1933 г., послание митр. Сергию: Антоний Храповицкий

Ваше Высокопреосвященство, дорогой Владыка!

В № 6-м журнала "Православие" я прочитал послание Ваше к моему и всей Русской Зарубежной Церкви благодетелю, Святейшему Патриарху Варнаве.

Уже давно я слышал о получении Его Святейшеством этого послания, но так как он не находил нужным сообщать мне его содержание, я тоже пребывал в молчании. Не будучи и до сих пор официально ознакомлен с ним, не вижу надобности официально на него и реагировать. Но т. к. теперь Вы, не дожидаясь того, как поступит Его Святейшество, опубликовали свое послание в печати, я оказываюсь вынужденным ответить на него хотя бы частным письмом к Вам, как к бывшему своему ученику и другу, дабы молчание мое не было истолковано Вами, как признание с моей стороны неопровержимости Ваших искусственных положений и согласие на выражение лояльности богоборцам, гонителям и хулителям Св. Христовой Церкви или напротив, как выражение полного презрения к Вам, как к богоотступнику.

Вы укоряете заграничную иерархию за то, что она покинула пределы России, и говорите, что к ней не применима аналогия с переселением Кипрского Архиепископа Иоанна в Геллеспонтскую область.

На укорах Ваших не буду долго останавливаться: укажите, когда Церковь осудила Афанасия Великого и других Святителей, вынужденных покинуть пределы своей Церкви от гонителей; укажите, когда осуждены Патриархи Иерусалимские и другие, спасавшиеся в Царьграде от агарян и там долго пребывавшие, — тогда Ваш укор будет не голословным. Не от Вас и не нам выслушивать увещание к мученичеству, которого не миновать бы нам, оставшись на Юге России; мы готовы выслушивать и его и многие подобные укоризны, если заслуживаем их, от тех, кто и ныне являет пример исповедничества, а не продал, как Вы, чистоту веры за чечевичную похлебку мнимой свободы, на самом же деле тягчайшего и позорнейшего рабства. Впрочем нам, беженцам, более, чем укоризны подходит ублажение Христом Спасителем: "блаженни изгнани правды ради, яко тех есть Царство Небесное".

Вы, очевидно, настолько впали в пленение к гонителям Церкви, что забыли о существовании белых армий, занимавших большие территории, в пределах которых мы все находились, организовав временное церковное управление и благословляя оружие, поднятое для освобождения Родины от мучителей. По грехам нашим сие не удалось и, отступая пядь за пядью, мы вынуждены были покинуть пределы Юга России с весьма значительною частью паствы. Если бы Вы видели ту флотилию, которая приплыла к Царьграду, то убедились бы в том, что это был воистину исход, подобный некогда бывшему из Кипра. Из Крыма спасались все, кто мог, как некогда, ведь, и из Кипра; разумеется, не все население уехало, а лишь более или менее значительная часть его. Там был во главе Архиепископ, — здесь было все Высшее Церковное Управление Юга России. Вселенский Патриарх оказал нам такую же братскую помощь, как некогда его предшественник Архиепископу Иоанну. И с его согласия наше Церковное Управление, находясь в Константинополе, духовно окормляло изгнанников; но так как паства наша была уже не на Юге России, а заграницей, то и переименовалось в Высшее Церковное Управление заграницей. Из Константинополя с согласия Священного Собора Сербской Церкви, это Управление переселилось в Сремские Карловцы. Без всякого принуждения, само собой, вокруг этого Церковного Управления, получившего приют и покровительство Сербской Церкви, объединились все заграничные иерархи (впоследствии число епископов, признававших за собою каноническую власть Заграничного Синода, разумеется, было подвержено колебаниям: кто-то убыл за смертью, кто-то, как митрополиты Евлогий и Платон, то отделялись, то вновь присоединялись к Синоду; архиеп. Вениамин (Федченков) объявил о своем отходе к митр. Сергию, и под. – примеч. публикатора)

От Всероссийской церковной власти мы были оторваны и, применительно к постановлению от 7/20 ноября 1920 г., продолжали временно существовать самостоятельно. В 1922 году, под несомненным давлением большевиков, Патриарх Тихон прислал нам указ об упразднении Высшего Церковного Управления за наши противокоммунистические выступления. Постановление это, как противоречащее определению Всероссийского Церковного Собора от 2/15 августа 1918 года (о признании недействительным лишение сана священнослужителей по политическим мотивам – примеч. публикатора), было незаконным, но мы все же подчинились (в переписке по поводу названного указа Св. Патриарха Тихона между митр. Евлогием (Георгиевским), тогдашним управляющим Западно-Европейскими приходами Православной Русской Церкви и Блаженнейшим митр. Антонием, Председателем ВВЦУЗ, последний высказался прямо: "Волю Патриарха следует исполнить". Слова, касающиеся причин издания сего Указа в публикуемом нами документе – есть цитата из письма митр. Евлогия, обращенного к митр. Антонию: "Несомненно, он /т.е. указ/ был дан под давлением большевиков". Напомним, что вслед за изданием этого указа Св. Патриарх был арестован, и, таким образом, вступил в силу известный Патриарший указ за №362 о самоуправлении епархий, о котором и говорится в последующих строках письма митр. Сергию. – Примеч. публикатора). Высшее Церковное Управление, в которое кроме архиереев, входили клирики и миряне, мы упразднили, а чтобы паства наша не осталась без окормления, образовали Синод и Архиерейский Собор, на началах постановления от 7/20 ноября. Тогда налицо были все условия, при которых этим постановлением предписывается объединение епархий и образование Временного высшего церковного правительства. Не изменились эти условия и теперь, хотя Вам и дано право некоторых сношений с "лояльной" эмиграцией. Но уже то, что столько лет невозможно избрать Патриарха, что митрополиты Петр/Полянский/ и Кирилл/Смирнов/ и многие Архипастыри в ссылках и заточениях, что Вы вопреки всем канонам единолично назначили Синод и единолично налагаете прещения на иерархов, даже старейших, — разве не свидетельствует о том, что Церковь лишена свободы. Может ли архиерей эмигрант приехать с докладом к Местоблюстителю Патриаршего Престола или даже к Вам? Уже по этому мы не могли подчиняться Вам даже, если бы не заслужил осуждения Ваш союз с антихристовою властью и не был незаконным назначенный Вами Синод. Вы не в праве отменить в отношении нас действие постановления от 7/20 ноября 1920 года, ибо оно вынесено Святейшим Патриархом, Священным Синодом и Высшим Церковным Советом — учреждениями несомненными по своей законности и постоянными, а не временными. Пусть коммунисты выпустят всех архиереев, пусть дадут полную и действительную свободу Церкви, пусть создадут условия, при которых сношения были бы нормальными, чтобы поездка в Россию каждого из нас не была связана с угрозой верной мучительной смерти в застенках ГПУ и мы могли принять участие в Соборе, тогда, может быть, минует надобность во временном самостоятельном существовании Заграничной Церкви и мы отдали бы все свои деяния за истекшие годы на суд свободного Всероссийского Собора. Вы же и Ваш Синод не вправе судить нас, хотя бы уже потому, что для суда над Собором областным, надо Собор больший, т.е. в данном случае Всероссийский, да и сами Вы подлежите суду за свое самоуправство и союз с безбожниками.

Мне странно было читать в Вашем послании, в качестве, "канонического" возражения против законности нашего положения ссылку на то, что мы не смогли удержать в единении с собой митрополита Евлогия. Вы сами пишете: "Эмигранты, группирующиеся в церковном отношении около митрополита Евлогия, не хотели больше подчиняться Карловацкому Управлению. Как люди мало церковные и мало сознающие значение церковных принципов (подчеркнуто мною М. А.) они с легким сердцем пошли на раскол сначала с Карловцами. Чтобы спасти свое церковное положение, митрополит Евлогий попытался восстановить свою непосредственную зависимость от нашей Патриархии. Но для политиков и эта зависимость оказалась стеснительной, и они со столь же легким сердцем пошли на раскол и с Патриархией".

Митрополит Евлогий отпадал и от нас и от Вас. От нас по приведенным Вами основаниям, — от Вас потому, что взял на себя невыполнимые заграницей обязательства. Но если Вы единение с ним считаете показателем прочности "канонической системы", хотя после данной Вами характеристики его группы это было бы нелепо, то пример этот с одинаковостью может свидетельствовать о том, что Ваша собственная "система канонически оставалась зданием на песке". Неужели Вам нужно объяснять, что такие расколы происходят только от маловерия или даже полного неверия в Церковь, а совсем не от "непрочности" канонической системы. Ведь ни у кого из нас нет принудительной силы, чтобы заставить непокорных подчиняться. Было ли сомнение в каноничности Патриарха Тихона? — А сколько отпадало от него и Вы сами одно время были в числе раскольников. Теперь от Вас меньше отколов, ибо на всех непокорных Вам Вы поставили клеймо контр-революцюнеров и ГПУ расправляется с ними по тюрьмам и в Сибирской ссылке. У нас же заграницей, при полной свободе, можно удержать в единении с Церковию лишь того, кто имеет совесть и кто верен своей архиерейской присяге. Нет, Владыко, не внешними успехами и не числом приверженцев измеряется каноническая правда.

Что касается Вас, то с нами разделяет Вас то, что Вы в желании обеспечить безопасное существование церковному центру, постарались соединить свет с тьмой. Вы впали в искушение, сущность которого раскрыта в св. Евангелии. Некогда дух зла пытался и Самого Сына Божия увлечь картиной внешнего легкого успеха, поставив условием поклонение ему, сыну погибели. Вы не взяли пример со Христа, св. мучеников и исповедников, отвергших такой компромисс, а поклонились исконному врагу нашего спасения, когда, ради призрачного успеха, ради сохранения внешней организации, заявили, что радости безбожной власти — Ваши радости и что враги ее — Ваши враги ("...хотим сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи.", — сказано в тексте "Декларации" митр. Сергия. – Примеч. публикатора) Вы даже постарались развенчать мучеников и исповедников последних (в том числе и себя, ибо мне известно, что одно время и Вы являли твердость и были в заключении), утверждая, будто бы они терпят темничное заключение, изгнание и пытки не за имя Христово, а как контр-революционеры. Вы этим возвели на них хулу. Вы унизили их подвиг, расхолодили тех, кто может быть приобщился бы к лику мучеников за веру. Вы отлучили себя от цвета и украшения Русской Церкви. В этом ни я ни мои заграничные собратья никогда не последуем за Вами. Еще в 1927 году, видя, что Вы впали не только телом, но и душою в плен к безбожникам, наш Собор постановил:

1) Заграничная часть Всероссийской Церкви должна прекратить административные сношения с Московской церковной властью в виду порабощения ее безбожной советской властью, лишающей ее свободы в своих волеизъявлениях и канонического управления Церковию, 2) Чтобы освободить нашу иерархию от ответственности за непризнание советской власти заграничной частью нашей Церкви, впредь до восстановления нормальных сношений с Россией и до освобождения нашей Церкви от гонений безбожной советской власти, Заграничная часть нашей Церкви должна управляться сама, согласно священным канонам, определением Священного Собора Всероссийской Поместной Православной Церкви 1917-1918 г.г. и постановлением Свят. Патриарха Тихона, Священного Синода и Высшего /Церковного/ Совета от 7/20 ноября 1920 г., при помощи Архиерейского Синода и Собора Епископов, под председательством Киевского митрополита Антония. 3) Заграничная часть Русской Церкви почитает себя неразрывною, духовно-единою ветвью Великой Русской Церкви. Она не отделяет себя от своей Матери Церкви и не считает себя автокефальною. Она по прежнему считает своею главою Патриаршего Местоблюстителя Митрополита Петра и возносит его имя за богослужениями. 4) Если последует постановление митрополита Сергия и его Синода об исключении заграничных епископов и клириков, не пожелавших дать подписку о верности Советскому правительству, из состава Московского Патриархата, то такое постановление будет неканоническим. 5) Решительно отвергнуть предложение митрополита Сергия и его Синода дать подписку о верности советскому правительству, как неканоническое и весьма вредное для Святой Церкви как в России, так и заграницей (Окр. послание от 27 авг./9 сент. 1927 г.).

Мы, свободные епископы Русской Церкви, не хотим перемирия с сатаной. Хотя Вы и стараетесь затуманить вопрос, называя наше враждебное отношение к большевикам только политикой, между тем, как мы веруем, что борьба с ними "брань не против крови и плоти, но против начальств, против властителей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной" (Еф. 6, 12).

Мы не имеем никакого общения с заключенными в России православными архипастырями, пастырями и мирянами кроме того, что молимся о них, но знаем, что они страдают именно за веру, хотя гонители и обвиняют их в чуждых им государственных преступлениях, как любили делать это враги христиан и в древнейшие времена. Но и древние мученики и их собратья хорошо знали, что когда их жгли якобы за поджог Рима, то на самом деле это "мироправитель века сего" гнал их за то, что они остаются верны Спасителю. Ничто так не возвещает и не укрепляет Церковь, как мученичество, хотя бы она таким образом лишилась и своего Предстоятеля. Для Вас крестный путь представляется теперь безумием подобно тому, как и современным Апостолам эллинам (1 Кор. 1, 23). Все силы свои направляете Вы к тому, чтобы жить в мире с хулителями Христовыми, гонителями Церкви Его и Вы даже помогаете им, добиваясь от нас изъявления лояльности и ставя клеймо контр-революцюнеров на тех, кто ничем не провинился пред советской властью кроме твердости в вере.

Умоляю Вас, как б. ученика и друга своего: освободитесь от этого соблазна, отрекитесь во всеуслышание от всей той лжи, которую вложили в Ваши уста Тучков и др. враги Церкви, не остановитесь перед вероятными мучениями. Если сподобитесь мученического венца, то Церковь земная и Церковь небесная сольются в прославлении Вашего мужества и укрепившего Вас Господа, а если останетесь на том пространном пути, ведущем в погибель (Мф. 7, 13), на котором стоите ныне, то он бесславно приведет Вас на дно адово и Церковь до конца своего земного существования не забудет Вашего предательства.

Об этом я мыслю всегда, когда взираю на подаренную мне Вами 20 лет тому назад панагию Владимирской Божией Матери с выгравированной надписью: "Дорогому учителю и другу". Дальнейшие слова этой надписи отмечены Вами так: "Дадите нам от елеа вашего, яко светильницы наши угасают" (Мф. 25, 2).

Вот мы предлагаем Вам спасительный елей веры и верности Св. Церкви, не отвергайте же его, а воссоединитесь с нею, как в 1922 году, когда Вы торжественно заявили Патриарху Тихону свое раскаяние в бывшем колебании Вашей верности. Не отвергайте же дружеского призыва сердечно любившего Вас и продолжающего любить

Митрополита Антония.
6 Мая 1933 года.

Комментарий публикатора Ю.Милославского.