Народное восстание или соперничество элит?

В марте 1821 года произошло восстание в Валахии. Назначенный незадолго до этого Господарем края князь Скарлат Каллимах был заподозрен султаном в организации восстания, хотя он еще даже не успел покинуть Константинополь (Стамбул) и приступить к своим господарским обязанностям.

Князь Скарлат был греком - фанариотом, открыто исповедовавшим православие и занимавшим знатное чиновничье положении при турецком правительстве. Фанариоты составляли в Османской империи привилегированное сословие, являлись легальными представителями православного греческого населения. Они традиционно не поддерживали революционных идей, стремясь более к постепенной эволюционной трансформации Османской империи в Византийскую, путем занятия фанариотами ключевых постов в гос. управлении, дипломатии, торговле и образовании. Говоря современными понятиями, они представляли системную оппозицию, встроенную в систему власти, в отличии от несистемной, экстремистской, стремящейся прийти к власти с помощью переворота, демонтажа всей существующей политической системы.

 

Терпимость османцев к фанариотам объяснялась политической заинтересованностью в мирном сосуществовании. Фанариоты, допущенные к управлению и комфортно чувствовавшие себя в турецкой империи, являлись превосходным средством, сдерживающим и предохраняющим развитие панславистского государства, которого они так опасались. Но и сами греки не менее турок боялись так называемого "панславизма", что и сдерживало их от насильственных методов в борьбе за власть. "Пока Турок на Босфоре, говорит себе теперь крайний Грек, панславизм невозможен; и нам бороться против него легче при существовании Турецкой империи в её нынешнем составе", - писал Константин Леонтьев, лично осведомлённый о ситуации в православных странах Оттоманской империи, где он состоял на дипломатической службе в течение ряда лет .

 

Но греки были далеко не однородны в идейном отношении. Были среди них как симпатизировавшие славянам и, в частности, русским, так и настроенные крайне националистически.

Одним из представителей первых был Константинопольский Патриарх Каллиник V, открыто поддерживавший дружественные отношения греков с русскими. Именно он воспрепятствовал упразднению Русской Свято-Пантелеимоновой обители на Афоне и санкционировал ее восстановление. К числу последних, то есть националистически настроенных греков, относился Константинопольский Патриарх священномученик Григорий V. Но промысел Божий устроил так, что именно он принял самое теплейшее участие в судьбе Русского святогорского монастыря, став одним из его ктиторов и благодетелей. Святитель Григорий лично посетил Пантелеимонов монастырь и совершил чин освящения Пантелеимонова собора в 1815 году. К числу националистически настроенных фанариотов принадлежал и князь Скарлат Каллимах. Но в обычное течение его жизни "вмешался" сам великомученик Пантелеимон, призвавший князя оказать помощь его монастырю на Афоне. Так князь Скарлат стал ктитором и покровителем Руссика.

 

 

Крайние проявления национализма, такие как ксенофобия, чувство национального превосходства, не совместимы с исповеданием христианства и, в частности, православия. Если человек ведет духовную жизнь, участвует в таинствах, в жизни Церкви, старается бороться со своими страстями, тогда благодать Божия, несомненно, выявит, покажет и уврачует то, что нуждается в исправлении, чтобы человек, искренне стремящейся к Богу, не имел бы никакого недостатка, удаляющего его от богообщения. Ненависть, гордость, превозношение, – неизменные спутники крайнего национализма, – делают невозможным таинственное общение человеческой души с Богом. Проявление этих страстей свидетельствует о том, что их носитель чужд Божией благодати и истинной православной церковности.

Сблизившись с Игуменом Руссика старцем Саввой и став его духовным сыном, князь Скарлат сосредоточился на духовной жизни. Оставшись патриотом своего народа, Скарлат Каллимах, благодаря вмешательству Промысла Божия, был чужд ненависти или неприязни к единоверным славянам. Выполняя все поручения Порты, он, тем не менее, был в стороне от политических интриг своего времени. Его жизнь стала жертвой чужой игры.

В отличие от фанариотов, стремившихся к эволюционному преобразованию Османской империи в Византийскую, в местах расселения греков возникли тайные общества, ставившие своей целью организации греческого восстания. Одним из таких обществ была организация Филики́ этери́я (греч. Φιλική Ἑταιρεία — «общество друзей»).

Филики Этерия была создана под влиянием тайных обществ Европы, при поддержке греческих капиталистов Великобритании и США. По своей структуре Этерия копировала организацию масонов и карбонариев. Вся структура «Этерии» была пирамидальная. На вершине находилась «Невидимая власть». Никто не знал и не мог спрашивать о ней. Её приказы не обсуждались, члены не могли принимать собственных решений. Общество именовалось «храм» и имело четыре уровня посвящения: α) Братья (αδελφοποιητοί) или Вламиды (βλάμηδες), β) Рекомендованные (συστημένοι), γ) Жрецы (ιερείς), δ) Пастыри (ποιμένες).

Организаторами общества стали Николаос Скуфас, Ксантос Эммануил, Цакалоф Атанасиос. Скуфас был связан с Константиносом Радосом, членом карбонариев, а Ксантос был членом масонской ложи в Леваде.

Общество пополнялось первоначально греками Молдавии, Валахии и Юга России. С 1818 начинается массовое вступление в организацию уже в греческих областях Османской империи. Общество начало вербовку членов из среды офицеров Царской армии Российской Империи греческого происхождения, которые должны были возглавить вооруженное восстание. Присутствие офицеров царской армии должно было также придать характер заинтересованности России в восстании и тайного ее участия.

Этерия стремилась превратить свое движение в общее восстание народов балканского полуострова. В 1817 году в общество вступил сербский повстанческий лидер Карагеоргий. По поручению Этерии Георгакис Олимпиос посвятил в общество Владимиреску, которого он знал и который, также как Олимпиос, служил в русской армии, получив орден Владимира третьей степени с мечами.

Для того, чтобы понять главные цели, которые преследовали организаторы этого тайного общества, необходимо обратить внимание на те идеалы, которые они пропагандировали. Этерия воодушевляла своих членов идеалом великой французской революции, формировало новое мировозрение под влиянием идей Просвещения. Православная византийская идентичность отодвигалась на дальний план, а вместо нее воспевалось возрождение античной языческой Эллады. Стремясь в семью европейских народов, этеристы сознательно готовили почву для разрыва отношений с единоверными славянскими народами, в том числе и с Россией, для того, чтобы понравиться западной Европе и, в особенности, Англии, из банков которой шло ее финансирование. Таким образом, главной целью организаторов восстания (и тех, кто за ними стоял и их финансировал) было расколоть традиционное единство православных народов, разделить их на несколько враждующих, взаимно отчужденных лагерей, превратить зарождающуюся Грецию в форпост западной Европы на Балканах против России.

 

В начале 1818 года этеристы пригласили возглавить свое общество главу Российского внешнеполитического ведомства Иоанна Каподистрию – грека по происхождению. Но он не только отказался, но и написал, что «Филики Этерия» виновна в беспорядках в Греции. Также отказался от предложенного членства в Обществе находившийся после смещения в 1808 году с престола на Афоне Патриарх Григорий V, мотивировавший свой отказ тем, что не может принять участие в организации, которая имеет все признаки масонства.

 

В 1820 г. общество возглавил Александр Ипсиланти. Князь Александр Ипсилантис-младший, в России Александр Константинович Ипсиланти (греч. Αλέξανδρος Υψηλάντης, рум. Alexandru Ipsilanti, 12 декабря 1792, Константинополь — 31 января 1828, Вена) — руководитель Греческой революции, национальный герой Греции. Он служил в русской армии, участвовал в походах 1812 и 1813 годов, потерял правую руку в битве под Дрезденом, был адъютантом императора Александра I. Генерал-майор русской армии (1817), командир 1-й гусарской бригады. Его дед и отец занимали должность Господарей Валашского княжества.

Ипсиланти (греч. Υψηλάντης — Ypselántes) — также, как и Каллимахи, фанариотская аристократическая семья, происхождение которой, по её собственному мнению, относится к эпохе Комненов; она переселилась из Трапезунда в Константинополь в XV веке. Выставила несколько господарей Валахии. Семьи Каллимахов и Ипсиланти были, в некотором смысле, конкурентами при дворе турецкого султана. Соперничество этих семей стало скрытой пружиной к судьбоносных событиях 1821 года.

В марте 1821 года скончался Александр Суцу, занимавший должность Валашского Господаря. Суцу и Ипсиланти традиционно чередовались, сменяя друг друга на этом посту. Однако, вопреки традиции, султан назначил Господарем в Валахию князя Скарлата Каллимаха, род которого никогда ранее не правил в Валахии. Этим событием воспользовался Александр Ипсиланти для того, чтобы начать восстание. Под прикрытием народного освободительного движения он реализовывал свои собственные корыстные интересы, претендуя, как минимум, на княжескую власть в независимом Валашском государстве, как максимум – на королевский престол в независимой Греции. Не вышло ни то, ни другое.

Вот как характеризует восстание Ипсиланти В. Водовозов: "6 марта 1821 г. <...> с толпой гетеристов (этеристов) перешел через Прут и призвал народ дунайских провинций к восстанию против турецкого ига. Это предприятие с самого начала было обречено на неуспех. Условия жизни румынского народа, который должен был поднять знамя восстания, не были приняты во внимание: было забыто, что греки в его среде совсем не пользуются любовью и что феодальная зависимость от собственных бояр не менее тяжело отражается на народе, чем турецкое иго. Затем, сам Александр И. не обладал качествами, необходимыми для вождя восстания. Он наивно верил в свое предназначение и в свои права на корону Греции, был тщеславен, высокомерен и слабохарактерен; в Яссах он окружил себя двором и целую неделю медлил, занимаясь раздачей титулов. Он одобрил резню, устроенную одним из участников восстания, Василием Каравлий, во взятом им Галаце; вымогал деньги у богатых людей, арестовывая их и требуя выкупа."

Европейские державы и в первую очередь Англия обвинили Россию в агрессии против независимой Турции, в подготовке сепаратистов и организации интервенции. Западная пресса затрубила о русской и панславянской угрозе.

 

Сам Ипсиланти способствовал этой истерии. В своем воззвании он заявлял о поддержки "одной великой державы", и этим ложным уверением оттолкнул от себя Императора Александра I. Ипсиланти пытался заручиться поддержкой Каподистрии, занимавшего пост министра иностранных дел России, но тот отказал ему, а еще ранее обвинил этеристов в организации беспорядков в Османской Империи. Константинопольский Патриарх отлучил его от Церкви. Россия официально заявила, что не имеет ничего общего с революционерами. В июне 1821 г., после двух неудачных битв, Ипсиланти тайно оставил товарищей на произвол судьбы (они погибли потом в боях) и бежал в Австрию, где был заключен в тюрьму. После изменения русской политики он был выпущен на свободу по ходатайству императора Николая I, вскоре после чего умер (1828 г.). "Известия об его ошибках, однако, не дошли до Греции, и в представлении греческого народа он остался героем и мучеником борьбы за независимость," каковым считается и доселе.

Восстание этеристов под предводительством Ипсиланти стало словно гром среди ясного неба для России. Была ли Российская Империя заинтересована в этом восстании, в разрушении Турции и вытеснении ее за Босфор? Ответитить на этот вопрос можно словами современника той эпохи, Константина Леонтьева:

"Не самой Турции, не султану Россия была и должна быть враждебна; она была и должна быть враждебна западным интригам, которые до сих пор так беспрепятственно разыгрывались в недрах организма Турецкой империи, — организма сложного и потрясенного развитием новых, посторонних исламу народностей.

Россия и по истории своей, и по географическому положению, и по религии своей, и по племенным особенностям имела гораздо более других держав основания искать привлечь к себе сердца возможных наследников, в случае возможного (я не говорю неизбежного или желательного, а в случае лишь возможного) ухода турок за Босфор.

Всегдашняя опасность для России — на Западе; не естественно ли ей искать и готовить себе союзников на Востоке? Если этим союзником захочет быть и мусульманство, тем лучше. Но если Турцию никогда сила Запада не допускала до этого союза, должна ли была Россия смиряться пред Западом?

Кто же потребует этого? Россия думала найти естественных союзников в молодых христианских нациях Востока. Она поставила себе правилом: поддерживать и защищать гражданские права христиан и вместе с тем умерять по возможности пыл их политических стремлений.

Такова была разумная и умеренная деятельность официальной России на Востоке" .

Россия была заинтересована не только в сохранности Османской империи, но и в расположении ее к себе для создания противовеса более сильному противнику. Означало ли это предательство интересов балканских славян? Отнюдь нет. "Россия всегда поддерживала христиан на Востоке; она знала, что если не она, так другие будут поддерживать их на всякий случай <...> Греки жаловались на угнетение от турок — Россия защищала их; болгары жаловались на притеснения от греков — Россия защищала их. Даже в Индии, слышно, и мусульмане и индусы имеют предсказания в пользу уруса и против инглеза... Имя Белого Царя, говорят, известно в Индии. Такова особая, любопытная политическая судьба этой деспотической России. Интересы этой державы везде более или менее совпадают с желанием слабейших <...> Историческая судьба России склоняла ее всегда к защите слабейшего, или младшего, или устаревшего, одним словом, того, кто был недоволен своими ближними и сильнейшими. Греки, конечно, были бы слабейшими не только против всего югославянства, но и против двоих соседей своих, сербов и болгар. Подобно тому как Россия никогда не имела и не хотела потворствовать грекам в эллинизации болгар, она не допустит никогда, пока у нее будет сила, стереть национальность греков."

После восстания Ипсиланти турецкий султан заподозрил только что назначенного им в Валахии князя Скарлата Каллимаха в связях с этеристами. Возможно, он подозревал коллективный заговор знатных фанариотов, к числу которых принадлежали Ипсиланти и Каллимахи. Главным обвинительным аргументом против Скарлата стала его открытая связь с Русской обителью на Афоне (хотя русских насельников тогда в ней не было). Султан не сомневался в том, что восстание организовала Россия, поскольку в состав Этерии входили русские генералы. О следе русского медведя трубил и Запад.

Но для самого князя Скарлата мученическая кончина не была неожиданностью, ее предвестил ему еще сам великомученик Пантелеимон, призывая стать ктитором своего монастыря на Афоне. Включение в чин мучеников стало лучшей наградой от святого Пантелеимона самоотверженному князю Скарлату, имя которого до сих пор поминается на всех заупокойных богослужениях в Русской святогорской обители.

Скарлат Каллимах был умерщвлен турками в ночь перед Пасхой. Практически одновременно с ним был казнен и священномученик Патриарх Григорий V.

Спустя 4 дня сконачался Игумен Русского святогорского монастыря старец Савва, духовник князя Скарлата. В это же время посыпались угрозы в сторону монастыря от турок, так что братия были вынуждены его покинуть. Монастырь был занят турецким гарнизоном.

Смерть Патриарха, Главы греческой нации в Османской Империи, стало толчком к началу подлинного народного освободительного восстания, которое, словно пламя, разнеслось по всей Греции и привело к освобождению ее от Османского ига.

Это стихийное народное восстание, в отличие от восстания этеристов, было поддержано Российской Империей, возмущенной кощунственным убийством Константинопольского Патриарха. Россия прервала дипломатические отношения с Турцией. В конечном итоге, именно помощь русского оружия в 1828 – 1829 гг. способствовала успешному завершению национально-освободительной войны греческого народа .

Деятельность общества «Филики Этерия» совпала по времени с назреванием революционной ситуации в России. А потому нельзя отрицать их взаимосвязь, общую масонскую природу и общие внешнее руководство. Будущие декабристы П. И. Пестель, М. Ф. Орлов, В. Ф. Раевский, К. А. Охотников, И. И. Пущин и другие представители русской прогрессивной интеллигенции были хорошо знакомы со многими членами «Филики Этерия», содействовали им в подготовке восстания, изучали опыт этеристов.