Вопросы православного образования в документах Священного Собора православной российской церкви 1917-1918 годов

Священный Собор 1917-1918 гг. стал первым с конца XVII века Поместным собором Православной Российской Церкви, открывшимся 28 августа 1917 г. и продолжавшим свою работу до 20 сентября 1918 года. Рабочие заседания Собора проходили в бывшем Московском Епархиальном доме, ныне, после капитальной реставрации, являющимся главным зданием Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Более всего он известен принятием решения о восстановлении Патриаршества в Российской Церкви, однако, помимо этого судьбоносного решения, Собор выработал ряд определений, касающихся организации жизнедеятельности Православной Церкви в России, в том числе православного образования. Рассмотрение и анализ этих положений в контексте изменившейся политической и социокультурной ситуации в России в 1917-1918 гг., сопоставление с принятыми Советской властью решениями в области организации религиозного образования являются задачами данной статьи, которая призвана заполнить имеющуюся в историко-педагогических исследованиях лакуну, поскольку вопросы организации православного образования в документах Собора 1917-1918 гг. в исследованиях еще не рассматривались. Основой исследования стал сравнительно-исторический метод, который позволил достичь поставленных автором задач.

Мысль о соборе в умах православных людей жила давно (готовился он, начиная с 1905 года), но революционные события и последовавшие за ними изменения в государственной и общественной жизни в России сделали созыв Собора настоятельно необходимым. Собор начал работать в период Временного правительства и с его одобрения, в частности, имеющегося Постановления от 11 августа 1917 г., в котором указывалось, что открывающемуся Собору предоставляется возможность выработать и внести «на уважение Временного Правительства законопроект о новом порядке свободного самоуправления Русской Церкви» [6, с. 53]. Однако во время заседаний Собора в России произошел ряд важнейших событий российской истории: падение Временного правительства и октябрьская революция, последовавшие за ними разгон Учредительного собрания, издание Декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, начало Гражданской войны, на что Собор не мог не реагировать.

К участию в заседаниях Священного собора были призваны участники по должности: члены Священного правительствующего синода и Предсоборного совета, все епархиальные архиереи, два протопресвитера Успенского собора и военного духовенства, наместники четырёх лавр, настоятели Соловецкого и Валаамского монастырей, Оптиной и Саровской пустыни; по избранию: от каждой епархии по два клирика и по три мирянина, а также представители монашествующих, единоверцев, духовных Академий, воинов действующей армии, представители Академии наук, университетов, Государственного совета и Государственной думы. Всего в работе Собора участвовало 564 кандидата, из них 299 мирян, что составляло большинство.

Святейший Синод к работе Собора подготовил и внес на рассмотрение важнейшие законопроекты, касающиеся различных сторон жизнедеятельности Церкви в изменившихся социокультурных и политических условиях: о правовом положении Православной Церкви в России, о высшем церковном управлении, об организации православного прихода, в которых затрагивались и вопросы существования православного образования в новых условиях, а также об устроении духовных учебных заведений. Сам Святейший Синод и должность обер-прокурора Святейшего Правительственного Синода были Временным правительством упразднены постановлением от 5 августа 1917 г. одновременно с учреждением Министерства Исповеданий.

Первая сессия Собора началась 28 августа и продолжалась до 22 декабря 1917 г.

В середине ноября 1917 г. Собор приступил к обсуждению доклада «О правовом положении Православной Российской Церкви», который представляли профессор Московского университета Сергий Булгаков и профессор Киевской духовной академии Фёдор Мищенко; 2 декабря проект был принят на пленарном заседании Собора. Основная идея, лежащая в основе проекта, по словам его составителей, была в том, чтобы создать некое удаление между Церковью и государством (но не отделение), поскольку за последние два столетия Церковь была огосударствлена, и это негативно сказалось на ее состоянии, но при этом сохранить некоторые отношения этого союза, укрепить положение Церкви в обществе и даже расширить права и полномочия. Исходили, скорее не из наличной революционной ситуации, поскольку полагали, что это временно, а из сознания того, что в идеале для большинства должно было быть в плане нормального и достойного положения Церкви в России. Это была своего рода идеальная модель взаимоотношений Церкви и государства, к которой обеим сторонам необходимо было стремиться. В свете последовавших событий и дальнейшей советской истории России, равно как и сегодняшней ситуации, пункты положения кажутся почти фантастикой, но именно так мыслилась на тот период симфония Церкви и государства. На тот момент документ не выглядел абсолютно оторванным от реалий. И эта не была демонстрация некоей «контрреволюционности», как полагали некоторые историки, скорее невозможность клира и паствы на тот момент психологически принять идею безрелигиозного государства. Так, например, была заявлена обязательная принадлежность главы государства, министров исповеданий и народного просвещения к православному вероисповеданию, признание православного календаря государственным, а православных праздников неприсутственными днями и т.д.

В отношении сферы образования собор постановляет, что учреждаемые Православною Церковью низшие, средние и высшие учебные заведения как специально богословские, так и общеобразовательные должны пользоваться в Государстве всеми правами правительственных учебных заведений на общем основании. Во всех светских государственных и частных школах воспитание православных детей должно соответствовать духу Православной Церкви. Преподавание Закона Божия для православных учащихся обязательно как в низших и средних, так и в высших учебных заведениях на одинаковых условиях со всеми остальными предметами, а содержание законоучительских должностей в государственных школах должно быть возложено на государство [1*].

[*1] Эта позиция Собора также была обозначена в отдельно вышедшем «Определении Священного Собора Православной Российской Церкви о преподавании Закона Божия в школе» от 28 сентября 1917 года (Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. Вып. 2. М., 1994. С. 13).

До начала работы Собора 14 июля 1917 г. Временным правительством был установлен 14-летний возраст как возможный для перемены вероисповедания или признания себя не принадлежащим ни к какой вере. Собор категорически возразил в своем Постановлении против этого возраста, отмечая, что в 14 лет человек еще душевно и телесно не является зрелым и не способен ответственно принимать такие решения, поэтому переход из одного исповедания в другое, а также признание себя не принадлежащим ни к какой вере не могут быть осуществляемы учащимися во время пребывания их в низшей и средней школе. Они могут прекратить изучение Закона Божия только при оставлении ими православия в связи с выходом из православия родителей.

20 июня 1917 г. Временное Правительство выпустило закон о передаче церковно-приходских школ в ведомство Министерства Народного Просвещения. В ответ на это в «Определении Священного Собора Православной Российской Церкви о церковных школах» и в «Определении Священного Собора Православной Российской Церкви по поводу правительственного законопроекта о церковно-приходских школах» от 23 октября 2017 года изложена просьба к Временному Правительству сделать срочные распоряжения о приостановке на местах передачи церковных школ в ведомство Министерства Народного Просвещения. Собор считал необходимым все церковно-приходские школы и школы грамоты передать в ведение православных приходов и вести в них обучение в случае получения пособия от казны по программам, которые должны быть не ниже принятых Министерством Народного Просвещения. Было дано определение Священного Собора по поводу этого закона, где указано, что закон отнимает школы и по сути лишает Церковь ее христианско-просветительской деятельности. К тому же он нарушает права пока еще охраняемой законом воли жертвователей и завещателей, которые давали средства именно на возведение церковных школ. Если же давалась ссуда из казны на строительство, то и речь, указано в определении Собора, должна идти о возврате ссуды, а не всего здания. «Кроме того, Церковь – школа – это здание, в котором есть святой алтарь, и такое здание никоим образом не может служить для целей нерелигиозных» [8, с. 14-20].

В последние дни работы первой сессии Собор принял акты, относящиеся к деятельности управления в Церкви: были определены права и обязанности Патриарха, дано определение о Священном Синоде и Высшем Церковном Совете. В частности, было указано, что «управление церковными делами принадлежит Всероссийскому Патриарху совместно со Священным Синодом и Высшим Церковным Советом» [7, с. 7]. Был определен круг их дел, в частности в обязанности Священного Синода входило «одобрение, с вероучительной стороны, учебников и учебных пособий по Закону Божию и по богословским предметам», «общее наблюдение за состоянием духовного просвещения в духовно-учебных заведениях», а в ведение Высшего Церковного Совета – школьно-просветительские дела Духовных Академий, Учебного комитета, Училищного Совета [7, с.14]. В круг дел, «подлежащих ведению соединенного присутствия Священного Синода и Высшего Церковного Совета, входили дела по открытию новых духовно-учебных заведений, рассмотрение проектов новых уставов, частичные изменения в действующих уставах духовных академий и других духовно-учебных заведений и разъяснение недоумений при применении статей сих уставов; учреждение новых кафедр в духовных академиях, утверждение в должности ректора, проректора, профессоров и преподавателей духовных академий, а равно светских начальствующих лиц духовно-учебных заведений» [7, с. 15].

К тому времени, когда данные документы были приняты на заседании Собора, власть в стране уже захватили большевики. Поначалу они никак не повлияли на установленные в документах положения о церковно-государственных отношениях и даже не направили в Ведомство православного исповедания своих комиссаров, чуть ли не подчеркнуто игнорируя его [11, с. 520]. Однако для большевиков стояла цель построения светского государства, а потому все определения правового положения Церкви в государстве для них по сути были не приемлемы. Что касается сферы образования, то уже 11 декабря 1917 г. вышло Постановление Комиссариата по народному просвещению (образованного вместо Министерства народного просвещения) «О передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение Комиссариата по народному просвещению», в котором отмечалось, что передаче подлежат «все церковно-приходские школы, учительские семинарии, духовные училища и семинарии, женские епархиальные училища, миссионерские школы, академии и все другие носящие различные названия низшие, средние и высшие школы и учреждения духовного ведомства, со штатами, ассигновками, движимым и недвижимым имуществом, т.е. со зданиями, надворными постройками, с земельными участками под зданиями и необходимыми для школ землями, с усадьбами, … с библиотеками и всякого рода пособиями, капиталами и ценными бумагами и процентами с них и со всем тем, что предназначалось для вышеозначенных школ и учреждений» [1]. Позднее, 2 февраля 1918 г., выходит более известный широкой общественности Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви. Отделение Церкви от государства означало недопустимость в стране ограничения свободы совести, а также привилегий какой-либо религии, религиозных обрядов и церемоний в государственных и публичных общественных местах, изъятие из всех официальных документов указаний на религиозную принадлежность, отмену религиозной клятвы, передачу актов гражданского состояния исключительно государству, отмену для Церкви статуса юридического лица, что означало невозможность для церковных и религиозных организаций права владения собственностью; все имущество церковных и религиозных организаций объявлялось народным достоянием. Отделение школы от Церкви означало невозможность отныне преподавания религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, в которых преподаются общеобразовательные предметы. Согласно Декрету, гражданам предоставлялось право обучать и обучаться религии частным образом [2].

Таким образом, согласно Положению «О правовом положении Российской Православной Церкви» она перестала быть государственной структурой, иначе Ведомством православного вероисповедания. Но «благодаря» Декрету она утратила юридический статус и фактически (что показывает анализ этих двух документов) оказалась в оппозиции к Советскому государству. Налицо было принципиальное столкновение различных идеологических подходов, различного видения будущего России и ее народа. Более того, после 1917 г. Церковь оказалась лицом к лицу с воинственными атеистическими властями, ни в коей мере не удовлетворявшимися чисто юридическим отделением Церкви от государства, то есть оказалась в совершенно для нее новом положении, в котором она во многих случаях была беспомощна. Надо отметить еще раз, что поначалу Церковь вообще довольно апатично относилась к новой власти, веря, что она временна, тем более, что большевики сами на первых порах говорили, что передадут власть предстоящему Учредительному собранию. Первое время сглаживало острое противостояние и то, что работа Поместного Собора проходила в Москве, достаточно удалено от основных революционных событий. «Примечательно, – пишет А.В. Соколов, – что и официальная епархиальная пресса вообще ничего не написала о перевороте. Церковь и Совет Народных Комиссаров оказались в разных «правовых реалиях»: бывшее духовное ведомство продолжало существовать в системе органов Временного правительства, а большевики – в условиях советской системы, изначально не имевшей никаких связей с религией» [11, с. 523].

Собор вновь приступил к своей деятельности 20 января 1918 г., когда ситуация для Церкви значительно усугубилась. Собор выразил поддержку и приветствие посланию Патриарха Тихона от 19 января 1918 г., направленному против «гонителей церкви». В нем Патриарх констатировал тяжелое положение, сложившееся в России, объявлял об анафемствовании всех, кто участвует в бесчинствах и злодеяниях по отношению к Православной церкви, а также уже непосредственно указывал на то, что новая власть «проявляет всюду … самое разнузданное своеволие и сплошное насилие над всеми и в частности над Святою Церковью Православной» [5].

В то же время провозглашение отделения Церкви от государства не стало для нее полнейшей катастрофой в ее организационном устройстве. Поместный Собор еще в конце 1917 года успел сформировать новые органы высшего церковного управления, а что касается епархиального управления и устройства прихода, Собор обсуждал эти вопросы в течение второй сессии, проходившей до 20 апреля 1918 г., приняв ряд важных постановлений. В частности, определением от 14, 20 и 22 февраля 1918 г. закреплялось, что во главе епархий по-прежнему оставался епископ, и под непосредственным руководством епархиального архиерея состоят существующие в епархии духовно-учебные заведения, церковные школы и иные епархиальные учебные заведения (училища пастырства, псаломщические, певческие школы, курсы и другие), действующие на основании своих Уставов и Положений [7, с.18]. Несмотря на то, что к этому времени Декретом Советской власти запрещалось преподавание религии даже в частных учреждениях, а должности законоучителей подлежали закрытию, в определении указано, например, что «епархиальному архиерею принадлежит наблюдение за преподаванием Закона Божия» в светских учебных заведениях» [7, с. 20]. В противовес Декрету и постановлениям новой власти Собор указывает, что для удовлетворения духовно-религиозных потребностей православного населения епархии Епархиальное собрание «осуществляет правильную сеть учебных заведений – низших и средних, курсов – воскресных, вечерних, постоянных и периодических, библиотек, читален и других учреждений, имеющих своей задачей проведение христианских начал в жизнь и сознание народа» [7, с. 22]. Также на Епархиальное собрание возлагалась церковно-просветительская деятельность, а именно: «общее наблюдение за благосостоянием духовно- учебных и церковно-просветительских заведений епархии как в учебно-воспитательном, так и в экономическом отношении», оказание помощи «на содержание зданий, личного состава администрации, преподавателей и других служащих в сих учреждениях, учащихся в оных, в особенности же сирот и бедных, без различия сословий», установление платы «за содержание своекоштных учащихся» (то есть тех, которые сами содержали себя на период обучения – С.Д.), учреждение «стипендии как в духовно-учебных и церковно-просветительских учреждениях епархии, так и в иных учебных заведениях, для приготовления удовлетворяющих потребности епархии специалистов…» [7, с. 23]. Также отмечалось, что и в каждом благочинном округе действуют благочинные собрания, которые в том числе занимаются обсуждением церковно-школьного дела в округе вообще и преподавания Закона Божия в частности [7, с. 30].

20 апреля 1918 г. Собор принял «Определение о православном приходе», в котором также были отражены его обязанности по поводу организации православного образования. В частности, в главе 9 «Просвещение населения» говорится, что одной из важнейших задач и обязанностей прихода признается просвещение и воспитание православного населения в духе Православной веры и Церкви Христовой, которые он осуществляет через церковно-приходские школы и учреждение внешкольного религиозного просвещения народа, а также путем содействия такому просвещению и воспитанию в других школах, в которых обучается православное население прихода. В церковно-приходских училищах, отмечено в определении, обязательно преподавание Закона Божия, богослужебного языка, церковного пения. Обучение Закона Божия признавалось обязанностью священника, при полной невозможности по какой-либо причине это делать – клирика, или учащегося в школе, или другого лица. Таким образом, церковно-приходские училища мыслились находящимися в ведении прихода, в котором приходской Совет решал вопросы с программами обучения, средствами содержания, избранием кандидатов на преподавательские должности и проч. Ближайшее же заведование школьным делом вверялось Школьному Совету, куда должны были входить священник, родители, попечитель, преподаватели. Отмечалось, что для открытия и содержания училищ смежные приходы могут объединяться. Приходское собрание может вводить в приходском училище обучение ремеслам, полеводству, садоводству, пчеловодству, огородничеству и проч. По мере средств и надобности в приходах могут открывать профессиональные школы – сельскохозяйственные, ремесленные, рукодельные или же дополнительные классы при начальных школах. Также в целях православного просвещения и воспитания приходу разрешалось учреждать и содержать народные просветительские дома, библиотеки (в том числе так называемые «летучие библиотеки» для тех сельских приходов, которые состоят из нескольких приписных деревень), читальни, курсы для подростков и взрослых – катехизаторские, певческие и проч., детские сады [7, с. 91-92]. Таким образом, создание приходских советов, привлечение верующих мирян и опора на них стали для Церкви залогом выживания, хотя бы в какой-то степени чаяния о легализации религиозной деятельности.

Одной из самых сложных задач для Церкви в этот период стала задача изыскания средств на содержание Синодальных учреждений, духовных учебных заведений, поскольку государство отказало в их финансировании, а многих источников собственных поступлений Церковь была лишена. Встал вопрос об изыскании для этих нужд бюджета, и решение было принято о пополнении казны за счет тарелочного сбора по храмам, а также временного сбора с продажи свечей. 20 апреля 1918 г. Собор одобряет «Определение о духовных семинариях и училищах и о пастырских училищах» [9, с. 53], в котором принимает решение оставить духовные семинарии и училища в прежнем административном и учебно-воспитательном строе и наряду с духовными семинариями учредить Пастырские училища. Этой же датой принимается «Определение Священного Собора о женских училищах епархиальных и духовного ведомства» [9, с. 54], в котором постановляется признать желательным сохранение в ведении Церкви епархиальных женских училищ и женских училищ духовного ведомства. Во время третьей сессии 20 сентября 1918 года Собор принимает определение об управлении духовно-учебными заведениями и церковно-приходскими школами и организации законоучительства для учащихся в светских учебных заведения и предлагает управление сосредоточить в Высшем Церковном Управлении, на которое возложить заботу и покровительство на местах церковным школьным деятелям. Наконец, в еще одном определении Священного Собора Православной Русской Церкви о монастырях и монашествующих от 13 сентября 1918 года глава 7 «Образовательные учреждения для монашествующих» посвящена вопросам православного образования. В частности, указано, что в целях просвещения монастырской братии надлежит: а) еженедельно вести для насельников религиозно-нравственные и богословские беседы; б) в лаврах и больших монастырях учредить школы общеобразовательные для продолжения образования иноков и послушников; особые для монахов и иеродиаконов, предназначаемых к посвящению в иеродиаконы и иеромонахи; в одном или нескольких монастырях епархии открывать общеобразовательные школы для иноков бедных и малых обителей с условием из возвращения после обучения в свои монастыри; для неграмотных и малограмотных монастырских насельников и насельниц соответственно их возрасту и способностям устраивать занятия по обучению начаткам веры, церковно-гражданской грамоты и церковного пения. В гл. 15 говорится о задачах Иноческого Всероссийского Церковно-просветительского братства, призванного осуществлять религиозно-просветительскую деятельность в духовно-учебных заведениях, составлять учебные руководства, переводы святоотеческих творений и т.п. [10, 37].

Таким образом, как верно, на наш взгляд, считает А.В. Соколов, «к весне 1918 года Православная церковь в целом смогла приспособиться к новым условиям. Хотя она и не получила никакого юридического статуса, но она смогла сохранить и переработать на свой лад организационные структуры, оставшиеся от ведомства Святейшего Синода. Церковь теперь представляла собой независимую от государства централизованную организацию, имевшую «представительства» во всех губерниях страны, да еще к тому же являвшуюся носителем альтернативной Советам идеологии» [11, с. 744]. Надо полагать, что, несомненно, были еще определенные надежды на контакты с Совнаркомом, в частности, на состоявшуюся 27 марта 1918 г. встречу делегации Поместного Собора с народными комиссарами Д.И. Курским, М.Т. Елизаровым и В.Д. Бонч-Бруевичем, в ходе которой договорились об образовании совместной комиссии «по исправлению» Декрета от 23 января 1918 г. [3, с. 59-62]. Но слишком расходились идеология и реалии большевиков и Церкви. В действиях Священного Собора последними в итоге была рассмотрено подстрекательство к неповиновению новой власти и противодействие ей, и пересмотра Декрета не состоялось. 10 июля 1918 г. была принята Конституция Советской России, которая закрепляла отделение церкви от государства, а в конце августа 1918 года Наркомат юстиции опубликовал «Инструкцию по проведению в жизнь декрета от 23 января 1918 г.». Затем, как известно, последовала целенаправленная политика на уничтожение Церкви. Постепенно стали закрываться и духовные школы. «Существовавшие ранее на средства Священного Синода, они практически потеряли финансовую основу; специальные богословские школы могли создаваться только заново, без предоставления им денежных средств и без предоставления им права пользоваться учебными помещениями прежних академий, семинарий и духовных училищ, которые подлежали конфискации». К концу 1920-х гг. на территории Советского Союза православное образование, в том числе специальное богословское образование, прекратилось. Лишь после Великой Отечественной войны было открыто 2 духовных академии и 8 семинарий [4, с. 6-7]. И только в 90-е годы ХХ века стала возможной организация православного образования в воскресных школах и духовно-просветительских центрах на приходах, в православных гимназиях наряду с изучением учащимися общеобразовательных предметов, в православных вузах, на кафедрах теологии в светских высших учебных заведениях. С 2012 г. стало возможным изучение основ православной культуры в государственной общеобразовательной школе по выбору в рамках курса «Основы религиозных культур и светской этики» на культурологической основе, однако о получении православными учащимися в государственных школах православного образования, как это мыслилось на Соборе 1917-1918 гг., речи на настоящий момент не ведется.

Список литературы / References