической направленности».

Исходя из посыла данной цитаты, я буду говорить о личном опыте, преломляя его в плоскость сферы образования. Расскажу несколько притчей — историй из своей жизни, жизни своих знакомых и нашей школы, через которые постараюсь рассмотреть имеющиеся в современном воспитании проблемы. Тем более по опыту преподаваемых мною предметов: истории, обществознания и географии знаю, что ничто так не привлекает внимание учеников и слушателей, как рассказ на основе жизненного примера.

Прежде чем приступить к истории первой, акцентирую ваше внимание, что одну из проблем мы уже рассмотрели, а именно: проблему выбора технологии преподавания. Зная своих коллег, историков района, могу смело заявить — это достойные, заслуженно уважаемые люди, которые своим примером стремятся сделать мир вокруг себя лучше, интереснее, нравственно чище.

Итак, история первая. «О важности понимания мультикультурности современного общества»

Мой хороший знакомый, назовем его Андрей, в конце 90-х годов молодой учитель географии, только что окончивший педагогический вуз, устроился работать в одну из отдалённых школ нашей области. Школа располагалась в населённом пункте, в котором проживали люди различных национальностей: русские, казахи, татары.

Полный энтузиазма он, воспитанник советского общества, наивно полагал, что все будут воспринимать его, в первую очередь, как носителя знаний о природе, а только потом как человека определённой национальности и прилагающейся к ней культурой. На вопрос о своей религиозной принадлежности на одном из первых занятий он, уверенно сославшись на соответствующую статью конституции России, ответил, что он атеист и что преподаваемый им предмет предполагает вполне убедительные доказательства могущества сил природы, а не сверхъестественных сил. Первые уроки после этого ученики вели себя вполне смирно, выполняли даваемые им задания и т.д. Однако, через несколько недель разразилась гроза, поставившая крест на педагогической карьере моего знакомого. А именно: на уроке в 7 классе по теме: «Животный мир Африки» он со свойственной ему эмоциональностью размахивал руками и, как он сам утверждал, случайно махнул рукой в сторону мальчика казаха, который в этот момент непростительно крутился и не слушал. Жест учителя совпал с репликой о том, что «в Африке живёт много обезьян, которые всё время скачут по деревьям, как впрочем, и предки, живущих ныне людей». Мальчик затих и до конца урока вёл себя смирно. Вечером того же дня на квартиру моего знакомого явился разъярённый отец и, используя международный язык ненормативной лексики, высказал претензию о некорректном сравнении его сына с обезьяной, обвинил в национализме, сказал, что корень такого отношения кроется в его неверном представлении о происхождении человека, что их семья является религиозной, что вдалбливать всякую чушь своему сыну он не позволит. Свои слова посетитель подкрепил физическим воздействием и намёком, что спокойной жизни в посёлке учителю не будет.

Действительно, после этого инцидента на уроках географии дети стали делать что попало, авторитет в глазах учеников был подорван, и мой знакомый, с трудом дотянув до конца учебного года, уволился.

Ошибка Андрея состояла в том, что он не учёл мультикультурность общества, в котором ему довелось жить, особенности домашнего религиозного воспитания, и, хотя он всего лишь выполнял программу, утверждённую министерством образования, репродуцировал официальную, научную теорию происхождения человека, он должен был с уважением отнестись к духовным ценностям своих учеников.

В ещё более сложной ситуации находятся учителя истории в рамках предметов, где изучаются религиозные представления различных народов в их исторической ретроспективе. Как быть? Как в современном мире, где родители учеников одного и того же класса исповедуют православие, ислам, лютеранство или являются атеистами, рассматривать это разнообразие? Как, например, изучать историю первобытности, чтобы не вызвать нравственный конфликт? При этом есть итоговая аттестация, где ученики должны показать конкретные знания, построить логическое доказательства, т.е. выдать заданную министерством программу. Решение  мне лично  видится в том, что учитель, а учитель истории особенно, должен сам хорошо знать и понимать основы религий. У меня на полке в кабинете рядом с методической литературой уживаются и Евангелие, и Коран, и даоский трактат Де-дзин, и справочник атеиста.

В начале изучения курса на одном из уроков, где рассматриваются такие вопросы, я прошу своих учеников поднять руку и обозначить их личную принадлежность к религиям. Сам, будучи православным, тоже поднимаю. Затем я прошу тех, кто поднял руку познакомить своих одноклассников с основными положениями религиозного представления. Например, о происхождении мира и человека, о духовных заповедях их религии. Часто сталкиваюсь с тем, что дети идентифицируют себя как верующие, но элементарных догматов не знают, а если знают, то фрагментарно. Я им помогаю их вспомнить, знакомлю с теми общими чертами, которые есть во всех религиях, демонстрирую свою библиотеку. А потом говорю: «Вот видите, несмотря на то, что я отношу себя к православию, я знаю многое из того, что есть в других представлениях». Рассказываю конкретные примеры того, как эти знания мне неоднократно помогали наладить контакт при общении с людьми других национальностей, что страна наша многонациональна и многоконфессиональна, что на протяжении многих веков Россия является мостом культур. А затем предлагаю последовать моему примеру и приступить к изучению этого многообразия, в том числе и научной теории, как одной из…..

Высшей оценкой такого рода занятий считаю случай, произошедший в классе несколько лет назад.

А заодно и история вторая

«О важности современной школы в устранении межнациональных культурных барьеров»

В нашу школу поступила девочка мигрантов из Средней Азии. Русским языком она владела плохо. Вела себя отчуждённо, на контакт практически не шла, её семья, исповедовавшая ислам, была очень религиозной и девочка, как положено, 5 раз в день совершала намаз, чуждалась общения с противоположным полом и даже посещать школьную столовую отказывалась, как позже выяснилось ей запрещали родители садиться за стол с мальчиками.

И вот после изучения темы «Зарождение ислама, Арабский халифат и его распад» на перемене она подошла ко мне и задала вопрос: «Ты ислам?» Я ответил, что нет. Она с недоверием улыбнулась и отрицательно показала рукой (в знак того, что я её обманываю). Тогда мне пришлось вынуть из-за ворота рубашки православный крест и продемонстрировать свою религиозную принадлежность. Тогда она с последней надеждой уточнила: «Ты был у нас? Ты был в мечеть?» На что я ответил отрицательно и показал Коран  и Евангелие  и сказал, что я всё это читал  и она тоже может познакомиться со всем миром при помощи книг и школы. После этого разговора девочка стала внимательно заниматься, начала общаться с одноклассниками, которые ко мне тоже подходили и спрашивали, как поступить по отношению к ней в той или иной ситуации, чтобы это не затронуло её чувств. К сожалению, через год семья вернулась на родину, но надеюсь, что урок из этой истории вынес не только я, но и мои ученики, и та девочка тоже.

История третья «О важности преподавания основ религии в школе и пути к храму»

После окончания средней школы в ещё вполне  советском прошлом я считал себя убеждённым атеистом. И после месячников антирелигиозной пропаганды, которые проводились в восьмидесятые годы в нашей школе, был уверен, что «религия — это опиум», «мракобесие» и «пережиток старого прошлого». Начав учиться в Новосибирске, с удивлением обнаружил, что рудимент этого прошлого — храмы работают  и их даже восстанавливают. По моему глубокому убеждению, со стороны светских властей это была большая ошибка: они сами провоцируют людей скатываться в это самое мракобесие.

Но вот однажды поздно вечером я со своим товарищем случайно оказался около храма Александра Невского на Красном проспекте. Время было позднее, на улице был лютый мороз, а мы должны были встретить знакомого на этом месте. Очень сильно замёрзнув, мы решили зайти погреться в храм, т.к. все другие организации были уже закрыты. Это было моё первое личное знакомство с храмом. Войдя, мы посчитали неприличным остаться у дверей и прошли во внутрь. Тусклый свет, разрисованные стены, запах горящих свечей — всё это показалось мне каким-то нелепым. Мой же товарищ, напротив, к слову сказать, якут по национальности, стал смотреть на происходящее с восторгом. Он повторил несколько раз фразу: «Как красиво!». Я же ничего подобного не ощутил и в очередной раз убедился в своих убеждениях. Особенно когда в конце вечерней молитвы, на которую мы попали, к нам подошла служительница при храме и стала «шикать», требуя отойти к стене со словами: «Батюшка идёт, батюшка идёт». Так ничего толком не поняв, мы и покинули храм.

Через несколько лет, будучи студентом исторического факультета, я начал изучать историю религий, анализировать значение религиозных представлений людей прошлого и понял, что стать хорошим специалистом я смогу только тогда, когда пойму, как люди прошлого думали, как они представляли себе мир вокруг себя.

Всё больше углубляясь в изучение этой стороны жизни людей, живших до нас, пришло и осознание значение религии в формировании современного мира. Полагаю, что те ценности, те жизненные ориентиры, которые были заложены в религиях, и в христианстве в особенности, позволили человеку назваться человеком. Люди давно истребили бы друг друга, если бы не было у них той связующей нити, которую им дали мировые религии.

Итогом моего ПОНИМАНИЯ стало то, что я прошёл обряд крещения.

Эта история о том, что путь к храму у всех разный: кто-то должен почувствовать, как мой товарищ якут, а кто-то и понять, как я. Теперь, несмотря на то, что в наших классах учатся дети, в семьях которых исповедуют различное понимание бога, в поездках, которые удаётся организовать, мы обязательно посещаем храмы. Стараемся узнать их историю, их особенности. И я вижу, как меняются ученики после этого, как лучше, бережнее, что ли они начинают относиться к своей истории. Путь в храм у всех разный, но кто-то должен его указать или, по крайней мере, предоставить возможность увидеть этот путь.

История четвёртая «Об идеологической борьбе и самоидентичности»

Современный мир полон соблазнов и психологических ловушек, которые постепенно, по капельке, меняют представление людей, зачастую, заставляя отказываться от тех традиционных ценностей, которые мы наследовали от наших предков. Старшее поколение справедливо возмущается постами в интернете молоденьких девочек 10-12-ти лет о неразделенной любви, шокируется поступками молодых людей, расстреливающих своих одноклассников, как в компьютерной стрелялке, не понимая разницы, где граница виртуального, а где реального. Между тем, сами того не замечая, подталкивают их к этому. И дело вовсе не в том, что дети сутками находятся в виртуальной реальности, сидя за компьютером, и даже не в том, что они там делают.

А они там, кстати, общаются, и запретить им общаться таким образом, вряд ли получится, так как прогресс остановить нельзя и полагаю в этом нет необходимости.

Дело в том, какую информацию они получают, как они её используют, как меняется их мироощущение под воздействием этого.

Придя работать в школу, я стал обращать внимание на ненормальный интерес современных детей к заграничным праздникам: Хэллоуин, день святого Валентина и другие. С одной стороны, вроде и неплохо, это ведь мировые культура. Телевидение, соц. сети интернета активно используют эти мировые бренды для привлечения внимания к себе. В век коммерции это неплохой способ повысить спрос к определённого вида товарам и т.д. Вроде бы всё объяснимо.

Но вот однажды МЕНЯ поздравили ученицы с праздником. Я спросил: «С каким?» Они ответили: «С днём влюблённых, с днём святого Валентина».

На вопрос: «Разве они влюблены в меня?» девчонки засмущались и ответили отрицательно. Тогда я предложил им проанализировать, что означает этот праздник и какие последствия может иметь такое вольное использование идей этого праздника. Опуская технические подробности проведённой нами работы по опросу других школьников, выяснилось, что по общему мнению:

1. Святой Валентин — это священник (какой конфессии не знал никто), который тайно, тёмными ночами венчал влюблённых из числа тех, кто официально днём этого сделать по каким-то причинам не мог.

2. Сам он был в кого-то влюблён, но «стеснялся» этого и предпочитал посылать тайные записки с признанием.

Вроде бы всё красиво, романтично и безобидно. Кстати, на самом деле, святой Валентин — это один из служителей церкви первых веков христианства, когда оно ещё было едино. И в православии признаётся так же, как и в католицизме, и никакого отношения к тому, что ему приписывается, не имеет.

Ну, да что ж теперь, вернёмся к нашему исследованию. Я предложил моим ученикам на основе их знания мировой истории и литературы подумать, а кому помогал, по их мнению, священник, венчавший тайно по ночам. В ходе беседы вспомнили Ромео и Джульетту Шекспира, которым было 14 и 13 лет соответственно, родители которых к тому же враждовали между собой. Что ждало бы такой брак, если бы на их пути появился такой священник как Валентин? Был бы он счастливым? Сошлись во мнении, что вряд ли и что трагедия бы произошла в любом случае, но масштабы и последствия могли бы быть более ужасными для окружающих, чем в пьесе Шекспира. Анализируя, кому ещё кроме малолетних детей мог помочь Валентин, т.е. кому общество запрещало вступать в брак, пришли к выводу, что это, например, близкие родственники. А о последствиях таких браков дети знают из уроков биологии. О том, что потомство будет генетическими уродами. Кому ещё? Людям не равным по положению и возрасту. Но тогда сколько таких браков заключались по любви, а не по расчёту? В общем, моим детям эти выводы не понравились. А я ещё подлил масла в огонь, обратив внимание на то, что во всех этих легендах РОМАНТИКА заканчивается браком, а о дальнейшей жизни, с позволения сказать, история умалчивает. И если уж совсем быть откровенным, то в мире, в котором тогда жили люди, Валентин просто узаконивал запрещённые в обществе сексуальные отношения. Жили ли эти люди счастливо или их страсть прошла, изменяли ли они друг другу или, вообще, может один другого возненавидел, ничего это не ясно. А жизнь штука сложная, изменчивая, но в этой истории об этой её стороне ничего не сказано. Далее возвращаясь к тайным запискам, которые посылал Валентин, мои дети узнали, что среди европейских священников, где главенствовала католическая церковь, существует традиция обета безбрачия — целебат, что эти письмена он адресовал, по общему мнению, одной из своих прихожанок, замужней женщине, которая приходила к нему на исповедь. Но тогда он сам нарушал обет, данный Богу, и вводил в искушение своей интригой эту женщину. В чём святость поступка?

Подводя итог, мы задумались: а какую психологическую программу несёт в себе, с позволения сказать, «праздник», активно пропагандируемый среди российского населения? Вывод не очень обрадовал моих учеников: интриганство, скрытность, сексуальная вседозволенность, отсутствие желания заглянуть в будущее, жизнь одним днём.

Разочарованию не было предела. А я назвал это идеологической бомбой, разрушающей устои семьи и брака, в результате действия которой в странах Европы появились такие противоестественные явления, как СУПРУГ № 1 и супруг № 2. Я думаю: все понимают, что я имею в виду.

И вот тогда я достал «Житие святых Петра и Февронии Муромских». Знаю, что где-то в 6-ом классе оно изучается на уроках литературы как образец древнерусской письменности. Но в таком ракурсе они его ещё не читали. Оказалось, что в нём, как раз  заложена позитивная программа, где брак — это только начало истории. Там рассказывается о том, как семья преодолевает все трудности и что даже смерть не может разлучить влюблённых. «Житие Петра и Февронии Муромских» — вот та программа жизненных установок, о которой мечтают девочки и мальчики в подростковом возрасте. Вот истинная романтика. Эта программа сейчас востребованнее в обществе, чем заморские праздники с непонятной подоплёкой. В общем, на следующий год, когда СМИ 14 февраля трещали о дне влюблённых, мои ученики были спокойны, уравновешены, не бегали с нарезанными сердечками, у них был свой исконно российский праздник : 8 июля — «День семьи, любви и верности».

Завершая своё выступление, я прошу прощения слушателей, если разочаровал их ожидания и не говорил о возможных достижениях. Например, о патриотическом воспитании, о достижениях моих маленьких историков в олимпиадах и конкурсах, много говорил о себе и своих ощущениях. Но вот так, только пропустив через своё «я», мне кажется и можно заниматься духовно-нравственным воспитанием и сохранением традиций исторической памяти, работать над развитием духовно-нравственных традиций в системе современного образования.

Спасибо за внимание!