Смутное время

 «Гордится славою своих предков не только можно, но и должно;

не уважать оное есть постыдное малодушие»

А.С.Пушкин

4 ноября, Россия отмечает новый (в своей новейшей истории) праздник - «День единства России». В этот же день (по старому стилю это 22 октября) уже четвертую сотню лет Русская Православная церковь почитает память Казанской иконы Божией Матери. И это совпадение не случайно. Давайте сегодня вспомним, какому событию из Русской истории посвящен как государственный, так и церковный праздник.

22 октября 1612 г. состоялось освобождение Москвы от польских интервентов - с этого дня отсчитывается окончание так называемого Смутного времени на Руси. Чем же было вызвано Смутное время, что это за странное название, почему эта победа имеет столь высокое значение в судьбе России?

... Наш замечательный современник, митрополит Санкт-Петербургский Иоанн (Снычев) писал по этому поводу: «История учит, что времена общественных нестроений особенно четко и ясно обнажают состояние народной души. Смута - отсутствие общепризнанных авторитетов и силовых механизмов контроля над обществом - дает полный простор для выявления истинных и ложных ценностей и приоритетов. ... Смута есть искушения, посылаемое народной душе народа как дар, как мученический венец, дабы предоставить ему возможность явить силу веры, верность родным святыням и крепость духа перед лицом соблазнов и искушений, скорбей и недоумений, злобных нападок и разрушительной ненависти».

В 1584 г. умирает царь Иоанн IV, Грозный. Русский престол наследует немощной, душой и телом, его сын, Федор Иоанович. Фактическим правителем страны становится один из любимцев покойного Ивана Грозного боярин Борис Годунов.

В 1591 в Угличе в результате несчастного, по данным официально расследования, случая, погибает сын Иоанна Грозного (от его седьмого по счету брака, не признанного законным), царевич Димитрий.

В 1598 г., 6 января скончался бездетный, не оставивший завещания о престолонаследии,  царь Федор Иоанович. Его жена, царица Ирина уходит в Новодевичий монастырь и принимает монашеский постриг. Созванный земской собор  призывает на царство Бориса Годунова. После Всенощного бдения духовенство, в сопровождении многочисленного народа, отправляется к Борису, так же скрывшемуся в монастыре, и сообщает ему выбор народа - наследовать Русский престол.  Борис Годунов отказывается решительно! Он даже показал известным жестом, что скорее удавится, чем решится на такой шаг! Сам патриарх Иов убеждал Бориса и весь этот день и последующий, при свидетелях и наедине, но ни молением, ни угрозами не смог поколебать его твердости. Борис отвечал, что «никогда, рожденный верным подданным, не мечтал о сане державном и никогда не дерзнет взять скипетра, освященного рукой усопшего царя-ангела, его отца и благотворителя (имея в виду Иоанна Грозного, при дворе которого он воспитывался  вместе с его сыном, Федором); говорил, что в России много князей и бояр, коим он, уступая в знатности, уступает и в личных достоинствах...» - пишет историк Н.М.Карамзин. Борис даже произносит клятву в том, что не примет  царской короны! Тогда, видя непреклонность Бориса, решились на крайний шаг: патриарх Иов, архиепископы и епископы тайно условились между собой в следующем: «Если государь Борис Феодорович смилуется над нами, то разрешим его клятву не быть царем России; если не смилуется, то отлучим его от Церкви; там же, в монастыре сложим с себя святительство, кресты и панагии, оставим иконы чудотворные, запретим службу и пение во святых храмах; предадим народ отчаянию, а царство - гибели, мятежам и кровопролитию, - и виновник сего несповедимого зла да ответсвует перед Богом в день Суда Страшного!» В сию ночь не угасали огни в Москве, все готовились к великому действию - и на рассвете, при звуке всех Московских колоколов, подвиглась столица, отворились все дома и храмы, духовенство Крестным ходом вышло их Кремля, несли чудотворные иконы, тысячи людей шли к Новодевичьему монастырю. Борис, выйдя к чудотворной иконе Смоленской Богоматери, встал перед ней на колени и тут же патриарх, бояре, все безчисленное множество народа в храме, в келиях, в ограде и вне  монастыря тоже упало на колени с воплем неслыханным: все требовали царя, отца, Бориса! ...Тогда Борис в сокрушении сердца воскликнул: «Буде же святая воля Твоя, Господи! Настави меня на путь правый и не вниди в суд с рабом Твоим! Повинуюсь Тебе, исполняя желание народа!»...

... сегодня многие из нас, читая об отказе Бориса Годунова получить без всякого труда царскую корону (а эта власть неизмеримо выше президентской будет), тоже могут не поверить в его искренность. Но это говорит скорее о нашей жадности и зависти, о нашем малодушии, чем о мнимом «властолибии» наших великих предков. Только под угрозой анафемы и тяжкого ответа на страшном Суде Борис соглашается на царский венец. Кстати, само коронование состоялось лишь 3 сентября 1598 г.

При Борисе Годунове продолжилось укрепление Русского государства, на Руси учреждено Патриаршество, заключен мир с Крымским ханом, в результате войны со Шведами Россия вернула себе побережье Финского залива. Продолжилось освоение Сибири - в устье реки Ирмень, на территории нынешней Новосибирской области, был окончательно разгромлен хан Кучум. Вот как писал об Ирменском сражении Карамзин: «...Казалось, что и судьба благоприятствовала новому монарху, ознаменовав начало его державства и вожделенным миром и счастливым успехом оружия, в битве маловажной числом воинов, но достопамятной своими обстоятельствами и следствиями, местом победы, на краю света, и лицом побежденного...», и далее — описание и дерзкого похода воеводы тарского, Андрея Матвеевича Воейкова и славной победы. В Сибири основаны города Сургут, Нарым, Томск... Казалось бы, Россия успешно миновала опасный период безвластия и может безмятежно преумножать свое благосостояние, но ...

В 1602 г. из престижного Чудова монастыря, находившегося в самом Кремле, бежали, опасаясь опалы за свои крамольные речи, двое монахов - Григорий (в миру - сын стрелецкого сотника Юрий Отрепьев) и Михаил (Молчанов). Бежали они в Великое княжество Литовское, включавшего тогда в себя часть нынешней Белорусии, Украины, Литву и Польшу - вековечного врага России. Довольно помыкавшись на чужбине - пришлось якшаться с сектантами, разбойничать в шайке разбойников, наконец, пристроились в латинскую школу... Там Григорий «неожиданно» открылся своему духовнику-иезуиту в том, что он, якобы, есть выживший Димитрий, законный наследник Русского трона. В 1604 г. папский нуций представил новоявленного «царевича» польскому королю Сигизмунду. Он тут проявил «трогательную заботу» о судьбе России и решил «оказать помощь» в восстановлении «законной власти». Лжедмитрий переходит в католичество, подписывает брачный контракт  с Мариной Мнишек, дочерью сандомирского воеводы, широким жестом подарив невесте Новгород и Псков, а будущему тестю - княжества Смоленское и Северское. 15 августа 1604 г разношерстное войско Самозванца из нескольких тысяч польских авантюристов и малороссийских казаков начало поход на Россию. Далеко вглубь страны это воинство не решалось продвигаться, а 21 января 1605 г. было наголову разбито Русским войском. Самозванец едва спасся.

Неожиданно, 13 апреля 1605 г. в Москве умирает пятидесятитрехлетний царь Борис и все меняется. Уже не только шайки разбойников и беднота (привлеченная, очевидно, его щедрыми «предвыборными» обещаниями) пристают к Лжедмитрию, но и часть Русского войска, вслед за своими военачальниками князем Голицыным, Салтыковым, Басмановым, переходит на его сторону. В самой Москве появляются лазутчики Самозванца. 1 июня законный наследник престола, сын царя Бориса, Феодор, вместе с матерью, был зверски убит приверженцами Самозванца. 20 июня Лжедмитрий торжественно въехал в Москву.

Патриарх Иоав, безстрашно обличавший преступника, был насильственным путем низложен, и уже 21 июня  новоиспеченный лже-патриарх, грек Игнатий, «венчал на царство» лже-царя...

Клятвопреступление стало фактом. Народ, совсем недавно настойчиво призывавший Бориса на царство, присягнувший ему, попрал свою же клятву, убил законного наследника престола, воцарил над собой самозванца, вероотступника и прямого предателя России. Современному, отравленному маловерием и излишним рационализмом, уму трудно принять тот факт, что именно в клятвопреступлении таится подлинная причина Смуты (Хотя ведь не кажется нам странным невозможность безнаказанно нарушать законы, скажем, физические. Закон всемирного тяготения обязательно скажется на судьбе безумца, шагнувшего из окна. Но помимо мира материального, существует еще и мир невидимый глазом, мир духовный, законы которого менее очевидны, но не менее определены и категоричны, чем те, что управляют материей). Законы религиозно-нравственной области человеческой жизни предполагают непременно обязательными совесть, честь и верность, карая пагубное своеволие и гордое самовластие, особенно в священной области Русской истории. Полностью подтверждают это как далекие исторические события, так и происходящие на наших глазах. Погоня за миражами материального благополучия, ужасы гражданской войны, террора, коллективизации, гнет «застоя» и позорище нынешней «демократии»... «Еще ли не понимаете и не разумеете? Еще ли не окаменено у вас сердце? Имея очи, не видите? Имея уши, не слышите и не помните?» - скорбно произносит в Евангелие Господь (Мк.,8,17-18).

Не долго удовлетворял запросам «электората» первый Лжедмитрий. Уже через год сознание народа стало трезветь. Ускорило это поведение прибывших с расстригой Поляков.  Они не ведали не стыда, ни совести, вызывая ярость Русских людей свое распущенностью, обращались с ними как со скотом.  Плясали и пировали под звуки шумной музыки в самом Кремле, безчинствовали в православных церквах, затевали буйство на улицах, оскорбляли честных девиц...  Во главе недовольных стал, еще недавно столь деятельно служивший самозванцу, князь Василий Иванович Шуйский. 17 мая 1606 г., в субботу, ударили в набат у Илии Пророка, вослед загудели все московские колокола. Началось повсеместное уничтожение оккупантов. Сам Лжедмитрий был убит, труп его сожгли,  пепел зарядили в пушку и выстрелили в ту сторону, откуда он появился...

 Глава заговорщиков, князь Василий Иванович Шуйский, был выбран новым царем  Он опирался лишь на незначительный круг своих сторонников - московской знати. В поспешно данной при короновании «крестоцеловальной грамоте» он обещал справедливый суд, всяческие льготы, ограничение самодержавия боярской думой...  Государственная власть слабела как таковая, теряя силу и авторитет, её священный ореол померк, будучи омраченным клятвопреступлением, заговором, боярским произволом, соглашательством с иноверцами. Новый государь был вынужден искать опору для трона не в нравственно-мистической области, а в балансе интересов и сил представителей сословной верхушки, раздираемой местническими интересами. Все это только усилило мятежи и распри.

Москва оказалась осажденной войсками некоего Ивана Болотникова, то ли беглого холопа, то ли мелкопоместного тульского дворянина, пришедший в Россию то ли из Венгрии, то ли из Италии, куда попал, будучи галерным рабом на турецком корабле... На юге России тем временем появляется отряд под предводительством еще одного Лжедмитрия, «реанимированного» поляками. На этот раз им стал тот самый бывший сподвижник первого Лжедмитрия, что бежал с ним еще из Чудова монастыря, Михаил Молчанов. Сам он пока опасался появляться в Москве, где его легко могли опознать. К его войску присоединились остатки «армии» Болотникова, отставные стрельцы Лжедмитрия I, казаки. Когда против них стали действовать царские войска, большая часть повстанцев перешла на их сторону.

Количество самозванцев к тому времени становилось просто изуверским. В Путивле появляется некий Илейка Муромец, из посадских людей, провозглашенный «царевичем Петром», выдаваемый за сына царя Федора Иоановича. Но похоже, что вся его роль сводилась к тому, чтобы поддержать  польского «царя Димитрия»..В г.Стародубе появляется новый самозванец - бывший школьный учитель из г.Шклова, крещенный еврей Богданко, именуемый в исторической литературе Лжедмитрием II. Подойдя к Москве, Лжедмитрий II расположил свою ставку у села Тушина. Современники оттого и прозвали его «Тушинским вором». Ворами тогда называли преступников в самом широком смысле этого слова. Вором назвал в «Капитанской дочке» старый капитан Тушин и Емельку Пугачева, тоже называвшегося царем. Вором назвал апостол Иоанн и Иуду, предавшего Христа.

К «Тушинскому вору» стали съезжаться бояре, которым чем-то  не угодил царь Василий Шуйский. Польские войска Яна Сапеги, в союзе с казаками, начали осаду Троице-Сергиевой монастыря. Защищали монастырь все, способные носить оружие: немногочисленное войско, жители окрестных селений, трудники монастыря и даже (невиданное дело!) сами монахи. Осада монастыря безуспешно продолжалась полтора года.

Невеста первого Лжедмитрия (которого убили и прах которого выстрелили из пушки!), Марина Мнишек, убежденная Сапегой, «признала» в новом Самозванце своего мужа и даже венчалась с ним. Лжедмитрий II в выполнение обещаний своего «предшественника», даже дал её отцу письменное обязательство выдать 300 тысяч рублей и Северское княжество (впоследствии наследники Мнишек предъявили это обязательство Русскому правительству и Петр I уплатил по нему 6 тысяч золотом).

 Из Новгорода на помощь Москве выступил отряд племянника царя, славного М.В.Скопина-Шуйского, довольно успешно действовавшего против Самозванца.

В 1609 г. польский король Сигизмунд начал открытую интервенцию - его двенадцатитысячное войско, при поддержке десятитысячного казацкого корпуса вторглось в Россию и осадило Смоленск. Героическая защита города на два года сковала главные силы оккупантов. Польские отряды, находившиеся в Тушинском лагере, получили приказ присоединится к регулярной польской армии. Члены «Тушинского правительства» во главе с «мносерийным» предателем боярином М.Г.Салтыковым тут же обратились к Сигизмунду с просьбой прислать на Московский престол его сына Владислава. Сам «Тушинский вор» бежал, польские войска добили его немногочисленных сторонников, а сам в декабре 1610 г. он был убит на охоте крещеным татарином Петром Урусовым, отомстившим за злодейское убиство самим Вором его хана Урманета.

Воевода М.В.Скопин-Шуйский был кем-то отравлен, В Москве снова вспыхнул мятеж, царь Василий Шуйский был низвергнут с престола, пострижен в монахи и выдал полякам, в плену у которых тот и скончался.. Договорится между собой о новом государе бояре уже не смогли, овладеть ситуацией даже в городе, были не в состоянии. Предательская «Семибоярщина» не нашла ничего лучше, чем признать Русским царем польского королевича Владислава IV... Предателя, ступившего на этот скользкий путь, уже ничего не может остановить и ночью 21 сентября 1610 г. «семибоярщина» тайно пустила в город польских экспедиционный корпус, состоявший из 3,5 - тысячного отряда польско-литовских солдат и 800 немецких ландскнехтов. В условиях полного административного и военного хаоса этого оказалось достаточно, чтобы с октября реальная власть в Москве сосредоточилась в руках польского коменданта Гонсевского.

1611 г. стал тяжелейшим. В начале года в северные пределы России, воспользовавшись сложившимися обстоятельствами, вторглись Шведы. В скором времени бояре впустили их в Новгород. Начав политическую торговлю с иноземцами, бояре уже не могли остановится в своем предательстве национальных интересов, признав Русским царем одного из сыновей шведского короля Карла IX. К весне следующего года шведы захватили Копроье, Ям, Ивангород, Орешек, Гдов, Порхов, Старую Руссу, Ладогу, Тихвин. Казалось, что Русь, лишенная столицы, регулярного войска, системы государственной власти - доживает последние дни...

Повсюду царили грабежи, насилие. Пустели города, пашня зарастала сорняками и березовой порослью.   Разорялись церкви и монастыри.  Казалось, что Русские люди уже не имели ни отечества, на души, ни веры. Государство, зараженное язвою безчисленных измен, погибало в страшных судорогах... По словам очевидца, келаря Троице-Сергиева монастыря, Авраамия Палицына: «Россию терзали свои более, чем иноплеменные, путеводителями, наставниками ляхов были наши изменники... Ляхи... только смеялись безумному междуусобию. Вся добыча принадлежала Ляхам: они избирали себе лучших из пленников, юношей и девиц, или отдавали на выкуп и снова отнимали, к забаве Русских изменников... Сердце трепещет от воспоминая их злодейств: там, где стыла теплая кровь, где лежали трупы убиенных, там гнусное любострастие искало одра для мерзостных наслаждений... Уже не сражаясь за отечество, еще многие умирали за семейство: муж за жену, отец за дочь, брат за сестру вонзал нож Ляху. Не было милосердия... Всех твердых в добродетелях, добрых и верных царю воинов, предавали жестокой казни: метали с крутых обрывов в реку, расстреливали из луков и самопалов, в глазах родителей жгли детей, носили их головы на саблях и копьях; грудных младенцев, вырывая их из рук матерей, разбивали о камни. ...Сердца окаменали, умы помрачились. ...Гибли отечество и церковь; храмы разорялись, скот и псы жили в алтарях, ...на иконах играли в кости. ...Люди уступали свои жилища зверям; волки и медведи витали в пустых городах; враны сидели на костях человеческих... Земледельцы жили в лесах, в болотах... Но и леса не спасали: люди ходили туда  с чуткими псами на ловлю людей; матери, страшась вопля младенцев, зажимали им рот и душили их до смерти. Не светом луны, а пожарами озарялись ночи; ибо грабители жгли, чего не могли взять с собою - дома и скирды хлеба, да будет Россия пустыней необитаемой».

Герб Государства Российского, казалось, потерял одну свою главу. Но посреди ужасов Смутного времени оставалась верной своему долгу вторая ветвь государственной власти - Церковь Христова, руководимое примером своего неустрашимого Первосвятителя. Патриархом Московским и всея Руси в это тяжелейшее время был Гермоген... Он один, ветхий и слабый телом, но несокрушимо твердый духом, среди «государевых людей», бояр (частью открытых изменников, частью робких и корыстных) непоколебимо бодрствовал на страже Церкви и Отечества. Узнав о тайных кознях иезуитов и польского короля Сигузмунда, направленных на уничтожение самого государства Российского и Православной церкви (предполагаемое принятие Православия Владиславом и его венчание на Русский престол было только ширмой для истинных целей захватчиков), патриарх стал призывать народ на защиту веры и государства, рассылая по городам свои послания с призывам подниматься на Ляхов. Города стали деятельно переписываться между собой, собирая силы. Первым опамятовал вчерашний подвижник Самозванца и враг царя Василия Прокопий Ляпунов. Но его ополчение было безуспешным - не ему, вчерашнему разбойнику, судил господь спасти Отечество: святое дело требовало людей чистых. Позже Ляпунов был убит своими же сподвижниками.

Наглый изменник боярин Салтыков требовал, чтобы патриарх не позволял Ляпунову ополчаться. «Не велю, - отвечал патриарх Гермоген, - если увижу крещеного Владислава и ляхов, выходящих из Москвы...Все смирится, когда, вы изменники, с своей Литвой исчезнете... Благословляю достойных вождей христианских утолить печаль отечества и Церкви...» Салтыков в бешенстве выхватил нож; патриарх осенил его крестным знамением и сказал: «Сие знамение против твоего окаянного ножа; да буди ты проклят в сем веке и в будущем!...»

Польский король Сигизмунд требовал сдачи сопротивляющегося Смоленска. С просьбой подписать грамоту о сдаче Смоленска бояре посмели явиться к Патриарху, но получили решительный отказ. Таким образом, грамоты к королю Сигизмунду отсылались без его подписи. Получая эти письма, глава Русского посольства на переговорах с Ляхами, митрополит Филарет Романов (отец будущего царя Михаила Романова), твердо говорил: «Я митрополит, без патриаршей грамоты дерзнуть не смогу, чтобы приказать Смолянам целовать крест королю». Князь Голицын добавлял: «А нам без митрополита такого великого дела делать нельзя». Русское посольство продолжало настаивать на крещения Владислава, снятии осады Смоленска и прекращении оккупации России Ляхами. Так именно Русская Церковь стала центром сопротивления врагу и измене.

При всеобщем разорении только одна горячая вера в Бога жива была еще в сердцах русских людей. Начался общий религиозный подъем всей Русской народной тверди. Основой народного ополчения стал не центр и юг России, наиболее многочисленные и богатые, а её Северо-Восток. Здесь не было боярского служилого землевладения, Север был силен целым рядом знаменитых Русских монастырей, здесь, в северных городах и деревнях сидел крепкий своим русским духом промышленный. Сельский и посадский люд, сильно приверженный к земской тишине и порядку привыкший сам управляться своим крестьянским или посадским мiром. Люд этот скоро понял, что означают воровские грамоты  и сулимые ими блага, здесь все ясно осознали, что и Самозванцы и Поляки - хищники и грабители и что с ними надо бороться всеми силами.

Патриарх Гермоген был заключен Поляками в темницу, но и оттуда, через верных людей, слал свои патриаршие послания. Вот строки из последнего, дошедшего до нас: «Благословение архимандритам, и игуменам, и всему Святому собору, и воеводам, и дворянам, и детям боярским, и всему миру: да писати бы вам из Нижнего в Казань, чтоб митрополит писал в полки, да козацкому войску, чтоб они стояли крепко в вере, и боярам бы говорили и атаманам безстрашно, чтоб они отнюдь на царство проклятого Маринкина сына.. не благословляю. ...Пишите, чтоб имели чистоту душевную и братство; да и во все города пишите... А вам всем от нас благословение и разрешение в сем веке и в будущем, что стоите за веру неподвижно; аз должен за вас Бога молити...»

Среди тех. кто слушал в Нижнем Новгороде патриаршую грамоту был и купец Козьма Минин. Ко всему прочему, ему было поручена должность земского старосты, т.е. имел «начальство судных дел» среди купцов. Его сердце загорелось рвением совершить подвиг во имя Родины. К подвигу этому как нельзя более подходил весь его душевный склад. Как писал И.Е.Забелин, «первая и самая важнейшая черта - это то, что Минин способен был сильно, до глубины души оскорбляться общественным злом, не мог холодно и безучастно смотреть на насильство, которому подвергалась вся земля от иноземцев, а еще более от своих воров. Свои призывы Минин начал вначале среди своих, в земской избе, а вскоре был написан «приговор всего града» о сборе денег «на строение ратных людей» и этот сбор был поручен Нижегородцами Минину. Так, при всеобщей растерянности и уныния, охватившего Московское государство после  смерти Ляпунова и распадения первого ополчения, Нижегородские посадские люди положили начало новому подъему Русских людей для освобождения отечества совокупными усилиями всех её верных сынов, её «последних людей», как называет их летописец. Люди приносили последнее, со всех сторон приходили посланники других городов.

Воеводой ополчения был призван князь Димитрий Михайлович Пожарский. Он ранее верно служил России, состоя при царе Василии Шуйском, искусно воевал против Тушинского вора,  дрался в первом ополчении с поляками, был тяжело ранен. Его выходили монахи Троице-Сергиева монастыря. К тому времени Пожарскому было около 35 лет от роду. Глубоко верил он в Бога, безпредельно был предан отечеству, оберегая честь своего княжьего рода, отличался прямотой и простотой.

В одном из своих последних писем патриарх Гермоген благословил взять в ополчение чудотворную Казанскую икону Богоматери...

В царствование Иоанна Грозного Гермоген был сперва священником, а позже и архиепископом только что завоеванной Казани. С её захватом практически заканчивалось негативное влияние на Русскую жизнь остатков Золотой орды.  Заняв Казанское ханство, долгие годы терзавшее Русь своими набегами, Русский царь, как это всегда было принято в Русской политике, не подверг ее опустошению, напротив - её жители стали полноценными гражданами Русского государства, не испытывающими никаких притеснений ни своей веры, ни образа жизни. Скорее наоборот - немногочисленное Русское население (вчерашние пленники и новые колонисты) испытывали определенный дискомфорт и малоскрываемую неприязнь со стороны остального населения Казани. Началось и открытое поругание веры Православной. Особенно усилившееся после пожара 1579 г., опустошившего значительную часть города. Теперь Русским было от чего впасть в уныние... Но тут отроковице Матроне, дочери стрелецкого сотника, в чудесном видении явилась Сама Богоматерь, сказав о том, что на пепелище их дома скрыта Её Чудотворная икона. Видение повторялось несколько раз. Не сразу поверили рассказу малолетней дочери родители, позже, по требованию Самой Богородицы, рассказав о видении архиепископу и воеводе, начали искать, но ничего не нашли (да и что, казалось бы, можно найти на страшном пожарище, при котором плавится даже железо?!). Но как только заступ взяла сама Матрона, тут же, на глубине в пол-аршина, был найден неповрежденный образ пресвятой Богородицы, завернутый в сукно. Чудным светом сияла икона, как будто недавно была изображена она и страшное пожарище никак не сказалось на ней. С великой честью икона была перенесена в ближайшую церковь и уже по пути случилось чудо - прозрел слепец,  сидевший на паперти. Такое чудо знамения милости Божией стало мгновенно известно всему городу: православные ликовали и благодарили Бога, а магометане дивились непонятной для них силе Божией, отдав, таким образом, должное уважение православной Вере. Икону принял  настоятель церкви святителя Николая, священник Гермоген - будущий патриарх всея Руси.

По пути к Москве к ополчению Нижегородцев приставали все новые и новые отряды. Коломна, Вологда, Ярославль, Кострома, Рязань, Казань, Ростов, Суздаль, Украинные города слали свои рати. Даже часть козаков, укоряемые келарем Троцкого монастыря Авраамием Палицыным, согласились в стать за веру Русскую. Жители городов хватали своих бояр-предателей, присягнувших Владиславу, а сами вливались в народное ополчение. В одном из городов бояре и купцы отказались дать средства на ополчение.  Кузьма Минин приказал повесить изменников Отечества…Поляки и Русские изменники явились к патриарху в заточение, требуя от него распустить ополчение, но услышали от старца: «Да будут те благословены, которые идут на очищение Московского государства; а вы, окаяннве изменники, будете прокляты!» После этого патриарха стали морить голодом но так не добились своего. Святитель Гермоген скончался в заточении 17 февраля 1612г.

Когда ополчение подошло к Москве, то уже через 2 дня к Полякам подоспело подкрепление гетмана Ходкевича. Произошла жестокая сеча, только наступившая ночь прекратила битву. Всю ночь в Русском стане не смолкали молебны, которые служили перед чудотворной Казанской иконой. Наутро Кузьма Минин с тремя конными дворянскими сотнями ударил на Поляков у Крымского брода, чем решил исход битвы. 22 октября был взят Китай-город. Освободителей, несущих Казанскую икону , встретил крестных ход из Кремля, во главе его несли чудотворную Владимирскую икону. Здесь же, со слезами на глазах, отслужили молебен. Князь Хворостовский, как был - в латах, окровавленный своей и чужой кровью, вбежал в успенский собор, воскликнув: «Покажите мне могилу отца нашего, покажите мне могилу начальника нашей славы!» и, припав к гробнице святителя Гермогена, горько заплакал...

В память о заступничестве Божий Матери, в память освобождения Москвы от поляков на Красной площади будет построен Казанский собор.  «Благодарные потомки» в ХХ веке, в лице «рэволюциённой» власти, взорвут его, а на его месте устроят общественный туалет. Сегодня, во времена начавшегося отрезвления, прекрасный Казанских храм выстроен заново.

С освобождение Москвы встал вопрос о восстановлении Русского государства. 12 января 1613 собрался Всероссийский Земской Собор. На нем были представители от более чем 40 городов: духовенство, казаки, дворяне, посадские и уездные люди, купцы. Не был только допущен на Собор никто из больших бояр, виновников Смуты на Руси. Прежде чем приступить е великому и святому делу, Собор три дня провел в посте и молитве. В итоге долгих выборов, было решено призвать на царство прирожденного царя, приходящегося родственником роду Рюриковичей, сына патриарха Филарета (в миру - Феодора Никитича Романова, тогда томящегося еще в польском плену) Михаила Феодоровича Романова. О выборе Русского Собора прежде самого царя узнали Поляки и отправили отряд с тем, чтобы убить  его. Юный Михаил Романов в то время находился у себя в вотчине, селе Домнино, недалеко от Ипатьевского монастыря, в котором была инокиней его мать, Марфа Иоановна. Известный нам Иван Сусанин был управляющим селе Домнино, человек был безпредельно преданный своим господам, боярам Романовым. Узнав о рыскающих по окрестностям поляках, Сусанин укрыл царя, надел на себя его сапоги и побежал в лес. Там он снял их с себя, и, заметая свои следы, вернулся назад, где стал у ворот своего дома. На вопрос подъехавших Поляков: «Где боярин?» он указал на след его сапог, сказав, что тот пошел в лес на охоту. На требование поляков вести их вослед, Сусанин согласился  и повел их в самую чащу... Долго шли по лесу поляки, стало темнеть, метель замела следы... Поняв, что их обманули, они сперва люто пытали Ивана, посадили на кол и изрубили на мелкие части. Тело его было найдено крестьянами и сам государь по-христиански омыл останки своего верного слуги, положившего за него жизнь, и во время похорон рыдал над ним, как над родным...

1 июля 1613 г. было совершено Таинство Венчания на царство - Россия вновь обрела законного и богоданного Государя. Всероссийский Земской Собор написал тогда соборную клятву, данную им от имени всего Русского народа на этом Совете «всея Земли». В ней преступление против государства и государя признается равно и преступлением религиозным, направленным против промыслительного устроения земли Русской и достойного самых тяжких кар: «Если же кто не захочет послушати сего соборного уложения, которое Бог благословил, и станет иное говорить, будь он священногочину, от бояр ли, воинов, или простых людей... да будет извержен из чину своего и от Церкви Божией отлучен как раскольник Церкви Божией  и всего православного христианства мятежник... и да не будет на нем  благословения отныне и до века, ибо, нарушив соборное уложение, сам попал под проклятие».

Прошло не более 300 лет и в дьявольском угаре новой Смуты Русский народ сверг и убил своего царя Николая Александровича Романова, царицу Александру, пятерых их детей - наследника цесаревича Алексия (14 лет), княжон   Анастасию, Марию, Ольгу, Татиану... Убил, сам попав под действие этого страшного проклятия своих предков…

Protoierey-Dmitriy-Polushin.-Prezentatsia_Smutnoe_vremya.pdf [4,81 Mb] (cкачиваний: 73)

P.S. 

День народного единства — 4 ноября — праздник, над которым принято насмехаться и издеваться у нашей креативной элиты, по причине отсутствия веры, мозга и системного гуманитарного образования. Это праздник чудесного спасения практически сгинувшей, распавшейся, развалившейся страны, в которой все воевали против всех, жгли и грабили друг друга, в Кремле — поляки, а в каждом мало-мальски поселении свой самозванец. Чудо спасения подчёркивается тем, что это праздник почитания иконы Казанской Божьей Матери, имеющей прямое очевидное отношение к его свершению.

Вот этот механизм избавления от Смуты, для которого необходимо Чудо, и есть повторяющийся, раз за разом воспроизводимый алгоритм русской истории. Русское православное сакральное государство, наследовавшее Византии и впитавшее в себя ордынскую управленческую традицию, выносило свой тип отношений с народом и элитами, государство легитимно тогда, когда оно, обращаясь к народу, «укорачивает» элиты, заставляет их работать на общий державный интерес. Когда и если государство ослабевает, элиты начинают добиваться политических прав, по сути, привилегий для себя, гарантий от «укорота». Когда и если они добиваются этого, государство теряет легитимность, потому что с народом так не договаривались. Политическая революция, как замечал Василий Ключевский, переходит в социальную, то есть истребление высших классов низшими, элиты обращаются за помощью и гарантиями защиты к внешнему врагу, разрушая государство. Для восстановления которого и необходимо Чудо. То есть нравственное мировоззренческое религиозное отрезвление страны. Таков механизм всех трёх русских смут. В первую Смуту вера, нравственные и религиозные скрепы сработали, и потому случилось Чудо. А во вторую все эти скрепы рухнули, и потому случилась неизбежная резня. То есть механизмом восстановления государства стала резня. В третью Смуту мы сохраняем шансы и на то и на другое. Потому что государство наше будет всё равно восстановлено любой ценой. Но при этом не хотелось бы, чтобы эта цена была совсем «любая».

Есть ещё один механизм в новой русской истории, являющийся приобретением нашей исторической эволюции, точнее, петровских реформ. Западнообразный культурный слой был жёстко и искусственно имплантирован в Россию с разрушением традиций, уклада, всего строя — «синкретизма» национальной жизни в рамках форсированной принудительной модернизации. При всех проблемах и последствиях для развития страны эта модернизация представляется всё-таки необходимой (хотя о её формах можно поспорить). Поскольку с выходом России в пространство европейской политики вопрос стоял о сохранении России как субъекта этой политики или о превращении в объект, то есть, по сути, утрате самостоятельной государственности. Вот этот культурный слой, в дальнейшем воспроизводимый, и стал постоянной проблемой, «занозой» русской истории, унаследовав традиционное отношение допетровских элит к государству и прибавив к ним принципиальное «родовое» западничество.

Этот «культурный» слой и является в значительной своей части носителем той самой русофобии, о которой пишут авторы «Русского урока истории». Русофобии, которая является патологическим отражением ненависти к единственной в мире стране, которая не была покорена, побеждена, то есть «оцивилизована» в единственной доступной Западу манере. Поэтому эта страна не может считаться цивилизованной и подлежит неизбежному «оцивилизовыванию». Вот эту патологическую  идеологию «недоевропейскости», «недоцивилизованности» России и разделяет известная часть западнического «культурного» слоя, превращая его раз за разом в «пятую колонну», инструмент в руках врагов России, её мировоззренческих и геополитических конкурентов. Этот слой, на современном этапе российской истории именуемый креаклами, и является самой серьёзной угрозой существованию России. Потому что победить её «снаружи» не удавалось никогда. А изнутри... Это и есть, наверное, главный урок русской истории. Как обычно, невыученный. (Михаил Леонтьев, Однако).

Составил протоиерей Димитрий Полушин